Our infected wounds

      Дождь начался около трёх, и шёл уже больше двух часов, то усиливаясь и барабаня в окно, то затихая до едва ощутимых мелких брызг. Выходить наружу вовсе не хотелось, поэтому Лора заказала доставку китайской еды и включила телевизор, чтобы скоротать ожидание.       Может, будь небо менее серым, настроение у неё было бы лучше. Лора утешала себя тем, что из-за перепадов давления плохо спит и это нормально для смены сезонов.       Подтянув поближе подушку, она улеглась на диван, поджала ноги к животу. По ТВ шёл “В джазе только девушки”, и Джо с Джерри как раз придумали хитроумный план побега от гангстеров.       Лора даже не улыбалась, глядя на их проделки, хотя влюбилась в фильм с первого же просмотра. Сегодня тоска грызла её особенно сильно. Кроме лампы на прикроватной тумбочке и экрана телевизора маленькую съёмную студию больше ничего не освещало, поэтому все цвета и оттенки вокруг померкли и посерели.       Она поймала себя на том, что смотрит на стену позади телевизора, на которую падает голубоватый отблеск матрицы. Немного больше синего — и станет похоже на огни полицейской машины.       Дыхание спёрло, и Лора крепче стиснула подушку. Она раз за разом твердила себе выкинуть все мысли о лете из головы, но спорить с мирозданием оказалось ей не по силам. …— И… что теперь? — Не беспокойся. Я обо всём позабочусь.       Рассвет уже загорался на горизонте, и небо из чёрного превратилось в розово-золотое. Звёзды почти пропали.       Трэвис довёз их до лагеря, и Райан уже выбрался из салона и быстрым шагом двинулся к корпусам, даже не оглядываясь назад. Лора его не винила. Ей и самой хотелось бежать от себя куда подальше. — Мне нужно найти Макса, — тихо сказала она. — Да. Конечно.       Почему он вдруг стал с ней во всём соглашаться? Хочет втереться к ней в доверие? Что ж, у него ничего не выйдет. Никогда в жизни Лора не будет ему доверять.       Но несмотря на свои решительные мысли, Лора не уходила от машины. Они с Трэвисом стояли рядом, глядя на деревянные крыши летнего лагеря, и рядом со шерифом Хэкеттом, рядом со своим соулмейтом Лора впервые за долгие два месяца чувствовала себя умиротворённо.       И поэтому ей самой от себя было тошно. — Крис очень хотел, чтобы лагерь процветал, — произнёс негромко Трэвис. — Он любил работать с детьми и подростками. Говорил, что они заставляют его смотреть по-новому на привычные вещи.       Лора ничего не ответила. — Я не упрекаю тебя, — сказал Трэвис. — Другого выхода не оставалось. — Мне нет дела до того, что ты думаешь.       Трэвис только тихо фыркнул. Взглянув на него, Лора встретила знакомую упрямую гримасу с поджатыми губами.       Из-за за света ли или из-за того, что шесть лет охоты на оборотня подошли к концу, но черты лица Трэвиса казались мягче, круги под глазами выглядели не такими заметными. — У тебя грязь на щеке. — Удивительно, откуда, — пробормотала Лора.       Ей потребуется очень, очень много мыла и горячей воды, чтобы снова почувствовать себя чистой. Грязь и кровь проникли глубоко, до самых костей. И Лора подозревала, что как бы не скребла ногтями, как бы не тёрла мочалкой, скверну вытравить не получится. — Стой спокойно… — Что ты делаешь? — напряглась Лора. Трэвис вдруг оказался слишком близко. — Стой. Спокойно, — повторил Трэвис с нажимом.       Что-то в его голосе появилось новое, более властное, чем приказы шерифа, но вызывающее ответный отклик. Лора потерялась в противоречиях и не сразу поняла, что то, что так мягко и осторожно очищает её щёку, это носовой платок.       Прикосновение соулмейта, пусть и непрямое — одна из самых приятных вещей на земле. В груди Лоры заурчал невидимый пушистый зверь. Оборотень в ней не погиб, обречённо поняла она. Он всегда будет там, в тёмных потаённых уголках, будет ждать подходящего момента, чтобы выбраться наружу. — Вот. Свежая, как маргаритка.       Он прекратил тереть щёку платком и убрал было руку, но с губ Лоры сорвался жалобный звук, неожиданный для них обоих. Поглаживание снижало уровень паники.       Трэвис помедлил, явно ожидая, что Лора скажет что-нибудь дерзкое, но всё же снова коснулся её лица, самыми кончиками пальцев, так что вдоль шеи пробежала дрожь.       Лора отстранённо поняла, что ростом Трэвис гораздо выше её. Раньше она этого не замечала или попросту не хотела замечать. — Лора?       Она вздрогнула и отшатнулась. Голос был ей знаком, и когда Лора увидела Макса, то все неясные чувства, в которых она сейчас барахталась, вытеснила огромная радость. — Макс! — она бросилась по дорожке к воротам лагеря, и Макс в дурацкой розовой толстовке — откуда только такую взял? — побежал ей навстречу и поймал в свои объятия. — Макс, ты живой! — И ты живая! — засмеялся Макс, прижимаясь губами к её виску. — Я так по тебе соскучился…       Лора даже не пыталась сдерживать слёзы и отчаянно прижималась к его груди. Наконец-то, наконец-то он с ней! Они снова вместе после всех этих ужасов! Никаких больше решёток, никаких камер! — Мы уедем отсюда, — плача, твердила Лора срывающимся голосом, — уедем, и всё снова будет как раньше… Теперь всё будет хорошо. Всё обязательно будет хорошо!.. — Тише, тише, Лора. Конечно, теперь всё будет хорошо. Ну же, не плачь… Я же здесь. Мы теперь всегда будем вместе...       Лора вытерла глаза ребром ладони и отвернулась от телевизора, уткнувшись в спинку дивана. Обхватила себя руками, потому что хоть и носила пижаму с длинными брюками, но всё равно никак не могла согреться.       Её нестерпимо тянуло из квартиры, словно из пупка тянулся гладкий шёлковый шнур, и когда он натягивался, Лора едва сдерживала крик. В последнее время это происходило всё чаще. Стоило ей подумать, что она наконец одержала верх над провидением, как оно тут же брало реванш.       Почему ты такая упрямая, нашёптывал вкрадчивый голосок. Он твой соулмейт. Оттягивая неизбежное, ты делаешь только хуже.       Лора разжала влажную от пота ладонь. Слова как будто стали ещё ярче. Хорошо, что Макс так и не увидел, что её якорь проявился. Это бы его убило. Может, он бы даже подумал, что Лора сбежала не благодаря счастливой случайности, а в обмен на… определённые вещи.       Вот видишь, сказала сама себе Лора. Могло быть куда хуже. По крайней мере, Макс в тебе не разочаровался.       В дверь позвонили, и Лора кое-как заставила себя подняться с дивана, пригладила растрёпанные светлые волосы. Нечего открывать курьеру, изображая городскую сумасшедшую.       Она припомнила, что заказала лапшу с уткой и малатан. Кажется, в холодильнике осталась бутылка минеральной воды. Неплохой набор для ужина. В этот раз она постарается съесть побольше, иначе при новой попытке взвеситься обнаружит, что потеряла ещё килограмм. Любимые джинсы уже стали великоваты в бёдрах.       Лора щёлкнула замком, повернула ручку. Потянула дверь на себя.       И снова оказалась в тюремной камере.       В коридоре было темно, но даже слабого свечения от экрана хватало, чтобы выхватить высокую фигуру в дверном проёме. И без того чёрные глаза Трэвиса Хэкетта превратились в два бездонных омута.       Она быстро захлопнула дверь, повернула замок до упора. Трясущимися руками накинула цепочку. Прижалась спиной, как если бы её хрупкое тело могло как-то сдержать угрозу.       Угрозу? — переспросил голосок. Он пришёл к тебе. Ты ведь этому рада.       И правда, всё её естество ликовало; невидимый шнур держался так туго, что Лора невольно приложила руку к животу в попытке ослабить натяжение. Она очень хотела открыть дверь, прикоснуться, провести руками, почувствовать дыхание и тепло. Её соулмейт. Её жизнь.       Она до крови закусила губу и стиснула кулаки. — Лора? — услышала она сквозь тонкую створку. — Лора, пожалуйста.       Она в панике осмотрела комнату. Окно. Точно. Она может выбраться через окно на пожарную лестницу и спуститься на улицу. Лестница поднята, и вряд ли у Лоры хватит сил её опустить, но она может спрыгнуть. Сколько там высота? Этаж, два?.. — Прошу, открой, — снова прозвучал тихий голос. Лора словно видела, как Трэвис прижимается щекой к двери с той стороны, и даже как будто чувствовала теплоту его ладони, которую он прижал напротив её вспотевшей лопатки. — Пожалуйста. Я только хотел тебя увидеть. Прошу тебя.       Мольба в его голосе разбивала её сердце. Она никогда не думала, что Трэвис Хэкетт может умолять. — Лора? Лора, ответь что-нибудь? Я испугал тебя? — голос спустился ниже, прямо к уху. — Ты слышишь? Я ничего тебе не сделаю. Обещаю. Клянусь. Пожалуйста, открой…       Или она может подняться по лестнице на крышу. Правда, оттуда ей некуда бежать, а в окна, как нарочно, снова настойчиво застучал ливень.