Wicked Game

      Когда в её дверь постучали, Висенья была готова. Очень пригодилась та одежда, что дал ей вчера Эймонд. В таком виде ни во дворце, ни в городе на неё точно никто не обратит внимание. А если вдруг завяжется бой, сражаться будет гораздо удобнее, чем в платье.       Когда она открыла, сир Каргилл удивленно замер на пороге, оглядывая девушку с ног до головы. Висенья же заметила, в руках у рыцаря дорожный плащ, приготовленный очевидно для неё.       — Вы молодец, что переоделись, — одобрительно кивнул мужчина, — Только нужно ещё что то сделать с волосами. Они слишком приметные.       Висенья растеряно провела рукой по своим пепельным локонам. Девушка уже заплела их в тугие косы, но этого явно было мало. Если бы только Эйгон вчера не сдёрнул с неё ту шапку…       Мысли против воли тут же вернулись к кузену. Правильно ли она поступает, сбегая и оставляя его одного? Определенно, нет. Но если она возьмёт Эйгона с собой, его семья ей этого никогда не простит. Они бросят все силы, чтобы вернуть своего принца. И из-за этого, могут пострадать невинные люди.       «С другой стороны, войны между нашими домами и так не избежать. Как только отец узнает, что замышляли сделать Хайтауэры, он обрушит на них всю мощь своего гнева… — рассуждала про себя девушка, — Если я оставлю Эйгона, завтра его коронуют, и тогда вся его жизнь превратится в ад. Особенно с учетом того, что Отто заставит его противостоять Рейнире. Нет, не могу этого допустить.»       — Сэр Каргилл, у меня к Вам важная просьба.       — Какая?       — Мы должны взять принца Эйгона с собой.       — Нет, исключено! — категорично возразил рыцарь. Поняв, что воскликнул это слишком громко, что могло привлечь ненужное внимание, мужчина поспешно зашёл в комнату девушки и закрыл за собой дверь.       Пока он внимательно вслушивался в тишину, Висенья шепотом спросила:       — Но почему «нет»?       Сир Каргилл раздраженно вздохнул, и пояснил:       — Миледи Висенья, я ведь уже предупреждал, Вы не должны свято верить всему, что слышите в этих стенах. Возможно, принц Эйгон кажется Вам невинной жертвой, но на деле, это не так. Он ничуть не лучше своих родственников. Если бы Вы только знали всю его подноготную, Вы бы даже руки этому человеку не подали.       — А откуда Вам известно про его подноготную? — скрестив руки на груди, скептично поинтересовалась Висенья, — Вас вроде только недавно назначили охранять Его Высочество. Или Вы сами свято верите всему, что слышите?       — О том, что он пьяница и развратник знают все в Королевской гавани, это не для кого не секрет. Но вот наличие у старшего принца многочисленных бастардов, это уже то, что его королева-мать старается тщательно скрывать от общественности. Однако, все рты деньгами и угрозами не заткнёшь. Я лично видел в Блошином конце одного из его детей, рожденного от какой-то простолюдинки. Мальчик обладал чисто Таргариеновской внешностью, ошибки быть не может.       «О боги! Выходит, у Эйгона, помимо близнецов, есть ещё ребенок, и даже не один…» — пораженно замерев на месте, подумала девушка. Немного отойдя от шока, она уточнила:       — А сам Эйгон об этом знает?       — Может и знает. А что толку? Ему, как я слышал, и законные дети не очень интересны, что уж тогда говорить о бастардах…       Висенья не знала, как ей правильно реагировать на эту ситуацию. С одной стороны, Эйгон был не единственным лордом в Вестеросе у кого рождались дети вне брака. Ходили слухи, что у Корлиса Велариона тоже были бастарды. Однако, Морской Змей никогда не подтверждал, но и не опровергал эти сплетни. Но ведь не бывает же дыма без огня, верно? И подобным грешат не только мужчины. За примером далеко ходить не надо, когда есть Рейнира. Смысл тогда осуждать за это Эйгона? С другой, принц сам рос без отцовской любви и воспитания. Неужели он не понимает, что обрекает своих, пусть и нежеланных детей, на такую же несчастную участь?       — Если позволите, примите мой дружеский совет, выбросите все мысли об Эйгоне из своей головы, миледи. Сосредоточьтесь лучше на собственном спасении. Вот что сейчас важно.       Внять этому дружескому совету у неё не получилось, куда проще было выбросить голову, чем перестать думать о принце. И даже новость о его внебрачных детях, не умерила желания ему помочь.       — Эйгон не хочет становится королём. Он с радостью сбежит с нами…       — Повторяю, это исключено! — теряя терпение, раздраженно возразил рыцарь, — Вывести вас обоих из дворца будет крайне сложно.       — Сложно, но не невозможно! Послушайте, сир…?       — Эррик, — представился мужчина.       — Сир Эррик, подумайте сами, как сильно побег Эйгона ослабит позицию Хайтауэров, — поняв, что как человек, принц доблестному рыцарю совсем не импонирует, Висенья решила зайти с другой стороны, делая акцент на том, как всё это будет полезно Рейнире, — Они лишаться своего главного козыря, что приведёт их к полной капитуляции. Принцесса Рейнира, конечно, и без того, будет благодарна Вам за моё спасение, но за подобную помощь, она осыпет вас всякими почестями, и даже назначит своим генералом. Можете в этом не сомневаться.       — Я спасаю Вас не ради почестей, миледи, я поступаю так, потому что это правильно.       — Уверяю Вас, Вы поступите очень правильно, если поможете Эйгону сбежать, — девушка посмотрела на рыцаря умоляющим взглядом.       Мужчина молчал, напряженно обдумывая её слова. Наконец, он выдал сухое:       — Ладно.       Висенья ликовала. Она была так счастлива, что едва сдержалась от того, чтобы не обнять сира Каргилла в благодарность за его согласие. Но он лишь строго напомнил:       — Если мы попадёмся, последствия будут ужасными. Второй раз, сбежать отсюда уже не получится.       — Я понимаю. Но мы должны рискнуть.       Поняв, что девушка от своего не отступится, мужчина тяжело вздохнул, и отдав ей плащ, открыл дверь. На ходу накинув его на себя, Висенья покинула помещение вслед за рыцарем.       В полной тишине они направились в сторону королевских покоев. На пути им не встретилось ни единой живой души. Казалось, что весь замок будто вымер. Но то, очевидно, было лишь затишьем, перед завтрашней бурей.       Оставив девушку ожидать за углом, рыцарь пошёл в сторону своего сменщика. Висенья осторожно высунулась, и увидела, как мужчины о чем-то разговаривают, но с такого расстояния, она не могла ничего расслышать, тем более, что беседовали они очень тихо. Кажется, сир Каргилл уговаривал рыцаря ненадолго оставить свой пост, но тот лишь отрицательно качал головой. Поняв, что по-хорошему эту проблему не решить, Эррику ничего не оставалось, как применить силу. Пока его собеседник ничего не подозревал, мужчина заехал ему кулаком по лицу, а после ещё и крепко приложил головой об стену, окончательно вырубая. Всё это произошло так быстро и неожиданно, что Висенья даже охнуть не успела.       Сир Каргилл подхватил тело рыцаря, не давая ему упасть, и загреметь на весь коридор доспехами. Заметив, что девушка всё это время за ними наблюдала, он подозвал её взглядом. Висенья тихо, стараясь не шуметь, подошла.       — Возьмите его за ноги и помогите втащить внутрь, — шепнул ей Эррик и девушка послушно выполнила его указания.       Когда они со своей тяжелой ношей вломились в его комнату, Эйгон тут же подскочил на кровати, сонно озираясь по сторонам. Принц зажег стоящую на прикроватной тумбе свечу и пораженно уставился на странную картину перед собой. Не каждый день увидишь, как твоя кузина, вместе с твоим охранником, затаскивают в твои покои бесчувственное тело Золотого плаща.       — А что, собственно говоря, происходит? — удивленно вымолвил принц, совершенно сбитый с толку этим ночным визитом.       Аккуратно, чтобы не наделать лишнего шума, Эррик опустил тело сослуживца на пол, и выпрямившись, обратился к Висенье:       — Я буду ждать за дверью. Не теряйте времени.       Когда он удалился, девушка сразу, без всяких объяснений, перешла к сути.       — Утром ты говорил мне, что хочешь отсюда сбежать. Всё ещё хочешь?       Эйгон молчал, очевидно полагая, что вопрос был задан с каким-то подвохом. Его встревоженный взгляд метался от двери к девушке и обратно.       — Сир Эррик помогает мне покинуть замок и вернуться домой, — видя его недоверие, пояснила девушка, — Если хочешь, мы возьмём тебя с собой.       — И с чего бы этому рыцарю нам помогать? Он ведь, как и его брат, верно служит моему деду.       — Вовсе нет. Сир Эррик сторонник Рейниры. Можешь считать, что он помогает не нам, а ей.       Эйгона удовлетворил такой ответ, однако, Висенья видела, что принца всё ещё гложат какие-то сомнения. Немного помолчав, он спросил:       — А что же твоя свадьба с Эймондом? Ты ведь уже дала на неё согласие.       — Эймонд и Отто манипулировали мной, теперь я это точно знаю, поэтому имею полное право разорвать помолвку, — пояснила свою позицию Висенья, а следом решительно добавила: — По правде говоря, становится женой твоего брата, мне не очень то и хотелось. Я согласилась на это, только из чувства долга. Никаких чувств к нему у меня нет.       На губах Эйгона заиграла лёгкая улыбка. И всё же, молодой человек не спешил подниматься с кровати. Тогда девушка сама присела рядом с ним, и глядя в глаза, вкрадчиво произнесла:       — Днём ты задал мне вопрос: что важнее личное счастье или общее благо? Теперь, я знаю на него ответ. Нет никакого общего блага, Эйгон. Всё это ложь, выдуманная твоей матерью и дедом, в попытке оправдать свои нехорошие деяния. Им важны только власть и трон, до тебя им нет никакого дела. Если бы ты только слышал, как они обсуждали за ужином твою завтрашнюю коронацию… — она так крепко сжала руки в кулаки, что ногти больно впечатались в ладони, оставляя на них отметины, — Им было выгодно, что Визерис был простодушным и слабым королём, из такого очень легко вить верёвки. А когда он заболел, и не смог самостоятельно управлять государством, твой дед и вовсе возомнил себя непонятно кем, решив что ему всё дозволено. Тебя они тоже хотят сделать такой же послушной марионеткой, чтобы создать видимость, что на троне сидит Таргариен, хотя на деле, всем будет управлять Хайтауэр.       Принц молчал, похоже, ему было нечего возразить, ведь в глубине души, он и сам знал, что это правда. Эйгон выглядел таким потерянным и грустным, что у Висеньи сердце кровью облилось. Со своими растрепанными серебристыми волосами и обнаженными белоснежными плечами, в этот миг, он казался таким хрупким, таким уязвимым, что девушке захотелось крепко обнять его, укрыв от всех бед этого мира. Но всё, что она себе позволила, лишь нежно коснулась его щеки, в том месте, где ещё днём оставила красный след пощечина Алисенты.       Сначала Эйгон вздрогнул от её прикосновения, но затем закрыл глаза, наслаждаясь этой приятной лаской.       — Раньше я не понимала твоего нежелания надевать на себя корону, считала это странными капризами, но теперь я целиком и полностью на твоей стороне, и разделяю твои чувства, — поглаживая его по щеке, сказала Висенья, — Ты гораздо лучше, чем твои «зелёные» родственники. И ты гораздо сильнее их, слышишь? Ты — Таргариен! В твоих венах течет кровь короля-завоевателя. Никто на этом свете не имеет права плохо с тобой обращаться, а тем более, указывать тебе как нужно жить. Прямо сейчас, ты можешь разорвать все свои оковы, и стать свободным, как и полагается настоящему дракону…       Эйгон резко распахнул глаза, и посмотрел на девушку очень решительным взглядом. Следом он привлек её к себе, впиваясь в губы жарким поцелуем. Сначала Висенья растеряно замерла, но после закрыла глаза, поцеловав принца в ответ. До этого, она и сама не подозревала, как сильно её душа желала подобной близости. Поэтому, вопреки многочисленным запретам, девушка позволила себе хотя бы на пару мгновений, раствориться в этом приятном моменте.       Этот поцелуй был подобен стремительному полёту на драконе. Когда ты входишь в крутом пике, от которого у тебя захватывает дух, и всё внутри переворачивается. Ты понимаешь, что это опасно, но всё равно безрассудно летишь вниз, не боясь разбиться, ведь чувство безграничной свободы, будто бы дарует тебе вторую пару крыльев, а дикий неописуемый восторг заполняет разум, вытесняя из головы все страхи и сомнения. Плевать на весь мир, есть только вы двое, ваши сердца бьются как одно, и всё на этом свете вам подвластно...       Эйгон отстранился первым, и с горящим энтузиазмом в глазах, произнёс:       — Я сделаю это, черт подери! И никто меня не остановит!       Висенья улыбнувшись, поправила его:       — МЫ сделаем это. Вместе.       Принц, соглашаясь, чмокнул девушку в нос, и отстранившись, свесил ноги с кровати. Он хотел было откинуть одеяло, но вдруг нерешительно замер. Кивнув на стул, Эйгон вежливо попросил, — Подай мне, пожалуйста, мою одежду. Я бы и сам за ней встал, да вот только боюсь, тебя этим смутить.       «Смутить? Чем?» — сначала Висенья не поняла, что он имеет в виду, но потом до неё дошло. Судя по всему, под одеялом он был совершенно голым. И если он сейчас встанет, то… Висенья мигом зарделась, и тут же поспешно подала ему вещи. Заметив её смущение, Эйгон лукаво улыбнулся. Однако, говорить ничего не стал.       Девушка отошла от кровати и повернулась к принцу спиной. Однако, она прекрасно слышала, как он поднялся, и начал поспешно натягивать на себя штаны. Приложив руки к разгоряченным щекам, Висенья подумала:       «А ведь я только что с ним целовалась… Боги! Я только что целовалась с голым мужчиной, сидя у него на кровати! Если бабушка об этом узнает, она меня убьёт… Хотя, нет. Бабушка может быть ещё сжалится. А вот отец, тут точно без вариантов. Голову с плеч, вот и весь разговор…»       Чтобы отвлечься от этих удручающих мыслей, девушка перевела всё внимание на лежавшее на полу тело стражника. Несмотря на скудное освещение, Висенья разглядела на щеке у мужчины ссадину от удара, а приглядевшись, заметила и назревающую на лбу шишку.       «Бедняга, пострадал только из-за того, что отказался покидать свой пост. Надеюсь, его несильно накажут, за то, что в его смену сбежал принц… — и тут к ней пришло важное осознание, — Он ведь как только очнётся, тут же поднимет тревогу. И если мы не успеем покинуть замок до этого момента, тогда нас точно схватят! Нужно это как-то отсрочить…»       — Эйгон, у тебя есть что-то похожее на веревку? — осведомилась девушка, оглядываясь по сторонам в поисках подходящего предмета.       — Эмм, а тебе зачем?       — Нужно связать этого рыцаря, — пояснила она, продолжая осматриваться, но в таком бардаке мало что можно было найти, — Слуги что вообще никогда твою комнату не убирают? Почему здесь всегда такой беспорядок?       — Служанка приходит ко мне убираться, но делает это весьма неохотно. Боится, что я снова буду к ней приставать.       Не сдержавшись, Висенья повернулась к Эйгону, и уточнила:       — Снова?! Значит, ты к ней уже приставал?       — Ну как, сказать, приставал… — надевая рубашку, размышлял принц, — Так, пару раз шлёпнул по заднице, и потрогал грудь…       — Эйгон… — девушка разочарованно покачала головой, осуждая подобное поведение.       — Ты сейчас смотришь точь-в-точь как моя мать, — раздраженно проговорил молодой человек, озираясь по сторонам в поисках своих сапо,г — А я вообще не понимаю, что в этом такого-то?! Эта служанка радоваться должна, что сын короля обратил на неё своё внимание. А она, вместо этого, смотрит на меня со смесью страха и призрения, будто я ей не секс, а пытки предлагаю. Ещё и мать меня постоянно за это колотит. А я что виноват, что мне хочется женской ласки? В город не всегда есть возможность выбраться, не к Хелейне же мне с этим идти. Я от своей руки получаю больше удовольствия, чем от своей, так называемой, жены. Но мать ничего и слушать не хочет, называет меня мерзким и похотливым животным.       Похоже, Алисента только кричала и била, при этом, совершенно не объясняя сыну, за что она его наказывает, поэтому, не удивительно, что Эйгон знает, что делает что-то плохое, но совершенно не понимает, что именно в его действиях плохого. Сейчас было не время и не место для проведения воспитательных бесед, но Висенья мысленно пообещала себе заняться этим позже.       Наконец, после долгих поисков, девушка нашла подходящую вещь. Вернувшись к рыцарю, она начала обвивать его руки тканью, завязывая первый узел. Тут, как нельзя кстати, пригодилось то, чему когда-то научил её дедушка. Морские узлы самые крепкие, выбраться из такого самостоятельно он точно не сможет.       Встав, и полюбовавшись своей работой, она взяла со стола салфетку с почти нетронутого ужина Эйгона, и свернув, сделала из неё кляп. После чего, вставила его в рот стражника.       Принц полностью одевшись, подошёл к ней.       — Ты уже делала подобное раньше? — взглянув на связанного рыцаря, удивленно поинтересовался он.       — Нет, конечно.       — Странно, а выглядит так, будто ты профессионал.       Ничего не ответив, Висенья сконфуженно улыбнулась. Однако, слова Эйгона заставили её немного призадуматься. Она действительно связала человека без лишних эмоций, словно подобное было для неё делом привычки. Но ведь это совсем не так! От осознания того, что она может делать не очень хорошие вещи так спокойно, стало немного не по себе.       «Неужели дают о себе знать отцовские гены? — панически пронеслось у неё в голове, — Я ведь даже не задумалась о правильности своего поступка просто сделала то, что требовалось, чтобы обезопасить наш побег. Но если так подумать, сколько несвойственных для себя прежней вещей, я сегодня сделала, и сколько ещё сделаю… Нет, сейчас главное, выбраться отсюда. О своём поведении я подумаю позже.»       Погасив свет, и накинув на головы капюшоны, молодые люди покинули комнату.       — Чего так долго? — нервно поинтересовался у них сир Каргилл, когда они вышли, — Гато вот-вот очнётся и поднимет тревогу.       — Не поднимет! — успокоила его Висенья, — Мы его связали и заткнули ему рот кляпом.       — Она связала, — уточнил Эйгон, и в его голосе девушка уловила нотки благоговения.       — Хорошо, тогда мы выиграли себе пару минут форы. Идём.       Рыцарь повёл их в торону лестницы, но Эйгон вдруг остановился и уточнил:       — Мы что, пойдём через весь замок?       — Я предупреждал, что это рискованно, — не оборачиваясь, пояснил Эррик, — Но иного пути нет.       — Вообще-то есть! — возразил Эйгон, — Мы можем воспользоваться тем потайным ходом, по которому возвращались сюда вчера.       — А ведь точно! — радостно всплеснула руками Висенья. Со всеми этими волнениями, она совсем об этом позабыла. Хорошо, что Эйгон напомнил.       — Здесь тоже есть потайной ход?       — Да. Но там очень крутая и темная лестница, — памятуя о своих вчерашних впечатлениях, пояснила рыцарю девушка, — Нужно быть острожными при спуске.       Эррик заметно оживился, однако, что-то обдумав, снова стал серьёзным.       — Кто ещё о нём знает? — осведомился он у ребят.       — Эймонд, — хором ответили Эйгон и Висенья.       — То есть, в случае чего, принц отправится прямиком по нашему следу?       — Не отправится, — успокоила его опасения девушка.       — Почему ты так в этом уверена? — спросил Эйгон, — Только не говори, что его ты тоже связала…       — Брось, никому из смертных это не подвластно, — отшутилась девушка, — Нет, я просто отправила к нему Хелейну.       — Это ты умно придумала, свести их вместе, — одобрительно кивнул головой принц, — Но я не уверен, что Эймонд на это купится.       — Почему нет? Они вроде довольно близки, и с радостью проведут вечер вместе.       — В свете последних событий, он скорее с радостью проведёт своё время с тобой, чем с ней, — Эйгон говорил это без всякой ревности, просто констатировал факт.       — Я так не думаю. Тем более, что за ужином мы слегка повздорили.       — Из-за чего?       — Если вы уже вдоволь наговорились, идёмте скорее к вашему тайному ходу, — Сир Каргилл нетерпеливо прервал их беседу, призывая вернуться к более важным делам.       Ребята сконфужено замолчали, и побрели к потайной двери.       Спуск по тёмной, длинной лестнице они преодолели в полной тишине. Каждый был погружен в свои мысли. Но когда вышли из подземного туннеля, и увидели перед собой панораму ночного города, то дружно переглянулись, и облегченно выдохнули.       Первая фаза их побега прошла успешно.