Gladiator — Zayde Wolf
Imma give you a second just to catch your breath 'Cause I can see that your heart is jumpin' out your chest I know you gave it all, 'cause I've already seen your best It is time you accepted this…
Первый раз они встречаются в одном из этих грязных подвалов, куда Роджерс стаскивает своих бойцов, как мусор. Солдат молод, надменен и выглядит угрожающе. Они бьются каждый в свою очередь и Рамлоу может оценить молодого конкурента. Сравнение, увы, не в его пользу. Рамлоу чувствует страх. Страх остаться не при делах. Что он ещё умеет кроме драк? — В этот раз четыре сотни. Это всё, — разочарованно вздыхает Роджерс, отсчитывая десятидолларовые купюры. — Больше можешь не приходить. Рамлоу не слушает его, лишь провожает взглядом молодого бойца, что вытирает сверкающий протез. — Не приходить? — спустя какое-то время соображает Рамлоу. — Да. Я нашёл тебе замену, — кивая, равнодушно сообщает Роджерс. Солдат смотрит из-под тёмных бровей холодно. А может такое впечатление создают его льдисто-голубые глаза. Рамлоу ёжится. — Ты заработал сегодня две сотни. Ещё две сотни я оставил тебе, не стал брать свою долю. Хватит, чтобы найти нормальную работёнку и больше тут не появляться, ясно, Рамлоу? Рамлоу слушает, как зачарованный. Слюна тягучим комком скапливается во рту вместе с кровью — выломан коренной зуб и лунка кровоточит. Чёртова капа куда-то запропастилась и биться пришлось наживую. Дышать трудно — сломана перегородка в переносице, отёк мешает даже глотать. Всё идёт не по плану, да и какой, к ёбаной матери, план, если он перебивается случайными заработками. В зале, куда Рамлоу наведывается для тренировок между боями, пусто и гулко. Тусклая лампочка слабо освещает старые, видавшие виды снаряды. Кажется, ни один из них не переживёт очередную тренировку, но так Рамлоу кажется каждый раз, а снаряды всё живут. Прямо как он сам. На вид не ахти, но ещё держится. Дышать всё ещё тяжело. Сломанная перегородка срастается медленно. Стоит чуть сильнее напрячься, и кровь снова хлюпает в носу, тёмными сгустками шмякаясь на пол. «Я нашёл тебе замену» — звучит в голове, пока Рамлоу впечатывает ярость в боксёрский мешок. Он пищит, раскачиваясь на цепях. Четыре сотни баксов — две сотни это выигрыш и две это отступные, чтобы он не приходил снова. Но что он умеет? Только бить морды и ломать носы. Второй раз они встречаются на очередном бое. Только Солдат стоит в свете фар автомобилей, добивая противника коротким ударом основанием ладони в челюсть. А Рамлоу, надвинув капюшон толстовки как можно сильнее на глаза, наблюдает из толпы. Чтобы увидеть нового фаворита Роджерса приходится отдать последние пятьдесят баксов. Плата за вход и ставка. Конечно на Солдата. Конечно же ставка играет. Солдат бьётся легко. Словно не чувствуя ни усталости, ни боли размазывает кровавые сопли противника по бетону, по аугментике руки, по собственной, покрытой шрамами, груди. Рамлоу же внимательно наблюдает. Зависть кусает больно — это больше не он вызывает возбуждённое улюлюканье толпы. О нём уже и забыли, вероятно. В третий раз Рамлоу встречает Солдата в кабинете Наташи. Солдат смеривает его быстрым и насмешливым взглядом. Романова прячет голую грудь, застёгивая верхнюю пуговицу блузки и поправляет растрёпанную причёску. И так всё понятно. Восходящая звезда нравится всем. Когда-то и Рамлоу не имел отбоя от молоденьких девочек, виснущих на шее после каждого поединка. Что от них осталось сейчас? Ничего. Даже воспоминаний нет. — Ну, а что ты хотел? Ты себя-то видел? — будто оправдываясь, фыркает Наташа. — Устрой мне бой, — смиренно просит Рамлоу, понижая голос до шёпота. Наташа смотрит удивлённо. — Ты с ума сошёл? Ты не в форме! — Я буду в форме. Через пару недель. Рамлоу пытается удержаться если не на волне славы, то хотя бы у её подножия. Хотя бы заякориться на разогреве перед боями Солдата. А там, глядишь, и вернётся на Олимп. Ведь все ошибаются, и Солдат не будет исключением.