Я как паровозик Томас

      Мы ввалились в квартиру Лëни как два разбойника, едва не выбив дверь с ноги. К счастью, наш побег из окна туалета никто не засëк, так что мы очень быстрым шагом скрылись в сумерках, и уже через десять минут Лёня подрагивающими от нетерпения и адреналина руками проворачивал ключ в замке.       — Я до последнего думал, что кто-то увидит, что мы съебались через окно, — я с облегчением рухнул на пуфик, стоящий в прихожей, и скинул кеды на старенькую обувницу, немного покосившуюся и обшарпанную. Лёня чинил её уже дважды, но она снова готова была сложиться в любой момент.       — Я думаю, всем похер, где мы, — друг закрыл дверь изнутри и посмотрел на меня с непривычно-тёплой улыбкой, чем наверняка вогнал меня в краску. Я откашлялся и покачал головой.       — Я же сейчас под особым контролем после урока у девятиклашек, забыл?       — Да как-то из головы вылетело. — Лёня повесил куртку на вешалку и потянулся, от чего его не слишком длинная оранжевая футболка поползла вверх, приоткрывая моему взгляду полоску кожи. — Хочешь чай или кофе? Или сок?       — Сок, — пробормотал я, ловя себя на мысли, что не узнаю собственный просевший от волнения голос, — тыквенный…       Лёня охнул, когда я зацепил его за футболку и резко притянул к себе, от чего он пошатнулся и сделал большой шаг в мою сторону, оказавшись прямо передо мной, по-прежнему сидящим на пуфике. Я провёл ладонями по его бокам, задирая футболку, и как зачарованный уставился на плоский живот, с угадывающимися под бархатистой кожей мышцами и редкими тёмными волосками, уходящими под резинку бридж. Подавшись вперёд, прикоснулся губами к выступающей вперёд тазовой косточке, от чего друг вздрогнул и покрылся мурашками.       — Сëм…       Звук собственного имени словно сорвал меня с катушек, и я буквально впился поцелуем в Лëнин живот, языком вычерчивая на нём узоры и слегка прихватывая кожу зубами. Я чувствовал, как он цепляется за мои волосы и плечи пальцами, а его эрекция упирается мне в шею, когда мой язык скользил от пупка вниз, а руки постепенно стягивали одежду ниже.       — Ну ты, бля… Давай хотя бы в комнату пойдём? — взмолился Лëня. Я поднял взгляд и усмехнулся, его щёки пылали, а на лбу крохотным бисером блестели капельки пота.       — Нырнём под одеяло и выключим свет, как два пенсионера? — съязвил я и отпустил друга из цепкой хватки, поднимаясь на ноги. Тот закатил глаза и толкнул меня в сторону своей комнаты.       Конечно, в фильмах любовники обычно падают на кровать, одежда летит в стороны, комнату заполняют всякие там звуки и стоны удовольствия. Примерно так было с Ариной. Совсем не так вышло с Лëней. Я попытался красиво повалить его на «ложе страсти», но в итоге мы оба рухнули, больно стукнувшись лбами, я заехал локтем ему в плечо, а Лёня приложился затылком об стену. Звук получился как из бочки, о чём я незамедлительно ему сообщил.       — Иди ты в жопу! — огрызнулся Лёня, потирая ушибленную голову и немного морщась. Я кивнул, соглашаясь.       — Именно туда и собираюсь, да.       — Чего? — Лёня выполз из-под меня и уставился огромными глазами так словно я сказал что-то ужасное.       — Чего-чего? Мы же не в шахматы играть собирались? Мы планируем потрахаться, разве нет? — я подпёр щёку ладонью, лёжа на боку.       — Да, но я не сказал. что ты будешь меня ебать! — Лёня явно не шутил, и мои брови поползли вверх.       — А… Что ты имел ввиду?       — Что я буду ебать тебя, конечно. Или по-твоему я на пассива похож?       В комнате повисла тишина. Я не осмелился озвучить ответ. Конечно, Лёня в моих глазах был нежным омежкой, и других вариантов я просто не рассматривал, но если посудить со стороны — мы оба одинаково парни. Почти одного роста, комплекции. Но в моей голове до этого даже не возникало мысли о том, что возможен вариант того, что друг окажется активом.       — Слушай, давай всё-таки я сверху. В конце концов, у меня уже был секс, я знаю, как это делается, — наконец, выпалил я, найдя хоть какой-то аргумент в свою пользу. Но это не помогло.       — По такой логике я гораздо больше заслуживаю быть сверху, у меня опыта больше.       Я думал, что ослышался.       — Чего? Какого опыта?       — Ну… — Лëня сёл по-турецки и поднял взгляд к потолку, — я какое-то время трахал одного парня из аграрного колледжа… И Дашку Алимову.       — Ты… Что? — если бы в тот момент прилетели инопланетяне захватывать землю, я бы наверняка их не заметил, клянусь, слова друга повергли меня в дикий шок. — Почему ты не рассказывал?       Лëня пожал плечами и, запустив пятерню в волосы, скинул чёлку с глаз.              — А что я должен был сказать? Что мне мужики нравятся? Я не знал, как ты отреагируешь, вот и скрывал.              — А Алимова?       — Ну ты как-то сказал, что она уëбище лесное, вот я и предпочёл своё мнение и отношение к ней не высказывать. Да и всего раз это было, я понял, что мне с девушками не нравится, и наплёл ей всякого о том, что это неправильно, что мы слишком молодые для таких отношений и всё такое.       — А ты, значит, её уëбищем не считаешь, да? — я ревниво оскалился и ухватил друга за воротник, но тут же оказался прижатым спиной к кровати, а Лëня сидел сверху на моём животе, почти полностью меня обездвижив. Сил у него хватало, если мы дрались, то часто вничью, потому что дури в нас было одинаково всегда, и рано или поздно вполне могли поубивать друг друга.       — Даша хорошая и вполне симпатичная. Просто тебе более вульгарные нравятся, — он навис надо мной, проводя носом по моей щеке вниз, к уху и по шее. Я выдохнул, растекаясь по кровати, и оставил идею сопротивления.       — Мне нравишься ты… — практически простонал я, подставляя шею горячим поцелуям. Тёмные рыжеватые волосы друга щекотали моё лицо, а губы раскалённым металлом жгли и без того разгорячённую кожу. Прохладные пальцы, пробравшиеся под рубашку, заставили вздрогнуть и вызвали волну мурашек.       — Грим, кстати, не очень вкусный, — пробормотал Лёня приподнявшись, и принялся расстегивать пуговицы на моей груди. Чёрт, я же разукрашенный…       — Бля… Надеюсь, с зомби ты ещё ни разу не трахался?       — Нет, с зомби у меня впервые.       Прежде, чем Лëнина голова снова склонилась над моим телом, я еле успел выдавить из себя последнюю осмысленную фразу:       — Всё равно ебать себя не дам!       Следующие полчаса мы практически дрались на кровати, сгрызались в поцелуях, хватали друг друга за руки и шеи, кусались и ласкались одновременно. Лëня буквально плавил меня как воск, заламывая мне руки и покрывая поцелуями шею и спину, напирая сзади и потираясь членом о мои ягодицы. И так же плавился он сам, когда я перехватывал инициативу и наваливался сверху, зацеловывая его выпирающие рёбра, облизывая вибрирующий от стонов кадык и тонкие ключицы. Одежда давно мятыми кучами валялась где-то в ногах, только тонкая ткань боксеров не давала нашим телам соприкасаться вплотную. Впрочем, я быстро решил эту проблему.       Лëня явно хотел снова взять всё в свои руки, но замер, когда я стащил трусы с его бёдер и уселся между его разведённых ног. Крупный, напряжённый член буквально приковал к себе всё моё внимание, и я во все глаза уставился на него, изучая взглядом каждую венку, каждую капельку смазки, влажно поблёскивающую на головке. Тишину прерывало только наше сбившееся дыхание и, казалось, стук моего сердца, которое готово было выскочить из груди. Лёня наблюдал за мной, приподнявшись на локтях, тихо, словно боясь спугнуть.       Я и сам не понял, в какой момент прикоснулся языком к уретре, собирая выделившуюся солоноватую влагу, чем вызвал у друга прерывистый вздох. Облизнул уздечку, обвёл головку по кругу кончиком языка и осторожно вобрал в рот, стараясь не задеть зубами. Непонятно почему, но меня самого это заводило так, что, казалось, в этот момент я мог кончить от одного лишь прикосновения. Вспоминая, что именно делал Лёня в школьном туалете, я старался так же двигать головой, одновременно лаская его языком. С непривычки быстро заныла челюсть, но тихие стоны со стороны подушки придали мне сил, и я забил на неприятные ощущения, пытаясь брать глубже и быстрее.       — Ты не представляешь, как я мечтал тебя увидеть с моим членом во рту, — сквозь стоны поддел меня Лёня и тут же пресёк волну моего возмущения, ухватив меня за волосы и заставив глотнуть чуть ли не до основания. Горло сопротивлялось, но я каким-то чудом умудрился его расслабить и, практически не давясь, пропустил член внутрь, уперевшись носом в лобок, покрытый мягкими волосками. Лëня громко ахнул и ослабил хватку, а я отстранился и попытался повторить то, что только что получилось, но вышло уже не так хорошо, и я закашлялся, пытаясь подавить приступ тошноты.       — Всё, всё, харэ, — Лёня тут же сел и обнял меня, я откашливался, цепляясь за него и переводя дыхание. — Для первого раза нихрена себе сколько сделал.       Я хотел отшутиться, но меня быстро заткнули поцелуем. Наши языки сталкивались, ласкали друг друга, напрочь снося мне крышу, а горячая ладонь друга, обхватившая мой член под трусами, буквально вызвала головокружение. Лëня дрочил мне уверенными движениями, проскальзывая большим пальцем по головке, растирая смазку по стволу и заставляя выгибаться в его руках. Мне даже не удавалось простонать вслух, он не позволял мне разорвать поцелуй, и мне удавалось лишь скулить и дрожать крупной дрожью, сжимая его плечи до синяков. Лишь когда я буквально взвыл, заливая его руку спермой и содрогаясь всем телом, он отпустил мой затылок и отстранился, глядя в глаза.       — Ты как?       Я не нашёл в себе сил ответить. Чужая рука и непривычный темп, который я не мог контролировать, довели меня до такого исступления, что мозг превратился буквально в кашу, и я лишь промычал в ответ что-то невразумительное. Лëня поцеловал меня в висок и накрыл рукой, перемазанной в моей сперме, свой всё ещё возбужденный член.       — Ты это… Сам, что ли? Не, стой, я хочу… — с трудом выдохнул я и снова устроился между его ног, вбирая в рот орган, испачканный моей собственной кончой. Лëня, видимо, тоже был на грани, потому что уже через несколько секунд моих не слишком умелых ласк он тихо прошипел:       — Глубже возьми… — и тут же с громким стоном взорвался, стоило мне послушно натянуть свой рот посильнее на его член. Вязкая горьковатая жидкость моментально заполнила рот, и я машинально отдёрнул голову, тут же получив очередную струю в лицо. Глаз незамедлительно начало щипать, и я, чертыхаясь, принялся его тереть.              — Ну ты как всегда, всё через жопу, пошли мыться, — Лёня, тяжело дыша, встал с кровати и кинул в меня полотенцем, которое снял с сушилки. Я поймал кусок махровой ткани и послушно поплёлся за ним.       Пока друг плескался за шторкой, я остервенело промывал глаз и стирал с лица грим. И то, и другое удавалось плохо, глаз воспалился и покраснел, а грим размазывался и стал противно липким. Наконец, из зеркала на меня посмотрел привычный я, лохматый, раскрасневшийся и с красным, как у терминатора, глазом. Губы распухли, а на шее и плечах виднелись метки от поцелуев.       — Иди мойся, я лягу пока, а то чёт подзаебался, — Лёня стоял в полотенце и снимал линзы в маленький голубой контейнер. С мокрых волос стекала вода, и они смешно завивались. Он снова казался мне милым и трогательным, даже несмотря на то, что теперь я знал наверняка, что внешность ой как обманчива.       Уже после душа я окончательно пришёл в себя и влез под одеяло к засыпающему другу. Он крепко обхватил меня руками, заграбастав в объятия, и тут же засопел, а я смотрел на его подрагивающие во сне ресницы, которые казались особенно пушистыми в слабом свете ночника и думал.       Алкоголь уже выветрился из моего организма и эйфория от недавнего оргазма сошла практически на нет, на смену им пришли тяжёлые и тревожные мысли. Я снова изменил Арине. Родители меня убьют. Если кто-то узнаёт, что мне нравятся парни, мне пиздец. Я не вернулся домой ночевать. Арина меня не простит. Я трахался с лучшим другом. Я не понимаю, кого люблю больше. Что будет завтра? Я переспал с парнем. Это неправильно. С Ариной тоже было хорошо, но даже не близко к тому, что произошло сегодня. Арина… Лëня любит меня, а я его? Что со мной не так?       Погружённый в мрачные раздумья, я незаметно для себя провалился в сон.

***

      Разбудил меня Лëня. Он в ужасе тряс меня за плечо и одновременно натягивал на себя домашние шорты.       — Сëм, проснись, там твои, кажется, пришли.       Я в недоумении приподнялся, пытаясь осознать услышанное, но громкий стук в дверь заставил меня подорваться с кровати. Уже было светло, судя по лучам солнца, утро было в самом разгаре. Я в панике схватил одежду с пола и заметался по комнате.       — Блять, блять, они не должны знать, что я тут был!       — Давай сюда! — Лёня поднял матрас вместе с деревянными основанием кровати. Внутри располагался довольно вместительный ящик для постельного белья, куда я моментально нырнул, свернувшись в позе эмбриона. Лëня пулей рванул в прихожую, и вскоре на меня сверху свалились ещё и мои кеды вместе с курткой, затем моё импровизированное убежище захлопнулось, а Лëнины шаги удалились, в дверь продолжали колотить.       — Кто? — изображая заспанный голос, крикнул друг.       — Лëнь, открывай, — услышал я приглушённый голос матери из подъезда. Звук открывающегося замка. — Семён у тебя?       — Нет, а должен быть? — я мысленно восхитился актёрскому мастерству друга. Его голос даже не дрогнул. В комнату вошли.       — Он не у тебя ночевал? — голос отца. Я даже дышать боялся, лежал, зажмурившись, и до боли в пальцах сжимал ворох своей одежды, молясь, чтобы меня не выдало что-то, что мы могли забыть спрятать.       — Случилось что-то? Я его со вчера не видел.       Скрип дверцы шкафа.       — Ты вчера был на празднике? До скольки?       — Часов в девять ушёл. Сёма домой не вернулся, что ли?       — Не вернулся. Он там с этой своей девицей был?       — Вы про Арину? Да нет, мы вдвоём весь вечер там торчали, я потом домой пошёл, голова заболела, он остался. Да нет его в моих шкафах, Лариса Степановна, когда я вам врал?!       — Лëня, ты умный взрослый человек, скажи на милость, что с твоим другом происходит? — кровать заскрипела, голос отца раздавался прямо надо мной. — Таскает домой блядей, курить, бухать начал, мальчику нос сломал, домой вот не явился, телефон отключил. Тебе он явно рассказывает, что к чему. Поделись информацией, будь добр.       — Я понятия не имею. Он и от меня отстранился, ничего не рассказывает, я думал это из-за учёбы, экзамены в следующем году, он же постоянно весь в подготовке, — Лëня звучал непоколебимо, а я буквально покрывался холодным потом с каждой секундой всё сильнее. — Мне кажется, вы сильно на него давите, даже с девушкой встречаться запретили.       — А потому что мал ещё по девкам шляться. И тебе, кстати, рано, вон в засосах весь, не стыдно? Мать в курсе?       — Лариса Степановна, можно я сам как-нибудь и с засосами, и с мамой? У меня нормально всё, я везде успеваю, и в учёбе, и в отношениях.       — Ну, это ты. Повезло твоей матери, и мозги есть, и ответственность. Не то, что наш, распиздяй. Ничего не хочет, ничего ему не надо, родители — враг народа. — Кровать снова скрипнула, похоже отец встал. — Ладно, если объявится, скажи ему, чтоб домой шагал, надо отвечать за свои поступки как мужчина. Прибью, блять, идиота. Вот с этого всё и начинается, тусовки, девки, курево, алкашка, а потом наркотики, гомосятина и тюрьма. Я ему устрою весёлую жизнь, пусть только на глаза попадётся.       Голоса отдалялись, я ещё какое-то время слушал, как Лёня прощается с моими родителями и запирает за ними дверь. Наконец, он открыл ящик, и я, щурясь от солнечного света, выбрался наружу.       — Мне пизда, — горестно пробормотал я, натягивая трусы.       — Тебе пизда, — подтвердил Лёня и сел на кровать. — Что делать будешь?       — Домой точно не пойду. Сам слышал. Надо что-то придумать.       — Я б тебя у себя оставил, но мама точно им настучит… Кстати, что-то её нет долго. Уже девять, смена до восьми. — Лёня посмотрел время на телефоне и отложил его в сторону. — Обычно в это время она всегда дома, идти-то недалеко.       — Может, в магазин зашла? — предположил я, и тут же Лëнин телефон завибрировал. Номер на экране был неизвестным, но явно стационарным.       — Алло, да, да. Что? — лицо друга моментально помрачнело. — И как сейчас… Ага. Ну я понял. Сейчас буду. Да мне похер, приду, сказал.       — Что там? — спросил я, когда Лёня нажал на сброс.       — Маму машина сбила. Там серьёзное что-то, я в больницу, ты сиди здесь, понял?       Я смог лишь кивнуть, наблюдая за тем, как Лëня с невероятной скоростью переодевается и надевает кроссовки. Уже перед самым выходом, сжимая в руке папку с документами матери, он обернулся, коротко поцеловал меня в уголок рта и выбежал за дверь.