Раб моего мужа

Элизабет проснулась только к полудню. В полудреме она потянулась и обнаружила, что у нее ноют мышцы бедер и живота. Ей не приснилось — она действительно изменила мужу с рабом! Самсон провел с ней всю ночь и ушел лишь когда забрезжил рассвет. Сладостное упоение его объятий было лучшим, что случалось с Элизабет до сих пор. Эйфория расцветила все вокруг яркими красками и наполнила грудь искристым теплом. Элизабет лежала, прижимая к себе подушку, и мысленно смаковала каждый миг, проведенный с Самсоном наедине. Как страстно и трепетно он ее ублажал! Как благодарно ее тело отзывалось на его ласки! Чуткие прикосновения и поцелуи разожгли в ней такое пламя, о котором она даже не подозревала. После неудачного опыта с Джеймсом она и не думала, что с мужчиной может быть так хорошо. Джеймс… Ненавистное имя ввинтилось в мозг ржавым сверлом. Хоть бы он пробыл на Севере как можно дольше! Пока его нет — она сможет тайно встречаться с Самсоном и наслаждаться близостью с ним. Но когда муж вернется… Нет, не стоит сейчас об этом думать. У них еще много дней впереди. В ее мысли ворвался стук в дверь и обеспокоенный голос служанки: — Мадам? — Анна? — Элизабет привстала на кровати. — С вами все в порядке? Уже обеденный час, а вы все не звоните. — Что-то я заспалась. — Элизабет нарочито громко зевнула. — Входи. Дверная ручка повернулась, но дверь не поддалась. — Закрыто, — растерянно пробормотала служанка. — Ах да! — Элизабет заметила торчащий в замочной скважине ключ. — Одну минуту. Она поднялась с постели и, дохромав до туалетного столика, взглянула на себя в зеркало. Лихорадочный румянец, растрепанные волосы, воспаленные пунцовые губы — отражение предательски выдавало, что его хозяйка провела бурную ночь. — Черт… — выдохнула Элизабет и вдруг увидела на шее огромный лиловый засос. — Черт! Она подобрала валявшуюся на ковре шаль и закуталась в нее по подбородок, прикрывая столь явное доказательство греха. Кое-как пригладив лохмы на голове, она наконец, отперла дверь. — Доброе утро, мадам. — Анна переступила порог. — Точнее сказать, добрый день. Она вдруг остановилась и завертела головой по сторонам, шумно принюхиваясь. — Чем это у вас тут пахнет? — недоуменно спросила она. Элизабет покраснела. Сама она никаких посторонних запахов не чуяла, скорее всего, ее нос к ним привык. Но в наглухо закупоренной спальне, где всю ночь два разгоряченных тела сплетались на ложе любви, запашок, должно быть, еще тот. — Да вроде ничем, — пробормотала она. Взгляд упал на кровать, и по спине прокатился холодный пот. На измятой простыне отчетливо темнели подозрительные пятна, и Элизабет прекрасно знала, откуда они взялись. Она молнией метнулась к постели и уселась на нее, прикрывая улики собой. Анна как-то странно покосилась на нее и направилась к шкафу. — Какое платье вы хотите надеть? — распахнув створки, спросила она. — Э-э-э… белое в голубой цветочек. — Элизабет вспомнила, что давно не надевала этот наряд, а значит, он должен висеть где-то в глубине. Пользуясь тем, что Анна зарылась в шкаф с головой, она мигом набросала на пятна кучу подушек. Окинув комнату быстрым взглядом и больше ничего предосудительного не обнаружив, она допрыгала на одной ноге до балконной двери и распахнула ее, чтобы впустить свежий воздух. — Душно очень, — зачем-то пояснила она служанке. — Так снимите шаль, — подсказала та, на что Элизабет лишь поежилась. — Да… что-то мне вчера шею продуло, — пробормотала она, — когда я ездила на поля. Анна вынырнула из шкафа, держа в охапке ворох белого в цветочек муслина. — Поберечься бы вам, мадам, — сказала она. — Вы еще не совсем оправились от укуса змеи, а уже носитесь повсюду как угорелая. Да еще и этот Самсон… Элизабет напряглась, а служанка положила платье на кровать и продолжила: — Что люди о вас подумают? Здоровенный черный негр таскает вас на руках, а вы к нему льнете как кошка. — Ни к кому я не льну! — возмутилась Элизабет, чувствуя, что покраснела до корней волос. — Если я не могу ходить, мне что теперь, и с кровати не вставать? И вообще, это не твое дело. Подавай одеваться! Обиженно поджав губы, Анна достала из шкафа исподнее и корсет. Элизабет прикрыла волосами засос и сняла шаль, а, одевшись, тут же закуталась в нее обратно. — Будете обедать в комнате? — поинтересовалась служанка, причесывая ее. — Да, — кивнула Элизабет. Она потянулась за туалетной водой, но когда взялась за флакончик, у нее засаднил палец, который она вчера поранила о хлопчатник. Взглянув на царапину, Элизабет вспомнила, что обещала раздобыть для негров перчатки. Но где же их взять? Придется поговорить со свекровью. — Знаешь, я передумала. — Она взглянула на Анну в зеркало. — Пообедаю внизу с миссис Фаулер. — Оно и правильно, мэм. С родней надо поддерживать хорошие отношения. Господи, опять эти нравоучения! Элизабет закатила глаза, но перечить не стала. От служанки ей было нужно кое-что еще… — Анна, — она сделала глубокий вдох, — у меня закончилось снадобье… — Какое снадобье? — Ну… то, что ты приносила мне. Помнишь? — От беременности, что ли? — Ну да. Служанка вытаращила на нее пронзительно-голубые глаза. — А зачем оно вам? Мистер Фаулер же в отъезде, — справедливо заметила она. Черт! Это провал. Элизабет вчера допила последние капли. Но она не собирается отказываться от свиданий с Самсоном, поэтому снадобье ей нужно позарез! Хоть его семя и оказалось на простыне, а не у нее внутри, дополнительная предосторожность не повредит. — Ну… просто… на всякий случай, — начала она и, поняв, как двусмысленно это прозвучало, торопливо поправилась: — Я имею в виду, вдруг Джеймс неожиданно вернется из поездки? Пусть лучше снадобье будет у меня под рукой. — Это конечно не мое дело, мадам, — сухо заметила Анна, убирая пучок на затылке Элизабет под сеточку для волос, — но почему вы не хотите родить мистеру Фаулеру малыша? Глядишь, и отношения бы наладились. Ребеночек бы укрепил ваш брак. «Ага. Особенно чернокожий», — подумала Элизабет, а вслух сказала: — Я просто еще не готова стать матерью. Мне нужно время. — А времени-то у вас и не густо, мэм. Вам уж двадцать годков-то стукнуло. У моей мамаши в этом возрасте уже двое нас было. — А что ж ты сама еще никого не родила? — съязвила Элизабет, но тут же устыдилась своих слов. Вместо того, чтобы с достоинством осадить служанку, перешла на личности а-ля «сам дурак». — Так я — девица, мадам, а вы — мужняя жена, — спокойно ответила Анна. — Если вы не хотите рожать детей, зачем же тогда выходили замуж? — Не поверишь, я и сама постоянно задаю себе этот вопрос. — Элизабет тяжело вздохнула. — Анна, ну пожалуйста, будь добра, достань мне еще одну бутылочку! Я подарю тебе браслет. Хочешь тот, с зелеными камушками? — Ладно, мадам, но это будет в последний раз. Понимаете… — Анна замялась. — Теперь ведь жалование мне платит мистер Фаулер, и если он узнает, что я помогала вам его обмануть… — Он не узнает! — Элизабет схватила ее за руку. — Клянусь! Анна ничего не сказала, лишь кивнула без особого энтузиазма. — Вы собирались спуститься, — напомнила она. — Мне позвать этого вашего Самсона? — Да. Скорей всего он в конюшне. — Хорошо, мэм. Служанка вышла за дверь, а Элизабет осталась сидеть перед зеркалом, переваривая услышанные слова. Она привыкла считать Анну союзницей, чуть ли не подругой, и как-то упустила из виду, что теперь жалование ей платит Джеймс. «Но ведь это мои деньги! — с возмущением подумала Элизабет. — Какое он имеет право ими распоряжаться? Ах, если б я только знала, что брак — это рабская кабала, то ни за что на свете не вышла бы замуж». Она достала из ящичка голубой газовый платок и, приспустив шаль, обернула его вокруг шеи. Пальцы ловко завязывали над засосом красивый бант, а в голове лихорадочно роились мысли. Может попытаться добиться развода? Но как? С чего начать? Должны же быть какие-то законы на этот счет. Спросить бы у кого-то, кто во всем этом разбирается… У какого-нибудь адвоката… Но где его найдешь в этой глуши? «Алекс Паркер! — осенило ее. — Он ведь адвокат! Поеду к Мэйбл и попробую разузнать, сможет ли он чем-нибудь мне помочь». Нехорошо, конечно, выносить сор из избы, и рассказывать посторонним о том, что она хочет развестись, прожив всего несколько месяцев в браке. Но разве есть другой выход? Мэйбл — хорошая женщина, быть может, она или ее муж подскажут решение. Нужно ехать! Ах, если бы только не эта чертова нога! Элизабет приподняла юбки, задрала штанину панталон и посмотрела на голень. Вокруг укуса все еще расплывался огромный синяк, и мышца болела, если на нее надавить, но в целом стало гораздо лучше. Элизабет поправила шаль и поднялась. Убедившись, что может стоять на двух ногах, она сделала пару шагов. Вышло неуклюже: икра заныла, плохо сгибался сустав, но с поддержкой она сумеет проковылять несколько ярдов. Верхом, конечно, ей не добраться, но можно взять экипаж. В дверь постучали. Элизабет сказала: «Войдите!», и на пороге показался Самсон. Рослая плечистая фигура заполонила собой весь проем, и у нее перехватило дыхание. Картины минувшей ночи промелькнули в ее мозгу, и Элизабет застыла, судорожно схватившись за спинку стула. — Доброе утро, мэм. Самсон шагнул в комнату, и лишь сейчас Элизабет увидела Анну, маячившую у него за спиной. — Скорее уж «добрый день». — Элизабет нервно усмехнулась. — Что-то я сегодня совсем разоспалась. Он пристально взглянул ей в глаза, и его губы дрогнули в понимающей улыбке. Но в ту же секунду он опустил голову, вновь превращаясь из любовника в раба. — Вы меня звали, мэм? — Да. Помоги мне спуститься в столовую. Он подошел к ней и наклонился. Обхватывая его за шею, Элизабет поймала осуждающий взгляд служанки, но ей уже было на это плевать. Когда Самсон подхватил ее на руки, она прильнула к его крепкой груди, уловила биение его сердца, и весь мир перестал для нее существовать. Самсон понес ее по лестнице на первый этаж. Элизабет вспомнила, как эти сильные руки сжимали ее в объятиях прошлой ночью, и ощутила, как от желания намокло между ног. — Я хочу тебя! — шепнул Самсон ей на ухо. — У меня сейчас ширинка лопнет. Лицо полыхнуло, и Элизабет в смятении глянула вниз. Ее юбки, свисая чуть ли не до самого пола, прикрывали бедра Самсона от посторонних глаз. Пока он ее несет — никто ничего не увидит. Но что будет, когда он поставит ее на пол? Как назло в столовой было полно народу. Миссис Фаулер, прямая как жердь, сидела за накрытым столом. Роза и Сара вытянулись по струнке у нее за спиной. Пэтси вальяжно размахивала опахалом, а у двери стоял Цезарь и, подобострастно согнувшись, о чем-то докладывал госпоже. Когда Самсон с Элизабет на руках переступил порог, все дружно уставились на них. Брови миссис Фаулер поползли вверх, собирая лоб горизонтальными складкми. — Элизабет? — удивилась она. — Какими судьбами? — Вот, решила составить вам компанию за обедом. — Элизабет растянула губы в слащавой улыбке. — Что ж… — Свекровь кисло скривилась. — Очень мило с твоей стороны. Садись. Цезарь выдвинул стул, и Самсон усадил Элизабет на сиденье. Мельком оглянувшись, она заметила, что он встал так, чтобы спинка стула по пояс закрывала его. Свекровь бросила на него недовольный взгляд. — Нечего этому ниггеру здесь торчать, — проскрежетала она. — В доме и так от черномазых не продохнуть. — Она пренебрежительно помахала рукой. — Давай, убирайся отсюда! — Д-да, мэм, — промямлил Самсон и не двинулся с места. Черт! Видимо, его возбуждение еще не прошло, и если он отойдет от стула, то все увидят, как топорщатся его штаны. — Что встал как баран? Исчезни! — нетерпеливо буркнула миссис Фаулер. — Постой! — воскликнула Элизабет. Она сорвала с себя шаль и сунула Самсону в руки. — Жарко здесь. Отнеси, пожалуйста, наверх. — Сделаю, мэм, — с явным облегчением выдохнул он. Скомкав шаль так, чтобы свисающие края прикрывали пах, он двинулся к выходу. — Да, и заложи экипаж, — добавила Элизабет прежде, чем он ушел, — После обеда отвезешь меня к миссис Паркер. — Как скажете, мэм. Когда Самсон скрылся за дверью, Элизабет посмотрела на свекровь. Та сидела, прищурившись, а ее губы превратились в узкую щель. В руках она сжимала вилку и нож, наставив их на Элизабет так, словно собиралась ее заколоть. — Что с вами? — с наигранным беспокойством осведомилась Элизабет. — Вы проглотили кость? — С чего ты решила, будто можешь брать коляску, когда тебе вздумается? — проворчала старуха. — И что это еще за новые правила для рабов? — Так вам уже все известно? — Само собой. От меня в этом доме ничего не укроется, дорогуша. «Кроме того, что твоя невестка всю ночь прокувыркалась с рабом, — со злорадством подумала Элизабет. — Но кто ей донес о новых правилах? Браун? Вряд ли. Не припоминаю, чтобы он перед ней отчитывался…» Взгляд упал на Цезаря, который, надувшись как индюк, стоял у двери. У старого пройдохи везде глаза и уши. Наверняка он пронюхал, что у негров был обеденный перерыв, и побежал докладывать госпоже. — Я в этом доме хозяйка, если ты еще до сих пор этого не поняла, — сердито добавила свекровь. Элизабет пожала плечами. — В доме — может быть, а плантациями заправляет мой муж. А пока его нет — приказы отдаю я. — Ты же ни черта не смыслишь в делах! — возмутилась миссис Фаулер. — Как ты можешь управлять плантацией? Ты нас разоришь! — Не нужно разбираться в делах, чтобы понять: если загнать рабов до смерти, то они ничего не соберут, — возразила Элизабет. — Мы уже сто лет выращиваем хлопок на этой земле, — зашипела старуха, — и не какой-то пришлой янки учить нас, как обращаться с рабами. Как ты смеешь здесь командовать? Джеймс поручил дела Биллу Брауну, а не тебе. — Ах, Биллу Бра-ауну, — насмешливо протянула Элизабет. — Отлично, тогда позовите его, и мы расставим все точки над i. Миссис Фаулер передернула костлявыми плечами. — Ну что ж… — Она повернулась к дворецкому. — Цезарь, пригласи-ка сюда мистера Брауна. Хочу еще раз ему напомнить, чьи именно приказы он обязан исполнять. Негр недовольно отклячил нижнюю губу: ему явно не хотелось по жаре тащиться в поля, но делать ничего не оставалось. Когда он скрылся за дверью, миссис Фаулер демонстративно швырнула столовые приборы в тарелку и поднялась. — Что-то пропал аппетит, — сообщила она и вышла вон. А Элизабет, напротив, умирала от голода. После бурной ночи и пропущенного завтрака, желудок выводил заунывные трели на все лады. Схватив нож и вилку, она с жадностью набросилась на сочную, хоть и остывшую отбивную. Когда она управилась с мясом и взялась за вафли, политые растопленным маслом, в столовой появился запыхавшийся Цезарь. — Мисс Дороти просит пройти вас в гостиную, мэм. — Угу, — буркнула Элизабет с набитым ртом. Откусив еще кусок нежной выпечки и хлебнув апельсинового сока, Элизабет нехотя вышла из-за стола и, опершись на руку дворецкого, поковыляла в гостиную. Миссис Фаулер гордо выпрямилась на диване. Свою необъятную черную юбку она расправила на сиденье, не оставив на нем свободного места. Перед ней, комкая в руках шляпу, переминался с ноги на ногу Билл Браун. Он исподлобья зыркнул на Элизабет и проворчал: — Добрый день. — Добрый день. — Она кивнула и села в кресло. В гостиной воцарилась гнетущая тишина, лишь часы громко тикали на каминной полке. Одутловатое лицо надзирателя блестело от пота, жидкие пряди волос прилипли ко лбу. Он опасливо переводил взгляд с Элизабет на миссис Фаулер, явно гадая, известно ли последней о его грешках. — Мистер Браун, — наконец заговорила старуха, — отдавал ли мой сын перед отъездом распоряжение насчет того, что в его отсутствие вы должны подчиняться его жене? Управляющий посмотрел на Элизабет. Она склонила голову набок и с вызовом подняла бровь. — Э-э-э… — замялся он. — Понимаете ли… — Что «понимаете ли»? — рявкнула свекровь. — Отвечайте: да или нет! — Погодите. — Элизабет поспешила ему на помощь. — Давайте зайдем с другой стороны. Мистер Браун, сколько хлопка собрали за вчерашний день? Управляющий поскреб взлохмаченную макушку. — Сорок тюков, мэм. — А до этого сколько собирали в среднем? — Тридцать девять — сорок. — Вот видите? — Элизабет торжествующе повернулась к свекрови. — Вчера негры работали на три часа меньше, а собрали столько же. Выходит, я оказалась права. Миссис Фаулер недоверчиво хмыкнула и с подозрением уставилась на управляющего. — Не может быть, — проворчала она. — Как вы это объясните, мистер Браун? — Э-э-э… — Он утер лоб рукавом. — Наверное, ниггеры лучше старались, чтобы им оставили новый режим. Элизабет с улыбкой кивнула. Говорить, что настоящая причина — поддельные гири, она не стала. — То есть, до этого они не старались? — взвилась миссис Фаулер. — А за что же тогда, скажите на милость, мы платим вам жалование? Управляющий весь скукожился, явно мечтая провалиться сквозь землю. Он беспомощно посмотрел на Элизабет. — Видимо, мистер Браун не знал, что пряник эффективнее кнута, — предположила она. — Отныне он будет работать как следует. Не так ли, мистер Браун? — Да, мэм. — Он усердно закивал головой. — Вздор какой-то, — проворчала миссис Фаулер. — Как можно работать меньше, а собрать столько же? Ничего не пойму. — А вам и не нужно ничего понимать. — Элизабет обворожительно улыбнулась. — Предоставьте это мне. Я ведь янки, а значит, деловая хватка у меня в крови. Свекровь презрительно фыркнула. Она подобрала юбки, намереваясь подняться с дивана, но Элизабет заявила: — Еще кое-что. Мне нужны перчатки. — Какие перчатки? — Миссис Фаулер недоуменно уставилась на нее. — Для рабов. — Это еще что за блажь? — встрепенулась свекровь. — Ты в своем уме? — Хлопчатник очень колючий. Взгляните, как я оцарапалась об него. — Элизабет продемонстрировала пострадавший палец. — Негры придерживают куст одной рукой, чтобы не пораниться. Если мы дадим им перчатки, они смогут собирать хлопок двумя руками, и дело пойдет быстрее. Свекровь вопросительно взглянула на Брауна, а тот лишь растеряно пожал плечами. — Чушь какая-то! — буркнула она. — Наша семья сто лет растит хлопок на этой земле, и я ни разу не слыхала, чтобы ниггерам давали перчатки. Да нас все засмеют! — И что с того? Зато вы раньше всех соберете урожай и успеете его продать, прежде, чем упадут цены. Увидите, через год все соседи возьмут с вас пример. Миссис Фаулер задумалась, теребя оборки своего платья. Видимо, алчность боролась в ней с упрямством. — Ты точно знаешь, что это сработает? — наконец осведомилась она. — Давайте проверим. Дадим нескольким рабам перчатки и посмотрим, как много хлопка они соберут. — Что ж, будь по-твоему, — процедила свекровь. Она перевела взгляд на дворецкого, который стоял у двери и старательно делал вид, что не прислушивается к разговору. — Цезарь! — Да, мэм. — Снимай перчатки! Негр изумленно выкатил глаза и взглянул на свои кисти, обтянутые белыми нитяными перчатками. — Мэм? — недоуменно переспросил он. — Оглох, что ли? — Миссис Фаулер требовательно протянула руку. — Снимай и давай их сюда. И неси остальные пары, что у тебя есть. Цезарь так выпятил нижнюю губу, что она почти достала до подбородка. — Отдать мои перчатки грязным полевым ниггерам?! — голосом, звенящим от праведного негодования, воскликнул он. — Но, мисс Дороти!.. — Живо! — рявкнула свекровь. Дворецкий, насупившись словно бык и возмущенно сопя, принялся медленно, по одному пальцу, стягивать с рук перчатки. Толстые губы беззвучно шевелились, но высказаться вслух Цезарь не рискнул. Наконец он снял перчатки и с самым скорбным видом протянул их свекрови. Она небрежно кивнула на управляющего. — Отдай их мистеру Брауну. Остальные пары — тоже, и не вздумай ничего утаить. — Но мисс Дороти, — чуть не плача, взмолился Цезарь, — как же я без перчаток-то? — Переживешь. Ты все равно целыми днями бездельничаешь. Давай, неси их сюда! Дворецкий сгорбился и побрел к выходу, едва волоча ноги. Элизабет не без злорадства смотрела ему вслед. Похоже, перчатки давали этому зазнайке повод задирать нос перед другими рабами, а теперь его авторитету нанесен сокрушительный урон. В дверях Цезарь едва не столкнулся с Самсоном. Тот проводил опечаленного дворецкого недоуменным взглядом и повернулся к Элизабет. — Коляска подана, мэм, — сообщил он. Элизабет кивнула свекрови и, не обращая внимания на недовольство, написанное у той на лице, произнесла: — К сожалению, вынуждена вас покинуть, мадам. — Она повернулась к Биллу Брауну и приказала: — Завтра дадите рабам перчатки. Самсон скажет, кому из них. Бородатая физиономия управляющего досадливо скривилась, но свое мнение он придержал при себе. Самсон подхватил Элизабет на руки и вынес из дома. На подъездной площадке стояла коляска, запряженная парой гнедых. Усадив Элизабет на бархатное сиденье, Самсон забрался на козлы. — К Паркерам? — поинтересовался он, оглянувшись через плечо. — Да, — кивнула она. Он щелкнул вожжами, и ландо с шорохом покатилось по гравию.