***
Словно желая сделать из Арсения ледышку, школа на следующий день не особо радовала отоплением, хотя обещала сделать его ещё вчера, а наивный парень поверил. — Идиот, — шипит на себя Арсений, пытаясь натянуть рукава рубашки на постепенно теряющие цвет пальцы. — Надеюсь, не я, — как обычно появляется Антон, всем своим видом олицетворяя ночное приведение. — Нет, — отмахивается Арс. — Опять не мог уснуть? — Да, я-то думал предки на фоне развода наконец успокоятся, а они, по ощущениям, ещё громче стали, — Антон ложится на твёрдую парту так, словно это мягкая пуховая подушка, блаженно прикрывая глаза. Арсению вдруг очень сильно хочется зевнуть. — Они разъедутся после? — Антон мало делился последствиями развода, предпочитая разговорам еду и сон, мало, кто мог винить его за это. — Отец свалит, мать останется, — Антон открывает один глаз, чтобы зафиксировать взгляд на соседе. —Представляешь, уже намекает на то, что может привести какого-то мужика на замену, будто мне старого не хватало. — Быстро она, — Арсений кладёт руку парню на плечо, в жесте поддержки на мгновение задевая кончиками пальцев голую кожу шеи. Они оба вздрагивают, и если, думается, Антон из-за холода, то Арс просто потому, что не может не вздрогнуть. У него в голове до сих пор засел тот странный разговор о том, что дружба заканчивается. И даже если он на подсознании знает, что это правда, то все равно желает, чтобы это было ложью. — Ты чего, Арс? — приподнимается Антон, как всегда, читая изменения в его поведении за долю секунды. — Мы же не перестанем дружить после школы, верно? — выпаливает он прямо. Здесь и сейчас, когда голубые океаны смотрят в зелёные леса, нет места уловкам и намёкам. — Что? Нет, Арс, мы же выяснили это ещё в детстве, ты и я — навсегда, — и подмигивает слегка собственнически, давая понять, что просто так не отпустит. Все загоны в миг пропадают, и Арсений может свободно выдохнуть, чтобы вдохнуть посильнее, ведь звонок оповещает о начале английского. Дайте им сил.***
Где-то в середине урока Антон вместо того, чтобы хотя бы изобразить активность, впивается в Арсения своим сканирующим взглядом, из-за чего Арс старается меньше дрожать, но у него не сильно получается. — Ты замёрз, — констатирует Антон, вздыхая своим фирменным вздохом, от которого можно почувствовать себя идиотом. — Я думал, отопление дадут, — хоть как-то защищает себя парень, это даже могло бы звучать сильно, если бы зубы не дрожали. — А я думал, что дружу с адекватным человеком, ты хорошо скрываешься, — парирует Антон и неспешно стягивает с себя худак, который был надет поверх мятой рубашки. — Кто так вообще вещи носит? — Я надел рубашку, потом понял, что она слишком мятая, и поверх натянул худи, — объясняет, словно первокласснику, Антон. — На, согрейся. Арсений принимает в дар одежду, зная, что Антон — это просто чёртова батарея, он не мерзнет никогда. Поэтому Арс не испытывает совершенно никаких мук совести и, поблагодарив, надевает на себя пропахший Антоновым одеколоном худак. Мягко и тепло, Арсений чувствует себя защищённым.***
В какой-то момент Антон кидает на Арсения взгляд, который тот не может расшифровать, и настороженно спрашивает, будто боясь услышать ответ. — Как там Семён? — О, у нас все хорошо, — спешит успокоить его Арсений. — Сегодня вот суши хотели пойти поесть. — О, клево, — кивает ему Антон, и Арсений немного выдыхает. Не поймите его неправильно, он прекрасно знает, что слова Семена были полной чушью, но внутренний червячок сомнения просто обожает шептать на ухо всякие непотребности, сбивая с толку и подначивая на всякие глупости. — У тебя как дела? — у них стало меньше времени на встречи из-за работы и домашних дел Антона и парня Арсения, ну и из-за появившихся репетиторов, ЕГЭ было не за горами, и все старшеклассники бегали по школе с болью в глазах и дырами в карманах. Экзамен не щадил никого, сгребая в общую гребёнку поздней зубрежки и отличников, и двоечников, если таковы остались. Арсений начинал скучать по вечерним посиделками у него в комнате и обсуждению всякой ерунды, такие моменты всегда хранились в отдельном отсеке его мозга и в последнее время туда доставлялось совсем мало новых кадров. И это не могло радовать. — Да вот кольца себе новые взял, — кладёт руку на стол Антон, проводя кончиками пальцев по новичкам, подкрепляя все это рассказом о том, как долго и тщательно он выбирал каждого из них. Арсений залип. Бесстыдно и окончательно. Вид этих длинных изящных пальцев, с нежностью проводящих по грациозным кольцам, играя с бликами света, заставлял его фантазию двинуться в совершенно ином направлении. То, как эти самые пальцы могли касаться его кожи, вызывая тысячи мурашек, разжигая внутри страсть. Они могли бы спуститься по животу вниз, играясь с поясом его брюк и бесстыдно проникнуть ниже. Они могли бы играться с его волосами и одновременно доставлять истинное наслаждение, вызывая множество томных стонов. Красные уши, сухость во рту и небольшая припухлость в паху подтверждали, что Арсению просто не могли не нравиться такие мысли. Но с удовольствием пришёл и страх. Откуда это в его голове? Антон его друг, а у него есть парень, черт возьми! Арсений резко вскакивает с места, вызывая тем самым направленный на него испуганный взгляд Антона. — Мне нужно в туалет, срочно. И он бежит от мыслей и проблем, желая, чтобы они просто исчезли из его головы, ненавидя. Как бы он к этому не относился, он просто не мог сказать, что мысли были чем-то неправильным и отвратительным. Может, это было самым правильным из всего, что он чувствовал за последнее время.***
— Так что, предки тебя отпустили? — спрашивает Семён, загружая последние вещи в багажник машины и громко его захлопывая. — Я сказал, что у Антона переночую, — пожимает плечами Арсений, искоса поглядывая на друзей парня. Он их совсем не знал, и с каждой проведённой с ними секундой ему нравилась эта затея все меньше и меньше. — А почему не у меня? — недовольно морщится мужчина. — Потому что тебя они не знают, а Антон практически член семьи, — поясняет Арсений, чувствуя, как что-то внутри екает при мысли о друге. С того момента в школе он не мог отделаться от мысли, что Антон действительно красивый, умный, восхитительный, но не его. И в этом всегда была проблема. Они не могли принадлежать друг другу. Поэтому нужно было как можно быстрее полюбить Семёна, и тогда он наконец сможет смотреть другу в глаза не краснея. — А сам Антон в курсе? — Семён подзывает друзей, готовый начать поездку. — Да, конечно, — врет парень, если бы Антон знал, то он бы стоял прямо здесь и вставлял ему на место мозг. Кажется, это было бы не так уж плохо. — Отлично, тогда выдвигаемся, — заключает Семён, и Арсений двигается к переднему сиденью, когда его останавливают взмахом руки. — Прости, Арс, это место Лехи, — слегка извиняющимся тоном говорит Семён. — А, да, хорошо, — рассеянно соглашается Арсений, понимая, что ему придётся ехать на заднем сиденье небольшой легковушки ещё с тремя парнями, которых знает не больше десяти минут. Дорога откровенно неприятная, Арсению тесно, жарко, и он чувствует себя неудачником, проклиная свой длинный язык и короткий мозг, который решил, что поехать на неизвестный ему музыкальный фестиваль на полтора дня будет хорошей идеей. По началу так и было, правда, Арсений верил, что это будет чем-то романтичным, они смогут слушать красивые песни, смотря на звёздное ночное небо, говорить друг другу глупости и поцеловаться в конце. В этом плане не было часовой дороги по всем кочкам этого беспощадного мира и трех незнакомцев. По приезде на само место настроение начинает потихоньку улучшаться. Мероприятие расположено на огромной поляне, недалеко от местного посёлка, и вернувшееся на несколько дней солнце ярко украшает его, словно обещая хорошее времяприпровождение. Незнакомые ребята как-то быстро исчезают, и Арсений может любоваться осенней листвой и яркими людьми, что слоняются вокруг вместе с Семеном, который так же светился. Как оказалось, на этом мероприятии совсем молодые и неизвестные группы могут показать свой талант, сыграв кавер или исполнив что-то свое, чтобы поразить публику. Но все вокруг, видимо, так счастливы, что выбрались из душного города и домашних проблем, что яростно кричат и аплодируют каждой, даже не очень уверенной группе энтузиастов. Арсений не может не проникнуться. Он сидит поодаль от сцены на собственном рюкзаке и громко подпевает знакомой мелодии, пока его пальцы переплетены с пальцами Сёмы. На губах горит неподдельная улыбка. День становится все лучше и лучше. Повсюду слышен смех и громкие крики, на небе появляются первые звезды, и Арсений просто утопает в этом чувстве счастья и радости. Его плечи расслабляются, а груз домашних забот сходит на нет, он такой свободный прямо сейчас, что хочется покорять горы и весь мир от начала до конца. Наконец Арсений поворачивает голову и видит непрерывный взгляд карих глаз, застывших на его собственных губах, и тяжело сглатывает. Он давно ждал этого момента, но, когда он настал, ему казалось, что слишком рано. Слишком странно и страшно, слишком, слишком… — Когда ещё будет такой шанс, — шепчет внутренний голос, и он слегка наклоняется, касаясь губами чужих в лёгком прикосновении, который постепенно перерастает во что-то более яростное. Арсений пытается повторять движения чужих юрких губ, но чувствует, как те слишком сильно лижут его собственные, а обильное количество слюны начинает постепенно стекать по подбородку. Первый поцелуй должен быть мерзким? Потому что, когда они отстраняются, смотря друг другу в глаза, Арсений чувствует именно это. Как он дожил до этого момента? Хочется спрятаться и подумать над своей жизнью, но это тот самый момент, когда ему некуда бежать, не будет принца на тыкве, который спасёт его от злодея и заберёт в сказочный мир. На самом деле, принц же вот он, поглаживает его руки, слегка посмеиваясь, только не хочется.***
Они расходятся, чтобы взять еды и найти Семеновых друзей, когда Арсений чувствует, как его телефон вибрирует в кармане. — Да, — он громко кричит, пытаясь выбраться из толпы в более тихое место. — Арс, у Лехи проблемы случились, я повёз его домой. — Что? — еда падает из рук, растекаясь по траве. — А я? Ты подумал обо мне? — Арс, я все порешаю и завтра утром вернусь! — слегка злится Семён, явно недовольный тоном парня. — Ты серьёзно хочешь, чтобы я ждал тебя до утра один? — шипит в трубку Арс, сжимая телефон чуть ли не до скрипа. — Если не хочешь, можешь ехать домой! — рычит Семён, сбрасывая звонок. Предательские слезы текут по щекам, и радостная атмосфера смеха и счастья превращается в холод и уныние одиночества. Телефон вибрирует ещё и ещё, но Арсений это игнорирует, пытаясь убедить свои слезы перестать стекать холодными дорожками по лицу, а голос не дрожать. В конце концов, телефон вновь оказывается в его руках и его даже не удивляет, что пропущенные были от его мамы, а не от Семёна. Арсений размышляет несколько секунд, но выбор за него делает Антон, чей номер высвечивается на экране. — Да? — он тяжело сглатывает и держит чувства под контролем. — Арс, скажи мне, дорогой, почему твоя мама спрашивает меня о том, почему ты не берёшь трубку? Ты ведь у меня ночуешь, конспиратор хренов. Ты же знаешь, я ненавижу ей врать! — кричит Антон в трубку грозным голосом, под которым явно читается беспокойство. — Антон, — и одного этого слова, которое парень выдыхает, не скрывая дрожь по коже, достаточно, чтобы тот заткнулся. — Что случилось? — Ты сможешь меня забрать?