***
В тот день, когда Скар вернулся домой, на часах уже было давно за полночь. Свет в доме горел, мутно отражаясь сквозь плотные шторы на окнах даже со стороны улицы — значит, его родители не спят, а это значит, что стоит готовиться к худшему, сейчас ему точно устроят скандал. Опять. Юноша уже не пытается тихо и незаметно улизнуть в свою комнату через коридор, надеясь избежать встречи со своими матерями — да, у него две матери. Он уже давно понял, что это бесполезно, одна из родительниц — Райден Эи — точно не спустит ему это с рук и не оставит безнаказанным в любом случае. Поэтому Куникудзуши, тяжело вздохнув, морально готовится к очередной мозгоебке, оттягивая время тем, что медленно снимает с себя обувь и верхнюю одежду. — Я дома, — коротко и безразлично произнес юноша, проходя в свою комнату мимо спальни матерей, в глубине души все еще надеясь, что его присутствие проигнорируют. — А ну стоять, молодой человек, — в проёме показалась высокая женщина с длинными тёмно-фиолетовыми волосами, такого же цвета, как и у главы «Якудза». Ее голос был спокойный, но при этом в нем все равно чувствовалась грубость и холод, направленный в сторону своего сына, на что Скар лишь обреченно вздыхает и послушно останавливается, — И где ты пропадал? Ты забыл, что должен возвращаться домой в десять? Сколько сейчас время, ты видел? — она смотрит на него строго, сложив руки на груди и ожидая ответа. — Гулял после школы. Да, знаю. Задержался немного, извини, — немного — это на два с половиной часа, неплохо. Куникудзуши отвечает на отвали, искоса смотря на свою мать из под приопущенных век и снова движется в направлении своей комнаты. — Мне звонила твоя классная руководительница, — послышался еще один голос, слова которого можно было распознать, как сказанные с улыбкой на лице. Он звучал нежно, тягуче и с явной издёвкой, на манер хитрой лисицы. Яэ Мико — вторая мать, появилась в том же проходе неожиданно и словно из ниоткуда, находясь позади своей жены и укладывая ладони ей на плечи, — и скзала, что Райден Куникудзуши отсутствовал сегодня на занятиях. Его не было ни на одном из шести уроков, — эта женщина проговаривает все слова улыбаясь, видимо, довольствуясь таким раскладом событий. Она ему не совсем родная мать, но и приёмной назвать сложно. Известно только одно: своего сына она никогда не любила точно. Мальчишка вздрогнул, моментально останавливаясь и понимая, что наказания ему теперь сто процентов не избежать. Поэтому, под строгий взор Эи и довольный, словно смеющийся взгляд Яэ, Скар медленно стягивает с себя футболку, обнажая тело, усыпанное уже постепенно исчезающими старыми следами от синяков и попутно скрывается в комнате родителей, дверь которой тут же закрывается на замок.***
Темноволосый сидит в горячей ванне, а пар от кипяточной воды расстилается по всей территории ванной комнаты, создавая некий туман, сквозь который уже тяжело было что-либо разглядеть — в этом помещении даже на соседних полочках душевые средства и шампуни кое-как видно. Скар безэмоционально смотрит куда-то в пустоту, опираясь спиной на бортик керамической поверхности, с трудом игнорируя боль во всём теле, на бледной коже которой расцветали новые темно-синие и фиолетовые бутоны гематом. В этот раз мать его била сильнее обычного. Кто бы мог подумать, что непобедимый шестнадцатилетний мальчишка на поле боя, лидер знаменитой группировки «Якудза», известной пока только на территории Инадзумы, которому все дозволено и которого почитают и уважают все на районе — подвергается домашнему насилию со стороны родителей? Слишком хорошо скрывает. У этой женщины своеобразные методы наказания, она считает, что нравоучения через боль — наилучший способ и таким образом все лучше запоминается. Чаще всего в наказание заставляют полностью голым час стоять коленями на гвоздях, пока в это же время его обнажённую спину безжалостно хлыстают деревянным прутом многочисленное количество раз, оставляя на нежной коже кровоточащие полосы и синяки. В первые разы Райден младший слёзно умолял мамочку остановиться, обещал, что будет хорошим и послушным мальчиком в обмен на то, что та перестанет его бить за каждую мелкую оплошность. Сейчас же он смирился и без лишних слов, молча, уже как по традиции ходит в эту ужасную комнату пыток, получая свое наказание. Куникудзуши правда старался, он делал все идеально, но мать обещание в ответ не сдержала, всегда находила к чему придраться и юноше это надоело. Он понимал, что эта жестокая женщина никогда не изменится и не перестанет так поступать, как ни старайся. Поэтому осталось только смириться. Смириться и терпеть. И поэтому он стал делать всё так, как захочет, потому что — что ведя себя хорошо, что ведя себя плохо — исход всегда один. Он всегда будет попадать под ее безжалостную руку. Каждый раз он хочет покончить с этим всем. Покончить с жизнью. Но каждый раз боится. Боится неизвестности. Что его ждет после смерти? Существует ли рай или ад? Станет ли ему легче, если покинет этот ужасный мир? И каждый раз мальчишка делает рваные полосы затупленным лезвием на своем запястье, думая, что так больнее, что так он почувствует страх перед смертью, почувствует обратное, что этот мир не так уж и плох. Что жизнь будет лучше, нужно только немного подождать. Пустое самоубеждение. Из раза в раз одно и то же, меняется лишь глубина проникновений лезвия в кожу, дрожащими руками, все еще на грани раздумий, стараясь добраться до синих линий жизни и все оборвать. Раз и навсегда. И даже сейчас, разморенный в горячей воде, настолько горячей, что кипяток уже казался холодом, Скар сидит и больше не может думать ни о чем. Он лишь на автомате тянется рукой к раковине, игнорируя жгучую боль в спине и плечах, на которой лежало его излюбленное лезвие, выставляя левое предплечье перед собой. Все тот же пустой и безэмоциональный взгляд, заторможенно переводится на свои действия, а правая рука, также неторопливо, движется по привычному маршруту, тупым острием лезвия проникая в кожу на запястье, делая глубокий надрез, из раны которой постепенно вытекала алая густая кровь, тонкими дорожками стекая по руке и небольшими каплями падая в воду, мало по малу окрашивая ту в соответсвующий цвет. Порез за порезом, пока на запястье не останется ни единого живого места, далее переходя на ляжки, вспарывая кожу там не совсем ровными полосами, без раздумий, собственная рука оставляет будущие незаживляемые шрамы, которые будут напоминанием на всю жизнь о той боли, что он перенес. Но в этот момент Скару не больно. Он привык. Он вошел во вкус. Ему нравится наносить самому себе увечья, перекрывая тем самым то, что сделала ему родная мать. Кровь такая же алая, красивая, обворожительная, как и глаза у одного человека. Чьи это глаза? Почему в сознании воспоминания о том, как эти самые алые омуты так нежно смотрят на него? Казуха. Точно. А кто это? Что-то знакомое... А... Он, кажется, вспомнил. — Парень из клуба... — хрипло срывается с губ темноволосого и он запрокидывает голову на плитку позади себя, прикрывая глаза и опуская руки в воду, давая той смыть кровавые следы, все больше окрашивая жидкость в красный, — И чего этот придурок за мной увязался? Поцеловать еще хотел... Но зачем? Разве это не делают только с любимым человеком? Мы даже не знакомы. Любимый человек... Да, что такое ваша любовь? Бред сумасшедшего. Я не достоин того, чтобы меня любили, мамочки сами дали мне это ясно понять... — голос юноши слабеет и он медленно проваливается в сон. К сожалению или счастью, но не в вечный.***
Куникудзуши сидит на заднем дворе школы во время обеденного перерыва на лавочке под огромным деревом, листья которого в пору осени уже сменились на жёлто-оранжевый цвет, и пьет из трубочки клубничный молочный коктейль в коробочке, который успел ухватить в школьной столовой. Он разлегся спиной на этой широкой лавке, пытаясь устроиться поудобнее и безболезненно, ибо вчерашние побои матери не давали покоя ни в стоячем положении, ни в сидячем, ни в лежачем, заставляя хмуриться и тихо постанывать от боли. На телефон Райден приходит уведомление о сообщении из NProject'а: Любой каприз за ваши деньги (Эфир): Приветик, сладкий, какие планы после школы? Ты занят?Scar:
уроки.
Любой каприз за ваши деньги (Эфир): Очень смешная шутка! Какие уроки? Ты никогда их не делаешьScar:
да блять. ладно, что ты от меня хочешь?
Любой каприз за ваши деньги (Эфир): Сходи со мной на свиданиеScar:
нет.
Любой каприз за ваши деньги (Эфир): Да блин Любой каприз за ваши деньги (Эфир): Щас Любой каприз за ваши деньги (Эфир): Голосовое сообщение Куникудзуши тяжело вздыхает, ибо не любит он слушать эти ваши голосовые сообщения, убирая руку с телефоном от лица и скидывая ее с края лавочки, смотря в ясное голубое небо сквозь ветви желтого дерева; особенно, если это голосовое сообщение связано с какими-то свиданиями. Однозначно нет. Извините, но не заинтересован. До конца перемены времени еще было приличное количество и заняться, получается, нечем, поэтому, только ради приличия и из-за скуки, включает данную аудио дорожку: – «Я имею в виду не со мной на свидание, ну, то есть со мной, но не совсем так. Короче. Я иду на встречу с Чжун Ли, ну, помнишь я рассказывал? Ему тридцать семь, он еще в банке работает. Во-о-от, и он сказал, что не сможет прийти на встречу один по каким-то там обстоятельствам, поэтому настоятельно просил меня прийти с подружкой, чтобы я не чувствовал себя неуютно. Он у меня такой заботливый, мило, правда?» Скар скривил лицо, немного недоумевая, а он-то тут, собственно, причем? Пусть позовет Ху Тао или сеструху свою Люмин, тем более, что близнецы. Это типа как «один хорошо, а два – еще лучше».Scar:
нет.
Любой каприз за ваши деньги (Эфир): Да почему?? Ну пожалуйста.... Никто больше не может, ты последний к кому я обратился :(Scar:
не втягивай меня в это дерьмо. я не собираюсь наряжаться в девку.
***
– Блять, - максимально недовольно произносит темноволосый, стоя перед зеркалом в образе девушки, – Пиздец, вот скажи мне, ты сейчас серьезно? Я буквально выгляжу, как шлюха. Нет... Ну уж нет... Это реально какой-то пиздец, я в этом на улицу ни за что не выйду. – А как по мне милая и очень красивая девочка, самая настоящая куколка, – произносит Итер, крутясь возле младшего и поправляя ему прическу на темном — под цвет его настоящих — с длинными волосами, примерно до поясницы, парике и макияж, – Я даже завидую, потому что ты выглядишь женственнее, чем я. Я теперь боюсь, что Чжун Ли меня бросит ради тебя. – Сейчас блевану, гадость какая. А сорокалетние мужики меня тем более не интересуют. Я приду чисто поесть, – шикает Скар, когда блондин чуть ли не заехал ему черной тушью в глаз и отдергивает лицо в сторону, жмурясь, — Сука, ну можно аккуратнее? Помимо шрамов на теле, ты меня еще и без глаза оставишь. — Боже, милый, прости, пожалуйста, я не специально! — Эфир осторожно поворачивает лицо юноши за подбородок и также осторожно большим пальцем стирает под глазом размазавшуюся тушь. — Бог простит, а я запомню. Ты мне теперь пожизненно должен. Нет, бесконечно. Даже после смерти останешься моим должником, ибо такой позор я не переживу. Как я вообще на это согласился? — Райден сощурился, грозно смотря в золотые глаза напротив и резко схватил чужую руку, прекращая действия на своем лице, — Если кто-то из наших об этом узнает, будь уверен, тебе придётся не сладко, — на что Тревлер лишь удивлённо кивает.***
Любой каприз за ваши деньги (Эфир): Умоляю, ну пожалуйста, я сделаю, что угодно, только один разочекScar:
умрешь за меня?
Любой каприз за ваши деньги (Эфир): Просто по приколу не буду, ну, а если что-то серьёзное, то за своего лидера я буду бороться до концаScar:
не дай бог моя репутация пострадает, я лично тебя убью.
Любой каприз за ваши деньги (Эфир): СПАСИБО СПАСИБО СПАСИБО Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ ТЫ САМЫЙ ЛУЧШИЙ Любой каприз за ваши деньги (Эфир): Тогда после школы сразу беги ко мне. Сделаю из тебя куколку Куникудзуши хлопает себя ладонью по лбу и истошно мычит, неразборчиво произнося что-то вроде «за что мне все это». Почему он дружит с такими ненормальными людьми, из-за которых он должен так мучиться? Это первый и последний раз. Больше никогда он с подобным Итеру помогать не будет.***
— Проходи в мою комнату, я тебе уже даже шмотки подобрал, — шустро произносит блондин, выглядывая из-за угла с кухни в коридор, — Чай будешь? — слыша ответ «нет», возвращается обратно, чтобы домыть посуду, — За кафешку, кстати, они сами платить будут, поэтому можешь нажраться чего хочешь и сколько хочешь. Все за их счет, — выкрикивает парень с кухни. — Класс, всегда мечтал, — безразлично произносит Скар, заходя в комнату к Тревлеру и обреченно вздыхает, смотря на вещи, что лежат у него на кровати. Взгляд цепляется за черное максимально открытое платье с элементами красного и младшего едва передернуло, вспоминая, что все его тело, а в особенности спина, покрыты страшными шрамами и гематомами, — Ты хочешь сказать, что это мое платье? — Ага, правда офигенное? — Эфир зашёл в комнату следом, радостно бегая взглядом с друга на вещь и обратно, — Примерь его скорее! — Итер, я это не надену. Ни за что. Дай мне какое-нибудь закрытое, — строго произносит глава «Якудза», складывая руки на груди, прожигая юношу взглядом. — Но у меня нет других... Мое тоже открытое... — старший открывает свой шкаф, доставая оттуда золотое блестящее платье с огромным вырезом на спине и декольте. — Блять, ну, Итер. Откуда ты эту хуйню вообще взял? Что это за наряды проституток? Где нормальные девичьи платья? Ты не можешь у Люмин взять? — обнадеженно смотрит на парня перед собой, нервничая так, что легко можно заметить, как дергаются его зрачки, — Я это не надену. Я не смогу. Дело даже не в фасоне, — Райден присаживается на край кровати, пряча свое лицо в ладонях, медленно то потирая. — Но.. Почему? В чем тогда проблема? — блондин обеспокоенно смотрит на мальчишку, присаживаясь рядом и аккуратно приобнимая за плечи, на что получает резкий шлепок по рукам — тот тут же их убирает — в сопровождении мучительного, судя по звукам, шипению, — Что такое, Дзуши?.. Скару понадобилось минуты три на раздумья и моральную собранность, чтобы взвесить все «за» и «против», думая над тем, можно ли и нужно ли рассказывать о своей проблеме. Но он уже пообещал помочь своему другу, а времени осталось мало. До ближайшего магазина с нормальной одеждой, чтобы не опозориться перед солидными людьми — туда и обратно — часа два минимум. Поэтому парень решается просто показать, начиная неторопливо, все еще сомневаясь, снимать с себя одежду, открывая вид на оголенное тело по пояс и молча опуская взгляд в пол. — О, Господи, Скар... — Эфир прикрывает лицо ладонями, пребыая в шоке и в еще большем волнении за друга, — Откуда это? Кто тебя так? Тебя же даже на боях тяжело до такой степени задеть... Тут даже явные следы от плетки... только очень тонкой, ибо по-другому такие не оставить. — Я не хочу вдаваться в подробности, просто прими это как данное. Слышал о домашнем насилии? Так вот это оно. Мать моя меня так любит. И не смей меня сейчас жалеть, я уже чувствую, как тебе хочется это сделать. Я показал и рассказал тебе об этом, только чтобы ты понял, почему я не могу надеть эту тряпку. И ты единственный, кто об этом теперь знает, поэтому рот на замок и молчать, иначе я тебя убью, понятно? — Куникудзуши пристально и весьма устрашающе смотрит на парня, а тот лишь часто и согласно кивает, приподнимаясь с кровати. — Я знаю, что можно сделать, сейчас вернусь, — решая не действовать на нервы, Итер не стал углубляться в эту тему, хоть ему действительно было очень жаль, что такое происходит в жизни его близкого человека и даже не знает как можно ему помочь. Он вышел в другую комнату, но уже через минуту вернулся с аптечкой и косметичкой, — Сейчас, пока есть время, я тебя немного подлечу, нанесу пару заживляющих мазей, чтобы твои болячки скорее сошли, и пока лекарство впитывается, я сделаю тебе легкий макияж. Идет? — Один вопрос. Я не собираюсь выходить на улицу и светить своими синяками и царапинами. Твоя эта мазь за пару минут не уберёт все следы с тела. Так быстро оно не заживает, — смотрит на него скептически, руки на груди сложив. — Я знаю. Сначала полечу, дам время лекарству впитаться, а потом я использую супер стойкий тональный крем — это что-то типа грима, Люмин недавно приобрела. Нам повезло, что он даже под цвет твоей кожи подходит, — улыбается старший, демонстрируя элемент косметики. — Ладно, делай, как знаешь, —Скар вздохнул, предоставляя свое тело под эксперименты Итера.***
— Боже, как же стремно, неудобно и вообще... жесть, — Райден тянет свое черное платье вниз, наивно стараясь прикрыть как можно больше оголенных участков тела, а потом кутается сильнее в черную кожанку, уже с бо́льшим успехом закрывая свою грудь. Румянец от смущения выделяется куда сильнее даже сквозь слой тонального крема и пудры, выделяясь на фоне уже нарисованных бледных румян, — Блять, Итер, в пизду, я домой. — А ну стоять, — блондин хватает младшего за шкирку, который уже начал идти в обратную сторону от кафе — там они договаривались встретиться — и тянет на себя, возвращая юношу под бок, — Тебе просто нужно посидеть и покушать, разве сложно? — Я мог посидеть в своем настоящем образе, а не наряжаться как элитная проститутка с трассы! — бурчит Скар, шарясь по своим карманам куртки и доставая пачку сигарет, но не находя зажигалку. «Блять, я же ее обронил тогда, а новую так и не купил», — пронеслось в его мыслях и поворачивает голову к Эфиру, — У тебя нет с собой спичек или зажигалки? Я свою потерял. — Эй, никаких сигарет, сейчас же Чжун Ли придет, нужно вести себя элегантно, — Итер выхватывает коробочку с табачной продукцией из чужих рук и убирает к себе в сумку, — Отдам после свидания. — Ну, мам... У меня стресс, — Скар смотрит на исчезающую пачку сигарет в сумке друга взглядом жалобного котенка, будто сейчас заплачет, — Не день, а пиздень. В девку нарядили, сигареты отобрали... — Ой, вон они идут! — блондин быстро развернулся к Куникудзуши, шустро спрашивая о том, как он выглядит, но тот даже ответить не успевает, потому что парень в быстром темпе продолжает: — Все помнишь? Меня зовут Сора, а тебя Куро, тебе девятнадцать как и мне. А еще тебе лучше часто рот не открывать, а то, во-первых, у тебя голос ну уж очень отличается от женского, хотя можно просто сказать, что у тебя бронхит, а во-вторых, я боюсь, что ты спизданешь что-нибудь не очень уместное. Поэтому веди себя помилее, пожалуйста, — темноволосый хмурится, желая возразить что-то его словам, но к ним уже подошли двое высоких мужчин — один стройный и на вид очень серьезный, а второй на него чем-то похож, только в очках и с высоким хвостом на голове. Оба весьма симпатичные. — Здравствуйте, дамы, — голос спокойный, но твердый, от которого мурашки по телу пробежались у обоих парней, заставляя обратить на появившихся людей внимание, — Прекрасно выглядите. Сора, дорогая, тебе не холодно? — обладатель коричневых волос с редкими светло-рыжими прядками укладывает свои широкие ладони на, казалось бы, хрупкие плечи Итера — хотя мы знаем, что этот юноша точно силен — что сейчас были оголены. — Ах, Чжун Ли, я соскучилась! — Тревлер радостно улыбается и отклоняет голову назад, смотря на мужчину и ловя губами быстрый поцелуй, — Нет, мне не холодно, мы буквально только что вышли из такси. Куникудзуши начинает кашлять, отворачиваясь на пол оборота и прикрывает рот ладонью, стараясь сдержать то-ли смех, то-ли рвотные позывы, которые вызывают некое отвращение от этой сладкой парочки. Да тут все вместе! Абсурд ситуации очень забавляет, потому что какие еще «дамы», когда перед ними точно стоят «господа»; слышать от Итера обращение к себе в женском роде — тем более пробивает на смех. А что еще за «только что вышли из такси»? Они уже полчаса тут стоят, потому что кое-кто от волнения поторопился и вопил «опаздываем, бежим скорее»! Бред! — Милочка, с Вами все в порядке? Вам плохо? — поинтересовался, видимо, друг Чжун Ли, а Скар закашлялся сильнее, тем самым стараясь перекрыть вырывающийся наружу хохот. Он выпрямляется, запрокидывая голову чуть назад и машет на себя ладонями, несмотря на легкий осенний ветерок, пытаясь успокоиться, начиная глубже дышать: — Да... Кхм, — Райден начал говорить своим голосом, забывая на какой миссии он находится, но тут же себя поправил, искажая тон до не сильно высокого, — Все в порядке. Воды... Мне бы воды, пожалуйста... — от того, что он услышал от себя ему снова стало дико смешно, вновь заливаясь кашлем. Итер смотрит на своего друга хмуро, поджимая губы, одной рукой потирая висок, делая вид, что поправляет волосы и уже успевая триста раз проклянуть себя за то, что попросил Скара помочь. — Извините, она просто немного простудилась. Ох, сколько раз я говорила этой дуре не ходить босиком по холодному полу, а она такая непослушная... Может, уже пройдем внутрь? — неловко оправдывается блондин, мило улыбаясь мужчинам, а после кидая убийственный взгляд лично Куникудзуши, давая понять, что он долбоеб. — Да, конечно, пойдемте скорее, — говорит Чжун Ли и открывает входную дверь в кафе-ресторан, пропуская сначала «женщин» вперед.