Раб моего мужа

Элизабет еще немного посидела в беседке, а потом попросила Самсона отнести ее в дом. Приближаясь к террасе, она увидела, что миссис Фаулер мирно дремлет в качалке, а Пэтси — девчонка-негритянка с торчащими косичками, обмахивает ее опахалом. — Посади-ка меня вон туда. — Элизабет указала на соседнее кресло. Когда Самсон стал подниматься по ступеням, Пэтси, заметив их, ошалело вытаращила глаза. Не обращая на нее внимания, он осторожно усадил Элизабет в качалку. Скрипнувшее кресло разбудило свекровь. — Чего тебе? — нелюбезно буркнула она. Элизабет сразу взяла быка за рога. — Миссис Фаулер, почему вы кормите негров одной кукурузой? — спросила она. — Что? — Вы не даете им ни мяса, ни овощей. — Вздор! — отрезала свекровь. — Они едят вдоволь. Так ведь, Пэтси? — Да, мисс Дороти, — пропищала девчонка. — Мы доедаем то, что не съели белые господа. Нам хватает. — Я сейчас не о домашней прислуге, — уточнила Элизабет. — Полевым рабочим дают одну кукурузу, да и той слишком мало. Они тяжело трудятся, и если не кормить их как следует, они заболеют и умрут. Свекровь безразлично пожала плечами. — Полевые рабы — не моя забота, милочка. Но, к твоему сведению, мой сын печется об их пропитании. Мы каждый месяц забиваем свиней и коптим бекон исключительно для черномазых. Не понимаю, с чего ты взяла, будто их морят голодом? Элизабет недоуменно глянула на Самсона. Тот чуть заметно пожал плечами. Сбитая с толку, она вновь повернулась к свекрови. — Вы уверены? — спросила она. — Конечно уверена, — фыркнула та. — Я еще не окончательно выжила из ума. Джеймс каждый месяц выдает управляющему продукты для негров. Можешь сама посмотреть его записи. Элизабет стиснула подлокотники кресла. — Да, пожалуй, я не прочь на них взглянуть. Где я могу их найти? — В его кабинете, разумеется. Пэтси, живо дай мне ключ от кабинета Джеймса. — Секундочку, мисс Дороти! — пискнула девчонка и принялась торопливо перебирать звенящую связку ключей у себя на поясе. — Вот. Пэтси вручила ключ хозяйке, а та небрежно протянула его Элизабет. — Возьми и убедись сама, — надменно бросила свекровь и отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Сжимая ключ в кулаке, Элизабет кивнула Самсону. Тот поднял ее с кресла и понес в дом. — Я вам не соврал, мисс Элизабет, — взволнованно проговорил он, шагая через вестибюль. — Клянусь, с тех пор как я здесь, мистер Браун выдавал нам одну кукурузу. — Тебе-то я верю. — Она невольно погладила его по плечу. — Но в этой истории что-то нечисто, и я должна выяснить что. Они вошли в кабинет, и в глаза тотчас бросился кожаный диван, алеющий на фоне темной отделки стен. Элизабет вдруг вспомнила, как Джеймс изнасиловал ее на этом диване, когда она просила пощадить беглого Квимбо. Ее передернуло, и она мотнула головой, отгоняя неприятные мысли. Самсон усадил ее за стол, и Элизабет, утопая в массивном мужнином кресле, осмотрелась. Заметив фолиант в потертом переплете, она открыла его и, увидев столбики цифр, догадалась, что нашла то, что ищет. Отец не слишком стремился посвящать ее в дела, но в детстве Элизабет, бывало, забиралась к нему на колени, когда он работал в кабинете. Она водила пальчиком по аккуратным строчкам гроссбуха, а отец терпеливо объяснял ей, как ведется учет. Элизабет без труда отыскала рубрику «Расходы». И действительно, там стояло, что для пропитания рабов Билл Браун ежемесячно получал от Джеймса не только кукурузу, но также рис, бобы и копченый бекон. Что ж, хоть Джеймс и бессердечный подонок, но «рабочий скот» он кормит досыта. По крайней мере, так указано в записях… Элизабет посмотрела на Самсона, который заглядывал в книгу ей через плечо. — Если здесь написана правда, выходит, что Билл Браун ворует вашу еду, — заключила она. Он кивнул. — Похоже на то, мэм. Один из управляющих мистера Чарльза тоже продавал на сторону копченое мясо. Правда, не все. Неграм кое-что оставалось. Никто бы и не заметил, если бы он вдобавок не мухлевал с хлопком. — А что с хлопком? — поинтересовалась Элизабет. — Когда его взвешивали, то этот жулик записывал в книгу меньший вес. А потом таскал со склада «лишние» тюки и продавал их на сторону. — И как же его вывели на чистую воду? — Я попросил негров запомнить, какой вес получается на весах. А потом мистер Чарльз сравнил это с цифрами, которые управляющий записывал в книгу. Так он и узнал, что его водят за нос. — Интересно… — Элизабет задумалась, машинально перелистывая страницы. — Думаешь, Браун ворует и хлопок? — Не удивлюсь, мэм. — Ты ведь помнишь, сколько вчера собрал? — Конечно помню. Я — двести два фунта, а Люси — двести семь. Я внимательно смотрел на весы. — Отлично. Сегодня вечером потребуем у Брауна тетрадь и проверим, какие цифры он туда записал. Листая гроссбух, Элизабет нашла и другие статьи расходов, на которых нечистый на руку управляющий мог бы нажиться — одежда, обувь, рабочий инструмент. Но доказать это будет трудно, поэтому стоит сосредоточиться на хлопке. Слабость после укуса змеи все еще давала о себе знать. Голова немного кружилась, разболелась нога, и Элизабет решила отдохнуть. Самсон отнес ее в спальню, и она отпустила его. Сообразив, что нести ее на руках в хлопковый амбар будет слишком далеко, она велела привести вечером Снежинку, чтобы поехать на ней. Не раздеваясь, она легла на кровать и задремала. Разбудило ее пение негров, идущих с полей. Элизабет встала и выглянула в окно — закат уже раскрасил небо золотистым багрянцем. Едва она успела плеснуть себе в лицо холодной водой и пригладить растрепавшуюся прическу, как в дверь постучали. — Негры возвращаются, мэм, — сообщил Самсон, когда Анна впустила его. — Вы готовы? — Да. Привычным движением он подхватил ее на руки и вынес из комнаты. Спускаясь по лестнице, они услышали где-то наверху приглушенное ворчание Цезаря: — Ты погляди! Молодая миссис опять оседлала своего вьючного мула. Какая-то девица, то ли Роза, то ли Сара, прыснула в ответ. — Я б и сама не прочь такого оседлать, — хихикнула она. Элизабет вспыхнула, но сделала вид, что ничего не услышала. Не пристало показывать, что воркотня слуг играет для нее какую-то роль. Самсон тоже промолчал, но она заметила, как на его скулах дернулись желваки. Во дворе стояла Снежинка. Самсон осторожно усадил Элизабет в седло и, взяв лошадь под уздцы, повел ее к хозяйственному двору. Перед амбаром выстроилась вереница рабов, и возле каждого стояла огромная, наполненная хлопком корзина. С поля как раз подъехала длинная подвода, запряженная парой волов. В ней сидели негры, и когда подвода остановилась, они стали спрыгивать на землю, стаскивать корзины и, с трудом волоча их за собой, вставать в очередь. Элизабет покосилась на столб для наказаний, до блеска отполированный множеством негритянских тел. В ушах будто засвистел кнут, перед глазами мелькнула окровавленная спина. Она вздрогнула и отвернулась. Когда Самсон взял ее на руки, негры удивленно воззрились на них, и по толпе пробежал шепоток. Элизабет почему-то подумала про Люси. В прорве черных лиц, сверкающих белками глаз, было совершенно невозможно ее узнать. И все же, наверняка она где-то здесь. Смотрит на то, как ее… муж?.. сожитель?.. несет на руках избалованную белую госпожу… «Ай, да ну ее к черту!» — мысленно отмахнулась Элизабет и велела Самсону внести ее в амбар. Внутри собралось несколько человек. Пахло пылью и застарелым потом немытых тел. В свете мутного фонаря Элизабет разглядела большие весы, закрепленные на потолочной балке. Два негра подвесили корзину на короткое плечо коромысла. Весы задребезжали и накренились. На длинном плече были закреплены крючки. Билл Браун придержал коромысло и прицепил на один из крючков гирю так, чтобы уравновесить груз. — Сто девяносто четыре фунта, — объявил он. — Шесть плетей. Пожилая негритянка понурила голову и поплелась в угол, где уже переминалось с ноги на ногу несколько бедолаг. Элизабет увидела, как сидящий на табуретке Томас что-то записал в толстую тетрадь. — Позвольте взглянуть! — потребовала она. Билл Браун обернулся и удивленно вытаращил глаза. — Миссис Фаулер? — ошалело пробормотал он. — Я бы хотела посмотреть записи о собранном урожае, — пояснила она. — Но, мадам! — Управляющий осклабился в нарочито любезной улыбке. — Зачем вам забивать вашу прелестную головку скучными цифрами? Элизабет всегда бесили фразы, подразумевающие, что ее голова годится лишь на то, чтобы носить красивые шляпки. — Мистер Браун, кажется, я четко выразилась: пока мой муж в отъезде — делами здесь заправляю я. — Она пыталась говорить властно, но вышло не слишком убедительно, так как Самсон по-прежнему держал ее на руках. — Будьте любезны, покажите мне записи. Или вам есть что скрывать? — Мне совершенно нечего скрывать, мадам, — с видом оскорбленной невинности заявил Браун. Он повернулся к Томасу. — Что расселся, дубина! Уступи даме стул! Подручный торопливо подхватился на ноги, а Самсон поднес Элизабет к табурету и посадил на него. — Книгу, пожалуйста! — Она протянула к Томасу руку. Браун кивнул помощнику, и тот вручил ей толстую тетрадь в засаленном переплете. Пролистнув исписанные страницы до вчерашнего дня, Элизабет принялась разбирать неряшливые каракули. «Самсон — 202 … Люси — 207». Кажется, Самсон называл именно такие числа? Элизабет взглянула на него, и тот кивнул. Она перевернула страницу и посмотрела на последнюю запись. «Руфь — 194». Вроде бы все правильно. Цифры совпадали с тем, что показывали весы. Выходит, в отношении хлопка Браун чист? — Возьмите. — Элизабет отдала книгу помощнику. — Ну как? Все правильно, мадам? — насмешливо спросил Билл Браун. — Да. — Досадливо поджав губы, Элизабет повернулась к Самсону. — Идем отсюда. Тот подхватил ее с табурета и вынес во двор. Под одним из сараев лежало служившее скамейкой бревно, и Элизабет попросила Самсона отнести ее туда. Самсон посадил ее на бревно, а сам уселся прямо на землю у ее ног. — В книге вроде бы все правильно, — задумчиво пробормотала Элизабет. — Жаль. — Жаль? — удивился Самсон. — Если бы Браун воровал хлопок, мы бы легко это доказали, повторно взвесив корзину. Но как доказать, что он ворует вашу еду? Я не хочу, чтобы вы голодали из-за этого негодяя… Вот что! Ты должен пойти к миссис Фаулер и рассказать ей, что вам не дают мяса. — Да кто ж мне поверит, мэм? — горько усмехнулся Самсон. — Слово ниггера против слова белого человека… — Пусть остальные рабы подтвердят твои слова. — Даже если нам и поверят, думаете, в разгар уборки урожая кто-то уволит управляющего из-за такой ерунды? Элизабет озадаченно пригладила волосы. — Пожалуй, ты прав. Старуха ничего не будет предпринимать, пока не вернется Джеймс. — А представьте, что мистер Браун сделает с неграми, которые посмели на него жаловаться, — тихо добавил Самсон. — Да, об этом я как-то не подумала… — протянула Элизабет. — Но что же нам тогда делать? Как вывести этого проходимца на чистую воду? Самсон не ответил. Сдвинув густые брови, он смотрел на стоящих у амбара негров с корзинами хлопка. Навстречу им выходили рабы, чей дневной сбор уже взвесили. Молодежь смеялась и перебрасывалась шуточками, а люди постарше брели понуро, едва волоча ноги. Несколько человек в унынии топтались у столба, ожидая наказания. Да уж, выбор невелик. Либо порка, либо работа до седьмого пота, чтобы выполнить норму, которую тебе потом еще и повысят. Незавидная судьба. — Знаете, что кажется мне странным, мисс Элизабет? — подал голос Самсон. — Что? — На плантации мистера Чарльза негры работали куда меньше, и у них был обеденный перерыв… — Увы, — вздохнула Элизабет, — не все хозяева такие хорошие, как твой мистер Чарльз. — Я вот что хочу сказать, мэм: работали-то они меньше, но за день спокойно собирали те же двести фунтов, что и здесь. Элизабет пожала плечами. — Видимо они не так уставали, лучше питались… Может, хотели услужить доброму господину и трудились усерднее… — Или весы в амбаре показывают неправильный вес… — Что? — Элизабет недоуменно уставилась на Самсона. — Думаешь, Браун что-то сделал с весами? — Возможно, — ответил он. — Знаете что? В сарае для тюкования хлопка есть еще одни весы. Давайте взвесим на них один тюк, а потом перевесим его на весах в амбаре. — Хм… А это мысль! Самсон поднялся на ноги и обратился к рабам, кучкой стоящим неподалеку. — Эй, Квимбо, Ной, Дядюшка Сэм, подойдите сюда! Трое рослых негров отделились от группы. Самсон объяснил им что делать, и они направились в большой дощатый сарай. Подхватив Элизабет на руки, он последовал за ними. Внутри от пола до потолка высились нагроможденные друг на друга тюки. Негры взяли один из них и, подтащив к весам, подвесили его на крюк. Квимбо уравновесил его гирей, а Самсон, взглянув на коромысло, огласил: — Ровно пятьсот фунтов. Думаю, эти весы правильные, потому что тюки идут на продажу, и недовес быстро бы вскрылся. — Он повернулся к неграм. — А теперь, парни, тащите его туда, где взвешивают хлопок. Рабы схватили тюк и поволокли наружу. Когда Самсон вынес Элизабет во двор, она увидела, что там собралась небольшая толпа. Негритянка, которой назначили шесть плетей, стояла у столба. Томас засовывал ее руки в свисающие кандалы, а Билл Браун вальяжно разворачивал кнут. — Остановитесь! — воскликнула Элизабет. Управляющий повернулся к ней. На бородатом лице мелькнула злоба, но он тотчас взял себя в руки. — Миссис Фаулер, — начал он тоном, каким говорят с несмышлеными детьми, — я выполняю свою работу. Эти лодыри собрали слишком мало хлопка и должны быть наказаны. — А вот это мы сейчас и проверим. — Она махнула неграм, волочащим тюк. — Несите в амбар. — Что вы собираетесь делать? — Браун очумело вытаращил глаза. — Узнаете. Самсон внес ее в амбар, и едва успел посадить на табурет, как в проеме ворот возник управляющий. — Что вы делаете? Убирайтесь отсюда! — Он кинулся к весам, на которых негры закрепляли тюк. Самсон шагнул ему наперерез и, скрестив на груди руки, встал несокрушимой скалой у него на пути. — Что вы так нервничаете, мистер Браун? — поинтересовалась Элизабет. — Вам есть что скрывать? — Мне нечего скрывать, — пробормотал тот, утирая взмокший лоб. — Просто… не люблю, когда мне мешают работать… — Четыреста двадцать три фунта, — объявил Самсон, взглянув на весы. — «Работать»? Или обкрадывать моего мужа? — съехидничала Элизабет. — Разве тюк не должен весить ровно пятьсот фунтов? На Брауна было жалко смотреть. Побагровевшее лицо блестело от испарины, рябые щеки тряслись, маленькие глазки лихорадочно бегали по сторонам. — Это какая-то ошибка, — пробормотал он. — Наверное, вам попался какой-то неправильный тюк. Я не знаю, как так получилось… — Зато я знаю, — подал голос Самсон. Он подошел к Элизабет и протянул ей гирю, снятую с весов. — Потрогайте снизу, мэм. Проведя пальцем по донышку, Элизабет нащупала отчетливую шероховатость. — Похоже, ее высверлили изнутри и залили свинцом, чтобы утяжелить, — пояснил Самсон. — Если такой гирей уравновесить груз, то он покажется легче, чем на самом деле. Элизабет посмотрела на управляющего, чье лицо по цвету напоминало свеклу. — Как вы это объясните, мистер Браун? — спросила она. — Я ничего не знаю, — дрожащим голосом пролепетал тот. — Понятия не имею, кто подделал гирю. Это не я. — А кто? — Элизабет с прищуром уставилась на него. — Кто-то из этих проклятых ниггеров. Элизабет рассмеялась в голос от столь нелепой и наглой лжи. — И зачем им, скажите на милость, занижать вес хлопка? Чтобы получить побольше плетей? — Почем я знаю, что у этих тупиц в голове? — злобно пробормотал Браун и рявкнул на негров: — Чего зубоскалите, обезьяны? Ух я вас! — Довольно! — оборвала его Элизабет. — Вы занижаете вес собранного хлопка, а «лишний» крадете. Лучше признайтесь, кому вы продаете наш товар. Управляющий молчал, глядя в пол и судорожно комкая шляпу в руках. — Слушайте внимательно, мистер Браун, второй раз я повторять не буду. — Элизабет удивилась стальной твердости своего голоса. — Отныне вы будете делать то, что я скажу, или мой муж узнает о ваших махинациях и упечет вас за решетку. — И что же вам от меня нужно, мадам? — сквозь зубы процедил Браун. — Для начала, вы перестанете воровать у негров еду, — сказала она и, прежде чем он успел раскрыть рот, добавила: — Не тратьте время на отговорки, мне все известно. Так вот, с завтрашнего дня вы будете давать им не только кукурузу, но и копченый бекон. — И где я его возьму? — проворчал Браун. Элизабет пожала плечами. — Это ваши проблемы. Джеймс выписал вам четыре бочонка копченой свинины на сентябрь. Если вы уже успели его продать, значит купите за свой счет. Негры оживлено переглянулись, а Браун скривился так, будто сожрал лимон. — Второе, — продолжила Элизабет, — рабочий день теперь будет начинаться на час позже. А в самый солнцепек, с двенадцати до двух — обеденный перерыв. — Что? — вызверился управляющий. — Да эти ленивые выродки не соберут ни шиша! — Соберут, — отмахнулась Элизабет, — ведь взвешивать хлопок вы теперь будете как положено, с нормальными гирями. Да, и еще, дневная норма отныне будет постоянной — двести фунтов для мужчин, сто девяносто для женщин. Никаких повышений. Вам ясно? — Ясно, — буркнул Браун себе в бороду и сплюнул на пол. — Все? Я могу идти? — Нет, я еще не закончила. Дети, старики и беременные женщины работать в поле не будут. И самое главное: больше никакой порки за недовес. — Никакой порки? — усмехнулся Браун. — Тогда ниггеры вообще ни черта не соберут, и ваш проклятый хлопок сгниет на полях. Элизабет призадумалась. Как заставить рабов выполнять норму? Ведь если никакого наказания не последует, то им незачем будет утруждаться. — Тот, кто не выполнит норму, пусть на следующий день работает без обеденного перерыва, — подсказал Самсон. — Точно! Так и поступим. Вы меня поняли, мистер Браун? Тот презрительно хмыкнул. — Ох уж эти бабы… Ни черта не смыслят в делах, — пробормотал он себе под нос. — Вы что-то сказали? Я не расслышала. — Ничего, — огрызнулся он. — Славно, что мы поняли друг друга. И не пытайтесь меня надуть. Самсон будет за вами приглядывать. — Что? — Управляющий вытаращил мутные глаза. — Этот ниггер? — Именно, — кивнула Элизабет. — Отныне он — мой помощник, и попрошу относиться к нему с должным уважением. Вместо ответа Браун пренебрежительно цвиркнул сквозь дырку в зубах и вышел во двор. Квимбо и остальные негры тоже потянулись к выходу. Проходя мимо Самсона, они хлопали его по плечу. Когда амбар опустел, Элизабет наконец позволила себе выдохнуть. Воздух был жарким и душным, и она замахала на себя ладонями. — Ох и наворотили же мы с тобой дел, Самсон! — пробормотала она. — Джеймс меня прибьет. — Не прибьет, мэм. Он оценит, как ловко вы прижучили этого ворюгу! — улыбнулся Самсон. — А все благодаря тебе. Кстати, спрячь где-нибудь эту гирю, чтобы у нас были доказательства против Брауна. — Сделаю, мисс Элизабет. — Скажи, во сколько у вас начинается рабочий день? Самсон наморщил лоб. — У меня были часы — подарок мистера Чарльза, да работорговец их отобрал. Так что не могу точно сказать. Встаем еще до зари, как вторые петухи прокричат, а работаем до захода солнца. — Я раздобуду тебе часы, а ты проследи, чтобы Браун в точности выполнял мои требования. — Все сделаю, мэм. Самсон опустился перед ней на корточки и проникновенно посмотрел ей в глаза. Свет от фонаря падал на его лицо, золотистыми бликами отражаясь в черных зрачках. Элизабет ощутила, как сердце часто-часто забилось в груди. — Спасибо, что помогаете нам, — тихо сказал Самсон. До боли захотелось протянуть руку и взъерошить курчавые волосы, плотной шапкой покрывающие его голову, но Элизабет лишь смущенно отвела взгляд. — Отвези меня, пожалуйста, домой, я жутко устала, — попросила она.