Wicked Game

      Когда они вышли в город, сир Каргилл тут же повел их в сторону порта, чтобы там как можно скорее сесть на корабль, который доставил бы их на Драконий Камень. Однако, Висенья была не согласна с таким решением, и наотрез отказалась покидать столицу без своего дракона. Из-за этого у беглецов возникли небольшие разногласия. Им пришлось свернуть в ближайший тёмный переулок, чтобы как следует всё обсудить.       — Вы разве не слышали поговорку «Смелость города берёт»? — убеждая их в своей правоте, сказала Висенья, — К тому же, мы ничем по сути не рискуем, в Королевской гавани ещё никто не знает о смерти короля, Отто Хайтауэр лично об этом позаботился. Следовательно, никаких запретов в Драконье Логово от него не поступало. Никто не помешает нам пойти и забрать своих драконов.       — Не путайте смелость с безрассудством, миледи, — в ответ на её слова парировал рыцарь, — Вы правы, пока никто не знает о том, что произошло в Красном замке. В этом наше преимущество. Но оно стремительно тает на глазах, пока мы тут стоим и тратим время на бессмысленные споры. До Драконьего Логова только на карете или лошади можно быстро добраться, а пешком на это уйдёт не один час. За это время, мы уже успеем спокойно сесть на корабль, и быть на полпути к вашему дому.       Доводы сира Эррика были неоспоримы, и всё же, девушке было трудно с ними согласиться. Разве это справедливо бросить Лунную Плясунью здесь одну? Они ведь прилетели сюда вместе, а следовательно, улететь тоже должны вместе. Тем более, Висенье совсем не хотелось оставлять своего дракона в руках у Хайтауэров. Поэтому, скрепя сердцем, она всё же продолжила гнуть свою линию.       — У Вас нет своего дракона, сир Каргилл, Вам не понять моих чувств. Мы с Лунной Плясуньей вместе с колыбели, и бросить её здесь одну — это всё равно что предать. Я прекрасно осознаю все риски, но, поверьте, они с лихвой окупятся, как только мы воссоединимся. Тогда нам никакие угрозы станут не страшны. Да и кто посмеет выступить против дракона?       — Двух драконов! — уточнил Эйгон, тем самым показывая, что он тоже выступает «за» её идею, — Да, это рискованно, но я тоже не хочу оставлять здесь Солнечного Огня. Тем более, ещё неизвестно когда в следующий раз получится за ним вернуться. И получится ли вообще.       Сир Каргилл раздраженно выдохнул, ему совсем не нравилось такое положение дел. Висенье даже на миг показалось, что сейчас он скажет, что раз так, то пусть каждый сам идёт своей дорогой. Однако, рыцарь, лишь обреченно напомнил:       — Это наш единственный шанс выбраться отсюда не привлекая внимания. Второго такого не будет. Если нас поймают, вы навсегда лишитесь своей свободы, а я своей головы. Ваши драконы действительно того стоят?       — Вам не обязательно идти с нами, сир Эррик, — чувствуя себя перед ним виноватой, сказала Висенья, — Вы можете спокойно сесть на корабль и плыть к принцессе Рейнире, как и планировали. А за нас не волнуйтесь. Вы ведь уже и так нам очень помогли.       — Я поклялся себе доставить Вас к семье в целости и сохранности, и я не намерен нарушать эту клятву. К сожалению, Вы слишком упрямы, чтобы выбрать правильный и безопасный путь, но это не значит, что я оставлю Вас. Я и дальше последую за Вами, хоть и совершенно не согласен с Вашей идеей.       — Благодарю Вас, сир Эррик, — поблагодарила его Висенья, в очередной раз мысленно восхитившись его рыцарской доблестью.       Выйдя из своего укрытия, их компания изменив маршрут, направилась в сторону центра города.       Всю дорогу Висенья гнала от себя прочь тревожные мысли, убеждая себя в том, что она поступает правильно. Любой другой Таргариен на её месте поступил бы точно так же, верно? Они и их драконы это что-то намного большее, чем отношения питомца и хозяина. Это скорее больше похоже на родственную связь, какая бывает только у близнецов. Когда ты ощущаешь все чувства и эмоции другого, как свои собственные. Обычным людям почти не дано такое прочувствовать, оттого им и не понять, чем руководствуется Висенья в своём желании поскорее воссоединится с Лунной Плясуньей.       Впрочем, сир Каргилл тоже в чём-то оказался прав, путь от Драконьего Логова до Красного Замка в тот раз показался ей не особо длинным, но сейчас он ощущался просто бесконечным. Минуло уже полчаса, но заветный черный купол маячивший на горизонте, ближе не становился. К тому же, им приходилось постоянно прятаться в тёмных подворотнях от патрулей, что тоже отнимало не мало времени.       — Что будет, когда тот рыцарь очнётся и попытается поднять тревогу? В лучшем случае его ведь найдут только к утру? — не сбавляя хода, поинтересовалась у сира Каргилла Висенья, когда они вырулили на очередную безлюдную улочку.       — Если повезет, то да. Его обнаружат только к утру, когда придёт время смены караула. Однако, если кто-то из мимо проходящих людей заметит, что у дверей Его Высочества никто не несёт дозор, это может вызвать подозрения. И тогда его обнаружат гораздо раньше.       — Но ведь никто же не ожидает, что мы с Эйгоном захотим сбежать, верно? На то, чтобы это понять и проверить, тоже уйдёт какое-то время. Не сразу же они побегут к Деснице с этим докладом.       — Как знать, — пожал плечами Эйгон, — Возможно, сначала в поисках нас — они обыщут весь замок, а уже потом отправят отряды в порт и город.       — В Вашем плане слишком много вероятностей, миледи. Это как полагаться на подброшенную в воздух монетку, никогда не угадаешь какой стороной она тебе выпадет.       — Ну тема с монетой, это как раз очень по-Таргариеновски, — решив немного разбавить напряженность, пошутила Висенья, — Слышали ведь поговорку, что когда на свет рождается Таргариен, боги подбрасывают в воздух монетку, решая что ему уготовлено: величие или безумие. Вот и сейчас, нас так же ждёт одно из двух: победа или поражение. Но мне почему-то совсем не страшно, не знаю как это объяснить, но я чувствую, что судьба нам сегодня благоволит.       — Хорошо, если так. Потому что у меня напротив, очень неприятные предчувствия.       Минуло ещё около часа, когда они наконец-то оказались у ступеней Драконьего Логова.       — Видите? Я же говорила, что про наш побег ещё никто не знает! — в подтверждение своих слов, девушка оглянулась, и указала рукой на чернеющие далеко вдали очертания Красного Замка, — Если бы подняли тревогу, он бы зажегся огнями.       Не успела она это произнести, как свет в окнах и на крепостных стенах замка и в самом деле начал зажигаться.       — Вот же ж черт! — нервно воскликнул Эйгон, тоже наблюдая за этой, не сулившей ничего хорошего, картиной.       — Быстрее, в здание! — обнажая меч, крикнул им сир Эррик.       Беглецы стремительно ринулись вверх по ступеням. Подбежав к двери, они начали неистово колотить по ней кулаками, требуя чтобы их впустили. Через несколько мгновений, малая дверь приоткрылась, и перед ними возникло сонное лицо смотрителя, освещаемое ярким светом лампы. Спросить пожилой мужчина ничего не успел, потому что рыцарь грубо оттолкнул его в сторону, а когда ребята забежали внутрь, тут же закрыл дверь обратно на засов.       — Skoros gaomagon ao rual aōla?! — Что вы себе позволяете?! — возмущенно спросил мужчина у нарушителей его ночного спокойствия.       — Iksan vaoreznuni syt iā intrusion, honorable caretaker, yn īlon urgently jorrāelagon naejot iderēbagon bē īlva zaldrīzoti. — Извините за такое вторжение, достопочтимый смотритель, но нам срочно нужно забрать наших драконов, — отдышавшись после бега и откинув с головы капюшон, произнесла Висенья. Взглядом она попросила Эйгона сделать то же самое.       Когда смотритель увидел кто перед ним, негодование на его лице мигом сменилось удивлением.       — Nyke remember ao, ñuha riña, iksā se granddaughter hen dārilaros Rhaenys, — Я вас помню, миледи, вы внучка принцессы Рейнис, — мужчина уважительно ей поклонился, а после учтиво склонил голову перед Эйгоном.       — У нас нет времени на эти любезности времени, скажите ему, пусть готовит драконов, — нетерпеливо произнёс сир Каргилл, нервно поглядывая на дверь.       — Mirros massitas? — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил старик.       — Dārilaros Aegon se nyke jorrāelagon naejot henujagon dārys tegorīr urgently. Īlon jorrāelagon īlva zaldrīzoti. — Нам с принцем Эйгоном срочно нужно покинуть Королевскую гавань. Нам нужны наши драконы.       У смотрителя явно было много вопросов, однако, он не мог отказать просьбе принца и такой высокородной дамы, как Висенья. Поэтому ему ничего не оставалось, как подчиниться. Ковыляя к проходу, мужчина сказал:       — Nyke jorrāelagon naejot wake bē ñuha assistants, nyke kostagon daor handle se saddles mērī. — Мне нужно разбудить своих помощников, один я с седлами не справлюсь.       — Ziry iksos daor iā rōva deal. — Ничего страшного. — заверила его Висенья, — Kesi kipagon īlva zaldrīzoti. — Мы сами оседлаем своих драконов.       — Hae vestrā. — Как скажите.       Когда они оказались в подземных лабиринтах, то разделились на пары. Смотритель пошёл с Эйгоном к Солнечному Огню, а Висенья с сиром Каргиллом направились к стойлу Лунной Плясуньи. Учуяв свою всадницу, драконица тут же оживленно поднялась с лежанки, всем своим видом показывая, как она рада встречи.       — Я тоже очень по тебе скучала, — погладив дракона по бледно-зелёной чешуе, ласково сказала Висенья.       Однако, учуяв и увидев рядом чужака, Лунная Плясунья встрепенулась, а её глаза вспыхнули янтарным светом.       — Daor! — Нет! — вскрикнула Висенья, — Bisa iksis īlva raqiros! — Это наш друг!       Дракон недоверчиво посмотрел на свою всадницу, словно спрашивая её, уверена ли она в своих словах, ведь никогда прежде этот человек в их жизни не появлялся.       — Ziry iksos mirre sȳz. Ziry's helping īlva. — Всё хорошо. Он помогает нам.       Когда Лунная Плясунья полностью успокоилась, Висенья попросила сира Каргилла подойти ближе и подать ей снаряжение. Рыцарь выполнил её просьбу, но было видно, что он испытывал благоговение перед драконом, и слишком близко подходить не решался.       — Вам уже доводилось видеть драконов раньше? — полюбопытствовала Висенья, ловко перекидывая через тело Лунной Плясуньи седло.       — Да, но так близко никогда. Всё таки поразительные они создания. Вот гляжу на него, а глазам не верится, что подобное чудо существует.       — Главное не бойтесь. Драконы уважают силу, — со знанием дела, посоветовала ему девушка, закрепляя подпругу, — Чтобы с ними поладить, нужно быть уверенным. Только так они признают в вас равного.       — Легче сказать, чем сделать, — рыцарь попытался было приблизится ближе, но Лунная Плясунья издала предупреждающий звук, поэтому мужчина снова сделал шаг назад, — Похоже, это работает только с теми, в чьих жилах течет кровь Таргариенов. Мои предки были родом не из Древний Валирии, а произошли от Первых людей. Вряд ли такому, как я, дано подружиться с драконом.       — Главное, что вам удалось подружиться с драконьей всадницей, а уж она найдёт способ, как договориться с драконом, — Висенья накинула на морду Лунной Плясунье уздечку и закрепив её, произнесла: — Ao sagon jāre naejot sagon sȳz? — Ты ведь будешь хорошо себя вести? — Emi naejot maghagon bisa vala naejot se Zaldrīzesdōron. — Мы должны доставить этого человека к Драконьему Камню.       Лунная Плясунья перестала упрямиться и позволила сиру Каргиллу подойти к ней. Вслед за Висеньей, рыцарь тоже забрался в седло.       — Держитесь крепче, — предупредила его девушка, когда дракон начал двигаться.       Покинув вольер, они выбрались наружу, где в центре зала их уже ждали Эйгон и Солнечный Огонь, а так же смотритель. Висенья уже видела дракона принца шесть лет тому назад, когда они ранним утром покидали Дрифтмарк. Но тогда она толком ничего не разглядела, да и не до того ей было, все мысли были прикованы только к Вхагар. Но сейчас, самый прекраснейший из всех драконов предстал перед девушкой во всем своём великолепии. И даже скудное освещение не помешало ей разглядеть его золотистую чешую и нежно-розовые перепонки на крыльях. Размером Солнечный Огонь, конечно, уступал более старшим Караксесу и Милеис, но всё же был значительно больше, чем Лунная Плясунья.       — Твой дракон воистину прекрасен, — восхищенно произнесла Висенья, когда они приблизились к ним.       — Твой тоже ничего, — ответил Эйгон, с интересом разглядывая её дракона.       — Nyke kostagon daor open these massive remȳti mērī — Я не смогу открыть эти массивные ворота в одиночку, — посетовал смотритель, указывая на бронзовые высокие створки.       В этот самый миг, в малую дверь начали громко тарабанить. Похоже, это был отряд солдат из Красного замка присланный по их души.       — Тут есть ещё выходы? — встревоженно поинтересовался сир Каргилл.       — Нет. Если только… — Висенья кивнула на верх, где над их головами чернел стеклянный купол.       — Ты ведь сейчас не серьёзно?! — в ответ на её предложение, скептично воскликнул Эйгон, — Даже я знаю, что он сделан из обсидиана. Его очень трудно пробить.       — А что ещё ты предлагаешь сделать? Сейчас они выломают дверь и ворвутся внутрь. Даже если мы пригрозим им драконами, совсем не факт, что солдаты нас пропустят. Тем более, не стоит ожидать, что они радушно откроют нам ворота, чтобы мы смогли улететь. Придётся рискнуть! Держитесь крепче, сир Каргилл.       — Gūrogon hen! — Взлетай! — скомандовала Висенья и Лунная Плясунья взмахнув жемчужными крыльями, послушно взмыла вверх, — Va se ōtor! — На таран!       Дракон взяв разгон с силой ударился об стеклянную поверхность. Всадников от такого удара едва не выкинуло из седла, а на гладкой черной поверхности купола образовалась лишь малюсенькая трещина.       — Вот же ж…! — выругалась Висенья, а после, заходя на новый круг, крикнула находящемуся внизу Эйгону, — Помогайте, Ваше Высочество! Иначе мы так до утра провозимся.       Принц только было открыл рот, чтобы сказать, что её затея глупая и не стоит тратить время, как дверь начала медленно поддаваться под напором солдат. Поняв, что ничего другого ему не остается, Эйгон всё-таки приказал своему дракону взлететь.       Как раз в этот момент, солдаты ворвались внутрь. Однако, они уже ничего не могли сделать, ведь их цели были в недосягаемости. Тогда несколько рыцарей, достали луки, и уже было поставили стрелы на тетиву, готовясь выстрелить, но тут их одернул чей-то громкий и грозный голос: «Не стрелять, идиоты! Так вы попадёте в девушку и в нашего будущего короля». Присмотревшись, Висенья заметила, что эти слова принадлежали брату сира Эррика, Аррику Каргиллу. Похоже, Отто Хайтауэр послал этот отряд. Впрочем, обдувать это времени не было.       Ни Лунной Плясунье, ни Солнечному Огню не удалось пробить купол, всё то, чего они добились — это лишь нанесли огромные белые трещины на его черной поверхности.       — А я говорил, что замороженный огонь так просто не разбить, — заходя на очередной круг, с досадой крикнул Эйгон. Молодой человек явно нервничал, ведь солдаты внизу тоже не бездействовали, объединившись с подошедшими драконьими смотрителями, они разрабатывали план, как заставить драконов приземлится.       — Точно! Огонь! — пораженная своей догадкой воскликнула Висенья, — Чтобы его разбить нам нужен огонь!       Снова подлетев к трещинам на куполе, девушка скомандовала дракону выпустить залп пламени. Принц последовав её примеру, приказал Солнечному Огню сделать тоже самое.       Пламени двух драконов вполне хватило, чтобы стекло начало размягчатся, и в нём начали образовываться небольшие просветы.       — Va se ōtor! — На таран! — снова скомандовала своему дракону Висенья, и на этот раз, Лунной Плясунье с легкостью удалось пробить наружу, скидывая вниз, на головы солдат, разбитые околки.       — Получилась! — громко и очень радостно воскликнула девушка, когда ей в лицо ударил сильный поток прохладного ветра, а перед собой она увидела потрясающей красоты звездное небо, — Юху! Мы это сделали!       — Простите мою возможную грубость, миледи, но Вы просто сумасшедшая! — всё ещё не веря в происходящее, отозвался за её спиной сир Эррик. И хотя мужчина сидел крепко вцепившись в талию девушки, головой он вертел с большим интересом, ведь никогда прежде не видел город с подобной высоты, — Может для Вас такое и привычно, но для меня это самая безумная вещь, которую я когда-либо совершал в своей жизни.       — Да ладно Вам, не будьте такой ханжой, сир Бородач, — вылетев вслед за ними, пожурил его Эйгон — Это ведь намного интереснее, чем тихо плыть заныкавшись в трюме какого-нибудь торгового корабля.       Его тоже всего захлёстывало от кипящего в крови адреналина. Поэтому, когда они полетели дальше от Драконьего логова, оставив подчиненных его деда ни с чем, принц тоже восторженно вскрикнул, радуясь этой маленькой победе.       Покружив ещё немного над городом, они устремились в сторону Дрифтмарка.       — Думаю, мы наведаемся к принцессе Рейнире завтра утром, а сейчас полетим ко мне домой, — предложила своим спутникам Висенья.       — Ты уверена, что это хорошая идея? — когда их драконы поравнялись в полете, скептично поинтересовался Эйгон, — Теперь моя семья знает о нашем побеге, и знает куда ты полетишь в первую очередь. Может не будем такими предсказуемыми? Давай высадим сира Зануду на ближайшем острове, а сами рванём в Пентос. Там нас точно искать не будут.       — Нет, Эйгон. Это неправильно! Сначала я должна увидеться с бабушкой и всё ей рассказать. Не волнуйся, она радушно примет тебя и предоставит политическое убежище. И Вас это тоже касается, сир Эррик. Бабушка будет очень благодарна Вам, за то что помогли мне выбраться из столицы.       — Если так поглядеть, Вы и сами с этим неплохо справились. Хотя, если бы мы придерживались моего плана, уже бы давно были на месте, безо всяких приключений.       — Зато с моим планом, мы обзавелись драконами и захватывающей историей, которую не стыдно будет рассказать друзьям.       — Ваша правда, миледи.       Остаток пути они преодолели в полной тишине, наслаждаясь прекрасными ночными и морскими видами, а также чувством безграничной свободы.       Заметив очертания родного острова, сердце Висеньи восторженно забилось. Иногда, Дрифтмарк казался ей тюрьмой, ведь бабушка так сильно боялась потерять свою единственную внучку, что не отпускала её от себя никуда, поэтому, кроме Драконьего Камня, Висенья никогда не посещала других мест. Но сейчас, она была даже рада укрыться в этих надёжных стенах от всего мира, ведь знала, что это единственное место во всём Вестеросе, где она может чувствовать себя в полной безопасности.       Оставив драконов возле замка, троица направилась внутрь, где на пороге их уже встречали сонные и наспех одетые слуги. Висенья тоже была не против отправится спать, а уже утром всё обсудить, но за бабушкой уже послали, поэтому девушка вместе со своими спутниками пошли в каминный зал, где можно было погреться у огня после долгой и изматывающей дороги.       Не прошло и пары минут, как по лестнице вниз спустилась встревоженная Рейнис.       — Бабушка! — Висенья тут же бросилась к ней в объятья, едва не сбив женщину с ног.       — Что с тобой произошло? — отстранившись, Рейнис волнительно осмотрела внучку с ног до головы, — Почему ты так странно одета?       — Ох, бабушка, ты не поверишь, что со мной приключилось…       — И что же с тобой приключилось? — раздался откуда-то сверху знакомый голос, от которого сердце Висеньи затрепетало, а глаза вмиг наполнились слезами. Подняв взор, она увидела на вершине лестнице своего дедушку — Корлиса Велариона. И хотя Морской Змей выглядел бледным и слабым, стоял опираясь на трость, а его тело всё ещё было в повязках, главное, он был жив. И даже нашёл в себе силы встать с кровати.       — Дедушка! — не помня себя от волнения и радости, Висенья рванула вверх по лестнице. Подбежав к мужчине, она крепко обняла его, а после, уткнувшись лицом его в его широкую грудь громко разрыдалась. Словно все слезы и переживания, что она подавляла в себе в течении дня, наконец то вышли наружу.       — Ну, ну, ну, милая, — Корлис растеряно похлопал внучку по плечу, — Не нужно так плакать, со мной уже всё в порядке. Мейстер говорит, что я иду на поправку. Не переживай так.       — Я плачу не из-за этого… — она попыталась объяснить ему причину своих слёз, но вместо внятных слов, из горла раздавались лишь сдавленные рыданья. И как Висенья не старалась, унять их не получалось.       Пока Корлис всячески пытался успокоить свою внучку, Рейнис обратила внимание на её спутников.       — Ваше Высочество, какой неожиданный визит, — кивком головы поприветствовала она Эйгона, — Прошу прошения за мой внешний вид, — она указала на свой повязанный наспех халат и растрепанные после сна волосы, — Мы совсем не ждали подобных гостей, тем более в такой час.       — Это Вы нас простите за вторжение, принцесса, — вежливо поклонившись, ответил ей сир Каргилл, — Но у нас дурные вести из столицы, Ваш кузен, король Визерис, скончался.       — Что?! — пораженно вскрикнула женщина, приложив руки к груди. Следом она тут же оглянулась к Висенье и та, кивнув, подтвердила слова рыцаря.       — Это правда, — немного отстранившись от дедушки, и вытерев слезы, сказала девушка, — Но самое ужасное здесь даже не это, а то, что Отто Хайтауэр хочет узурпировать власть.       — Расскажи мне всё подробно! — потребовал Корлис, когда они начали спускаться вниз к остальным.       — Позвольте это сделаю я, — предложил сир Эррик, — А леди Висенье стоит предложить стакан воды. Ей нужно прийти в себя после того, что она сегодня пережила.       Девушка с благодарностью взглянула на рыцаря, а бабушка поспешно отправила слугу на кухню.       Когда хозяева дома устроились в креслах, сир Каргилл начал свой рассказ. Он пересказал им все события сегодняшнего дня, а Висенья, попивая принесенную воду, иногда дополняла его рассказ. Эйгон же в беседе не участвовал, мрачно и молча стоя у камина. Но может так он просто не хотел привлекать к себе внимание, в свете того, что учинила его семья.       Корлис слушал спокойно и молча, в отличие от своей жены, которая то и дело гневно сжимала подлокотники и тихо ругалась себе под нос, однако, пошатнуть его непоколебимое спокойствие смогла новость о том, что в обход его воли, Совет назначили наследницей Дрифтмарка Висенью, а не Люка.       — Да кем, черт возьми, Отто Хайтауэр себя возомнил?! Богом? Как этот ничтожный кусок дерьма, смеет решать за меня, кому мне передавать Плавниковый трон? Ну уж, нет, такого я им точно с рук не спущу, — поднявшись с кресла решительно произнёс Корлис, а после обратился к слуге: — Разбудите моих капитанов, и прикажите им собраться на совет. Мы выступим на рассвете и перекроем пролив Глотка, отрезав все торговые корабли от Черноводного залива. Пусть Зеленые знают, что бывает, когда переходишь дорогу Морскому Змею.       — Дедушка, постой, не слишком ли это радикальный шаг? — остановила собравшегося уходить Корлиса Висенья, — Своими действиями, ты буквально объявишь им войну.       — Отто объявил её первым, когда посмел нарушить волю наследования — мою и Визериса. Своими преступными действиями, он уже подписал себе смертный приговор, который я с радостью приведу в исполнение.       — Корлис, а ведь действительно, не слишком ли ты торопишь события? — присоединилась к внучке Рейнис, — Я тоже безмерно зла за то, что они сделали, но всё же отдаю себе отчет, что ввязываться в войну — это очень плохая затея. Тем более, что ты едва пришёл в себя после предыдущей.       — А что ты предлагаешь? Утереться и молчать? Ну уж нет, слишком много крови попортили мне эти продажные негодяи из Королевского совета, пришло время воздать им всем по заслугам, — не терпя никаких возражений, Морской Змей удалился готовиться к военному совету.       — О боги! Неужели действительно будет война? — обреченно глядя ему вслед, спросила Висенья.       — Таков удел мужчин, их хлебом не корми, дай повоевать, — устало потерев переносицу, ответила Рейнис, — Когда кровь кипит, а гнев рвется наружу, никакими доводами разума их не переубедить. Не думала, что скажу это, но теперь вся наша надежда только на Рейниру. Надеюсь, у этой женщины хватит сил и мудрости не поддаться мужским уговорам, а попробовать разрешить ситуацию миром.       — А я уверен в мудрости нашей принцессы, — подал голос сир Каргилл — Чтобы она не решила, народ и знать поддержат её, а Хайтауэр при любом раскладе потерпят поражение.       Висенья глянула в сторону Эйгона. Принц был очень бледен и панически кусал губы. Девушка подошла ближе и дотронулась до его руки, в попытке успокоить.       — Мне жаль, что всё оборачивается таким образом.       — Я думал, что сбежав из замка, я стану свободным, и всё будет хорошо, но теперь вижу, что это не так… — он повернулся к ней лицом и она заметила в его глазах слезы, — Я… я не знаю что мне делать. Как мне следует поступить? Я ведь должен как то помочь своей семье. Я не могу допустить, чтобы они все умерли.       — Эйгон, они не умрут.       — Но ведь Морской Змей сказал…       — Отправляетесь спать, — наблюдая за этой картиной со стороны, сказала Рейнис, — Решим эту проблему завтра, на свежую голову.       Висенья слишком хорошо знала нрав своей бабушки и то, что с ней лучше не спорить, поэтому взяв Эйгона под руку, направилась вверх по лестнице.       Возле приготовленной для него комнаты, девушка крепко обняла принца и клятвенно пообещала, что она сделает всё возможное, чтобы избежать военного конфликта между их семьями. Только после этого, Эйгон немного расслабился и тоже крепко обнял её в ответ.       — Мой дедушка любит рубить с плеча, но он вовсе не жестокий, — успокаивающе перебирая пальцами его серебристые пряди, сказала Висенья, — В самом худшем варианте, он просто заключит твоего деда, и остальных членов Совета в тюрьму за их преступления. Твою семью он не тронет, ведь они не сделали ничего плохого.       — А Рейнира? Думаешь она будет милосердна к нам?       — Да. Думаю, да. Тебе ведь не нужен Железный трон, а значит и делить вам с ней нечего.       — Почему-то, после всего того, что мы с тобой сегодня пережили, мне хочется верить твоим словам, — Висенья не видела, но чувствовала что Эйгон улыбается.       — Этот день был таким бесконечно долгим и тяжелым…       — Не факт, что последующие будут лучше.       — Чтобы не случилось, здесь мы в безопасности. Стены Дрифтмарка могут выдержать любой, даже самый сильный шторм. Если что, переждём надвигающуюся бурю здесь, — она отстранилась и посмотрев ему в глаза, добавила: — Вместе.       — Вместе, — хмыкнув, повторил Эйгон, очевидно пытаясь свыкнуться с мыслью, что он больше не будет одинок.       В полутьме пустого коридора, молодой человек крепко прижимал к себе девушку, и отчаянно целовал её губы, словно прося о том, чтобы она всегда была радом с ним. Висенья нежно и ласково целовала его в ответ, успокаивая и обещая, что никуда из его жизни она теперь точно не денется.       А где-то на Востоке уже занимался робкий рассвет…