Нить судьбы

У Хуа Чэна холодные руки. Се Лянь ловит его ладони и тихонько дышит на пальцы, стараясь согреть. Утро морозное, даже солнце поднимается, будто окружённое ледяной дымкой, но Хуа Чэн в куртке нараспашку и без шарфа. Се Лянь поднимает на него глаза и качает головой. — Нельзя быть таким беспечным. — Я не заболею, гэ, — отзывается Хуа Чэн. Он смотрит внимательно, и в глазах его — затаённая нежность. Се Лянь мгновенно смущается. Он пока не понимает, что между ними происходит. Он вовсе не должен запросто дружить с этим третьекурсником, тем более не должен греть его ладони прямо перед входом в главный корпус университета. Не должен… но поступает именно так. — Пожалуйста, береги себя хотя бы ради меня, — вырывается у Се Ляня, он срывает с себя шарф и в два витка оборачивает вокруг шеи Хуа Чэна, лишь мгновением позже густо краснея. — Я не могу принять такой подарок, — Хуа Чэн по-настоящему удивлен. — Скажешь тоже — подарок… — Се Лянь торопливо отступает. — Мне пора, извини. Он едва ли не забегает в холл, забывая, что на самом деле собирался сначала в другой корпус, уносится к лифтам, где толпится так много других студентов, шумно переводит дыхание. Да что с ним такое в самом деле? Се Лянь ловит своё отражение в зеркальной стенке лифта. Он раскраснелся, и хорошо бы это было из-за мороза. Чуть прикусив губу от досады, он выходит вместе с остальными на этаже, номер которого даже не посмотрел, и только тогда становится ясно, что он безнадёжно опаздывает к дипломному руководителю. Холодное солнце льётся сквозь высокие окна, и Се Лянь, стоя посреди коридора в его сиянии, шумно выдыхает. Его пальцы ещё помнят, какие прохладные ладони у Хуа Чэна, а губы словно покалывает, когда он понимает, что хочет не столько согреть их, сколько поцеловать. *** Вынырнув из сна, Се Лянь прижал ладони к щекам. Сердце всё ещё билось слишком быстро. Он столь ясно ощущал прохладу чужих пальцев, что впору было принять это за галлюцинацию… но нет, это было всего лишь воспоминанием. Едва получив диплом, он был вынужден переехать, умчался в другой город, не успев никого предупредить — таковы уж были семейные обстоятельства. Столько всего произошло, наслоилось друг на друга — размолвка с двоюродным братом, болезнь отца и его смерть, болезнь матери… В одночасье оставшись без семьи и поддержки друзей, один в чужом городе, Се Лянь уже не мог ни думать, ни вспоминать о счастливых годах студенчества. Он выжил, а память заботливо спрятала от него всё, вплоть до робких и странных чувств, которые теперь так настойчиво постучались прямо из сна. Вслед за этим нежным и едва уловимым пришло другое воспоминание. Вчера Хуа Чэн поцеловал его, похитил из клуба, почти до утра развлекал, катая по городу и рассказывая истории. Се Лянь же мог только слушать. Даже теперь, когда сердце в очередной раз споткнулось, он только сильнее прижал ладони к лицу, словно стремясь спрятаться от окружающего мира и собственного смущения. Они расстались на пороге его квартиры. — Прежде я думал, что гэгэ не оставил мне адрес и телефон потому, что я был слишком навязчив, — признался Хуа Чэн ровно в тот момент, когда Се Лянь держал его прохладную ладонь то ли пытаясь согреть, то ли не решаясь пригласить войти. — Нет! — слишком поспешно сказал он. — Вовсе нет… Я… так сложились обстоятельства. Я просто… просто не мог, не успел, — удушающее чувство вины навалилось на него. Опустив голову, Се Лянь прикусил губу. Должно быть, он очень обидел Хуа Чэна. — Нет?.. — Хуа Чэн приподнял его лицо за подбородок. — А что тогда случилось, гэгэ? Отчего ты пропал?.. Се Лянь растерянно вздохнул. — Так трудно… трудно рассказать, — сглотнул он. — Пожалуйста, позволь мне рассказать потом?.. — И он снова поймал ладони Хуа Чэна в свои и согрел их дыханием, точно мог так извиниться. — Гэгэ… — раздалось в ответ. — Если пообещаешь, что мы ещё увидимся, то… — Увидимся, — сразу пообещал Се Лянь, окончательно смутившись того, что на самом деле не хотел отпускать. — И я расскажу, всё расскажу. — Гэгэ всегда согревал мне ладони, — едва ли не промурлыкал Хуа Чэн. — Как будто мы виделись у главного корпуса только вчера. Се Лянь смотрел на него — и не мог вспомнить. Тогда не мог. Но вот во сне воспоминание наконец выбралось на волю. А вместе с ним и глубоко похороненная… влюблённость? Вот что было для него совершенно неожиданным. — Я в самом деле боялся встречаться с кем-то моложе себя. Каков дурак, — пробормотал он, садясь на постели. Скулы полыхали, губы были искусаны в кровь. — Ну какой же идиот! Вдвойне идиот, потому что снова забыл взять у Хуа Чэна номер телефона! *** В холле компании Ши Цинсюань встретил его подозрительным взглядом. — Ты что, знаком с этим… с владельцем «Призрачного города»? Почему я об этом ничего не знаю? Ведь я прав, ты именно с ним ушёл? Думал, что мы ничего не заметим? — Я сам об этом не знал, — усмехнулся виновато Се Лянь, старательно игнорируя другие вопросы. — Мы… учились вместе. То есть не совсем вместе, в одном вузе, не… Ох. — Ого! Никогда не знаешь, кем окажется тот студент, с которым постоянно сталкивался в лифте, — рассмеялся Ши Цинсюань и приобнял его за плечи. — Может, у тебя и другие полезные знакомства есть? — Да, вроде того, — согласился Се Лянь, почувствовав себя немного увереннее. — И я… никогда об этом не задумывался. Они вместе вошли в офис, и Се Лянь замер, не в силах ни шагу ступить вперёд. На его рабочем столе высилась огромная корзина с цветочной композицией, украшенной серебряными бабочками. — Кто-то… перепутал мой стол? — спросил он удивлённо. — Должно быть… это для тебя, Цинсюань? — для кого же ещё? Только у Ши Цинсюаня всегда было полным-полно очаровательных поклонниц… и, кажется, поклонников тоже. — Сейчас узнаем, — жизнерадостно отозвался тот и выдернул из корзины серебристую карточку, неторопливо раскрывая её. — Оу, прости, но это действительно для тебя. Наверное. — Для… Для меня? — Се Лянь осторожно приблизился, и Ши Цинсюань сунул ему карточку под нос. — Меня никто так не называет. Или, думаешь, это для Лан Цанцю?.. — он откровенно смеялся над ними обоими. Но на карточке было отпечатано: «Гэгэ, благодарю за тепло твоих ладоней». И номер телефона. Лан Цанцю, прежде уже успевший уткнуться в ноутбук, поднял голову и проворчал: — Что бы там ни было написано, это точно не для меня. Это принёс курьер. И он точно знал, как выглядит адресат. А ещё спросил, где именно стол Се-гэ. Се Лянь проворно отобрал карточку у Ши Цинсюаня и спрятал её в карман рубашки. — Да, это… это для меня, — признал он тихо. — И я не собираюсь ничего объяснять, даже не проси. Ши Цинсюань раздосадованно вздохнул. Начинался рабочий день, но Се Лянь мыслями уже был далеко-далеко.