Раб моего мужа

Джеймс ушел, не сказав ни слова, и это страшило больше всего. Если бы он ругался или набросился на Элизабет с кулаками, она хотя бы знала, чего от него ожидать. А теперь лишь остается томиться в неведении. Гадать, понял ли муж, что она пыталась сбежать, или все же подумал, что она хотела с Самсоном всего лишь поговорить? «Саквояж! — встрепенулась Элизабет. — В конюшне за тюком сена! Рано или поздно его найдут, и у Джеймса возникнут вопросы… А впрочем, какая к черту разница? Просто очередное звено в цепи моих неудач». Но что теперь делать? Смириться и ждать расплаты или попытаться сбежать? Превозмогая бесконечную усталость, Элизабет подошла к балконной двери, но обнаружила, что у щеколды отломан рычажок, и теперь невозможно отодвинуть засов. Проклятье! Джеймс позаботился о том, чтобы птичка не упорхнула из клетки. Выбить стекло? Но как это сделать, не переполошив весь дом? Да к тому же придется каким-то образом выламывать решетчатую раму. А выглядит она довольно прочной. Нет, из комнаты не сбежать. Элизабет обессиленно рухнула на постель. Бороться с Джеймсом все равно, что плевать против ветра. Что бы она ни делала, все оборачивается против нее. Несколько часов кряду Элизабет металась на кровати, терзаемая страхом и чувством вины. Какая же она легкомысленная, беспечная идиотка! Знала, ведь, чем все может закончиться, и все равно полезла на рожон! Любви и ласки ей, видите ли, захотелось! А теперь и ее, и Самсона могут убить! Почти всю ночь она не могла уснуть, и лишь под утро усталость взяла свое. Но блаженное забытье продлилось недолго. Элизабет проснулась от того, что в спальню кто-то вошел. Открыв глаза, она увидела Розу. — Завтрак, мэм, — перехватив ее взгляд, сообщила та. — А где Анна? — сонно пробормотала Элизабет. Негритянка лишь пожала плечами и принялась выставлять тарелки с подноса на стол. — Мне нужна Анна! — Элизабет села на кровати и свесила босые ноги на пол. — Куда вы, мэм? — всполошилась Роза, увидев, что она собирается встать. — Позови Анну! — Не велено, мисс. — Тогда я сама ее позову! Поднявшись с кровати, Элизабет хотела подойти к креслу, где висел пеньюар, но Роза встала у нее на пути. — Мисс Элизабет, масса Джеймс приказал не выпускать вас из комнаты! — заявила она. — Уйди прочь! Элизабет попыталась отпихнуть негритянку, но та оказалась на удивление сильной. — Мне велено вас не выпускать! — упрямо твердила она, оттесняя Элизабет к постели. Вот гадина! Надо ее перехитрить. Элизабет притворилась, что поддается, а когда рабыня ослабила хватку, резко оттолкнула ее и кинулась к двери. Но, распахнув ее, она наткнулась на Цезаря. Тот расставил руки, загораживая проход. — Куда это вы собрались, голубушка? — нарочито слащаво поинтересовался он. — Масса Джеймс полагает, что вам лучше бы оставаться у себя. — Пропусти меня! Позови Анну! — срывающимся голосом приказала Элизабет, на что дворецкий сдвинул седые брови и покачал головой. — Не велено. — Да черт бы вас всех побрал! — Элизабет досадливо топнула ногой. Подоспевшая Роза схватила ее за запястье. — Мэм, лучше вернитесь к себе! — сказала она. Элизабет рывком высвободила руку, кинулась в спальню и в слезах повалилась на кровать. Роза ушла, заперев за собой дверь. Завтрак остался на столе, но Элизабет так и не притронулась к нему, зная, что ее вырвет, попытайся она проглотить хоть кусок. И дело даже не в беременности, а в липком, тошнотворном страхе, который словно тягучая паутина оплел ее изнутри. «Что Джеймс собирается делать со мной? — колотилось в ее мозгу. А еще больший ужас вызывал вопрос: — Что он собирается делать с Самсоном?» День прошел как в дурном сне, сливаясь в бесконечную серую муть, а под вечер в спальню заявился Джеймс. — Дорогая, оденься понарядней. Сегодня у нас будут гости, — как ни в чем не бывало, сообщил он. Элизабет уставилась на него, словно увидела призрака. Она ожидала чего угодно: скандала, избиения, изнасилования… — Гости? — не веря своим ушам, переспросила она. Муж кивнул. — Мне стало скучно, и я решил позвать друзей. Устроить небольшой прием в честь… — Он на миг поднял глаза к потолку. — В честь моей дражайшей супруги и будущего наследника. Наследника? Элизабет подумала, что ослышалась. Неужели Джеймс еще не понял, что ребенок, которого она носит, не от него? Впрочем, как бы он мог это понять? Наверное, именно потому она до сих пор и жива. — Так что, дорогая, сегодня тебе предстоит показать себя хозяйкой дома, — продолжил муж. — Говорят, что женщины-янки совершенно не умеют принимать гостей. Докажи, что это не так! В ответ Элизабет выдавила кривую усмешку. Жизнь катится в пропасть, над головой нависла смертельная угроза, а Джеймс приглашает гостей. Что за бред? Это его очередная дьявольская затея, или… Или она просто себя накрутила, а на деле он не собирается ее убивать? Возможно, все не так уж и плохо, и он ни о чем не подозревает? Значит, у нее в запасе есть еще время, пока ребенок не появится на свет. За оставшиеся месяцы она найдет выход. Возможно, удастся бежать… Что ж, придется подыграть мужу. — Я постараюсь, — промолвила она. Отец нечасто устраивал приемы, поэтому богатым опытом гостеприимства Элизабет похвастаться не могла. Но уж улыбнуться, подставить ручку для поцелуя и поболтать о погоде она как-нибудь сумеет. — Одевайся поживее, гости скоро приедут, — сказал Джеймс. — А где Анна? — отважилась спросить Элизабет. — Я ее уволил, — небрежно бросил муж. — Роза поможет тебе. Уволил? Элизабет вскипела от возмущения, но высказаться вслух не посмела. Джеймс ушел, а следом в комнате появилась Роза. — Какое платье вы хотите надеть, мэм? — спросила она. Боже, да какая разница? Сейчас Элизабет меньше всего на свете волновало платье. Тем не менее, она молча встала с кровати и подошла к шкафу. «Этот мерзавец уволил Анну! — перебирая вешалки, думала она. — Теперь у меня совсем не осталось союзников. Кругом лишь соглядатаи и враги!» Что же надеть? Муж толком не уточнил, какого рода будет прием, впрочем, она быстро нашла подходящий наряд. Платье из жемчужно-серого шелка с кружевной отделкой прекрасно подойдет и для званого ужина, и для бала. Служанкой Роза оказалась никудышней. Ее руки больше привыкли к тряпке и метле, а не к шпилькам и крючкам, и если корсет и платье ей удалось худо-бедно застегнуть, то с прической дело обстояло печальней. С Анной туалет занял бы час, а сейчас прошло уже два, а Роза все никак не могла управиться с непослушными локонами хозяйки. — Ты еще не собралась? — заглянув в спальню, недовольно спросил Джеймс. — Давай живее, не то пропустишь всю потеху. — Какую еще потеху? — нахмурилась Элизабет. — Увидишь… Спустившись по лестнице, она обнаружила, что в вестибюле накрыты столики с выпивкой и закуской, но никого нет. Зато с улицы доносились оживленные голоса. Выйдя из дома, Элизабет оказалась в гуще гостей. Повсюду горели факела, и их пляшущий свет заливал подъездную площадку. Смолистый дым, смешиваясь с табачным, затянул все вокруг сизой пеленой. Элизабет с удивлением поняла, что видит лишь джентльменов — от контраста темных фраков и белоснежных сорочек рябило в глазах. Где же дамы? Почему Джеймс пригласил только мужчин? Элизабет поискала взглядом супруга, но не нашла. Зато она узнала некоторых гостей: их она уже встречала на пикнике. Рядом с седовласым Максвеллом — хозяином поместья, где проходил пикник, стоял рыжий верзила с лохматыми бакенбардами… Вроде бы, его звали Легри. Они посмотрели на Элизабет с удивлением, которое тотчас сменилось учтивыми улыбками. — Ты уже здесь, дорогая? — раздался над ухом голос Джеймса. — Да… — вздрогнув, пробормотала Элизабет. — Вижу, гости уже собрались. А где миссис Фаулер? — Мама? — со странным недоумением переспросил муж. — Она приняла «Лауданум» и легла спать. Подобные развлечения не для нее. — «Подобные развлечения»? Что ты имеешь в виду? — Скоро узнаешь. — Муж взял ее под руку и повел на террасу. — Вот, дорогая, отсюда открывается прекрасный обзор. — Какой обзор? На что? Джеймс не ответил, лишь выпустил изо рта удушливый сигарный дым. Элизабет сморщила нос и помахала рукой перед лицом. Облокотившись на парапет, она посмотрела во двор. На подъездной площадке огородили канатами нечто вроде сцены или боксерского ринга. От тревоги засосало под ложечкой. Элизабет повернулась к мужу. — Что ты затеял? — спросила она. — Терпение, моя дорогая. Скоро сама все увидишь. Выбросив окурок сигары, Джеймс ступил на лестницу и поднял руки, чтобы привлечь к себе внимание толпы. — Дорогие гости! — торжественно провозгласил он. — Я безмерно счастлив, что вы почтили визитом мою скромную обитель, и подготовил для вас сюрприз. Мужчины затихли и с любопытством уставились на него. Элизабет, терзаемая дурным предчувствием, закусила губу. — Многие из вас присутствовали на замечательном пикнике в имении мистера Максвелла, — продолжил Джеймс, — и наверняка вам запомнился захватывающий гладиаторский поединок. Толпа одобрительно загудела, а Элизабет невольно стиснула кулаки, впиваясь ногтями в ладони. — Так вот, я тоже решил порадовать вас увлекательным зрелищем. Наш друг, мистер Криппс весьма кстати оказался в здешних краях, и я пригласил его сюда. На середину площадки вышел благообразный старичок и, улыбаясь в седые усы, поклонился. Элизабет вспомнила, что с такой же мерзкой ухмылкой Криппс глядел на то, как один негр убивает другого, и у нее помутилось в голове. Радостные возгласы гостей превратились в оглушительную какофонию, от которой захотелось закрыть руками уши и завизжать. — Как поживает Малыш Джонни? — поинтересовался Джеймс. — Готов развлечь наших гостей? — Взгляните сами, мистер Фаулер, — усмехнулся Криппс. Он хлопнул в ладоши. Толпа расступилась, выпуская на арену Малыша Джонни. Гора лоснящихся мускулов, свирепый взгляд — Элизабет уже и забыла, насколько огромен и страшен этот негр. Громила обвел гостей маленькими блестящими глазками, вскинул мощные ручищи и осклабился. Публика приветствовала его криками, свистом и улюлюканьем, а Элизабет ощутила, как к горлу подступает тошнота. «Я не буду на это смотреть! — решила она. — И Джеймс меня не заставит. Пусть катится ко всем чертям!» Она уже развернулась, чтобы уйти, но тут до ее ушей долетели слова мужа: — Что ж, мистер Криппс, должен признать, ваш ниггер выглядит весьма впечатляюще. Но и мой тоже не промах! Приведите Самсона! Самсона?! Элизабет застыла на месте, чувствуя, как по телу прокатилась ледяная волна. Боже, нет! Только не это! Медленно, как во сне, она повернулась к площадке. Увидела, как Чак и Томас ведут Самсона через толпу. Услышала, как грохочут кандалы на его ногах. «Нет! Не может этого быть!» — застучало в висках, а перед глазами вспыхнуло жуткое видение: неестественно вывернутая голова, остекленелый взгляд и струйка крови, стекающая из приоткрытого рта. Господи помилуй! Это чудовище сделает с Самсоном то же самое, что и с тем несчастным! Он просто убьет его на потеху толпе! Тут Самсон поднял голову, и их взгляды встретились. Непонимание и отчаяние читалось в его черных глазах. У Элизабет сжалось сердце. — Джеймс! — воскликнула она, но горло сдавило спазмом, и вместо крика получился мышиный писк. — Ты не можешь!.. Муж мигом оказался возле нее. Он приобнял ее и жестом любящего супруга притянул к себе. — В чем дело, дорогая? — вкрадчиво поинтересовался он. — Тебе что-то не нравится? — Ты же не собираешься заставлять Самсона драться с этим громилой? — Собираюсь. — Но ведь он его просто убьет! — И что с того? Это мое имущество, и я могу делать с ним все, что захочу. — Нет! Это не твое имущество! Он свободен! — У Элизабет вдруг прорезался голос, и несколько человек удивленно посмотрели в их сторону. — Заткнись! — прошипел Джеймс, прижимая ее себе. — Это все пустой треп. Твой дружок-негролюб не предоставил никаких доказательств. Это мой раб, и я сделаю с ним все, что захочу. — Джеймс! Пожалуйста! — Слезы градом покатились из глаз. — Отмени бой! — Ну же нет, дорогая. Я обещал моим друзьям развлечение, и этот бой состоится. — Прошу тебя! — Элизабет попыталась опуститься на колени, но Джеймс дернул ее вверх. — Не позорься, дура! — тихо процедил он. — Я уже понял, что ты неравнодушна к этому черномазому, но не нужно показывать этого перед гостями. Еще одна выходка — и ты пожалеешь, что на свет родилась! Заткнись и смотри! Он крепко схватил ее под руку и подвел к балюстраде. Элизабет уставилась на арену, до боли стиснув пальцами парапет. Малыш Джонни вовсю красовался перед публикой. Он пружинисто подпрыгивал, вскидывая руки-кувалды, и широкая самодовольная улыбка сверкала на его угольно-черном лице. Самсон стоял в противоположном углу, потерянный, ошеломленный, еще не до конца осознавший, что ему предстоит. Но, похоже, все вокруг уже понимали, что он обречен. — Эй, Самсон, а где твой амулет? — выкрикнул Джеймс, и Элизабет обмерла. Муж все знает! Господи, какая же она дура! Джеймс задумал этот бой по меньшей мере несколько дней назад. Устроил прием, позвал Криппса с его дуболомом, разослал приглашения… Все это явно произошло не вчера. Самсон поднял на хозяина непонимающий взгляд. — Кажется, ты носил на груди звериный клык? — ехидно заметил Джеймс. — Моя жена говорит, такие талисманы приносят удачу. — Я его потерял, масса Джеймс, — соврал Самсон. — Ай-яй-яй! Как некстати. — Муж покачал головой. — Это дурной знак, Самсон. Удача бы тебе сейчас ой как понадобилась. — Я… потерял его в поле. — Надо же? А мне показалось, будто я видел его где-то еще. Хм, где бы это могло быть? Ах, ладно, запамятовал. «Он играет с нами! — с горечью осознала Элизабет. — Как хищник с добычей. Он все понял уже давно, а я была просто слепой идиоткой, думая, что смогу его обмануть!» Джеймс повернулся к гостям, и когда те притихли и уставились на него, огласил: — Что ж, господа, не будем терять времени. Да начнется бой! Все взоры обратились на арену. Малыш Джонни приблизился к Самсону и, страшно вращая глазами, прорычал: — Прощайся с жизнью, черномазый! Тебе конец! Самсон не ответил. Оба приняли боевую стойку. Малыш Джонни стал прыгать вокруг, угрожающе помахивая кулаками, а Самсон стоял на месте, прикрывая предплечьями торс. Элизабет смотрела на них помертвевшая, до боли заламывая руки. Приходилось ли Самсону когда-нибудь драться? Но, если и так, у Малыша Джонни опыта в этом куда больше. И он настолько громадный, что даже рослый Самсон кажется на его фоне юнцом. — Врежь ему! Ну же! — выкрикнул кто-то из толпы. Жесткий выпад, удар, и Самсон отпрянул, держась за ушибленную скулу. Публика разразилась одобрительными воплями. — Давай еще! Бей! В воздухе мелькнул огромный кулак, и Самсон свалился на ринг. Элизабет ахнула, но он тотчас поднялся на ноги. Однако соперник не дал ему опомниться и тут же с размаху приложил его в челюсть. К счастью, удар пришелся вскользь, и Самсон лишь отшатнулся. Казалось, он не понимает, что происходит. Он мельком, словно с недоумением ощупал подбородок и продолжил просто уклоняться, прикрываясь руками. Ему явно не хотелось вступать в этот бой. — Ты будешь сегодня драться, слабак? — заорал Джеймс. Малыш Джонни осклабился и с такой силой ударил Самсона в лицо, что тот не устоял на ногах и отлетел в угол ринга. На него тут же накинулись зрители. — Вставай! — Поднимайся! — Дерись! Пока гости тормошили Самсона, Малыш Джонни скакал по арене, барабаня гигантскими кулачищами по могучей волосатой груди. — Вставай, кусок дерьма! — приказал Джеймс. — Бейся! Элизабет кусала губы, глядя, как Самсон поднимается на ноги. Он шатался, и тонкая струйка крови бежала у него из ноздри. — Пошел! Его с силой толкнули на Малыша Джонни. Самсон врезался головой в его живот и, прежде чем великан успел отреагировать, обхватил его поперек торса, поднял и швырнул на арену. Толпа радостно взревела, а Самсон навалился на Малыша Джонни и стал заламывать ему руку. Завязалась жестокая борьба. Элизабет, бездумно грызя костяшки пальцев, напряженно следила за тем, как соперники катаются по арене, сцепившись в рычащий ком. Кряхтение, сопение, гортанные стоны. Два тела — черные, потные, лоснящиеся в свете факелов — возились на белом гравии, размазывая по нему кровь. — Используй захват! — Бей по башке! — Дави его! Дави! — кричали из толпы. Все орали, махали руками, подскакивали от возбуждения, лишь Джеймс наблюдал за поединком молча, жадно затягиваясь сигарой. Малыш Джонни отшвырнул от себя Самсона, и пока тот пытался встать на колени, схватил его за волосы на макушке и несколько раз ударил о землю головой. Самсон распластался на гравии и затих, и Элизабет показалось, что он мертв. Она закричала, но из горла, как в страшном сне, вырвался лишь свистящий хрип. Малыш Джонни отвесил своей жертве пинок под ребра, а затем отступил на пару шагов, позволяя публике полюбоваться на результаты его труда. Элизабет рванулась, но Джеймс крепко удержал ее за плечо. Сквозь пелену слез она увидела, как Самсон шевельнулся, а затем тяжело поднялся. Кровь часто капала из его разбитого носа и рта. Едва оказавшись на ногах, он кинулся на Малыша Джонни. Но тот встретил его ударом под дых, снова отправляя на землю. — Самсон, негритянская тряпка! — заорал Джеймс. — Дерись! Если ты победишь, клянусь, я освобожу тебя! — Ты и так свободен, Самсон! — неожиданно для себя выпалила Элизабет. — Мистер Чарльз перед смертью подписал тебе вольную грамоту! Ее слова потонули в гуле голосов, но Самсон, кажется, их услыхал. Он поднял голову, и Элизабет увидела, как бешено сверкнули его глаза. Шатаясь, он встал на ноги. Малыш Джонни презрительно ухмыльнулся и поманил его к себе. Как и в прошлый раз, Самсон с разбега впечатался головой в живот великана, но сейчас тот почему-то издал нечеловеческий вой. Толпа охнула и затаила дыхание. Приглядевшись, Элизабет увидела, что Самсон вцепился зубами громиле в бок. Малыш Джонни с воплями завертелся и стал молотить Самсона по спине, пытаясь оторвать его от себя. Когда ему это удалось, глазам открылась страшная зияющая рана у него на боку. С нее свисал кусок окровавленной плоти, держась лишь на одном лоскуте. Элизабет ощутила, как к горлу подкатила тошнота. Великан зажал рану, а свободной рукой отвесил Самсону такую затрещину, от которой тот повалился на землю. Громила уже собирался добить Самсона ногами, но тут его перекосило от боли. Он наклонился, опершись руками на колени, чтобы перевести дух. Кровь хлестала из раны на ребрах, изо рта свисала белесая нитка слюны. Самсон воспользовался этой заминкой. Собравшись с силами, он вскочил, подлетел к сопернику и нанес ему сокрушительную зуботычину, опрокидывая навзничь. Малыш Джонни сразу же попытался встать, но Самсон ударил его ногой по голове, припечатывая к земле, а затем навалился сзади, обхватил его локтем за шею и начал душить. Громила выл и рычал, скрюченными пальцами скребя по предплечью Самсона. Сизые вены вздулись на блестящем от испарины лбу. Глаза вылезли из орбит, из горла вырвался надсадный хрип. — Добей его! Сверни ему шею! — вопила обезумевшая толпа. — Задуши его! — приказал Джеймс. Зрители, все как один, в предвкушении подались вперед. — Нет! — отрезал Самсон. Он разжал хватку, и Малыш Джонни, сипя и задыхаясь, скорчился на земле. Повисло безмолвие, в котором было слышно, как мерно потрескивают факела. Элизабет в ошеломлении смотрела на арену, и суматошные удары сердца гулко отдавались в ушах. — Убей его! Это приказ! — повторил муж. — Я не буду убивать для вас ниггеров, масса Джеймс, — твердо заявил Самсон. — Ах ты черномазый ублю… — сквозь зубы процедил Джеймс, но тут толпа взорвалась улюлюканьем и восторженным свистом, заглушая его слова. — Победитель! У нас есть победитель! Малыш Джонни побежден! — Приветствуйте победителя! — Ура! Самсон, пошатываясь, поднялся на ноги. Он тяжело дышал, тело блестело от пота, нос и рот заливала кровь. Он посмотрел на Элизабет, и она улыбнулась ему, чувствуя неимоверное облегчение от того, что он остался в живых. — Мистер Фаулер! Мистер Фаулер! — Сквозь бушующую толпу к Джеймсу пробрался Криппс. — Я хочу купить у вас этого ниггера! Назовите любую цену! — Купить? — В голосе мужа почудился интерес. — Хм… Я отдал за него три тысячи… — Даю вам четыре! — перебил его Криппс. — Четыре тысячи… Джеймс задумчиво поглаживал подбородок, и Элизабет показалось, что он вот-вот согласится. Сбыть с рук раба, которого не сегодня-завтра придется освободить, да еще и хорошенько подзаработать? Вряд ли муженек упустит такую сделку. А что, если это выход? Криппс заберет Самсона у Джеймса, и тот больше не сможет его истязать… Но какая судьба ждет Самсона? Драться с другими неграми на потеху толпе? И как долго он проживет? Сегодня ему повезло, но рано или поздно он проиграет, а поражение означает смерть. А еще, если этот мерзкий старикашка увезет Самсона бог весть куда, то Алекс Паркер его не найдет, и не видать Самсону свободы как своих ушей. Нет, нельзя этого допустить. Но как? Попытаться надавить на пресловутую южную честь? — Джеймс! — заявила Элизабет как можно громче, чтобы услышали окружающие. — Ты ведь пообещал, что если Самсон победит, ты его освободишь! Муж окинул ее презрительным взглядом. — О чем ты, дорогая? — нарочито снисходительным тоном поинтересовался он. — О твоем обещании. — Ах, мадам, — с гнусной улыбочкой вмешался Криппс, — знали бы вы, сколько раз я обещал Малышу Джонни, что подпишу ему вольную… Да, почитай, чуть ли не перед каждым боем. — Выходит, сэр, ваше слово ничего не стоит? — Элизабет сдвинула брови. — Это же ниггеры, мэм. Слово джентльмена на них не распространяется. Эти тупые животные не видят дальше своего носа. Стаканчик виски, сочная черномазая бабенка — и Малышу Джонни больше не нужна никакая свобода… Ну так что, мистер Фаулер? Назовите цену. Проклятье! Лживый старый козел! Что ж, видимо, придется выложить все карты на стол. — Вы не можете купить Самсона, потому что он свободный человек! — заявила Элизабет. — Что вы имеете в виду, мадам? — Улыбка Криппса превратилась в крысиный оскал. Элизабет мельком взглянула на мужа. Его покрасневшее лицо перекосило от злобы, а кулаки сжались, словно он вот-вот ударит ее. Ноги задрожали, но Элизабет решила идти до конца. Она набрала воздуха в грудь и затараторила: — Дело в том, что его прежний хозяин перед смертью оставил завещание, по которому Самсон должен быть освобожден. Мы узнали об этом совсем недавно. Если вы купите этого негра, то его в любой момент могут у вас отобрать. Мистер Криппс досадливо поморщился. — Вы уверены в том, что говорите, мадам? — Абсолютно. — Мистер Фаулер? — Старикашка повернулся к Джеймсу. — Наверняка у вас найдется разумное объяснение словам вашей жены? — Неужели вы будете слушать выдумки пустоголовой бабы? — насмешливо спросил Джеймс. — Лично я не видел никакого завещания. — Но оно существует? — Да, я в этом уверена, — вклинилась Элизабет. — Спросите у Алекса Паркера, это он его нашел. — Паркер — вшивый негролюб, которого давно пора извалять в смоле и перьях и вышвырнуть из нашего штата, — глумливо заметил Джеймс. — Надеюсь, бредни этого аболициониста не помешают двум джентльменам заключить выгодную сделку? Мистер Криппс задумчиво поглаживал козлиную бородку, а Элизабет, затаив дыхание, наблюдала за ним. Что он решит? — И все же, — почмокав губами, заговорил старик, — я хотел бы сперва потолковать с мистером Паркером. Думаю, ваша супруга что-то не так поняла, и никакого завещания не существует, но мне хотелось бы подстраховаться. А когда это маленькое недоразумение будет улажено, мы вернемся к нашему разговору. — Как знаете, — процедил багровый от гнева Джеймс. Старик поклонился и двинулся в гущу гостей, часть из которых столпилась вокруг Самсона, а часть направилась в дом, где их ожидала выпивка и еда. Пальцы мужа стиснули запястье Элизабет с такой силой, что на глаза навернулись слезы. — Мне больно! — пролепетала она. Стоящие неподалеку Максвелл и Легри удивленно глянули на нее, а Джеймс подхватил ее под руку и поволок в дом. — Сейчас тебе будет еще больнее, тварь! — прошипел он ей на ухо, не переставая при этом любезно улыбаться гостям.