Себестоимость доверия

– Любовь – это штука, которая не продается ни оптом, ни в розницу. – Все продается. Дело лишь в цене. – Нет. Любовь – такой же шедевр, созданный человечеством, как "Мона Лиза" и Венера Милосская. За деньги ты получишь лишь подделку, но не оригинал. Хрупкий фундамент возможного счастья боялись сломать оба. Памятник вечной любви в одно касание они изображали до тех пор, пока Антон не замерз окончательно, и только тогда Саша отвел его в дом и загнал под одеяло, не удержавшись от соблазна обнимать и во сне. – Знаешь что? Антон услышал вопрос, едва проснувшись. Даже глаза толком не открыл. – Удивляюсь твоему терпению. Сидеть в четырех стенах и гулять в трех соснах. Я б умер. – А что, можно по-другому? – Ну почему нет? Устроим променад по окрестностям. На грибы не сезон, но можно поохотиться. Тут есть на кого. – Ну давай. – Насчет необходимости кого-нибудь убивать Антон не был уверен, но выйти за периметр обжитой территории – только за. Лес был прекрасен. Голые ветки не чинили препятствий солнечным лучикам, осень словно хотела доказать, что слякоть и грязь – это не единственные ее дары, и людям можно не только грустить о былом, но и радоваться настоящему. Они отошли достаточно далеко от дома, и Антон даже примерно б не указал направление, в котором надо двигаться обратно, но Саша признаков беспокойства не проявлял. Ставший уже привычным в последнее время камуфляж ему шел – складывалось ощущение, что это и есть его любимая одежда, предпочитаемая и джинсам с футболкой, и костюму с галстуком. – Что увидел? – Александр заметил задумчивость Антона – тот пытался представить его в цивильном наряде. – Что за ружье? – выкрутился Антон. Не сознаваться же, что он мысленно костюмы примеряет. – Снайперская винтовка. Или тебе точные характеристики? – Да нет, я так спросил. Ты снайпер? – Нет. – Откуда у тебя столько оружия? – Из разных источников, – Саша сдержанно улыбнулся. – Не скажешь? – Не спрашивай – не придется врать. – Врать обязательно? – Антон, – Саша пристально смотрел в серо-голубые глаза, – доверять, как и любить, нельзя частично. Либо да, либо нет. Третьего не дано. Кое о чем я не могу рассказать – самому надо разобраться. Я отвечу на все вопросы и даже больше, но позже. Ты мне доверяешь? – Доверяю. – Тогда не спрашивай. – А о том, сколько мы тут будем, тоже нельзя? – А что тебе не нравится? – ухмыльнулся Саша. – Солнышко светит, птички поют, мухи не кусают... – Лужи болотного типа под ногами, – продолжил Антон. – В далекие времена благородный рыцарь расстилал свой плащ, чтоб прекрасная дама могла перейти лужу. – По-моему, от тех времен остались только лужи. С рыцарями и дамами напряг. Ни слова не говоря, Саша снял с себя куртку и бросил в лужу перед ногами Антона. – Прошу. – А тебе не кажется, что я на даму не тяну? – Есть такое. Но всем приходится идти на жертвы – мне куда-то надо девать свое благородство, а тебе, уж так и быть, его принимать. – Еще на колени встань, – развеселился Антон. – На колени никогда, а на колено... – Саша действительно опустился на левое колено, стоя на краю лужи. – Что? – смотрел он на хохочущего парня. Тот, не в силах перестать смеяться, неаккуратно переступил и провалился в грязь. Но даже это не остановило безудержное веселье. Саша продолжал стоять в позе рыцаря, ожидающего посвящения, правда, недоумевающего рыцаря. – Тебе там удобно? Не дождавшись ответа, он дернул парня на себя, вытаскивая на твердую поверхность. Саша впервые видел, как Антон смеется, и меньше всего ему хотелось, чтобы вместо улыбки опять появилось выражение мрачного безразличия. – Что? – парень наконец отсмеялся и смог оценить нелепость положения. Но Саша только покачал головой и наклонился, чтобы поцеловать. Подрагивающие тонкие губы ощутили прикосновение твердых, чуть обветренных. Саша не стал требовать большего: несколько секунд – и он отстранился, снова посмотрев на Антона. – Земля холодная. Вставай. Они поднялись, и Саша подобрал до сих пор валявшуюся в грязи куртку. – Мда-а… Таки романтика требует жертв. Пошли. Кажется, у нас намечается небольшая постирушка. *** Постирушку совместили с другими водными процедурами. Банька была ветхая, но вполне еще могла выполнять свою основную функцию. – Ты чего-то ждешь? – Саша уже разделся до пояса и взялся за армейский ремень. Антон пожал плечами и начал медленно стягивать футболку. Мужчина хмыкнул, правильно поняв причину внезапного смущения, вышел из предбанника и вернулся уже с полотенцем на бедрах. Точно такое же протянул Антону, а одежду небрежно бросил на скамью. Густой пар вырвался наружу, стоило открыть дверь, и парень снова остался один. Он поспешно снял с себя все и замотался в полотенце. Не сказать, что так он себя чувствовал более защищенным, но все же. В полумраке помещения, заполненного паром, сориентироваться удалось не сразу. Саша сидел на скамье, чуть сгорбившись, рядом лежал ковш, светлый махровый ком валялся в углу. – Ты мыться вместе с полотенцем собрался? – насмешливо поинтересовался мужчина. Антон несмело потянул за край ткани и не глядя бросил к Сашиному. – Держи. – Парень взял протянутый ковш и с наслаждением окатил себя горячей водой. Отсутствие ежедневного душа все-таки сказывалось. Зажмурившись, он ощутил прикосновение, пустой ковш перекочевал в другие руки, а Антон получил новую порцию воды и флакон шампуня. – Спинку потереть? – голос раздался рядом с ухом. Если б в бане не было так жарко, то дыхание точно б опалило шею. – Я сам, – ответил парень, на ощупь пытаясь взять ковш, вместо этого провел рукой по влажной коже, под которой отчетливо ощущались мышцы. Он отдернул руку, рефлекторно отступая назад, но Саша не дал ему этого сделать: – Осторожно, – негромко произнес он, обнимая за талию. – Ошпаришься. Его дыхание стало глубоким и прерывистым, и Антону даже глаза не нужно было открывать, чтобы почувствовать, насколько Александр возбужден. Мужчина накрыл своей ладонью руку парня и провел ею по своему телу – от груди до паха. Тонкие пальцы прижали член к животу, и Саша коротко выдохнул. Обнимая второй рукой, уже не за талию – за плечи, он поцеловал парня. Разница между двумя поцелуями – утренним и нынешним – была разительна. Осторожное касание и несдерживаемая страсть. Мокрые волосы лезли в глаза, не давая их открыть, да и не было в том необходимости. Широкие ладони гладили по спине и груди, то заставляя прижаться сильнее, то позволяя совсем чуть-чуть отстраниться; настойчивые губы давали краткую передышку – возможность вдохнуть горячий воздух и тут же захлебнуться им – выцеловывая узоры на шее; пальцы дразнили, спускаясь нежными прикосновениями к паху, то едва задевая возбужденный член, то резко сжимая. Острый контраст ощущений разрушал реальность: не было до, не будет после – есть лишь маленькое темное помещение и двое, ставшие вселенной друг для друга. Саша видел, что Антон долго не продержится – тело, не знавшее любви и ласки, боль и унижение – все, что выпало на его долю. Острая новизна ощущений быстро довела парня до разрядки – всего несколько быстрых движений рукой по возбужденному члену, и сперма забрызгала животы обоих. Легкое головокружение, абсолютная пустота и подгибающиеся ноги. Осторожно усадив Антона на лавку, Саша облил обоих уже теплой водой, сел рядом и, обнимая за плечи, устроил голову парня у себя на плече. Его собственная эрекция никуда не делась, но на то он и мужчина, чтобы стойко переносить жизненные трудности.