Себестоимость доверия

– Не умеешь сам – можно обратиться к профессионалам. – Да, если ты знаешь, где их найти и чем заплатить. – Они могут найти тебя сами. – Значит, им что-то надо. А это уже не надо мне. Как известно, все, что нас не убивает, то нас делает сильней. Антон не сломался, скорее согнулся. Все, что сейчас происходило в этом мире, он воспринимал через призму ненависти и мести. Жертвы изнасилования или замыкаются в себе, становясь безразличными ко всему, что происходит за пределами их личной скорлупы, или начинают ненавидеть всех и вся. Но если их ненависть не находит выхода, они обращают ее против себя, бессознательно уничтожая и разрушая свою жизнь. Кто-то начинает пить, кто-то подсаживается на иглу и таблетки, кто-то находит подходящую компанию, чтобы причинять боль другим, заглушая свою. Стремясь к полному забытью, они увеличивают дозу своей персональной наркоты, только бы не возвращаться к искалечившей их реальности. Вопрос индивидуальной переносимости, сколько эта новая сущность продержится в старой оболочке. Антон ненавидел. Ненавидел тех ублюдков, ненавидел тот вечер, ненавидел этот город. Но при этом старательно гнал мысль о том, что Артем может быть замешан. По мере того как эмоции уступали место расчету, не думать становилось все сложнее. В конце концов участие в деле Артема было поставлено последним пунктом в списке личных счетов. Первую порцию отрезвляющей реальности Антон получил, когда задумался о месте происшествия. Он очень смутно помнил путь, да и тамошние достопримечательности не особо рассмотрел. Сколько в этом городе аптек и алкомаркетов по соседству? Пункт первый – выяснить где. Почему-то была уверенность, что дальнейшее происходило неподалеку, хотя прямых доказательств не было. Пункт второй – как-то связаться с местными сплетниками. Может, кто-то что-то кое-где и слышал?.. Ну, например, о подозрительных квартирах. Блять, да в таких районах каждая вторая квартирка – свинарник с тараканами и алкашами. Делать что? Антон сел на лавочку в скверике. Наверное, изначально это планировалось как место выгула детей и собак – ржавые качели, висящие на одной петле, издавали отвратный скрип, разноуровневый турник не красили лет сто, деревянный домик давно уже превратился в общественный туалет. За облысевшими деревьями угадывался магазин типа ларек, а еще чуть дальше стоял металлическая коробка, украшенная надписью “Тир”. Сначала это был неосознанный интерес, а позже и оформилась мысль: тир-оружие-месть. Планы, конечно, на уровне фантастики, но Антон не воспринимал действительность в данный момент с позиций здравого смысла. Не обращая внимания на уставшие ноги, он отправился в ту самую жестянку. Внутри было предсказуемо убого – пара мишеней и скучающий работник, старательно считающий осенних мух. Антону он не удивился и не обрадовался. Просто взял деньги и выдал пневматическую винтовку. Может, и нерационально было тратить деньги, которых и так было всего ничего, на развлечения, но Антон упрямо целился, попадал в лучшем случае два из десяти. Увлекшись и злясь на самого себя, он не обратил внимания, что в помещении появились еще посетители. Один, точнее. Он некоторое время наблюдал за парнем и его попытками попасть если не в центр, то хотя бы просто не мимо, и лишь потом, когда денежный фонтанчик в карманах Антона иссяк, подошел к барьеру. Не торопясь, небрежно, наверняка красуясь своим умением, посетитель выдал все пульки симпатичным узорчиком по центру и вскользь посмотрел на присутствующих. Вялый работник по-прежнему был равнодушно-презрителен, зато Антон в полутьме тира пытался разглядеть этого снайпера. Однозначно можно было сказать одно – он был высок, не тощий, не толстый. Возраст, наверное, сильно за тридцать, но с уверенностью Антон бы не сказал – он видел только профиль незнакомца. Короткая стрижка темных волос, плотно сжатые губы, прищуренный глаз. Показав мастер-класс, он молча вышел из тира, оставив единственного зрителя в размышлениях. *** С работой, можно сказать, повезло – какая-то забегаловка, по недоразумению считавшаяся заведением, где можно было перекусить и не отравиться, предоставила место мальчика на побегушках. Хозяина харчевни не особо беспокоило отсутствие документов, он сам, судя по всему, не стремился к излишнему официозу, нанимая молчаливых работников за копейки. Сейчас это устраивало всех. Свободного времени было очень немного, и использовал его Антон экономно. Вопрос с универом он уладил просто – перевелся на заочное и до лучших времен забыл о его существовании. Лишних вопросов не задавали, что уже хорошо. Уже привыкнув тщательно скрывать лицо, он и свой поход умудрился обставить так, что никто из сокурсников его если и увидел, то не узнал. Капюшон творит чудеса. Антон боролся с желанием посмотреть на того, кто так или иначе стал отправной точкой его неприятностей, даже если сам не имел к ним никакого отношения. Или имел? Давя в себе желание подойти и спросить напрямую, парень сделал лучшее, что мог – унес ноги восвояси. Никакой ностальгии, никаких трепетных воспоминаний. Злость и ненависть. Уже трижды он бывал в том занюханном тире, пытаясь освоить искусство попадания в мишень. Но, видимо, глазомером природа его обделила напрочь. А жаль – в новом плане действий умение стрелять играло ключевую роль. Но Антон упорно мазал мимо мишени, злясь на себя и окружающих. Сегодня он опять урвал кусочек вечера, чтобы терзать несчастную пневматику, но все с тем же успехом. Выгребая из кармана последнюю порцию денег, выделенных на “самообразование”, он услышал насмешливый голос позади: – Не с того ты начал. Парень резко обернулся и увидел того посетителя, что мастерски поражал мишени в тот самый первый раз. Сейчас он стоял около входа, сложив руки на груди, наблюдая за Антоновыми потугами. Царивший полумрак не привнес новых деталей, которые парень бы мог рассмотреть, но это однозначно был тот снайпер. Парень смерил критикана взглядом и отвернулся к стойке, чтобы домучить отпущенное на сегодня. Выйдя в прохладу вечера, Антон зло сплюнул под ноги – гениальные планы трещали по швам из-за природной криворукости. – Если хочешь, могу помочь, – снова тот же голос и снова позади. Когда на плечо опустилась рука, Антон резко дернулся, и незнакомец тут же убрал ее и сделал шаг назад. В густой темноте он был виден еще хуже, чем в полутьме тира, и Антона это совсем не успокаивало. Он тщательно оберегал свое личное пространство и всеми силами избегал телесного контакта с кем бы то ни было. На работе, как ни странно, это было несложно, а больше он с социумом не пересекался, перекидываясь с окружающими минимумом слов по необходимости. Сейчас же одно весьма невинное прикосновение вызвало множество неприятных ассоциаций. – Не хочу, – бросил он после непродолжительной паузы. – Почему? – задал естественный вопрос этот непонятливый. – Потому что, – сразил Антон убойным аргументом и начал потихоньку пятиться. Повернуться спиной к собеседнику, чтобы просто уйти, было сложно. Страх – иррациональный, необъяснимый – не давал. – Могу подвезти, – сделал еще одну попытку незнакомец. – Не надо. Его навязчивость пугала все больше. Паника давила разумные мысли, и парень боролся с непреодолимым желанием убежать. Скрыться. Спрятаться за дверями своего нынешнего жилища, где никто к нему не прикоснется. – Поздно уже. – Нормально. Антон даже не отдавал себе отчета, почему он, не подросток лет четырнадцати, должен оправдываться перед незнакомым дядькой. Тот, видимо, тоже странностей не улавливал, поэтому продолжал набиваться в попутчики. – Неспокойно тут. Может, проводить? Вон компании веселые подсобирываются. Около магазинчика-ларька действительно стало оживленно. В то, что там не продают алкоголь после 23.00, не поверил бы ни один здравомыслящий человек. Ну и контингент был соответствующий. Сейчас около входа слонялось человек пять-шесть – они пили пиво и смачно матерились. Антон мысленно проклял себя – надо ж было сунуться в тир так поздно. Пройти мимо, возможно, тех самых ублюдков одному или в компании непонятного снайпера. Или пойти в обход через густую часть сквера, где оседали те же самые гопники. – Ладно, давай вместе, – выдавил из себя парень. Они шли, соблюдая дистанцию не менее метра. Стоило незваному благодетелю сделать лишний шаг в сторону Антона, как парень неосознанно отдалялся. – Александр, – протянул руку мужчина, когда они вышли на относительно освещенную улицу. Судя по всему, провожатый был не против довести чуть ли не до кровати, но в планы Антона это не входило. Он проигнорировал протянутую ладонь, неразборчиво буркнул: “Спасибо” – и быстро зашагал под фонарями. Александр вздохнул, усмехнулся и щелкнул кнопкой брелока. Грязный серый автомобиль приветливо мигнул фарами.