Сумерки. Сага: Новый рассвет

      Несколько столетий назад, после того как квиллеты во главе с Таха Аки победили хладных, наше племя стало одним из сильнейших на побережье. Мы процветали и продолжали заниматься кораблестроением и рыболовством, пока в один день на земли Ла-Пуш с моря не сошёл генерал Стивенсон со своим войском. Он прибыл из далёких земель, быть одет в странные одежды и носил с собой оружие, подобного которому мы раньше не видели. Начались битвы за земли племени. Колонизаторы яростно сражались с нашими воинами, но они не могли противостоять оборотням. Волки во главе с Ака Латом, сыном вождя Кохэна, бились не на жизнь, а насмерть и вскоре начали одерживать победу над бледнолицыми. Генерал Стивенсон отступил, но он не был намерен отказываться от плодородных земель.       Тогда колонисты решили пойти на хитрость. Они высадили в наших землях простых рабочих: столяров и плотников, привезённых из-за морей, для того чтобы построить новое поселение на завоёванных землях. Бледнолицие предложили племени поделиться с нами заморскими знаниями в обмен на разрешение остаться в наших землях на время обучения.       Вождь Кохэна, который правил в то время, хотел остановить кровопролитие, поэтому согласился на предложение генерала Стивенсона.       Так бледнолицые стали жить с племенем, есть и пить вместе, обогреваться возле одного очага. Были среди них благородные люди, которые не хотели причинить вреда племени и оказались в наших землях лишь волею судьбы. Но были и другие, которые чувствовали своё превосходство над племенем, поэтому обманывали квиллетов и наживались на нашей доброте.       Генерал Стивенсон тоже остался в землях квиллетов и со временем втёрся в доверие к вождю Кохэна. Он объяснил, что выполнял приказ короля, и что не мог вернуться на родину из новых земель, не завоевав их. Вождь Кохэна сжалился над новым другом и предложил ему остаться в Ла-Пуш на правах гостей. По новому договору бледнолицые не могли устанавливать свои законы на землях квиллетов и должны были беспрекословно следовать законам племени. В обмен они могли остаться в Ла-Пуш, рыбачить в наших водах и возделывать земли. Генерал согласился на щедрое предложение вождя, и на следующий день было назначено пиршество, чтобы отпраздновать новый союз.       На ужин генерал пришёл со своей дочерью — красавицей Лилиан. Отец с дочерью заняли почётное место по правую руку от вождя, и все были готовы начать празднество, когда к костру подошёл сын вождя Ака Лат. Он взглянул один раз на дочь генерала и больше не смог отвести от неё взгляда. Он был запечатлён.       Генерал сразу догадался, что дело не в обычной влюблённости, а в племенной магии. Под видом любящего отца он разузнал, что на самом деле происходило между Ака Латом и Лилиан.       Когда вождь рассказал ему правду, Стивенсон предложил немедленно сыграть свадьбу.       Вождь обрадовался пониманию со стороны бледнолицего и приказал племени готовиться к свадебному ритуалу, но в день торжества генерал Стивенсон выдвинул новое условие — либо Кохэна отдаёт ему свои земли, либо генерал навсегда покидает земли квиллетов вместе с дочерью.       Разлука с возлюбленной была невыносима для сына вождя, и он умолял отца послушаться генерала Стивенсона. Но вождь был непреклонен. Он понимал, что его новый друг обманул его, воспользовавшись слабостью, и что племени грозит опасность.       Поняв, что отец непреклонен и что он скоро потеряет невесту, Ака Лат обратился в волка и бросился на вождя. Вождь не хотел драться с родным сыном и был слишком стар, чтобы перевоплощаться, поэтому он выставил посох между собой и волком, пытаясь укрыться от разъярённого зверя. Но Ака Лат не остановился, и в попытках защититься вождь выставил посох перед собой наконечником вперёд. Посох проткнул тело молодого оборотня. Сын вождя вздохнул в последний раз, и его сердце навсегда остановилось.       Тогда разгневанный на бледнолицых вождь сам обратился в волка и повёл стаю против незваных гостей. Дочь генерала не была столь же зла и бессердечна, как её отец. Она преградила путь Кохэну, пытаясь остановить жестокую расправу. Увидев, что его дочь в опасности, генерал взмолился о пощаде. Он обещал навсегда покинуть земли квиллетов и никогда больше не возвращаться. Вождь был милосерден, поэтому он помиловал дочь генерала, но перед их отплытием наложил проклятие на род генерала Стивенсона. По преданию никто из его потомков не сможет запечатлеться с оборотнем, чтобы не причинить больше квиллетам такого зла, которое причинил генерал Стивенсон.       После отплытия бледнолицых квиллеты недолго прожили в мире. Вслед за генералом в их земли прибыл новый завоеватель с новой армией. Воины квиллетов снова бились за свои земли. Но бледнолицые возвращались снова и снова, пока мудрый вождь Кохэна не заключил с ними договор, по которому удалось спасти часть земель квиллетов от разрушения. Эти земли стали называться резервацией Ла-Пуш.       Билли закончил свой рассказ, и в воздухе повисла тяжёлая тишина. Только потрескивающие в костре поленья нарушали её время от времени. Живые потомки легенд смотрели друг на друга с печалью в глазах. Я прижалась ближе к Джейкобу, поглощённая рассказом. Джейкоб посмотрел на меня сверху вниз, и уголок его рта дрогнул в ухмылке.       — Ну, а теперь можно и поесть, — нарушил тишину Билли. Поляна сразу ожила: оборотни засуетились возле костра, разбирая куски мяса посочнее, старейшины раздавали домашнюю брагу из кожаных фляг, женщины раскладывали по тарелкам тыквенный пирог и закуски.       — Джейк, а неплохо у тебя тут. Не зря Билли так настаивал на том, чтобы ты жил в доме вождя, — промычал Квил, откусывая сочный кусок от дымящегося стейка.       — Я даже не знал, что в резервации ещё сохранились такие дома, — поддержал Эмбри.       — Мы чтим традиции, поэтому это его долг восстановить и поддерживать дом ради потомков, — ответил Билли за Джейкоба.       — Ну да, знаем мы, о каком долге на самом деле думает Джейк в этом доме, — загоготал Квил, толкая Джейкоба в бок.       — Белла, обрати на меня внимание, — подхватил Эмбри, изображая интонацию Джейка.       — Белла, ты такая красивая, когда спишь у меня на груди, — вторил ему Квил.       — Белла, почеши меня за ушком.       — Белла…       — Хватит, — рявкнул Джейкоб, и стая тут же затихла.       — Джейкобу надо запечатлиться, — серьёзно сказала Лия, — это теперь тоже его долг.       — Ты знаешь, что это не зависит от нас, — фыркнул Джейкоб, явно не желая обсуждать это со стаей.       — Я бы на твоём месте почаще выбиралась из резервации. Чем дольше ты ждёшь, тем хуже будет потом, — ответила она.       Лия посмотрела в мою сторону. В её голосе было много злобы и горечи. Я понимала, на что она намекала, и даже в какой-то степени была ей благодарна за беспокойство, но меньше всего мне сейчас хотелось думать об этом.       — Ты прекрасно знаешь, почему я сейчас здесь, — огрызнулся Джейкоб.       — Джейкоб прав. Нам нужно сейчас сосредоточиться на основной задаче, — раздался голос Сэма.       Все с опаской посмотрели на противоположную сторону кострища, где сидел Сэм. За весь вечер он не произнёс ни слова. Но в голосе Сэма не звучала ирония, поэтому Джейкоб, помедлив, сказал:       — Мы все знаем, что это временная трудность, и мы готовы к гостям. Стая патрулирует границы резервации каждый день, и мы не позволим подвергнуть племя опасности.       Все снова притихли — каждый погруженный в свои мысли и тревоги о будущем. В доме послышался бой настенных часов — время уже перевалило за полночь. Гости потихоньку начали уходить: Джаред собирал остатки со стола, снова проголодавшись, Эмили и Ким помогали относить грязные тарелки на кухню, Билли о чём-то тихо беседовал с Джейкобом в стороне.       Я попрощалась с гостями и отправилась на кухню — грязных тарелок хватит на всю ночь работы. Я включила горячую воду и начала намыливать первую тарелку, погруженная в свои мысли. Правильно ли я делаю, что подвергаю стаю и старейшин опасности? Может, мне не стоило слушать тогда Эдварда и Джейкоба, и я должна сама за себя постоять? От неприятных мыслей к горлу подступил комок.       Я не услышала, как Джейкоб зашёл на кухню, поэтому его голос заставил меня вздрогнуть.       — Гости ушли. Все очень довольны вечером, — Джейкоб взял из моих рук вымытую тарелку и принялся вытирать её полотенцем.       Какое-то время мы молча мыли посуду — я смывала грязь и остатки еды губкой, а Джейкоб насухо вытирал полотенцем.       — Кажется, Сэм больше не злится на тебя, — я первая нарушила тишину.       — Сэм начинает свыкаться с мыслью, что он больше не альфа. Тем более у него теперь гораздо больше времени, чтобы быть с Эмили. Судя по его мыслям, они хотят завести семью.       — Джейкоб, — помедлила я, — ты уверен, что мне стоит здесь оставаться? Мне кажется, я только мешаю, — на глазах невольно начали наворачиваться слёзы.       — Белла, — Джейкоб отложил тарелку в сторону, — твоё присутствие здесь — лучшее, что могло произойти со мной. Без тебя всё это не имело бы смысла, — он осторожно заправил выпавшую прядь моих волос за ухо.       — Да, но Сэм… он теперь никогда не будет относиться к тебе как раньше, и остальные в стае… Никто не хочет, чтобы я здесь была.       — Это неважно, — Джейкоб одним лёгким движением поднял меня в воздух и аккуратно усадил на кухонную столешницу.       Впервые за долгое время моё лицо оказалось выше лица Джейкоба. Он смотрел на меня снизу вверх, и в его чёрных глазах я читала преданность и любовь. Если бы я не знала правды, то могла бы подумать, что Джейкоб запечатлён со мной. Я положила мокрые после мытья посуды руки на его волосы. Волосы были жёсткими и напоминали его волчью шкуру.       Джейкоб обхватил меня за талию и подошёл ближе. Тело Джейкоба пылало жаром, и от его близости по моему телу пробежали мурашки.       — Джейк, тебе придётся заплатить слишком высокую цену за то, чтобы я просто…       Он не дал мне закончить. Его горячие губы коснулись моих, и мир вокруг перестал существовать для меня. Этот поцелуй не был похож на наш первый поцелуй перед схваткой с новорожденными вампирами. В этот раз Джейкоб был нежен ко мне. Он осторожно водил губами по моим, будто боясь поранить, но при этом его руки крепко обхватили мою талию, не давая вырваться. Но я и не пыталась. Тело охватил жар, и я сильнее прижалась к нему. Чувствуя мой ответ, Джейк опустил руки вниз и, нащупав кусок обнажённой кожи на талии, сильнее сжал моё тело. Если бы я стояла сейчас на полу, то потеряла бы равновесие от силы эмоций, захвативших меня.       Я снова растворилась в нём, как в первый раз. Только сейчас не было того укоризненного голоса, который твердил моему разуму, что нужно остановиться. Джейкоб был повсюду. Жар шёл со всех сторон, я ничего не видела, не слышала и не чувствовала, кроме Джейкоба. Казалось, что его крепкие объятия недостаточно крепки и хотелось прижаться к нему ещё сильнее. Через какое-то время хватка Джейка ослабла, а губы остановились.       — Кажется, в этот раз получилось даже лучше, чем в первый, — он расплылся в белоснежном оскале.       — Только ты снова не оставил мне выбора, — я с улыбкой потрепала его волосы.       Джейкоб с надеждой посмотрел на меня. После поцелуя его мокрые чёрные волосы спутались и торчали во все стороны. Я не сдержала улыбки и снова наклонилась к нему.