Саин-хан

Последние дни были для Бату особенно тяжёлыми. И дело даже не в недавней ссоре со старшим сыном Угэдэй-хана, а просто так решила распорядиться судьба. Все проблемы, существующие в жизни хана, стали подобием гниющих ран, залечить которые не хватало времени, ведь каждый твой подданный ждёт от тебя великих свершений. Но как быть, если ты сам к ним не готов? Очевидно отправиться в военный поход, покорять далёкие земли, о которых грезил твой дед, из-за чрезмерного внимания которого, ты стал объектом всеобщей ненависти. Батый не любил думать о том, что было, если бы Орда не уступил ему место правителя Улуса Джучи. Скорее всего разногласия между традициями, которые гласили о том, что право владения улусом принадлежит старшему сыну, и выбором Чингисхана, который настаивал на персоне второго ребёнка, в конце концов привели бы к междоусобной войне. Но всё сложилось наилучшим образом: Орда добровольно отказался от роли властителя. Сейчас голову Бату не тяготили мысли о войне, разногласиях между домами рода Чингизидов да и вообще о чём угодно, всё потому что хан был сконцентрирован на ловких руках служанки, которая заплетала его волосы в замысловатую косу. Смотря на себя в небольшое зеркало, Батый заметил вошедшею в его шатёр фигуру. Он быстро повернулся, чем сильно напугал молодую девушку. Орда, поняв что его заметили, двинулся в сторону брата с измученной полуулыбкой на бледном лице. Служанка склонилась в почтительном поклоне, но, услышав приказ хана как можно скорее покинуть шатёр, быстро вскочила и побежала к выходу. Оставшись одни, братья ещё какое-то время хранили молчание. Ничего не говоря, Орда сел на место служанки и, взяв в руки гребень, принялся расчёсывать ещё не заплетённую часть волос. От столь ненавязчивого жеста Бату расслабился. Глаза закрылись, всё таки беспокойный сон давал о себе знать. Плечи его опустились, а спина согнулась. Но спину пришлось выпрямить благодаря настойчивым похлопываниям старшего по ней. Вдоволь расчесав непослушные пряди, хан стал повторять косу, которую старательно плела молодая девушка. Орда был полностью поглощён процессом, оттого он не обращал внимания на недовольное ворчание младшего брата. Не рассчитав силы, Орда через чур резко дёрнул выбивающуюся прядь, отчего Бату вскрикнул, желая показать, что он тоже человек, которому может быть больно. Будь сейчас на месте Орды та девушка, монгол бы и глазом не моргнул от неприятных ощущений, однако сейчас рядом с ним его брат, поэтому нельзя упустить ту редкую возможность показать свои истинные эмоции. - Ай! _ Ну что опять? - не отрываясь от своего занятия, спокойно спросил Орда. - Мне больно! Можешь как-нибудь по-аккуратнее? - возмущался Бату больше для вида, чем серьёзно. - Потерпи немного, я почти закончил. Хан обречённо выдохнул. - Обязательно мне нужно выглядеть вот так? - Все монголы заплетают косы. - ровным голосом произнёс Орда. - Чингисхан не заплетал. И я не про это. - возразил Бату. - Но ты ведь не Чингисхан. - Выгляжу так, будто на праздненство собираюсь, а не в военный поход. Но брат как будто не слышал претензий хана. Вместо ответа он поправил волосы, после чего отпрянул в сторону. - Ну как? - Орда призывал оценить его старания. Коса вышла не такой ровной как у служанки, но Бату она всё равно нравилась больше. Хотя бы потому что брат потратил своё время на столь глупую вещь, как его причёска. От этого хан невольно улыбнулся, и, сохраняя улыбку, повернулся к Орде, желая заглянуть в его глаза. Однако помимо привычной ласки, Бату заметил сильную усталость во взгляде брата. - Орда, всё в порядке? - с лёгким беспокойством спросил младший. На миг улыбка на лице хана померкла, однако он быстро взял себя в руки. - Ну конечно. Не волнуйся, сейчас есть вещи по-важнее, чем мой внешний вид. Бату заметно нахмурился, однако Орда тут же заставил его обратить всё внимание на себя. - Послушай, Бату. Пообещай мне, что будешь осторожен. Если будет возможность обойтись без лишних кровопролитий, то ты обязательно ею воспользуешься. Ты можешь мне это пообещать? Просьба брата Бату слегка рассмешила, но, несмотря на это, виду он не подал. - Конечно. Но мне кажется ты принимаешь слишком близко к сердцу этот поход. Ни я первый, ни я последний, кто завоёвывает земли. - А как я должен к этому относиться? Ты мой брат. Разумеется я буду за тебя волноваться! Почему нельзя командовать армией отсюда? Многие ханы так делали! Даже Чингисхан! - Но я же не Чингисхан. - мрачно подметил Бату. Орда разочарованно выдохнул. - Это всё, что ты расслышал? Но оправдаться Батый не успел. Резко полы шатра распахнулись и внутрь вошёл Берке. Бросив короткий взгляд на Бату, младший обратился к Орде. - Вот ты где, а я тебя везде ищу. О чём разговаривали? - ровным голосом спросил младший. - Ни о чём. - с раздражением отрезал Бату. - Ну это было предсказуемо. О чём с тобой ещё можно говорить, кроме как на эту тему? - на лице Берке появилась ехидная полуулыбка. Желание как-то ответно задеть брата было огромным, но ради Орды Бату готов был помолчать. Это было верное решение, в чём хан убедился спустя мгновение, когда заметил выражение лица старшего. - Берке! Нельзя так говорить с братом. Извинись перед Бату. - этот жёсткий тон в голосе братья слышали каждый раз, когда начинали ругаться или спорить. Но несмотря ни на что оба понимали, что Орда не хочет их в чём-либо упрекнуть, а лишь старается создать менее напряжённую обстановку, чем она есть сейчас. В привычной манере Берке сделал два шага в сторону Бату и отчеканил уже давно выученные слова: - Прости, Бату, если я тебя обидел. Такого больше не повторится. - не найдя удовлетворения во взгляде Орды, хан продолжил. - Давай обнимемся в знак примирения? А вот этот жест стал для Бату неожиданностью. Последний раз они обнимались, ещё когда Джучи-хан был жив. Хан никак не мог решиться на преодоление того расстояния между ним и младшим братом. Берке терпеливо стоял с вытянутыми руками, лишь осторожно произнёс: - Ну же, смелее Саин-хан. Скривившись от того, как Берке его назвал, хан практически прошипел: - В прошлый раз, когда ты предложил мне объятия, ты попытался свернуть мне шею. - Ну, во-первых, тогда нас к этому принудил отец. А, во-вторых, ты тоже был хорош. Ты мне чуть ребро не сломал. - ловко оправдался младший. - Но тогда ты первый начал! - С чего ты взял? - Да прекратите вы уже! - Орда редко повышал голос, но каждый раз был крайне действенным. - Сколько можно вспоминать обиды прошлого? Каждый синяк будете друг другу показывать и говорить, что это ты во всём виноват? - Ну один я уж точно могу показать. - с этими словами Бату закатал левый рукав своего шёлкового халата, чтобы оба брата смогли хорошо рассмотреть золотой браслет, скрывающий запястье. Орда тут же помрачнел, а Берке стыдливо опустил глаза. Но стоило украшению исчезнуть из поля зрения ханов, как оба тут же пришли в себя. - Что было, то прошло. - коротко заметил Берке. - Давай покончим с этим и расстанемся на светлой ноте. Во избежании ещё большей ссоры, Бату, без лишних пререканий, сжал брата в несильных объятиях, но даже тут Берке удалось всё испортить. - Надеюсь, что ты не вернёшься. - еле слышно прошептал младший. На это пожелание, Бату ответил всё таким же шёпотом: - Надеюсь, когда я вернусь, тебя здесь уже не будет. Но внешне всё было хорошо, поэтому Орда остался доволен. Наконец Бату спросил: - Ты что-то хотел от Орды? С минуту Берке молчал, будто вспоминая причину своего появления, но вдруг он ответил, резко повернувшись к брату: - Точно, Орда, я же пришёл сообщить, что тебя позвал к себе Субэдэй, сказал разговор срочный. Орда тяжело вздохнул, но без промедлений направился к выходу. Напоследок он крепко обнял Бату и тихо произнёс: - Пожалуйста береги себя. Ты ведь знаешь, что самое главное... - Вернуться победителем? - спросил Бату. - Вернуться живым и здоровым. - уверенно ответил старший хан. На это второй сын Джучи спокойно опустил взгляд. Смотря в пол, он продолжал слушать многочисленные наставления брата, но вслушиваться он не собирался. Наконец Орда удалился, уводя за собой Берке. И вот Бату один в своём богато обставленном шатре. Драгоценные моменты одиночества, которые хан научился ценить ещё с раннего детства. Оглядев помещение, Батый медленным шагом подошёл к горе подушек в центре шатра. Недолго думая, он навалился на неё всем своим уставшим телом. Стоило ему почувствовать под собой мягкую поверхность, как хан тут же провалился в сон. Хан проснулся от того, что кто-то очень настойчиво тряс его за плечо. Раскрыв ещё сонные глаза, Бату узнал в поначалу казавшейся ему незнакомой фигуре Субэдэя. - Проснулся? - хриплым от старости голосом спросил полководец. - Что ты здесь делаешь? На эту дерзость монгол лишь слегка улыбнулся, после чего спокойно произнёс: - Тебя искал, Бату. Мы и так задержались. Намёк хан понял, из-за чего быстро поднялся и вышел на улицу. Субэдэй шёл следом.