Чувствую

Моторы Битвы Ларионову давались сложно, принося за собой всякий раз какие-то трешевые истории и потери. Но это уже стало не багом, а фичей, над которой можно посмеяться в своих социальных сетях под хештегом Дневник Битвы. Вместе с тем в постах мелькали и моменты со съемок, что по тем или иным причинам не вошли в эфир, ну и упоминание участников. За все время съемок, он коснулся работы почти всех экстрасенсов, а некоторых даже несколько раз. И всякий раз в комментариях всплывал лишь один вопрос: «А где Лина? Снова Лину забыли…» «P.s. Пост с упрминанием Лины будет обязательно:)» — завершая один из постов, ответил всем Илья. Как говорится, самое вкусное оставь на сладкое. Хотя, в этой истории, ему больше нравилась, избитая временем фраза, что счастье любит тишину. Ведь действительно, о том, что происходило между ними с Линой, Илья не горел желанием рассказывать никому. Мало ли сглазят… Хотя порой ему казалось, что все и так все уже знают. — Илюха, — в поезде, пока он мчал на съемку в Вичугу, ему позвонил друг и по совместительству ведущий Битвы, — Как оно? Как делишки? — Та вот едем. Веселая у нас дорожка, — Ларионов не мог описать словами все то, что происходило в этом купе и за его пределами. Хотя нет, мог и уже мысленно придумывал новый пост, — Ты там как? — Вот думаю… Не отпускает меня одна особа, — слыша эти слова, внутри у Ильи что-то слегка кольнуло. Он понимал о ком может идти речь, но осознавать этого не желал. — Надеюсь, это не героиня испытания? — Ларионов перевел все в шутку. — Ну это как посмотреть… — И все же, надеюсь, что это не могильный камень? — Знаешь что? — Что? — У меня вообще-то к тебе просьба, — Андрей прекратил сей бессмысленный диалог, переходя в деловое русло. — Весь во внимании. — Нужен номероооок, — протянул он на там конце, — И он у тебя есть, однозначно. — Чей же? — Илья внутри себя начал отчёт… 3… 2… 1… — Лины, — и Ларионов услышал то, чего ожидал и так не хотел слышать. — Без проблем, — шумно выдохнул Илья и стал диктовать номер. Без проблем, просто нужно «ошибиться» в последний циферки. — Спасибо, брат. — Обращайся, — Ларионов удержался, чтобы не засмеяться в конце этого разговора. «Нет, ну а что. Дружба дружбой, а Лина только моя», — пронеслось в его голове после завершения звонка. По прибытию в городе, команда сразу направилась к сгоревшему дому, чтобы успеть все приготовить к появлению и работе экстрасенсов. Лина: Мы на месте. Как я могу завтра свою шапку?) Илья: И мы на месте. И вас не видим) Лина: Так скоро увидимся. А вопрос с шапкой открыт) — Илья, все хорошо? — цепляя петличку, один из технических помощников уловил бешеный ритм сердца. Ларионов крепче сжал в руках телефон и погасил экран. — Ага, не терпится уже начать… Илья сознательно не завершил свою фразу, чтобы не порождать новых вопросов и сплетен. Но эта миссия заранее уже была провалена. По взгляду парнишки было видно, что все он понял. Понял и быстро ретировался. Начались съемки. «Что же о них сказать? " — мысленно спрашивал себя Ларионов, чтобы что записать в свои заметки. Но все было ровно и стабильно. Также стабильно, как и его удары об балку головой, что повторялись с каждым новым заходом в дом. — К месту проведения испытания приближается Лина, — кто-то из администраторов кинул клич в рации для операторов. «Оставили самое вкусное напоследок», — пронеслось в голове Ларионова и на лице промелькнула улыбка. — Операторы, снимаем крупники лиц… Обязательно, — раздался вновь голос по рации, и по всему съемочному пространству посыпались шепки. О чем они были — не трудно догадаться. Но для Ильи это сейчас не важно. Все его внимание приковано к приближающейся Лине. Уверенной и грациозной, подобно кошке, проходкой она приближалась к месту съемок. — Здравствуйте, — улыбнулась она. Глаза непроизвольно загорелись. Разглядывая медиума, Илья невзначай отметил как эта синяя шапка гармонирует с ее глазами и… маникюром. И даже в синей свечке узнавалась Лина, которая всякий раз детально подбирала свой образ. И пусть в сети над этими уже смеялись, но так Джебисашвили чувствовала себя собой. К слову, испытания она проходила уверена. Ведомая своими силами, Лина, уже по сложившимся традициям, раскрывала все тайники. Хотя при этом были и тревожные звоночки. Стоя рядом с Линой, Илья не то, что видел, он чувствовал как трясет ее. Блондинка старательно продолжала проходить испытание, не обращая внимания на дрожь в руках и подгибающиеся колени. — Минутку, — завершая испытание, Джебисашвили взяла паузу перед личными беседами. При этом голос Лины предательски дрогнул, что не осталось незамеченным Ильей. — Что случилось? Когда Ларионов догнал ее, то застал блондинку, что сидела на корточках и рыдала. — Я же ушла… — Что? — Чтобы никто не видел, — продолжила говорить сквозь слезы Лина. — Что? — одной рукой Илья старался закрыть свой микрофон, другой же успокаивающее гладил рыдающую Лину. Забыв про все и всех, про камеры, Джебисашвили переживала всю ту боль, с которой пришло столкнулся в ходе испытания, скрывшись первых кустах. Естественно эта сцена осталась ни незамеченной — Твари, — сквозь маты и всхлипы говорила Лина, — Никто ничего не докажет, понимаешь, потому что они имеют власть. Горите в аду — Все, — поглаживая по спине, участливо говорил Илья, — Отпускай эту боль. Отпускай. — Отпускай, говорю, — повторил он, заглядывая в бездну глаз, что в этом свете казались леденящими. Больно было смотреть на такую Лину… На такую хрупкую… Которую хочется обнять и скрыть от всех глаз. Больно смотреть, когда нельзя ничего сделать, ведь повсюду камеры, что тщательно пишут любое, даже микродвижение. «Я так и не сказала спасибо», — когда все завершилось на телефон Ильи пришло сообщение от Лины. Илья: Я иначе не мог… Лина: Мы же встретимся в Москве? Илья: Непременно. Целую) «Храп трех в купе, сгинувшие тимберленды, чертова балка… " — уже на обратной дороге начал строчить Ларионов свой новый пост дневников, откладывая в алгоритмах социальной сети публикацию на субботний вечер.