− А я ему говорю, что у меня должность другая, − Акико весело смеется, отправляет в рот огурец и продолжает с улыбкой от уха до уха. – А он спрашивает – какая?
− А ты что?
Шимидзу сидит рядом и тихо подхихикивает. Ее взгляд мелькает от Акико на Нэо и обратно. Быстро, почти неуловимо, но Йоко замечает эти переглядывания и прячет свою улыбку в чашке чая. А Нэо словно и в упор ее не видит – лишь белозубо улыбается, подставив кулак под челюсть, и не спускает глаз с говорящей Акико.
− Ну я говорю, что работаю о-фи-ци-ан-том, − по слогам произнесла девушка, − а девочки на ночь у нас в другом месте.
− Бесстрашная ты, Аки, − заметила Юкине, − тут раз на раз не приходится. Дашь кому отворот-поворот, а это либо дружок Хайтани, либо еще один полоумный, который за отказ сам тебя и закопает…
− Не бесстрашная, − возразила девушка, − а удачливая.
− Ну-ну, − Юкине недоверчиво стрельнула глазами на коллегу, а потом на Йоко. – А нашим родным хоть выплаты предусмотрены, на случай чего?
И Исикава чуть не подавилась сладким напитком. Она и не думала, что разговор примет
такой оборот, и сейчас десять пар глаз были устремлены ровно на нее.
Конечно, она слышала много разных историй, но и не думала, что это происходит на самом деле. Особенно, в этом клубе.
Пусть Хайтани и прославились монстрами, но они стоят горой за своих сотрудников. За все время работы Исикава не раскопала ни единого похожего случая в стенах клубов Риндо, и услышать вопрос с
таким подтекстом от работников одного из лучших ночных клубов Токио было для нее странно.
Девушка уже обдумывала свой ответ, как вдруг подал голос Тору, сидящий по правую руку от Йоко:
− Все, закрыли тему.
Парень задумчиво опустил голову вниз, рассматривая почти не тронутый бенто, и покусал губу. Йоко заметила, что он часто делал так, когда нервничал или уходил глубоко-глубоко в свои мысли. Но Тору вдруг проморгался и вновь устремил веселый взгляд на Исикаву.
Слева от нее разговор вновь зашел о рабочих байках и романтических историях, и Йоко потеряла суть почти сразу. Ее мысли сами по себе устремились к одному человеку, который не выходил из головы Исикавы уже много-много лет.
Раньше эти мысли имели совсем другой окрас, но сейчас… Йоко с красными щеками просыпается посреди ночи от сюжета сна с его участием в главной роли. Она ненавидит Хайтани за это, пусть он даже и понятия не имеет, в чем провинился.
На протяжении всей недели, пока Йоко работала в новом филиале, Риндо любезно «подбрасывал» девушку на своей машине к клубу, а потом, стоило ей лишь закрыть дверь автомобиля, выжимал педаль газа в пол и скрывался за поворотом. Он пытался завести с ней разговор, но Йоко не смогла из себя выдавить ничего, кроме сухих рабочих фактов.
Напору и упертости Хайтани стоит отдать должное – несмотря на молчание и игнорирование многих его вопросов, мужчина стоически продержался всю неделю. Он исправно отвозил ее в одно и то же время в клуб, не превышал скорости и на третий день бросил терроризировать ее своими компрометирующими вопросами.
Она не могла ему ответить честно, почему выглядит невыспавшейся, почему у нее покраснели щеки, почему дышит часто.
Ты же сам все прекрасно понимаешь, − бесилась в душе Исикава, но в ответ лишь неопределенно пожимала плечами.
Ей было трудно работать весь день после утренних поездок на машине. Мысли занимали совсем другие области, нежели юрисдикция и право. Порой Исикава по два, а то и три раза пересматривала один и тот же документ, а потом, найдя там с десяток неточностей, вела разговор с юристами филиала.
Под «вела разговор» Йоко умело скрывала мелкие срывы и хлопки по столу раскрытой ладонью. Она училась контролировать эмоции, но настолько глупые ошибки, которые девушка находила чуть ли не в каждом документе, не могли оставить ее равнодушной.
Порой, под конец рабочего дня, Исикава с усмешкой вспоминала слова Хайтани, что она все-таки кого-то убьет. Эта идея прельщала в разгар конфликта и во время ее бумажной волокиты, но, выйдя из клуба и встретив Тору, весь негатив выходил.
Парень встречал ее каждый вечер и приносил с собой кофе и шоколад. Один раз даже подарил маленький букетик нарциссов, не принимая слов о смущении и тут же подставляя локоть. Исикава смеялась, пряча робкую улыбку за волосами, но цветы и руку принимала.
Они молча шли домой, и Йоко была благодарна Тору, что он не заваливал ее вопросами. Он давал ей отдохнуть, насладиться тишиной и отсутствием суеты. Необходимое ей спокойствие и молчаливая поддержка приятно расслабляли девушку за весь путь.
У подъезда Тору прощался, обнимал и желал спокойной ночи. Он не говорил, что придет за ней на следующий день, но Исикава была уверена, что, переступив порог ночного клуба, она встретит его каштановую макушку.
− Во сколько сегодня заканчиваешь? – вдруг спрашивает Тору, вытягивая Йоко из мыслей.
Она сначала не понимает вопроса, и что он задан ей, а потом ловит взгляд серых глаз и, поджав губы, жмет плечами.
− Сегодня хотела разобрать то, что скопилось за неделю здесь, − она откинулась на спинку барного стула и крутанула пустую чашку по отполированной поверхности. – А я справилась только на треть, наверное.
− Понял, − Тору кивнул, а потом еще раз, но уже своим мыслям, и положил в поддержке руку на ладонь Йоко. – Как закончишь, заходи. Я провожу.
− Да брось, − Исикава смущенно фыркнула и спрятала щеки за волосами. – Мне неловко.
− Такую красоту нельзя отпускать одну ночью.
Тору подмигнул, и Йоко сдалась. Глядя в его серые глаза, девушке становится спокойно, и она не может сказать ему «нет». Тем более, идти одной совсем не хочется, а приятной компании она всегда рада.
− Поэтому, − Тору придвинулся к ней чуть ближе и хотел продолжить, но еще тише, как из-за спины раздался спокойный, властный голос, пропитанный легкой хрипотцой.
− Исикава.
Риндо не кричал. Не повышал голос. Он чуть ли не шептал, но слова услышали все в клубе, и на барную зону опустилась тишина. Даже девчонки слева смолкли, напрочь забывая нить своего повествования.
Йоко медленно обернулась, сталкиваясь с темными амарантовыми глазами. В ее голове вновь всплыл сон. И вновь щеки начали покрываться розоватым цветом.
− Да, господин Хайтани?
Девушка обрадовалась, что голос прозвучал ровно, без сиплости и надломленности. Она уже начала расслабляться, как следующая фраза полностью сбила настрой нервов прийти в норму:
− В кабинет.
Безапелляционно. И Исикава, пряча напряжение под улыбкой, скользнула со стула на пол. Она думала, что ноги не удержат ее на поверхности, обязательно подогнутся от пристального взгляда, но тело стоически выдержало в схватке с амарантовыми глазами.
Йоко кивком попрощалась с Тору и направилась к Риндо. Он выждал лишь мгновение, а, когда убедился, что Исикава не собирается никуда сворачивать и последует прямо за ним, развернулся. Мужчина не оборачивался, не ждал – шел прямо и уверенно, широкими шагами сокращая расстояние до его кабинета.
Он ощущал чужой взгляд на спине, и между лопатками вдруг зачесалось. Но Риндо мгновенно прогнал зудящее чувство, в то время как Йоко даже и не думала отводить глаз.
Она хотела прожечь на нем дыру. Такую, чтобы мужчина, глядя на нее, вспоминал источник происхождения раны. Чтобы он хоть немного почувствовал себя загнанным в ловушку от мыслей о другом человеке. Ведь, Исикава уверена, Риндо Хайтани не думает ни о ком, кроме себя.
Но как же она ошибалась.
Риндо бы засмеялся в голос, если б услышал эту фразу. Потому что всю чертову неделю, пока не встречал девушку в коридоре в клубе, думал о ней. Когда заполнял бумаги. Когда общался с Раном и Сорой. Когда выбивал информацию из очередного мудака в заброшенном доме.
Просто. Думал. О. Ней.
И эти мысли сводили его с ума.
Риндо выдерживал ее тишину в машине. Стоически преодолевал желание диким зверем впиться ей в губы, наплевав на правила дорожного движения и безопасность. Радовался, когда получалось выключить ее образ из головы на время, пока был с Эри.
Но сейчас он просто не смог продержаться даже до дверей кабинета и, резко развернувшись, впечатал ничего не подозревающую девушку в стену. Ее морские глаза наполнились толикой испуга, который тут же исчез и заменился желанием.
Хайтани был готов поклясться на чем угодно, что четко увидел это в расширенных зрачках напротив. А Исикава даже и не скрывала, но и не предпринимала никаких действий сама. Ей все казалось сном.
За время их ежедневных поездок Йоко даже подумала, что нафантазировала его поцелуи у себя в голове. Или ей это снова приснилось. Но сейчас, когда Риндо стремительно сократил расстояние до ее губ и поцеловал, Исикава удостоверилась в обратном.
Такое она придумать бы не смогла.
Хайтани снова начинал быстро, рвано, тут же завладевая процессом. Он не спрашивал разрешения никогда – даже получив отказ, Риндо все равно возьмет то, что хочет, и потому уверенно раздвигает языком ее губы.
Он целует так, словно в последний раз, и у Йоко ноги начинают подгибаться от такого напора. Девушка уже и не думает, что кто-то может зайти в коридор, не думает, что их заметят – любая мысль отключается, когда сильные руки соскальзывают с талии на бедра, притягивая ближе к чужим.
Губы спускаются на ее шею, проводят цепочку до ключиц, а потом Исикава чувствует укус. Легкий, еле ощутимый, но тут же посылающий приятный ток по всему телу.
Йоко улыбается, откидывает голову и чуть ударяется ей о стену. В голове мелькает маршрут, и девушка понимает, что намного ближе дойти до ее кабинета, чем до его – целоваться в коридоре, как подростки, пусть и интригующе, но неэтично. Как выразился сам Хайтани, им нужно соблюдать субординацию, и Исикава хочет применить это правило в действии.
Она уже хочет мягко отстранить его от себя и прервать ласки на мгновение, как всю работу за нее выполняет звонок мобильного телефона. Йоко радуется, что не придется самой останавливать то, что прекращаться она не хочет, а Риндо рычит прямо ей в губы. Он проклинает звонившего, покрывает матом, но все равно засовывает руку в карман.
Любой звонок ему важен – никто не звонит по пустякам. Будь то Санзу, Коко, Хитто, Ран или Сора. И потому он чуть ли не рвет брюки, пока пытается достать смартфон из кармана. Остервенело и нетерпеливо, веселя тем самым Йоко.
Девушка улыбается, мягко растягивая губы в улыбке, и мужчина даже не смотрит на имя звонившего, так и зависнув с телефоном у лица. Хайтани не часто видел, как Йоко улыбается, и сейчас он наслаждается всей ей – покрытыми дымкой глазами, аккуратным носиком, розоватым оттенком щек и блаженной улыбкой на губах.
Но проходит секунда, две, три, и улыбка исчезает, словно ее и не было. Риндо ловит взгляд Исикавы и замечает, что он устремлен на экран его телефона.
Эри.
Хайтани отключает звонок. Это ясно дает понять, что ему откровенно все равно на звонящую девчонку, и он хочет продолжить начатое с Йоко. Мужчина не заставляет себя долго ждать, и снова касается губами шеи девушки. Он вновь ждет рваные вздохи, но получает лишь непонятное ему сопротивление.
Исикава вырывается, отворачивает голову в сторону и упирается руками ему в плечи. Она пытается создать дистанцию между ними, но Риндо не дает – лишь сильнее прижимается к ней бедрами и одной рукой удерживает ее голову, а второй сжимает талию.
Хайтани ожидает, что девушка расслабится после его ласкающего касания к щеке, но Йоко сильнее дергается и опять цепляется руками в плечи в попытке отодвинуть.
− Я не буду… с тобой… целоваться, пока ты… с девушкой, − Исикава старательно уворачивается от каждого поцелуя, но и это у нее не получается.
А Риндо в душе скалится от ее слов. Чуть ли не зверем готов вцепиться в ее шею и прикусить, пометить, и выплевывает неосознанно:
− Кто бы говорил…
А потом ловит ничего не понимающий взгляд. Хайтани чуть ли не отрывает от ее тела руки, чтобы зааплодировать столь искусной игре, но сдерживает порыв. Он знает, что как только Исикава ощутит свободу от его цепких рук, тут же попытается улизнуть.
Только проходит время, а Йоко молчит и ждет пояснений. Она действительно не понимает причину обвинений мужчины, и Хайтани снисходит до еще больше запутывающего пояснения:
− С моим подчиненным по углам зажимаешься, а сейчас нотации мне читаешь…
− С каким подчиненным?
− С моим, − рычит ей в губы и рывком притягивает к себе.
Риндо злится. На себя, что говорит с ней об этом. На нее, что она включает дурочку, хотя и так все прекрасно знает. На чертового Тору, который вечно околачивается рядом с Йоко.
Он кусает губу, оттягивает ее и снова глубоко целует, не встречая сопротивления. Секунда, и Риндо переходит на шею. Мужчина хочет всему миру показать, что она принадлежит
ему, и потому грубо, почти больно кусает тонкую кожу, посасывает, а потом проводит языком. Он и не думает просить прощения за багровеющий след и опять поднимается к губам.
И вот тут уже снова сталкивается с мотанием головы из стороны в сторону. Йоко ловит момент и уводит щеку от губ мужчины и останавливает его, накрывая рот своей ладонью.
Она лихорадочно вспоминает всех, с кем разговаривала на работе, и из представленных в голове образов, тыкает в самый возможный вариант:
− Какой подчиненный? Ты о Тору?
Хайтани отрывается от ее ладони и зло сверкает глазами:
− У тебя есть еще кто-то помимо этого смертника?
− Оставь его, мы просто коллеги…
− Он тебя уже раз десять в голове нагнул за обеденный перерыв.
Риндо, откровенно говоря, еле сдержался, чтобы не подойти к этой воркующей парочке. Тору смотрел на Исикаву так, что у Хайтани зубы начало сводить. Он думал пройти мимо, но как только заметил прикосновение своего подчиненного к Йоко, не удержался.
Риндо сдерживал себя неделю, хотел разобраться во всех своих мыслях, понять, что за тайны хранит Исикава, а потом уже действовать по ситуации. Но вся его хваленная выдержка пошла к черту. Он просто
захотел показать, что Тору с ней ничего не светит, а Риндо
всегда делает то, что хочет.
И потому мужчина снова целует ее, сильнее сжимая в руках вырывающее тело. Словно он пытается ее осквернить, распотрошить, убить, а не просто покрыть поцелуями каждый доступный ему участок Йоко.
Но Исикава не хочет ни о чем думать, кроме как освободиться от тисков-рук, крепко сжимающих ее в кольце. Риндо слишком сильно давит, и Йоко становится неприятно. Почти больно. Даже больше не физически.
Какая-то ее часть понимает, что на активные попытки вырваться Хайтани будет удерживать еще сильнее, и потому пытается достучаться до него словами:
− Хватит!
Но и здесь он не слушает. Снова целует в щеку, впивается пальцами в ребра, и Исикава не выдерживает, чуть ли крича ему в ухо:
− Мне больно, отпусти!
И тут же ловит момент замешательства. Риндо замирает, отрываясь от лица и расслабляя пальцы рук. Он запоздало понимает, что действительно перестал считаться с силой, и хочет даже извиниться, как ощущает обжигающий след на щеке и лишь после слышит звук удара.
Кожу жжет, а внутри зреет буря. Хайтани еще не до конца осознал,
что только что произошло, как Йоко окончательно вырывается из его хвата и, схватив за широкое запястье, заламывает руку.
Несильно. И уж тем более не больно – словно котенок лапкой погладил, но для Риндо это становится спусковым крючком. Он уже ощущает все, что поднимается в груди, и почти себя не сдерживает.
И чертова Исикава должна быть ему благодарна, что есть это «почти».
Хайтани резко выходит из слабого захвата, тут же меняя их местами, но уже не делая прием таким безобидным. Он вновь припечатывает ее к стене грудью и сам наваливается сверху.
Еще ни одна женщина не позволила себе поднять на него руку. И от происходящего волна злости и бешенства с неистовой скоростью циркулирует по его венам, отравляя последние остатки здравых мыслей. Исикава извивается под ним, что-то мычит в стену, но он не слышит ничего – в ушах стучит кровь и стук бешено колотящегося сердца.
Риндо даже не ощущает, как сильнее сжимает пальцы вокруг тонкого запястья, как вжимается грудью в ее спину еще ближе. Только Йоко все это чувствует – понимает, что на руке может проявиться синяк, а лопатками ощущает резвое биение сердца. Девушке даже кажется, что оно пробьет его грудину и ударит ее в спину за необдуманное действие.
Исикава даже боится пошевелиться – она закрывает глаза и вдруг вспоминает все, что знает о Риндо Хайтани. Не то, что она узнала, пока работала на него, а то, что знала
до этого.
Йоко опять окунается в день, когда он протянул ей пистолет. В голове мелькают моменты, когда вся ее и так поломанная жизнь пошла еще под больший откос. И во всем виноват он – стоящий настолько близко к ней, словно не существует никаких границ; разозленный ее опрометчивостью и спонтанными поступками.
Дура, − прикрыв глаза, думает девушка. –
Ты слишком заигралась.
Она ждет, когда Хайтани озвучит ее приговор – ждет хлестких слов, даже удара, перелома костей или звук выстрела. Но он молчит, тяжело дышит ей на ухо и молчит. И это становится еще хуже, продлевая мучения от ожидания неминуемой гибели.
Ей даже не может представиться, как сильно себя сдерживает Риндо. Но его злость удерживает в узде одна единственная мысль –
что он не может проебать Исикаву.
От этого осознания становится дурно, и мужчина устало опускает лоб ей на затылок. Он вдыхает аромат моря полной грудью, ощущает носом щекотку от пушистых черных волос и прикрывает глаза. Ему нужна лишь секунда, чтобы успокоиться, прийти в себя, но эта секунда кажется для Исикавы длиною в вечность.
Она даже дышать перестала, когда ощутила головой его, когда он вдохнул ее аромат, когда чуть потерся носом о затылок. Ей вдруг стало так страшно, как, наверное, не было никогда в жизни. Йоко не знала, что ожидать от мужчины, и потому просто стояла и ждала… сама не зная чего.
Но Риндо не оправдал ни единой мысли, проскочившей в ее голове. Он последний раз наполнил легкие солоноватым бризом, а потом резко разжал руки и ушел.
В ее ушах вместе с быстро скачущей по сосудам кровью эхом отдавались его шаги – громкие, тяжелые, словно мимо проходил слон. Она даже не обернулась, внимательно вслушиваясь в эти звуки; ждала, когда же, наконец, они стихнут, и девушка выдохнет.
Йоко успела просчитать в голове до двадцати, а потом на коридор опустилась долгожданная тишина. Только вот спокойствия не было.
Ноги все-таки дрогнули, и девушка уперлась рукой в стену, открывая глаза. Какая-то часть ее боялась оборачиваться, но Исикава умело заткнула эти громкие вопли внутри и повернула голову. В голове мелькнуло, что Хайтани не ушел, а просто остановился и ждал, когда девчонка отомрет, но Йоко встретила лишь пустоту. И уже тогда облегченно выдохнула.
Девушке нужно было срочно прийти в себя – она пригладила подрагивающими от напряжения руками волосы, провела по талии и одернула низ платья; остудила горящие щеки ледяными ладонями и пару раз глубоко выдохнула.
Все нормально, − уверяла себя девушка, пока вышагивала обратно к бару. –
Если бы хотел убить тебя, сделал это в коридоре.
Но во всем, что касалось Хайтани, Исикава не была уверена никогда. Она уже поняла, что так просто с ним не получится закончить начатое дело, и искренне боялась потерять себя. Снова.
Девушка выбрасывает мысли о нем из головы и выходит в гостевую зону. У бара все еще сидят девушки и Нэо. Последний внимательно слушал очередную байку от Юкине, начищая бокал. Смена начнется через час, и ребятам уже пора готовиться к работе.
Йоко уже хочет подойти к бару и забрать оставленные там вещи, но боковым зрением замечает движение справа. Она и не думает заострять на том внимание, и лишь кидает беглый взгляд. Но вновь обманывается и замирает.
От ее внимательных не глаз не ускользает ни одно действие – как Хайтани обвивает рукой чужую талию, как нагло смотрит прямо на Исикаву в то время, как целует Эри. Йоко выдерживает его взгляд с высоко поднятой головой, не отрываясь ни на секунду.
Даже с относительно большого расстояния Исикава уверена, что мужчина сжимает шею девушки так же, как несколько минут назад держал ее запястье. Она знает, что он целует грубо, прикусывая чужие губы, как кусал и ее губы тоже.
Хайтани целует Эри, а видит перед собой чертову Исикаву – снова и снова, но сейчас с исключением – все происходит буквально. Но Риндо радуется, видя злость и презрение в морских глазах.
Он хочет, чтобы девчонка ощутила хоть каплю из того микса убивающих чувств, которые опробовал на себе Хайтани пару минут назад. И потому не отрывается глазами от ее, воюет и одерживает победу в этой неравной битве.
Риндо последний раз кусает Эри и слышит тихий стон. Ему нужно забыться, а девушка и не прочь в этом помочь. Мужчина уже намного мягче проводит рукой по тонкой талии и оборачивается к выходу.
Сегодня он хочет выкинуть из головы Исикаву. И поможет ему в этом прекрасная девушка, ласково потирающаяся виском о его плечо.
***
В парке почти нет людей – только пятеро подростков оккупировали одинокую лавочку. Свет от фонаря еле доходил до нее, и Риндо с трудом определил парней и единственную девушку в их компании.
Ребята веселились, громко хохотали и потягивали пиво из бутылок, даже не прячась. В это время суток все осуждающие взгляды автоматически отключаются, и наступает время веселья. Вот и подростки бурно радуются пятничному вечеру, затягиваясь после каждого глотка хмельного сигареткой.
Сизый дым медленно окутывает подростков облако тумана, пряча от взора мужчины, и он невольно вспоминает себя. Как так же сидел с друзьями, как веселился по ночам, не смыкая глаз до самого утра. Он помнит то беззаботное время с теплом на сердце – рядом были Ран и Шиндзу, его друзья, а впереди – целая жизнь.
Тогда он не задумывался, к чему придет, как будет проходить его день, чем будет заниматься – он просто жил и делал то, что хотел.
Хотел вырваться из бедного мира, чтобы мог позволить купить себе все, что душа пожелает.
Хотел иметь полную власть, чтобы быть главным, видеть в глазах других повиновение.
Хотел быть счастливым. Только в те времена понимание счастья для него было другим.
Тогда, будучи шестнадцатилетним парнем, он бы с уверенностью сказал, что Риндо Хайтани в тридцать два года не может быть несчастлив. Деньги, власть, авторитет – у него есть все, о чем мечтал тот парнишка. Но сейчас Хайтани с легкостью бы опроверг любое доказательство себя из прошлого.
Тонкие руки вывели мужчину из мыслей, скользнув по плечам и плавно переходя на грудную клетку, скрытую белоснежной рубашкой. Риндо возвращается в свою квартиру и вспоминает о присутствии там еще одного человека.
Эри осторожно вытягивает из рук мужчины бокал с виски и встает на носочки. Ее припухлые губы касаются его за ухом, спускаются к мочке и нежно целуют. Изящные пальчики ловко расстегивают рубашку, а поцелуи становятся ниже – переходят на шею, плечи, исследуют открывающиеся участки кожи.
Пока девушка старается отвлечь его от мыслей, он вновь уносится к другой. Он не может избавиться от Исикавы и даже сейчас в голове рисует ее образ, ее губы, ее руки, ее бедра, которые жмутся ближе к нему. Риндо закрывает глаза на мгновение – просто чтобы моргнуть – но тут же представляет картину слишком правдоподобно.
Он уже не может позволить себе испортить зреющее возбуждение, и потому с закрытыми глазами оборачивается назад и целует. Мозг понимает, что это не
она, но Риндо все равно – он оставляет маленькие засосы на шее, ведет носом по скуле, ощущая сладкий аромат, и все-таки открывает глаза.
Ореховые смотрят на него с плохо скрываемым шоком – Хайтани, пусть и может быть романтиком, но в последнее время все реже и реже считается с мнением Эри. Нежная ласка от мужчины для девушки, как что-то из прошлой жизни, давно забытое приятное чувство.
И Риндо словно подтверждает ее мысли – резко дергает бегунок юбки вниз и чуть подталкивает Эри к кровати. Повторять дважды не нужно, и девушка призывно разводит колени в стороны, растягивая губы в похабной улыбке.
Риндо хотел забыть Исикаву. Получилось, откровенно говоря, паршиво. Но если уж и сознание играет по своим правилам, то Хайтани получит от этого максимальную выгоду.
***
− Риндо, мне щекотно! – Шиндзу смеется, уворачиваясь от поцелуев парня. Его взъерошенные волосы торчат в разные стороны и разгоняют толпу мурашек, соприкасаясь с ее обнаженной кожей плеч.
Хайтани коварно улыбнулся и, еле заметно покачал головой из стороны в сторону. Конечно же, он не отступит от сладкой пытки. Шиндзу понимает это и планирует сбежать – она уже почти умудряется выползти из-под сильного тела над ней, но руки тут же захватывают в ловушку.
− Не пущу, − Риндо быстро чмокает ее в губы, а потом плавно переходит на шею, ключицы, проходит языком по линии декольте, которое открывает летнее платьице.
Он не может позволить себе перейти черту, которую возводит легкая тряпка. Риндо каждый раз заходит чуть дальше – забирается руками под футболку, чуть ее задирает и легонько целует дрожащий от вздохов живот. Но как только его тело требует продолжения, парень молчаливо завершает прелюдии и отстраняется.
Шиндзу смотрит своими большими глазками в его и невинно хлопает ресничками. Она каждый раз тянется за поцелуями дальше, но Хайтани не дает. Он стопорит все на самом интересном, и девушка об этом жалеет.
Только вот брюнетка не может сказать парню, что уже давно хочет попробовать что-то большее – то не может подобрать нужных слов, то не знает, как показать это действиями. И сейчас, когда Риндо резко замирает, так и не запустив руку под ее платье, повторяется все то же.
Хайтани мигом сползает с нее и садится на противоположный край кровати. Так лучше. Она не достанет до него быстро, а в противном случае Риндо успеет встать и выйти на кухню.
В противовес мыслям блондина девушка остается у изголовья, смотрит прямо на него и редко моргает. Раз в двадцать секунд – Риндо считал. Он не знает, почему она действует не как обычно, и это ему не нравится.
Неожиданно для всех Шиндзу садится и захватывает подол платья и тянет одежду вверх. Риндо не верит – такое может быть только в его сне. Он даже щипает себя за руку незаметно, но не просыпается от боли и продолжает смотреть огромными глазами на нее. Ее тело. Без платья. И бюстгалтера.
Во рту высохло моментально, и Хайтани прикрыл глаза. Он не может просто смотреть на нее. Он боится сделать что-то не так. А если парень будет смотреть, то обязательно совершит какую-то глупость.
Из одежды на ней только нежно-розовые хлопковые трусики, и Риндо чуть ли не плачет. Он хмурит брови, заставляет себя держаться, мысленно считает до десяти, делает последний глубокий вдох-выдох и, наконец, открывает глаза.
Ничего не поменялось. Шиндзу все так же сидела без одежды и испытывающе на него смотрела. Словно ждала, когда он уже начнет действовать. Как будто он неопытный мальчишка, который не знает, что делать.
Но как раз-таки наоборот. Хайтани опытен. Во всем. И он совершенно не знает, что делать с неопытной Шиндзу перед ним. Все то, что он пробовал раньше никак не сочетается с ее непорочной невинностью.
− Риндо, − тихо зовет Шиндзу, и парень кивает. Он готов слушать, но ответить не может – все силы уходят на то, чтобы смотреть четко ей в глаза, а не скользить вниз. – Мне уже становится прохладно.
Она ведет тонким плечиком, чуть дергает ножкой и склоняет голову набок – яркий призыв к действию. Риндо прикусывает губы, надеется, что она прямо сейчас натянет платье, пока от ведет обратный отсчет.
Десять, девять, восемь…
Шиндзу устало вздыхает и меняет положение – встает на кровать коленями.
Семь, шесть, пять…
Девушка медленно придвигается к неподвижному парню и упирается рукой в его плечо.
Четыре, три, два…
Ее маняще приоткрытые губы оказываются напротив его.
Один.
Риндо рывком накрывает ее рот своим и требовательно целует. Голова кружится от недостатков кислорода и, может быть, крови, и Хайтани снова оказывается над Шиндзу. Она отвечает, выбивает главенство в поцелуе и обводит напряженные плечи руки.
Девушка юлит под ним, извивается, притягивает ближе. Когда ее ножки обхватывают парня за талию, Риндо замедляется. Он не хочет с ней так, как с другими. Шиндзу же особенная. Его жемчужина. Единственная драгоценность, к ногам которой он готов кинуть весь мир.
Да, она сейчас почти обнаженная лежит под ним. Да, она сама проявила инициативу того, что так долго отсрочивал парень. Но он не хочет делать
все сразу.
Его губы медленно, почти дразняще переходят на ее шею, оттуда к маленькой груди, а затем ниже – к впалому животу. Он не торопится, делает все осторожно, вдумчиво, старается распалить ее еще больше. Но когда слышит протяжное мычание, переходящее в нетерпеливый стон, действует решительней.
Его рука переходит с талии на внутреннюю сторону бедра, оглаживает ее, а потом пальцы через влажную ткань последнего элементы одежды касаются чувствительной точки. Риндо даже оторвался от поцелуев и устремил взор на Шиндзу, которая резко замерла. И Хайтани тоже.
Они так и не двинулись – она, лежащая под ним с широко раскрытыми глазами и скоро вздымающейся грудью, и он, с рукой между ее ног и крепко сжатыми челюстями.
Проебался, − с горечью подумал Риндо, как ощутил движение бедрами под ним.
Шиндзу чуть качнулась навстречу нему и вдруг застонала. Так тихо, но протяжно, что Риндо не смог отмереть – его глаза бегали по ее лицу, покрывшемуся розовым румянцем, а потом скользили ниже. Он снова ощутил ее нетерпеливую инициативу, и пришел в себя.
Риндо тут же стянул с нее уже слишком влажный хлопок и, последний раз звонко поцеловав в губы, опустился к ее ногам. Шиндзу в предвкушении заерзала и, оторвав одну руку от простыни, запустила ее в светлые волосы. Пальцы с силой сжали пряди, натягивая их у корней и вырывая из груди парня протяжный рык.
Не тяни, − мысленно молила девушка.
И Риндо словно прочитал ее мысли. Медленно провел пальцем снизу вверх, собирая всю влагу, и медленно закружил на самом чувствительном месте. Он не слышал ничего, кроме мягких мычаний под ним. Он слушал и чуть ли не закатывал глаза в эйфории.
Секс должен приносить наслаждение для обоих. И даже когда только один из пары помогает другому пересечь границу удовольствия, второй тоже забывается в экстазе. Риндо никогда бы не подумал, что сам чуть ли не кончит лишь от того, чтобы будет пальцами доводить свою девушку до первого в ее жизни оргазма. Никогда бы не подумал, пока не столкнулся с этим сейчас.
В голове взрываются маленькие фейерверки, пока девушка подается бедрами навстречу, просит большее и тихо скандирует его имя, словно в бреду. Она мычит и стонет, и Риндо готов дать ей все, что она захочет.
Предвкушая ее реакцию, парень ведет языком по внутренней стороне бедра, прикрывает глаза и припадает губами к влажным складкам. И Шиндзу реагирует так, как он и думал – вздрагивает, замирает, а потом притягивает его за волосы еще ближе.
Он слышит сбивчивое «еще», «Риндо», «пожалуйста», «прошу». Эти слова чередуют друг друга и подстегивают действия парня еще больше. Риндо старается, меняет темп, скорость и траекторию движений. Он чувствует, что Шиндзу осталось чуть-чуть, и пробует еще одно нововведение.
Хайтани слишком медленно, осторожно чуть надавливает пальцем, проталкиваясь внутрь нее. Перед глазами мутнеет, когда девушка тут же подается ближе к нему, чуть ли не насаживаясь на палец сразу и до упора. Ее мышцы резко сжимают его палец вокруг, и Риндо уже планирует отстраниться, как слышит хриплое:
− Нет, подожди.
Ее руки снова притягивают его ближе к себе, и парень не может отказать – снова припадает губами к ней, собирая всю влагу и выводя круги на горошине; снова вводит палец, но уже полностью контролирует весь процесс; снова сходит с ума от ее стонов и тихой мольбы.
Все рецепторы притупляются, когда ощущает внутри нее быстрые сокращения, а потом слышит последний протяжный стон. Он отдает в ушах набатом, пока Шиндзу выгибается в спине и сильно сжимает его волосы. Ему даже на мгновение кажется, что у девушки получилось выдрать целый клок, и Риндо вдруг улыбается.
Его язык все еще гуляет по подрагивающей горошине, скользит к пальцу, который плавно выходит из нее, и собирает всю влагу. Томительное расслабление девушки передается и парню, и Риндо даже забывает, что последний секс у него был около четырех месяцев назад. Он словно сам сейчас испытал оргазм вместе со своей девушкой, но ноющее напряжение в паху убеждает его в обратном.
Шиндзу приходит в себя довольно быстро – проходит лишь пара минут, и девушка уже сама тянется к парню укладывая руки на его спортивные штаны. Ее взгляд замечает характерную выпуклость, и девушка, пусть неумело, но хочет помочь ему. Только весь ее настрой сбивают его руки, убирающие тонкие запястья от кромки штанов.
− Не сейчас, − Риндо улыбается и снова укладывает девушку под себя.
Его губы мягко касаются ее щеки, носа, прикрытых глаз и надутых в напускной обиде губ.
− Я тоже могу…
− Знаю, Жемчужина, но потом.
И девушка знала, что это потом наступит. Ведь у них еще вся жизнь впереди, и Шиндзу снова звонко засмеялась, подставляя лицо под щекочущие поцелуи Риндо.
***
Йоко не часто задумывается о том,
что было бы если…
Что было бы, если она в пять лет не послушалась родителей и забросила балет?
Что было бы, если бы она не поехала тогда к своему парню с ночевкой?
Что было бы, если бы она оставила Хайтани в покое и попыталась жить дальше?
Вероятно, она не сидела бы сейчас за барной стойкой первого попавшегося на глаза ночного клуба.
Чуть ли не сбежав с работы, Исикава хотела выпить. Даже не так. Она хотела напиться, чтобы забыть обо всем хотя бы до утра. Неважно, что проснется она с головной болью. Все равно, если опоздает на работу и Хайтани уволит ее к чертовой матери.
Сейчас Йоко хотела лишь одного – выпить, как минимум, бутылку вина, а потом продолжить чем-нибудь другим. Что зацепится за глаз.
Треть плана, ровно как и половина бутылочки красного полусладкого, осуществлена, и девушка только в этот момент решила осмотреться. Она забрела сюда по чистой случайности и сразу же направилась к бару. Йоко было откровенно наплевать на интерьер и окружающих людей – она преследовала лишь одну цель.
Клуб был достаточно необычным. Приятный фиолетовый оттенок стен, подсветка по периметру и амфитеатр, который до этого девушка не видела ни в одном другом клубе. Интерьер интересовал и завлекал. Исикава даже подумала, что не прочь сходить сюда как-нибудь еще.
В самом низу – на своеобразной «арене» танцевали люди, а на каждом «этаже» находились столики. Удивительно, но все было заполнено битком – даже у бара и то присесть негде.
Йоко перевела взгляд на ровный ряд бутылок с алкоголем, и перед глазами мелькнул бармен. В такой же черной рубашке, как и Нэо, но внешностью они с парнем полная противоположность.
Мичи – как Исикава успела вычитать на бейджике – был низким блондином с шоколадными глазами. Бармен лениво потирал бокал, не спешил, все делал размеренно, в то время как Нэо был настоящим генератором – он носился в барной зоне, успевал заводить каждого посетителя, так еще и глазки построить клиенткам и послушать трагическую историю жизни очередного посетителя.
Девушка всматривается в атмосферу в клубе и понимает, что это тоже отличается от места ее работы. Здесь
все размеренно, неторопливо. Пусть музыка та же, люди двигаются одинаково, но… чувство совсем иное. Чужое.
И Йоко вдруг захотелось вернуться к себе, посидеть рядом с Нэо, послушать ворчание Шимидзу или Акико, подбегающих к бармену и передающих ему заказ. Исикава так медленно поняла, что ночной клуб стал ей родным до неузнаваемости за каких-то два с половиной месяца работы. И скорый конец ежедневных встреч с коллегами оставил неприятную тяжесть в грудине.
Но девушка сюда прибыла не для того, чтобы грустить.
Еще по бокальчику, и можно танцевать, − Исикава наполнила пустующую тару рубиновой жидкостью.
Она уже поднесла бокал к губам, желая сделать глоток, но заметила справа активное шевеление. В голове мелькнуло –
Хайтани, а потом девушка мысленно обругала себя. Его здесь быть не может – сейчас ее начальник весело проводит время. И Йоко снова злится, что думает об
этом.
Только за мыслями девушка и не заметила, как активность справа поубавилась, а перед ее лицом появился бокал с коктейлем. Нетрудно догадаться, откуда это.
Исикава медлит лишь на секунду, обдумывая дальнейшие действия. Отказать или принять напиток? Провести приятно время или тухнуть у бара, думая о Хайтани? Ответ очевиден.
К черту, − подводит жирую черту тоски Йоко. –
Я уже очень давно не расслаблялась.
Девушка облизывает губы, которые отдают чуть кисловатым виноградным привкусом и резко оборачивается. Она ожидает увидеть, кого угодно, но не того человека, сидящего напротив нее.
Исикава на миг теряется, широко распахивая глаза, а собеседник на это лишь загадочно улыбается, растягивая шрамы в уголках сухих губ. Ярко и хитро. Броско. Вызывающе. И Йоко заражается следом, уже не скрывая своей улыбки.
Ну что ж.
Почему бы и нет?
И Санзу читает это в глаза напротив, тут же заказывая себе бутылку виски. Вечер для них двоих обещает быть
крайне интересным.
