***
Часам к трём я совсем раскачался, почистил зубы, умылся — свидание с Ариной замаячило на горизонте совсем недавно. Неожиданное смс с предложением прогуляться прилетело в тот момент, когда я, окончательно ошалев от свободы действий в доме, только включил музыку погромче и собирался зарубиться в онлайн-шутер на компе. В итоге, катка была слита, не успев начаться, и я спешно собирался гулять. Причёсанный и надушенный отцовским одеколоном, я придирчиво разглядывал собственное отражение в большом зеркальном шкафу-купе, стоящем в прихожей. Очень хотелось выглядеть достойно, всё-таки мы договорились идти не абы куда, а в какое-то кафе на набережной, куда не ходили ещё ни разу. Арина наверняка будет как обычно при параде, так что хотя бы в этот раз нужно появиться не в первой выпавшей из шкафа одежде. Поэтому я даже втиснул себя в тёмно-синие брюки и чёрную рубашку, поверх которой натянул, не застёгивая, безрукавку-жилетку, на тёмно-сером фоне которой едва заметные бордовые линии пересекались друг с другом, образуя клетчатый узор. Пара чёрных классических конверсов, шнурки которых путались в моих пальцах, пока я их завязывал, сгорая от волнения, — и вот я уже летел вниз по лестнице, наплевав на занятый кем-то лифт. Но бежал я недолго, потому что тут же мне в нос ударил едкий запах сигаретного дыма. Я оторопел, притормаживая и принюхиваясь, — в нашем подъезде никогда никто не курил, на моей памяти лишь однажды к кому-то приехали гости и надымили на лестничной клетке. Скандал тогда был такой, что бедные жильцы той квартиры вскоре съехали, гонимые взглядами недовольных соседей. А громче всех тогда орала моя мама. О, как вспомню… Хотя мне и было тогда лет пять, не больше, но мозг чётко зафиксировал этот момент. Сейчас же я уже спокойным шагом преодолел оставшиеся несколько ступенек и довольно грубо ткнул пальцем в спину высокого парня, стоящего ко мне спиной и дымящего в приоткрытое подъездное окно. — Э, уважаемый, тут не курят, если что! Тип неторопливо обернулся, и я вдруг неожиданно понял, что это именно он вчера переполошил мою мать громкой музыкой и именно его тачка сейчас стоит на парковке, привлекая к себе внимание местных малолеток. Из окна я тогда успел разглядеть лишь его силуэт, затянутый в чёрное и капюшон, на котором красовалась белая надпись и его я запомнил хорошо. Сейчас же этот капюшон лежал на плечах парня, который с абсолютным равнодушием разглядывал меня, не вынимая изо рта сигарету. Залитые чёрным белки глаз, лицо почти полностью покрыто татуировками разных размеров, качества и степени свежести. Выкрашенные в чёрный волосы, доходящие до расписанных чёрными рисунками скул, торчали из-под кепки, всё того же траурного цвета. Ростом он был почти как я, может быть, лишь на пару сантиметров ниже, поэтому я на мгновение растерялся, когда этот незнакомый чувак вытаращился на меня, стоя буквально лицом к лицу и даже не стараясь выдыхать дым в сторону. — Алë, ты глухой? Харе тут курить говорю! И не дыши на меня дымом! — я, наконец, отвис и обозлился. От дыма свербило в носу и слезились глаза, а этот тип вдруг отправил окурок в окно щелчком пальцев и негромко пояснил: — На моём этаже окно не открывается. Поэтому я курю тут. Так что или иди на хуй, или иди на хуй. — С этими словами странный сосед пошагал вверх по лестнице, а я в растерянности тыкнул пальцем в кусочек пепла, упавшего на подоконник. Тот беззвучно хрустнул и превратился в пыль. Хлопок двери, раздавшийся на этаж выше, был мне хорошо знаком — не так давно в этой квартире с характерно гремящей дверью жила семья какого-то вояки при хороших чинах, они недавно выставили жильё на продажу и умотали жить куда-то на юга. Видимо, сделка состоялась, и квартиру купил именно этот чел. Представляю, как мать обрадуется такому соседству. Мы с Ариной договорились встретиться на центральной площади, она располагалась буквально в квартале от моего дома, поэтому я довольно быстро добрался до неё и принялся озираться по сторонам. Ариша никогда не отличалась особой пунктуальностью, вот и в этот раз мне пришлось простоять добрых минут пятнадцать, прежде чем мой взгляд выхватил из толпы знакомые очертания. — Привет, Сëм! — радостно прочирикала она и поцеловала меня в уголок губ, буквально подбежав. Я же лишь улыбнулся, окидывая её взглядом — ну картинка, не иначе. Кожаная мини-юбочка, расклешенная от самой талии, из-под тёплой короткой джинсовки виднеется белая футболка с ярким принтом, надетая поверх чёрной водолазки, сетчатые колготки, совершенно не подходящие к этому времени года, и закрытые массивные туфли на толстом высоком каблуке. — Привет, а тебе не холодно? — я поддел указательным пальцем подобие рыболовной сетки, обтягивающей её ногу, Арина захихикала и играючи шлёпнула меня по руке. — Нет, не холодно! Осень тёплая в этом году, не будь занудой, — она тряхнула рассыпанными в художественном беспорядке волнистыми волосами и показала мне язык. — Ну смотри, жопу не отморозь, — брякнул я первое, что пришло в голову, чем вызвал у неё приступ хохота. — Боги, Сëмка, ты такой джентльмен. Кстати, для меня принарядился? — Арина расстегнула мою ветровку и с интересом оглядела совершенно нетипичный для меня прикид. Я внезапно дико смутился, словно стоял перед ней абсолютно голый, не зная, что ответить. Наверное, выгляжу как придурок в этих брюках и рубашке… — Мне нравится, — наконец, вынесла вердикт Арина и, наконец, дёрнула замок обратно вверх. — Только не надо так волосы зализывать, тебе абсолютно не идёт! Тонкие пальцы моментально взъерошили мою причёску, над которой я совсем недавно пыхтел минут двадцать, тщательно укладывая непослушные пряди назад. Волосы привычно упали на глаза, приняв свою повседневную форму вороньего гнезда. Я не стал спорить, в конце концов, в моих планах было понравиться Арине, и если ей больше по душе, когда я похож на внебрачного сына эмобоя и чубаки, то пусть наслаждается. — А что за кафе? Ты там была уже? — мы шли вдоль оживлённого проспекта, держась за руки. Солнце на удивление припекало, и я даже расстегнул куртку, Арина, пошатываясь, старалась удержать равновесие, вышагивая походкой модели по узкому поребрику вдоль асфальта. — Да, один раз. Праздновали там день рождения Лëли летом. Это не совсем кафе, скоро сам всё увидишь. Лëля, или, попросту, Ольга, была лучшей подругой Арины. Они учились в одном классе и с первого взгляда становилось понятно, что это типичные «па-а-а-а-а-адру-у-у-у-ушки». От Лëли я был, мягко говоря, не в восторге, легкомысленная и совершенно не обременённая интеллектом, она словно заражала своей тупостью мою далеко не самую глупую Арину и они моментально превращались в единое визжаще-сюсюкающее нечто, от которого хотелось разбить собственное лицо фейспалмом. Прибавьте к этому пергидрольно-белые жжёные волосы, огромный нос, неизменно прыщавый лоб, прикрытый ровной чёлкой, которая перестала быть модной ещё при царе горохе, смех, напоминающий ржание кобылы, и кривые ноги — вот она, Лëлечка. При всём при этом она, на сто процентов уверенная в своей неотразимости вела себя как последняя сука и смотрела на всех окружающих как на говно, тогда как Арина, действительно невозможно красивая, всегда была мила и приветлива со всеми без исключения, даже когда посылала кого-то на хуй. В общем, это общение мне не нравилось, но в открытую я не возражал, прекрасно понимая, что между нами двумя Ариша выберет давнюю подругу, а не меня, временами нудного задрота, которого знает совсем недолго. Кафе оказалось баром. Это стало настолько неожиданным открытием, что я даже подумал было, что мы ошиблись заведением, однако Арина бодрым шагом направилась к барной стойке, таща меня за собой, и лучезарно улыбнулась коротко стриженному накачанному бармену, похожему чём-то на бульдога. Сходство с собакой ему почти наверняка придавали маленькие красноватые глазки и их туповатый взгляд. — Привет, Лëшка! Как дела? Знакомься, это Сёма, мой парень. Сëм, это парень Лёльки, он здесь работает. — Очень приятно, — буркнул я, пожимая широкую, короткопалую руку, которую в знак приветствия мне протянул бармен. Арина восторженно цокнула языком и прилипла взглядом к меню коктейлей. — Сëма, я хочу «секс на пляже»! — Не холодноват ли сейчас пляж для таких дел? — заржал Лёха, и Арина бросила в него чьей-то трубочкой, которая валялась тут же, на стойке. Я криво усмехнулся и вытащил кошелёк. — Считай нам «секс на пляже» и… — я пробежался глазами по меню, выискивая что-то безалкогольное. Успехом это не увенчалось, к тому же мне совершенно не хотелось стоять здесь вечность и листать меню под тупым взглядом этого кретина. — И пиво. Светлое. Одно. Бугай принял у меня оплату, и уже через несколько минут мы с Ариной держали в руках напитки. Она едва не визжала от восторга, разглядывая яркий алкоголь в длинном бокале, украшенном зонтиком и трубочкой, я же сжимал в руке большой стакан ледяного пива. — Пойдём за столик? — предложил я, когда мы сдвинулись немного вбок, пропуская следующих покупателей к стойке. — Зачем? — удивилась Арина и смачно хлебнула коктейль через соломинку. Глаза её на мгновение закатились, а на лице появилась блаженная улыбка. — О-о-о, как это вкусно! Зачем нам столик, сядем прям тут, на баре! Скоро ещё Лёля подтянется с Гелей и Катькой, Лёха спецом никого не сажает на бар, чтоб мы тут потусили! — А Лёха не боится, что его нагнут за продажу алкоголя несовершеннолетним? — Ой, перестань, всё нормально, — Арина поморщила очаровательный носик, и вскоре я уже ëрзал на неудобном барном стуле, стараясь устроиться получше. Арина, перекрикивая музыку, что-то рассказывала мне о том, как её спалила с телефоном физичка на контрольной, а я лишь делал вид, что безумно увлечён её рассказом. На самом же деле моя голова была занята совсем другим — я совершенно не так представлял себе сегодняшний вечер. Я думал, мы посидим в кафе, поедим чего-то вкусного вдвоём, потом прогуляемся, я куплю ей цветы и, возможно, приглашу к себе, а там как знать, к чему всё привело бы. Но мои планы рушились с каждой секундой всё быстрее. Хохот и громкие переговоры донеслись даже через музыку, и я уже услышал, что это вошли Аринины подружки. — Ай, принцесса моя-я-я-я! — завизжала Лëля и заключила Арину в свои объятия. Уже прикончившая свой коктейль Аринка не менее радостно завопила, приветствуя подруг, и я уставился в своё пиво, от которого отпил всего пару глотков. Язык слегка пощипывало, а настроение куда-то подевалось, словно его и не было. Девки уселись рядом с Ариной и громко заговорили, обсуждая, у кого как прошёл день. — Привет, пусик! — ещё не занявшая своё место Лёля наградила своего бойфренда страстным поцелуем, едва не забравшись при этом на барную стойку с ногами. — Арин… А сколько Лёхе лет? — озадаченно спросил я, наблюдая, как парочка едва не пожирает друг друга на виду у всех. — Двадцать восемь. А что? — моя лиса вытащила у меня из кармана кошель и, подмигнув мне, достала оттуда купюру. — Лёш, я хочу ещё! — Да так, просто спросил, — отбрехался я и залпом влил в себя половину стакана. — Может, мы с тобой прогуляемся лучше? — Зай, ну не-е-ет, не получится. Я же говорила, что сегодня мы идём на тусовку! Друг Гельки устраивает просто бешеную вписку. Ты, кстати, не передумал? Может, всё-таки пойдёшь? Я покачал головой. Мне совершенно не хотелось тащиться с этими идиотками куда-то неизвестно куда, тусить непонятно с кем и слушать эти дебильные визги и лошадиный ржач. Вдвоём с Ариной я бы пошёл, но в компании её шизанутых подруг… Внезапно у меня дико разболелась голова. Я отставил стакан с остатками пива на дне в сторону и слез со стула. — Ариш, ты извини, я пойду. У меня ещё домашки гора, так что веселись. На, возьми на такси, не ходи пешком по темноте, — я сунул ей в ладошку ещё пару купюр и коротко поцеловал в губы. Но та внезапно ухватила меня за воротник и задержала, не позволяя отстраниться. Юркий язычок скользнул между моих губ, а цепкие руки обвили шею. Она целовала меня с языком при всех, щёки залила краска, музыка грохотом отдавалась в сердце, а я растерялся настолько, что толком не ответил на поцелуй. Наконец, она отстранилась и кокетливо шепнула мне на ухо: — Спасибо, зай, ты такой милый!***
Уже стемнело и заметно похолодало. Я шёл обратно вдоль того же проспекта, кутаясь в куртку и злясь на самого себя. И что вообще на меня нашло? Ну и хрен бы с этими курицами, Арина хотела, чтобы я пошёл с ней и в этот бар, и на вписку. А я распсиховался на ровном месте и просто свалил. Такая возможность представится мне ещё не скоро, мама очень редко не ночует дома, точнее, такого не бывает почти никогда. Надо бы позвонить Арине и спросить, куда они поехали, когда я выходил, Геля уже вызывала такси. Я безуспешно тыкал пальцем в кнопку разблокировки, прикладывал палец, сканируя отпечаток, тыкая камеру себе в лицо — мобильнику было похер. Кто придумал эти грёбаные айфоны, которые разряжаются, стоит лишь температуре опуститься ниже комнатной, Стив Джобс? Вот чтоб ему на крышку гроба яблоки падали с грохотом. Надгрызенные и червивые. И почему всё так не вовремя? Я остановился и задумался. До дома оставалось идти минут двадцать, что казалось мне непозволительно долгим сроком. Как вариант, можно было найти ближайший магазин сотовой связи и там подзарядить сдохший мобильник за полтинник. Этот вариант пришёлся мне по душе, и я завертел головой по сторонам в поисках ближайшего Мегафона или ещё чего-то подобного. Как назло, ничего похожего поблизости не было, но решение нашлось само собой — занятый раздумьями и копаясь в мыслях, я не сразу понял, что стою прямо возле дома лучшего друга. — Ебать, ты синий, что ли? — Лёня посторонился, пропуская меня в квартиру, и закрыл дверь ключом. Я буквально ввалился в его комнату прямо в куртке и нетвёрдой рукой сунул ему свой телефон. — Н-на… Н-на зрядку… — едва удалось выговорить мне. В глазах плыло, а кровать подо мной слегка покачивалась. Развезло меня как только я вошёл в подъезд, тёплый и закрытый от сквозняков. Видимо, мой непьющий организм не готов даже к пиву. Лёня сунул провод в гнездо и обеспокоенно глянул в мою сторону. — Ты пиздец. Хорошо, что мать на смене, щас вопросов было бы выше крыши. Ты как так напился? — Пивк. О… — сбившись посреди слова, я заржал и откинулся спиной на подушку. — Лежи тут и не вздумай обрыгаться. Я тебе сейчас чай сделаю, — велел друг и скрылся за дверью. Я же лежал, глядя на колышущийся перед глазами потолок, и абсолютно ни о чём не думал. Из кухни послышался шум греющего воду чайника и звон кружек. Ноги сами понесли меня на звук, и я как можно тише прокрался к пищеблоку. Лёня стоял ко мне спиной, чуть нагнувшись над столом. Одетый в домашние спортивные шорты до колен и большую футболку, он внезапно показался мне очень трогательным, и я снова вспомнил странные моменты вчерашнего дня. Звук чайника заглушал мои пьяные, но тихие шаги, и я подошёл к нему почти вплотную, не сводя взгляда с проступающих под бархатной кожей позвонков, уходящих от шеи к спине под футболку. Лопатки двигались под тонкой тканью, когда Лëня свинтил крышку с сахарницы, и я не мог отвести от этого взгляд. Секунда — и сахарница падает на стол, осыпая всё вокруг белым сладким песком, а я держу друга за плечи, развернув к себе и прислоняясь своим лбом к его. — Ты что делаешь, Сëм? — в голосе Лëньки растерянность и испуг, а во мне пиво, которое оказывается сильнее разума. Губы лучшего друга оказываются совсем не такими, как у Арины. Более шершавые и горячие, они, тем не менее, мягко сминаются под напором моих, а худое, немного нескладное тело оказывается в мёртвой хватке моих куда более сильных рук. Лёнька пытается вывернуться из моего захвата и разорвать поцелуй, но за долю секунды до того, как ему это удаётся, сопротивление вдруг исчезает. Он издаёт тихий полустон, когда мой язык по-хозяйски проникает в его рот и скользит по шероховатой поверхности его языка, влажного и горячего. Руки шарят по телу, забираясь под одежду и обжигая прикосновениями, и мы оба вздрагиваем, когда пальцы находят наиболее чувствительные точки на телах друг друга. Поцелуй, одновременно страстный и тягучий, как мёд, длится словно вечность, отчего сердце почти останавливается, не справляясь с бешеной нагрузкой, а мозг плавится. Идиллию нарушает звон разбитого стекла — Лëнины очки, не выдержав моего напора, соскользнули с его лица и закончили жизнь на ламинате. Я на автомате сделал шаг назад, и как будто бы мгновенно протрезвел, осознавая, что сейчас произошло. Из квартиры я вылетел пулей, едва успев завязать кеды и схватить телефон. Лëня же даже не пытался остановить меня, он лишь стоял так же возле стола, растерянно крутя в руках разбитые стëклышки. Ноги несли меня по улице, голова разболелась с новой силой, я был страшно зол на себя. А ещё мне было дико стыдно. Стыдно за то, что испортил Арине вечер своим тухлым еблом, стыдно за то, что изменил ей, стыдно перед лучшим другом за то, что буквально напал на него в непонятном порыве, стыдно за то, что по моей вине разбились его очки, на которые его мама откладывала по ползарплаты несколько месяцев. Стыдно за свои совершенно дикие чувства, накрывающие в последнее время рядом с Лëней. Стыдно за себя. Домой я добрался к полуночи. В подъезде было тихо и светло, и я, стоя в лифте, уже грезил о том, как окажусь в тёплой кровати, обниму подушку и убегу от этого чёртового дня в мир снов, а завтра уже буду разбираться, как это всё разгребать. Но мои планы снова пошли по пизде — едва выйдя из лифта, я услышал, как этажом выше в квартире орёт музыка. Чувствуя внутри закипающую злость, я пошагал вверх по ступенькам, готовясь высказать новому соседу всë, что о нём думаю — и насчёт сегодняшнего инцидента в подъезде, и о его полуночном «новоселье». Из-за двери неразборчиво доносились перекрикивающие музыку голоса, я забарабанил в дверь кулаком и несколько раз подряд продолжительно нажал на звонок. Спустя несколько секунд дверь распахнулась, и я открыл было рот, чтобы вывалить гневную тираду, но слова застыли у меня в горле. Потому что дверь мне открыла Арина.