«Я ведь не рабской масти — будь начеку. Я отвечаю требованиям и ГОСТам. Просто в твоем присутствии — по щелчку — Я становлюсь глупее и ниже ростом. Даже спасаться бегством, как от врагов Можно — но компромиссов я не приемлю. Время спустя при звуке твоих шагов Я научусь проваливаться сквозь землю. Я не умею быть с тобой наравне. Видимо, мне навеки стоять под сценой. Эта любовь — софитовая, извне — Делает жизнь бессмысленной. И бесценной». Вера Полозкова
Воскресенье Джастин провел будто в вакууме, отделившем его от всего мира. Словно этот самый мир вдруг резко раскололся на две половины. В одной оказалось все, а в другой — то, что важнее, чем все. Там был Брайан, о котором Джастин не забывал ни на минуту. Сам себе удивлялся: как вчера мог слушать Итана, вдруг оказавшегося не на вечеринке, и даже адекватно отвечать? Думая при этом о том, насколько красиво смотрелся Брайан на листьях, и как бы это передать в цвете. Или вот именно такого Брайана не обрамлять красно-желтым, не отвлекать внимание от позы, напряженности и «врастания» в атмосферу? Все это было намного сложнее, чем казалось в начале. Где-то глубоко внутри уже мелькала мысль, что, может, стоит упростить проект? И стало стыдно — Итан начал учить произведение, которое значится в учебной программе третьекурсников консерватории, и не собирался менять на менее сложное. Так почему же он сам вдруг начал думать о легких путях? Наверное, потому что испугался, что не сумеет «передать» Брайана. Показать его и свое желание быть рядом. И уже «осозналось» и «уложилось» в голове то, что дело совсем не в проекте. Не только в проекте… И вечером после встречи с Брайаном Джастин не мог найти себе места: не сиделось, не лежалось, не удавалось «закрепить» себя в пространстве. Даже Итан, усмехнувшись, попытался сравнить его с раненым зверем. Джастин на это отшутился. Не говорить же, что больше всего на свете хочет снова оказаться на кладбище, только после рисования бежать не к автобусу, везущему в кампус, а за Брайаном! Который совсем ничего о себе не рассказывал и, как подозревал Джастин, вовсе не собирался этого делать! Похоже, еще на несколько запланированных сеансов он так и останется «человеком из тумана», который потом в нем же и исчезнет. Подумав об этом, Джастин почувствовал как внутри разливается холод. Казалось, еще секунда — и он заморозит все вокруг. Они даже номерами телефонов не обменялись! Как, ну как мог упустить такую важную деталь?! И теперь до вторника не сможет ничего исправить!!! И еще дожить бы до этого вторника, и заставить себя переделать кучу дел! Еще в первую неделю в Карнеги-Меллон Джастин понял, что отдых в выходные станет нереальной роскошью. Потому что по субботам иногда могут быть занятия, а еще нужно заниматься совсем не интересными делами, съедающими драгоценное время. Например, воскресным утром они с Итаном почти три часа провели в прачечной — ждали своей очереди, шутя спорили, кто побежит за кофе и едой навынос. Потому что если бы еще и пошли куда-то завтракать, точно бы не протолкнулись среди таких же желающих постирать. А потом Джастин помчался в магазин — мама прислала денег на теплую одежду. Весьма своевременно: кроссовки начали промокать, да и новые джинсы не помешают. Примеряя их, Джастин не мог не думать о том, как потрясающе выглядел в своих джинсах Брайан, и в результате выбрал более облегающие, чем те, которые обычно носил. И вообще, впервые поймал себя на мысли, что думает о том, как выглядит! Никогда раньше подобными вопросами не задавался, а тут вдруг еще и облегающую темно-голубую водолазку прихватил. Дафна когда-то говорила, что этот оттенок подходит к его глазам. Интересно, заметит ли Брайан? Вряд ли, он же не девчонка… А если как раз их предпочитает, то можно хоть голым являться. Мысль о том, что Брайан может оказаться натуралом, была одной из тех, которые действовали на Джастина почти парализующе. Что тогда делать? Улыбнуться, сказать: «Спасибо, что помог, приходи как-нибудь на университетские выставки», — и искать кого-то подобного среди своего рода-племени? Не нужно быть гением, чтобы понять: никого, даже отдаленно похожего, не найдет и за десять будущих жизней! Да и не нужна ему замена… Но как узнать? Спросить напрямую? «Сегодня замечательная погода, завтра обещали дождь, Брайан — ты гей»? Это было настолько абсурдно, что Джастин фыркнул прямо возле кассы, где девушка-консультант удивленно на него посмотрела, заставив смущенно бормотать: «Извините»… Выскочил из магазина как ошпаренный и едва не попал под машину. Не обошлось без визита в библиотеку ради подготовки к докладу о скульпторах времен античности, который предстояло сделать на следующей неделе — даже домой не успел забежать, пришлось идти с пакетами, жуя по дороге хот-дог… А еще нужно в студию: поработать над рисунками. Теми, на которых изображен Брайан… И решить что сказать Дафне, приславшей уже три сообщения о том, что хочет увидеться. Понятно, для чего… Черт, кто его вообще дергал за язык?! Но отвязаться от Дафны сложнее, чем добраться до Аризоны пешком* — пришлось согласиться на совместный ужин, перенеся студию на завтра. Встретившись в двух кварталах от библиотеки, друзья пытались решить, куда направиться: чтобы рядом, недорого и без риска подцепить сальмонеллёз. — Может, в пиццерию за углом? — предложила Даф, махнув рукой куда-то за спину. — Шутишь?! — скривился Джастин. — Видела слой грязи на столиках? Мне хватило одного раза. — И когда успел там побывать? — удивилась подруга. — На прошлой неделе с ребятами заглянул, — сообщил Джастин. — Фу, больше ни ногой. — Во «Флоренцию»? — Там чашка кофе стоит пять долларов, Даф! — отмел вариант Джастин. — Слушай, вспомнил, Итан рассказывал, что Джефф его в «Вавилон» водил… — Это что за заведение? — перебила Дафна. — Гей-клуб на Либерти-авеню, но я не о нем! Недалеко кафе есть, Итан был впечатлен. Давай сходим? — Долго ехать? — Не очень, несколько минут. — Схватив подругу за руку, Джастин потащил ее к остановке. Выйдя из автобуса оба поняли, что попали в настоящий гей-квартал, который разительно отличался от уже знакомых районов Питтсбурга. Здесь было намного ярче, и ощущение праздника обволакивало с ног до головы. Витрины магазинчиков, салонов красоты, многочисленных кафе и просто забегаловок были украшены так, словно завтра Рождество, и непременным атрибутом являлся радужный флаг — символ ЛГБТ-сообщества. По тротуарам ходили парочки, держась за руки и целуясь… Но… в основном это были парни, хотя иногда встречались и девушки. И все, абсолютно все чувствовали себя свободно, демонстрируя столь осуждаемые даже в современном мире отношения. Преодолев ступор, Джастин пихнул глазеющую по сторонам Дафну локтем. — Прекрати пялиться! Это неприлично, Даф! — одернул Джастин. — А что? — засмеялась девушка. — Не каждый раз увидишь такое на улице. — Пойдем, — потянул ее за собой Джастин, — кафе должно быть где-то недалеко. И действительно закусочная «Либерти» нашлась за ближайшим перекрестком. Дверной колокольчик возвестил о прибытии новых посетителей, которые скромно заняли крайний столик у окна, с интересом разглядывая интерьер и немногочисленные в это время компании. Помещение было небольшим, светло-бежевые стены украшали яркие постеры и фотографии в разноцветных рамках. Местами отделкой служили деревянные стеновые панели того же цвета, что и длинная барная стойка с несколькими высокими табуретами, на которых сидели парни и что-то жевали между разговорами. По другую сторону двигалась дородная официантка в рыжем парике и бордовой жилетке, увешанной значками, надписи на которых издалека рассмотреть Джастин не мог. Она громко смеялась, переговариваясь с парнями, и вдруг потрепала одного из них по щеке. — Какая колоритная особа, — прошептала Дафна. — Итан про нее рассказывал, она здесь главная. — Что закажем, воробушки? — раздалось сверху. — Сегодняшнее розовое блюдо — «Лазанья под сливочным соусом». — Эээ… — растерялся Джастин, — а можно блинчики с кленовым сиропом? — Для тебя, Солнышко, можно все, — улыбнулась женщина, — а тебе, малышка? — Пожалуй, попробую лазанью, — улыбнулась в ответ Дафна, — и молочный коктейль с шоколадной крошкой. — Принято. Розовое блюдо, блинчики и два коктейля с шоколадной крошкой. Уверена, — женщина посмотрела на Джастина, — ты тоже сладкоежка. Десять минут. — Спасибо, — в один голос поблагодарили ребята, и официантка убежала на кухню. Еда оказалась действительно вкусной, и порции удивляли размерами. Такую гору блинчиков Джастин видел только дома, когда мама готовила их на завтрак по воскресеньям. А коктейли подали в огромных стаканах! Джастин был готов поклясться, что там не меньше четверти галлона**! Плюс ко всему они получили по лимонному брусочку в качестве презента новым клиентам. Словно два колобка, поддерживая друг друга под руки, друзья выползли из кафе довольные и в благодушном настроении. — Итан прав, — отдуваясь, сказала Дафна, — замечательная закусочная. Надо привести сюда девчонок. — Не уверен, что они оценят местное сообщество, — с сомнением покачал головой Джастин, — потому что здесь точно поклонников не найдут. Посадив Дафну в автобус, Джастин решил прогуляться пешком, впитывая атмосферу той жизни, о которой мечтал в Харрисбурге. И вот теперь мечта рядом, только протяни руку.***
Бросив пакеты с покупками на пол, упал на кровать прямо поверх покрывала и устало закрыл глаза, вспоминая насыщенный событиями день. Лекции по истории искусств могли бы оказаться не такими скучными, если бы преподавателю исполнилось не шестьдесят четыре, а хотя бы тридцать, и выглядел бы он горячо и сексуально, а не протирал вечно потеющую лысину клетчатым платком. Конечно, Роджер Бертрам известный профессор и ходячая энциклопедия, но лучше бы картинка с его изображением не мелькала перед глазами. Джастину хотелось зажмуриться и представлять на его месте Брайана, но конспекты сами себя не напишут. И завтра с раннего утра предстоит вгрызаться в гранит науки посредством шариковой ручки и тетради в мелкую клетку. Джастина больше занимала практическая сторона обучения — гораздо интереснее держать кисть или карандаш, а не банальное приспособление для письма. Но сейчас он вполне может выкинуть неприятные мысли из головы и подумать о чем-нибудь хорошем… Например, о потрясающе красивом и ужасно загадочном мужчине, чей образ четко отпечатался в памяти и не желал покидать ее ни на минуту. Поход по магазинам вымотал. Это было немного странно, обычно шоппинг доставлял удовольствие, но в этот раз с ним не было Дафны. Она участвовала в организации студенческого форума для будущих IT-специалистов и с сожалением отпустила друга одного. Джастин по-хорошему завидовал и подруге, и ее неиссякаемой энергии. Зато их совместный ужин стал приятным завершением суматошного дня, и Джастин вернулся в кампус уставшим, но полным впечатлений. Как хорошо, что Итан ночует у бойфренда! Можно пораньше лечь спать и не слушать восторженные рассказы о горячем талантливом конкурсанте с очередного смотра талантов. И вообще, это раздражало: Итан только на год старше, а перетрахал уже не один десяток парней! В сравнении с ним Джастин чувствовал себя младенцем, которому вместо погремушки сунули в руки карандаши. Не то чтобы чего-то боялся или избегал близких отношений, просто прыжки из постели в постель не особо привлекали «воспитанного мальчика из загородного клуба». А если бы отец заподозрил неладное еще раньше, то военного училища избежать вряд ли бы удалось. Детские шалости с Дарреном таковыми и остались. Тогда он еще колебался и не был твердо уверен, кто больше нравится: девчонки или все же парни. И просьба Дафны стать ее первым сексуальным партнером оказалась как нельзя кстати. Им было по шестнадцать, мозги еще не успевали за телом, но воспользоваться презервативом все же сообразили, за что спасибо Джереми — старшему брату Дафны, — который менял девчонок чаще, чем белье, на котором с ними же и кувыркался. Было приятно и все, что надо, пребывало в напряжении… вот только что-то ощущалось неправильным. Слишком мягкое тело, слишком нежные поцелуи, слишком медленные движения… Все слишком, и все в минус. А Дафне определенно понравилось, причем настолько, что захотела продолжения и ожидала, когда Джастин предложит встречаться. А он не предлагал, и даже порой избегал девушку. И хотелось ему не розовых сопливых отношений, а чего-то брутального, возможно, даже жесткого. Чтобы если объятия, то до хруста в костях, а поцелуи — до кровавых укусов. Чтобы от прикосновений сносило башню, и от возбуждения ломило яйца. И всего этого, такого желаемого, Джастин совсем не видел в Дафне. Зато на Криса — капитана школьной футбольной команды — стоял так, что широкие штаны карго становились некомфортными. Дафна, конечно, пару дней фыркала и обиженно отворачивала симпатичное личико при встречах, но потом призналась, что давно подозревала, что Джастин гей. Но это не отменяет их многолетней дружбы, а переводит ее на новый уровень откровенности. С тех пор Джастин знал все интимные подробности жизни девушки, но о себе рассказывать было, увы, нечего. Прервав поток воспоминаний, Джастин вздохнул и поплелся в душ. Большая часть полочек была заставлена баночками, бутылочками и флакончиками, принадлежащими Итану — откуда только деньги на дорогую косметику?! Сам же довольствовался лишь гелем для душа и шампунем с миндальным молочком, придающим волосам сияние и чуть сладковатый аромат, прекрасно сочетающийся с естественным запахом. Прохладный душ, смывая тяжелый день, расслаблял тело, и Джастин наконец-то смог отбросить воспоминания и предаться мечтам. Скользя намыленными ладонями по коже, представлял вместо своих — большие сильные руки с красивыми длинными пальцами, исследующие каждый дюйм его тела, выискивая самые чувствительные точки. Они спускаются ниже, чуть задевают возбужденные соски, легко царапая, поглаживают кожу живота, задерживаются на бедрах и сладко сжимают ягодицы, словно проверяя их упругость. Джастин был возбужден, но не мог вспомнить, когда в последний раз ласкал себя — не до того было. Да и неудобно при соседе в душе дрочить. Но в восемнадцать лет долго обходиться без разрядки даже врачи не рекомендуют, поэтому «воображаемые» руки снова ожили и продолжили дивную пытку. Одна по-прежнему сминала ягодицы, а вторая переместилась туда, где все подрагивало от напряжения в ожидании решительных действий. Пальцы невесомо прошлись по всему стволу, приласкали головку, растирая капельки прозрачного сока, и переместились вниз, захватив в плен мошонку. Взвесили на ладони шарики и, оттянув вниз, довольно ощутимо сжали, вырывая полустон, полувсхлип хозяина. Вторая рука, оставив ягодицы в покое, крепко обхватила ствол, и Джастин дернулся от остроты ощущений, ловя ртом влажный воздух ванной комнаты. Руки работали в рассинхрон: одна быстро и жестко скользила по стволу, вспенивая миндальный гель, а вторая нежно ласкала мошонку, перекатывая содержимое пальцами. Контраст ощущений гнал волну возбуждения к вершине, не стараясь оттянуть развязку, а напротив, с каждым движением приближая к краю. Джастин вскрикнул и, забившись в сладких судорогах, оросил семенем стеклянную стену душевой кабины. Удивительно, что это был самый потрясающий оргазм в его скудной интимной жизни. Даже реальные действия с Дарреном не приносили столько наслаждения. Да и что было-то? Пару раз подрочили друг другу, да отсосали по разу — вот и весь секс. Но что-то подсказывало, что с Брайаном все может быть гораздо интереснее. Главное, чтобы тот не оказался натуралом. Это будет разочарование года! Нет! Всей жизни! Ведь именно «его» руки минуту назад дарили счастье… Смыв следы «преступления», Джастин наскоро обтерся подаренным мамой полотенцем и голышом завалился в кровать с твердым намерением изобразить «лицо Бога». И пускай обещал Брайану сохранить инкогнито — никто не увидит то, что содержится в секретной папке, спрятанной под кучей учебников, тетрадей и альбомов. И пока тайна не перестанет быть таковой, это будет только его — Джастина — добыча.