Раб моего мужа

Коляска ехала по тенистой аллее. Дубовые ветки ажурным сводом сплетались над головой. Обмахиваясь веером, Элизабет буравила взглядом широкую спину Самсона, умело управляющего лошадьми, и предавалась воспоминаниям о прошлой ночи. Глядя на могучие плечи, обтянутые белой сорочкой, Элизабет ощущала, что плывет. До боли захотелось его обнять. Запустить под рубаху ладони, прижаться щекой к ложбинке между лопатками и закрыть глаза, вдыхая будоражащий запах тела. Аллея закончилась, и вдоль дороги потянулись бескрайние хлопковые поля. Элизабет решилась прервать затянувшееся молчание: — Что говорят о новом режиме работы? — спросила она. Самсон обернулся через плечо. — Народ доволен, — сказал он, — но никто не верит, что это надолго. Говорят, когда вернется ваш муж, все станет как раньше. Джеймс… Горло будто сдавила невидимая рука. За его недолгое отсутствие Элизабет успела вкусить сладость свободы. Но он приедет, и все вернется на круги своя… — Я постараюсь его убедить, что загонять рабов до полусмерти невыгодно, — пробормотала она. — Надеюсь, он вас послушает, — ответил Самсон, но в его голосе не было особой уверенности. Элизабет и сама понимала, что обвести мужа вокруг пальца будет не так просто, как его мать. Он не поверит, что, работая на три часа меньше, негры ухитряются собрать столько же лишь потому, что они хорошо отдохнули. Придется рассказать ему о махинациях управляющего. Но скорей всего, Джеймс попросту вернет прежние порядки, а «лишний» хлопок, который воровал Браун, будет оставлять себе. Ладно, сейчас нет смысла об этом гадать. Еще неизвестно, когда он вернется. Может, к тому времени весь урожай уже соберут. Они ехали дальше, и хлопковые поля сменились шелестящей кукурузой. Навстречу то и дело попадались телеги, запряженные волами и мулами, и красная дорога была сплошь в рытвинах и колеях. — Мэм? — подал голос Самсон. Элизабет покоробило такое обращение, после того, как они провели вместе ночь, но поправлять его она не стала. — Да? — А вы не задумывались, куда мистер Браун девал краденый хлопок? — Наверное, кому-нибудь продавал, — предположила она. — А что? — Он воровал пятнадцать тюков из ста, мэм. Даже если он спихивал их по дешевке, у него должна скопиться целая прорва денег. Элизабет нахмурила брови. А ведь и правда. Наверняка Браун ворует уже несколько лет. Живет он на всем готовом и, судя по его лохмотьям, не слишком тратится на одежду. Куда же он девал все эти деньги? — Знаете, что я думаю? — продолжил Самсон. — Говори. — Деньги закопаны у него на заднем дворе. — С чего ты решил? Он хотел ответить, но тут ландо подскочило на ухабе, и он тотчас схватился за вожжи, осаживая лошадей. Они поехали дальше, но прежде чем Самсон смог продолжить свой рассказ, из-за поворота вынырнула тяжело груженая телега. Чтобы с ней разъехаться, пришлось свернуть на обочину. Когда колымага проехала, Самсон стегнул вожжами гнедых, и коляска снова тронулась в путь. Ее трясло, колеса грохотали, из-под копыт поднималась красная пыль. Разговаривать в таких условиях было не с руки, поэтому, завидев впереди тропинку, ведущую в сосновый бор, Элизабет попросила: — Сверни-ка здесь. Остановимся, поговорим. Самсон повернул, и коляска с шорохом покатилась по опавшей хвое. Заехав в глубокую чащу, он натянул вожжи. — Тпру-у! Ландо остановилось, и Самсон повернулся к Элизабет. — В позапрошлую ночь к нам приходила Кэнди… — начал он и, уловив ее вопросительный взгляд, пояснил: — Кэнди работает в прачечной. И чтобы Браун не погнал ее в поле, ей приходится ходить к нему… сами понимаете зачем… Элизабет кивнула без особого удивления. Чего еще ожидать от этого негодяя? Похоже, в «Персиковой долине» спят с чернокожими все, кому не лень. Джеймс, Билл Браун… да и она сама недалеко от них ушла… Самсон явно заметил, как зарумянились ее щеки, и у него как-то по-особому заблестели глаза. Но он, как ни в чем не бывало, продолжил: — Так вот, в тот вечер, когда вы разоблачили Брауна, он велел Кэнди прийти к нему ночью. Она говорит, что он всегда был грубияном и скотом, но в ту ночь она испугалась, что и вовсе не уйдет от него живой. Говорит, он был пьяный в хламину. Душил ее, бил о спинку кровати, а как сделал дело — вытолкал голой за порог. — Господи, бедная девушка! — выдохнула Элизабет. — Почему она не рассказала об этом мне? Самсон пожал плечами. — Люди боятся, мэм. Если честно, никто не верит всерьез, что вы сможете что-либо изменить. Элизабет вздохнула. Она и сама не слишком-то в это верила. Даже если ей и удалось прижать Брауна к ногтю, когда вернется Джеймс, наверняка все станет как раньше. — Ну так вот, — продолжил Самсон, — выгнал он Кэнди на улицу. А у нее ноги от страха так тряслись, что она и шагу сделать не могла. Села она, значит, под забором перевести дух и подумать, как бы забрать свое платье, чтобы не тащиться через поселок в чем мать родила. И тут видит: открывается дверь, и выходит Браун с лопатой. — С лопатой? — Ага. Кэнди чуть со страху не померла. Подумала, что он хочет ее убить и закопать. Но он ее даже не заметил. У него там куча хлама навалена в углу двора — ящики, доски… Так он их отодвинул, и начал копать. — Прятал деньги? — догадалась Элизабет. — Скорей, хотел перепрятать, да передумал, — уточнил Самсон. — Кэнди говорит, что он откопал какую-то посудину, вроде как чайник. Смотрел на него, смотрел, а потом взял и закопал назад. Так вот, мэм, я думаю, в том чайнике — деньги. — Хм, похоже на то. — Элизабет резко захлопнула веер и нервно стиснула рукоять. — Кто-нибудь еще об этом знает? — Люси знает, — ответил Самсон. — Когда Браун ушел, Кэнди побежала к нам — они дружат, и наш дом ближе всех. Она попросила у Люси платье и рассказала о том, что видела. Я сперва не придал этому значения. Ну чайник и чайник, мало ли что пьяному в голову взбредет… А потом поразмыслил и скумекал… Элизабет помрачнела. Как можно было забыть, что Самсон по-прежнему живет с Люси? Ревность холодной змеей заползла в грудь, вонзая в сердце ядовитые зубы. Чтобы не выдать своих чувств, Элизабет развернула веер и принялась им обмахиваться, прикрывая лицо. Совладав с собой, она спросила: — Как бы нам заполучить этот чайник? — Я постараюсь его откопать, — ответил Самсон. — Спасибо, только будь осторожен. Он кивнул, и воцарилась тишина, которую прерывала лишь барабанная дробь дятла где-то вдали. Самсон сидел на козлах вполоборота, и Элизабет видела, как напряженно он ждет ее следующего приказа. — Иди ко мне! — тихо сказала она. Его не надо было просить дважды. Он мигом крутнулся на козлах, запрыгнул в коляску и плюхнулся на сиденье рядом с ней. Она с блаженным выдохом прижалась к его плечу. Их губы встретились. Элизабет упоенно отвечала на поцелуй, трясущимися пальцами расстегивая пуговицы на его рубахе. Справившись с застежкой, рука нетерпеливо нырнула в вырез и заскользила по голой груди. Упругие, влажные от испарины мышцы, маленькие твердые соски — Элизабет застонала, чувствуя, как от возбуждения свело между ног. Самсон сунул руку под ее юбки и, развязав тесемку на панталонах, потянул их вниз. Элизабет приподняла таз, чтобы ему было легче их снять, и в предвкушении раздвинула ноги. Когда пальцы влажно скользнули по жаждущей плоти, Элизабет всхлипнула и, запрокинув голову, заерзала на сиденье, подставляя под ласки самые чувствительные места. Пальцы — толстые, заскорузлые, но вместе с тем на удивление нежные — играли с ней, все сильнее разжигая пыл. Урча от удовольствия, Элизабет пыталась поглубже насадиться на них, но Самсон не давал ей этого сделать, подразнивая прикосновениями, невесомыми как дуновение ветерка. Пытка стала невыносимой. Мало! Ей было мало! Хотелось еще и еще! Не в силах больше терпеть, Элизабет вскочила, схватила Самсона за плечи и впечатала его в спинку сиденья. Он откинул голову и с вызывающей улыбкой посмотрел ей в глаза. — Наглец! Она накрыла ладонью его лицо и медленно скользнула по нему пальцами. Очертила твердые скулы, шершавый подбородок, большой теплый рот… Самсон потерся щекой о ее руку. Элизабет оперлась на сиденье коленом и, склонившись над Самсоном, прильнула к его губам. Он подхватил ее под бедра и усадил на себя. Она сдернула рубаху с его шоколадных плеч, а он оттянул вырез ее лифа, выпуская на свободу грудь. Элизабет подалась вперед, и он зарылся носом в ложбинку. Она обхватила его затылок, ныряя пальцами в мелкие жесткие завитки, а Самсон стал поочередно облизывать ее соски. Элизабет не сдерживала стонов, и ей было все равно, что кто-нибудь может их услыхать. Сидя верхом на Самсоне, она ощутила, что он до предела возбужден. Она расстегнула пуговицу на штанах, и в ладони оказался толстый, твердый как камень член. Пальцы стиснули бархатистый ствол, и между ног все сладко сжалось в ответ. Самсон судорожно вздохнул. Он сунул руки под ворох юбок и обхватил ее ягодицы. Она привстала, а он взял ее под бедра и медленно опустил на себя. Член плавно и туго вошел в нее, и Элизабет затрепетала от удовольствия. Совершенно забыв о больной ноге, она заскакала на Самсоне как на необузданном жеребце, с каждым толчком ускоряя темп. Он тискал ее задницу и подмахивал бедрами, высоко подбрасывая ее на себе. Ее грудь подпрыгивала у него перед лицом, и Самсон то и дело мягко ловил губами соски. Рессоры скрипели, лошади всхрапывали и нервно пряли ушами, но Элизабет ничего не замечала вокруг себя. Вцепившись пальцами в спинку сиденья, она исступленно прыгала на Самсоне, и все ее существо отдалось на волю диких страстей. Она была как закипающий чайник, когда в воде появляются первые колкие пузырьки. С каждой секундой напряжение нарастало, пламя разгоралось сильней. Миг — и вода забурлила, из носика повалил буйный пар. Элизабет всхлипнула и выгнулась всем телом, чувствуя, как горячее острое наслаждение разливается у нее внутри. Когда все утихло, она обвила руками шею Самсона и обессилено повисла на нем. Он еще несколько раз подбросил ее на себе, а потом резко снял с себя и поставил на дно коляски. Тяжело дыша, Элизабет склонилась над ним, коснувшись головой его лба. Стиснув член, она ощутила, как он пульсирует в ее руке, и еще крепче сжала кулак. Самсон хрипло застонал и горячим фонтаном излился на ее пальцы… Потом они сидели в обнимку и смотрели, как по синему небу плывут белоснежные облака. Сосновые кроны перешептывались над головами, смолистый ветерок приятно остужал пылающие тела. Вот бы этот миг никогда не кончался! Чтобы не нужно было возвращаться домой, корчить из себя благопристойную леди и повиноваться человеку, которого она ненавидела всей душой. Уютно пригревшись на широкой груди, Элизабет старательно отгоняла мысли о будущем, но они как назойливые мухи все равно лезли ей в мозг. Что дальше? Тайно встречаться с Самсоном, рискуя быть пойманной с поличным? Или прекратить все это и жить как прежде? Да, разумнее всего было бы оборвать интрижку, пока она не переросла в нечто большее. Но, только… кажется, уже поздно. Птичка попалась в силки. С самого начала, когда Самсон появился в «Персиковой долине», Элизабет ощущала: с ним рядом сердце бьется быстрей. Конечно, быть может, она просто наивная дура, и принимает похоть за высокие чувства, но что-то подсказывало — это не так. — Ладно, пора ехать. — Она со вздохом отстранилась от крепкого плеча и взглянула Самсону в глаза. — Как я выгляжу? Он нежно обхватил ладонями ее лицо и поцеловал. Сладко и тягуче, влажно засасывая ее губы своими. — Как самая красивая белая леди, которую я когда-либо видел, — ответил он, наконец оторвавшись от ее рта. Она фыркнула и с улыбкой потрепала его за волосы, курчавой шапкой покрывающие макушку. — Я имею в виду, нет ли каких следов… м-м… преступления, — пояснила она. Он заправил ей за ухо выбившуюся прядь и заявил: — Все в порядке, мэм. Комар носа не подточит. — А одежда? Черт, где мои панталоны? Самсон наклонился и, пошарив руками на дне повозки, протянул ей скомканное белье. — Отвернись! — велела она, собираясь их надевать. — И не подумаю, — нагло развалившись на сиденье, заявил он. Элизабет хмыкнула и принялась натягивать панталоны, путаясь в ворохе юбок. А Самсон пожирал взглядом ее ноги, смущая неприкрытым вожделением, горящим в его глазах. Наконец, она встала в полный рост, оправила на себе платье и оглянулась по сторонам. Только сейчас до нее дошло, как опрометчиво они поступили. Ведь именно в этом лесу им встретились охотники на беглых рабов. К счастью, никого вокруг видно не было, и Элизабет с облегчением выдохнула. — Поехали, — опустившись на сиденье, сказала она. — Остановишься у реки, нужно умыться. — Да, мэм, — кивнул Самсон, вновь принимая серьезный вид. Он перелез на козлы, стегнул вожжами гнедых, и коляска, скрипнув рессорами, тронулась в путь. *** — Ах, дорогая Элизабет! — воскликнула Мэйбл Паркер, когда ландо остановилось на площадке перед особняком. — Как я рада тебя видеть! А мы как раз подумывали тебя навестить. — «Мы»? — переспросила Элизабет. — Мой дорогой Алекс намедни вернулся домой, и мы собирались нанести тебе ответный визит. Но как славно, что ты сама приехала к нам! Я соскучилась. — Я тоже, — улыбнулась Элизабет. Так значит, Алекс уже вернулся. Прекрасно! Может, получится поговорить с ним о разводе? Самсон спрыгнул на землю и подошел к Элизабет, чтобы помочь ей сойти. Когда она, опираясь на его руку, захромала к ступеням, Мэйбл удивленно округлила глаза. — Что с тобой, дорогая? — встревожено спросила она. Элизабет махнула рукой. — Пустяки! Когда я в тот раз возвращалась от тебя домой, меня укусила змея. — Боже милостивый! — Мэйбл в ужасе прикрыла ладонью рот. — Уже все в порядке, Самсон не дал мне умереть. — Элизабет едва удержалась, чтобы не погладить его по руке. — Немного хромаю, но, думаю, скоро все пройдет. — Идем же в дом, дорогая, тебе нужно присесть. Мэйбл суетливо подхватила Элизабет под локоть и повела ее внутрь. Алекс Паркер сидел в гостиной и просматривал рассыпанные по дивану бумаги. Когда он увидел Элизабет, его открытое лицо озарилось приветливой улыбкой. Он вскочил на ноги и направился к ней. — О, миссис Фаулер! Какая радость, что вы почтили нас своим визитом, — поцеловав ей руку, сказал он. — Мы с Мэйбл как раз вспоминали о вас. Хотели на днях навестить. — Я уже говорила об этом Элизабет, дорогой, — сообщила его жена. — Ты представляешь, ее укусила змея! — О, господи! — опешил Алекс. — Надеюсь, ничего серьезного? — По крайней мере, я жива, здорова и могу худо-бедно передвигаться, — усмехнулась Элизабет. Ее усадили в мягкое кресло, служанка подала кофе, и следующие полчаса Элизабет в красках расписывала, как Самсон спас ей жизнь. — Смышленый малый этот Самсон, — заметил Алекс, когда она закончила свой рассказ. — Это ведь тот кучер, что привез вас сюда? — Ну да, — кивнула Элизабет, прожевав рассыпчатый кусок пирога. — На плантации, где он раньше жил, водилось много змей, поэтому он знает, что делать в таких случаях. — Ваш супруг наверняка перепугался за вас? — Алекс отхлебнул кофе. — Как же это он снова отпустил вас одну? Элизабет с грустным вздохом потупилась. — Он уехал, — сказала она и, словно оправдываясь, добавила: — Срочные дела на Севере. Мистер и миссис Паркер переглянулись. — И как же ты справляешься одна? — поинтересовалась Мэйбл. — Очень даже неплохо… Элизабет приосанилась, и не без гордости поведала, как ей удалось вывести управляющего на чистую воду. — …теперь негры работают на три часа меньше и получают вдоволь еды, — закончила она свой рассказ. — Браво, моя дорогая! — Мэйбл даже захлопала в ладоши, а ее супруг одобрительно кивнул. — Очень похвально, что ты заботишься об этих несчастных. Элизабет скромно опустила глаза. — Это мой христианский долг, и я постараюсь сделать все, чтобы облегчить их участь, — сказала она. — Но они так и останутся рабами, — негромко заметил Алекс, и Элизабет обескуражено уставилась на него. — Да, но что я могу с этим поделать? — Это, по-вашему, справедливо? — не унимался он. — Конечно, нет. — Она не понимала, к чему он клонит. — Разве я утверждала иное? Ища поддержки, она посмотрела на Мэйбл, но та сидела напряженная как натянутая струна, устремив на мужа тревожный взор своих ланьих глаз. — Как вы думаете, должен ли каждый порядочный человек, добрый христианин, бороться с этой гнусной несправедливостью, с этим позорным проклятием нашего общества? — взволнованно спросил Алекс. — Само собой, — пробормотала Элизабет, опешив от такого напора. — Но я не понимаю… Несколько секунд Алекс буравил ее пристальным взглядом, словно взвешивая все «за» и «против». Наконец он решился: — Вы слышали о «подземке»? — понизив голос, спросил он.