«…Если умер — молчи, Говорят доктора. И смеются в ответ зеркала-витражи. Вспомнить клевер, шмеля, Теплоход, ресторан. И чернила в тетради начнут ворожить. Проплывут кружева, Горсть оранжевых слив. И рассвет мне покажется слаще халвы. Те цветные слова Журавли унесли. Посмотри на меня. И запомни живым». Холодное пламя
Кажется, все вокруг стало каменным. Замершим. Неподвижным, как стоп-кадр в совершенно неожиданном моменте фильма. Джастин закрыл глаза, но увиденное несколько секунд назад растянулось под веками, словно транспарант, и не желало уползать за горизонт. Памятник… Брайан… И руки, крепко держащие его — иначе просто свалился бы на землю. Что?.. Почему?.. — Так, хватит статую изображать! Сейчас разверну и посмотришь на меня, хорошо? Джастин не смог кивнуть — нижняя челюсть и шея похолодели, будто дантист переборщил с дозой анестезии, — но почувствовал, как земля начала смещаться куда-то влево. Открыть глаза… Но какой-то внутренний страх, не имеющий ни логической природы, ни разумного объяснения, мешал это сделать. — Послушай, не заставляй меня… Голос Брайана стал катализатором. Или… угрозой? Джастин резче, чем мог бы от себя ожидать, вынырнул из темноты и выпалил самую, судя по всему, очевидную и в то же время невероятную вещь: — Ты умер! Брайан в ответ, не снимая своих рук с его плеч, рассмеялся: — Не совсем. Не для самого себя, во всяком случае. И уж точно не являюсь безумным призраком, праздношатающимся вокруг собственной могилы. Хотя, помнится, и говорил что-то подобное. Все слишком сложно. И буду крайне признателен, если сохранишь мою тайну. Брайан, несмотря на смех, который резко оборвал, смотрел ровно и спокойно. Но в глубине зеленоватых глаз пряталось напряжение. Джастин изучил каждую черточку его лица, запечатлел в подсознании каждое выражение, но сейчас мог понять только одно: он вообще ничего не понимает! Брайан же продолжал: — Не смотри в ту сторону. Ты не должен был этого видеть, но я не сразу заметил, куда идешь, и не успел остановить. Поверь, я не призрак и не зомби. Чувствую себя глупее некуда, говоря это, но, блядь, кто знает, чем у вашего поколения голова забита! Джастин увидел, но не был уверен, что почувствовал, как Брайан взял его руку и потянул так, что пришлось сделать шаг навстречу. Секунда — и ладонь оказалась под курткой Брайана, и Брайан слегка прижал ее к своей груди. — Чувствуешь? Сердце бьется, конечности теплые. Так что перестань бояться, я не утащу тебя под землю. И сам туда тоже не собираюсь, уж можешь поверить! — Зачем… все это? Джастин почувствовал, как к нему начала постепенно возвращаться возможность соображать. — Допустим, если бы я не умер, меня бы убили, — пожал плечами Брайан. — Третья попытка могла оказаться удачной. — Зачем?.. — Слова «убивать тебя» застряли где-то на пути к горлу. — Ты… что-то натворил? — Нет. И да. Пусть не нарушал закон, но готов признать, что мое поведение было далеко от идеального. Но если бы законотворцы официально запретили всем вести себя по-скотски, как минимум половина правительства нашей страны ушла бы в отставку. Это долгая история. — Я не тороплюсь. — Джастин уже был почти уверен, что пришел в себя. Брайан жив. Рядом. Разговаривает. А напугавший кусок камня — просто кусок камня. И тот факт, что на нем фотография Брайана, ничего не меняет. — Ну, в таком случае, нам придется ночевать на этом кладбище! Брайан замолчал, и Джастин кожей ощущал это застывшее в воздухе молчание. Оно словно опутывало их, отделяло густой вязкой завесой. Купаться в этом состоянии пришлось недолго — Брайан вдруг притянул его еще ближе к себе, точнее, обнял, и почти прошептал куда-то в пространство: — Блядь, ну вот что теперь с тобой делать?! — Только не отпускай… Не хочу, чтобы отпускал! — Джастин выпалил это прежде, чем понял, что говорит. А потом было уже поздно. Слова разрезали прохладное кладбищенское безмолвие, чтобы остаться в нем навеки. — Знаю, что не хочешь. — По интонации Брайана Джастин понял, что тот усмехнулся. — У тебя все написано… На картинах. Но так себе идея. Идем! Сильный рывок, и Джастин уже практически летел за Брайаном, петляя между памятниками и стараясь не натыкаться на них. И не сразу понял, что они спешат к воротам, точнее — к мотоциклу Брайана, возле которого он остановился так же резко, как и покидал… собственную могилу? — Тебя никто не потеряет? Вопрос был неожиданным, но Джастин все-таки сумел ответить: — Итан… Сосед по комнате, я ему сообщение напишу. Джастин не сразу подумал о том, чтобы запомнить дорогу — какие уж тут мысли, когда прижимаешься к спине Брайана! Да и путь был совсем не знаком: кладбище они объезжали с другой стороны, не с той, с которой приезжал непунктуальный автобус. Потом перед глазами замелькали дома, но и они почти уступили место лесу — начали встречаться намного реже. И вроде ехали недолго, но территория сильно изменилась, заставив Джастина сделать в уме заметку изучить окраину Питтсбурга. Брайан остановился среди деревьев, а после того, как они оба оказались на земле — Джастин при этом на нетвердо стоящих ногах, — прислонил мотоцикл к толстой сосне. А потом пошел вперед — ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Буквально через минуту показался простой серый дом: безликий, настолько банальный, что трудно было представить, что он может иметь какое-то отношение к Брайану. Как странным образом узнал Джастин — Кинни. — Ты здесь живешь? — Временно. — Брайан, обернувшись, поморщился. — Меня спрятал единственный — точнее, теперь уже не единственный — человек, который знает, что я жив. Это жилище его приятеля, и я вынужден здесь прозябать, что гибельно для моего чувства прекрасного. Они дошли до задней двери, которую Брайан толкнул с видимым отвращением, практически впихнув Джастина внутрь. — Постарайся не упасть. — Включи свет, — попросил Джастин, смутно угадывая в полумраке очертания мебели. — Нельзя. Никто не знает, что я здесь. Где-то были свечи. — Романтично, — улыбнулся Джастин, чувствуя, как внутри все скачет, трепещет и обещает… что? — До нелепости, блядь!***
Джастин попытался осмотреться, и когда глаза привыкли к отсутствию освещения, ему это почти удалось. Дом был небольшим: на первом этаже гостиная с камином, у которого они расположились, и компактная, но на удивление современная кухня с электрической плитой и микроволновкой. В углу возвышался вместительный холодильник, и даже посудомоечная машина ютилась под аляповатой столешницей. Справа от кухни громоздилась массивная винтовая лестница на второй этаж, где, как предположил Джастин, была спальня. Даже темнота не помешала осознать, что все это абсолютно не соответствовало образу Брайана, но это и понятно, дом ведь не его. Он просто не вписывался в простоватую обстановку в сельском стиле, как нечто чуждое и слишком утонченное. А эту утонченность, как и правильную речь, свидетельствующую об образованности и принадлежности явно не к низшему классу, не могли скрыть ни дешевая одежда, ни старый мотоцикл, явно знавший лучшие времена… Брайан однозначно оказался здесь не по своей воле, плюс слова о том, что его могли убить… Картинка не складывалась. Это как когда у тебя есть мольберт, холст, краски, кисти…. Но ничего не выходит. Что-то не правильно, и ты сам не можешь понять, что именно. — Тебе нужно выпить, — вырвал из размышлений голос Брайана, легко и пластично, словно кот, передвигающийся в темноте. — Но есть только водка. И то не лучшего качества! В голосе было столько нескрываемого отвращения и будто бы какой-то детской обиды на несправедливость ситуации, что Джастин улыбнулся, почувствовав какую-то странную нежность. В Брайане вдруг появилось что-то трогательное, и это странным образом позволило ему самому почувствовать уверенность. Хотя бы настолько, чтобы задавать вопросы и надеяться получить ответы. А еще — подольше побыть с Брайаном. — Держи! — Запах из бокала действительно был премерзкий, но пробовать водку Джастину доводилось, поэтому смело сделал большой глоток и едва не потерял способность дышать. Но это быстро прошло, разве что оставило гадкий привкус. Джастин, вернув бокал на тумбочку, так и остался стоять близко к Брайану, не желая отодвигаться ни на дюйм, почти сходя с ума от жара внутри и понимая, что не алкоголь является причиной этого. Наконец, решился… — Брайан, кто ты? Шпион? Секретный агент? Я не знаю, что еще придумать… — И не надо. — Брайан отошел в сторону сам, почти падая на диван. — Тебе лучше рисовать картины, чем сочинять всякую ерунду. Не то и не другое. До недавнего времени я был одним из самых известных бизнесменов в Питтсбурге, владел рекламным агентством «Киннетик» и шикарным гей-клубом «Вавилон», где легко мог трахнуть любого понравившегося парня. — Ты гей?! — слова вырвались сами собой, но после этого горло сжалось, словно запечаталось, и отказалось формировать и выпускать в мир звуки. — Так же, как и ты. Но не удивлен, что ты не понял этого сразу. Про меня. Опыта маловато, полагаю? — Вообще почти нет, — прошептал Джастин. Хотя бы так удалось совладать с непослушным речевым аппаратом. — Ну, это дело наживное. — Джастин не видел Брайана — не хватило смелости поднять глаза, — но понял, что тот улыбается. — Хотя, наверное, разговор зашел не в ту сторону и не с того края. Даже не знаю, с чего начать… Так, чтобы ты правильно все понял. — Попробуй начать с начала, — улыбнулся в ответ Джастин. — Это будет самое понятное.