Цугцванг, или В моем аду котлов не будет

«Что то треснуло в её взгляде, Словно зеркало, на излом. То ли хочет казаться ****ью, То ли грудью прёт напролом. Только губы дрожат, как будто Станет плакать вот-вот навзрыд. Нет, не будет. Реветь прилюдно — Непростительный бабий стыд. Не из тех. Не того помола, Передёрнет плечом, уйдёт. Всё до боли тебе знакомо, Оттого и так больно бьёт». Ленка Калашникова

      — А что такое эта «Белая вечеринка»? — спросил Джастин, забрасывая ноги на диван и стараясь в полумраке рассмотреть выражение лица Брайана. Весь вечер старался, но это было невозможно. Зато его голос заполнял собой пространство, обволакивая. Рассказывай Брайан что-нибудь другое, более жизнерадостное, Джастин бы использовал определение «успокаивая». Но какое уж тут спокойствие!       — Самая грандиозная гейская оргия. И едва ли не единственный в моей жизни повод твердо соблюдать правило — являться в белом!       — Как бы я хотел туда попасть, — вздохнул Джастин, не позволяя воображению рисовать потрясающую картину: Брайана посреди танцпола в неестественном мигающем свете.       — Еще одно правило, которое там тоже соблюдается неукоснительно: несовершеннолетним вход запрещен, так что придется подождать. Тебе сколько — восемнадцать?       — Да, — вздохнул Джастин.       — Ну, как раз за три года опыта наберешься — не помешает.       — А тебе сколько лет? — не то чтобы это было интересно, просто…       — Это так важно? — после короткой заминки спросил Брайан.       — Не особенно, если тебя смущает. Возраст — просто цифра. — Джастин не раз слышал эту фразу от мамы, но сейчас произнес ее весьма неуверенно, и сам это почувствовал.       — Можно сказать, что я уже успел умереть дважды. Потому что тридцать — гейская смерть. Ну, я в это почти верил, пока не обнаружил, что и после дня рождения могу трахать парней так же, как и до. Не считая рака, конечно.       Брайан замолчал, и Джастин, не дожидаясь, пока молчание станет неловким, поспешно вернулся к главной теме разговора.       — А после того как ты вернулся из Майами, что было?       — Была Синтия… — Джастину показалось, что Брайан пытался удержать интонацию на одной ноте, не выдавая эмоций. — Заместитель главы «Киннетика» — то есть меня. Мы познакомились, когда я был лучшим рекламным менеджером в агентстве «Вангард» и только мечтал о своем. Ее назначили моей помощницей, а потом, когда ушел, отдали освободившееся место. Открыв «Киннетик», первым делом переманил ее, и ни капли не жалел. Потому что если бы Синтия создала свое дело… Адская конкуренция неплохо потрепала бы обоим нервы. Нет задачи, с которой она бы не справилась — по крайней мере, я о такой не знаю. Мелани — партнерша Линдси, матери моего сына — убила бы меня за такие слова, но уверен, будь Син мужчиной… Могла бы пойти и дальше, чем я. И, возможно, успешнее!       — Но что-то же у вас случилось? — Джастин был уверен, что Брайан начал рассказ об этой женщине не просто для того, чтобы похвастаться опытной сотрудницей.       — Ничего, кроме меня… ________________________       — Господи, Кинни!!!       Подняв голову со стола, Брайан сквозь застилавшую глаза пелену посмотрел на помощницу, которая даже не вошла, а стремительно ворвалась в кабинет. Синтия была, как всегда, безупречна: узкая юбка, высокие каблуки, светлая блузка, неуловимо подчеркивающая голубые глаза. В противовес ему самому… Час назад проснулся в служебном помещении «Вавилона», смутно помня, как ночью в задней комнате вдыхал какую-то пакость из заботливо протянутого маленького пакетика. А потом бодро оттрахал несколько задниц. Видимо, отрубился, и персонал решил, что не годится бросать там босса до утра, и его оттащили на диван.       Какой черт потащил его потом в «Киннетик»?! Что помешало отправиться домой?! Теперь придется бодаться с Синтией.       — Что, нажралась вчера так, что в глазах двоится? — Брайан сощурился, наблюдая за возмущенным удивлением помощницы. — Кроме меня здесь никого нет!       — Знаешь, не представляю, как мне надо было бы нажраться вчера, чтобы выглядеть, как ты сегодня! — ловко парировала быстро сориентировавшаяся Синтия, и Брайан не мог отрицать, что удар попал в цель.       Поднявшись, глянул в зеркало и ужаснулся. Непонятно, что выглядело больше помятым: лицо или черная приталенная майка без рукавов. И, кажется, он что-то пролил на нее…       — Тебя это ебет? — лениво протянул Брайан, откидываясь на спинку солидного кожаного кресла и пытаясь скрыть тот факт, что перед глазами вдруг поплыли три Синтии. — Или делать нечего? Может, пока у тебя еще есть работа, стоит ей и заняться? Чтобы и дальше получать зарплату?       — Оу, конечно, когда нечего сказать, лучше сразу напомнить, кто здесь босс, да, Кинни? И что самое смешное, ты совершенно прав, Брайан, — голос Синтии стал протяжно-медовым, но Брайан по многолетнему опыту знал, что это ненадолго. — У меня есть моя работа, за которую я на самом деле получаю очень даже неплохую зарплату. Только не понимаю, какого хуя я должна выполнять твою?! — Синтия подошла близко, положив пальцы на край стола, и продолжила: — Говорила уже не раз, и снова повторяю: «Киннетик» — твой! А я устала разрываться на части, привлекая новых клиентов, удерживая старых и придумывая своему боссу оправдания! Агентство идет ко дну, и я не собираюсь тонуть вместе с ним! Ты — пожалуйста, если это то, чего хочешь! А я… ухожу в отпуск! Заявление без даты, если что, ты подписал в пьяном угаре неделю назад, и я ставлю в нем сегодняшний день! Если вспомнишь, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, позвони! Может быть, кину надувной круг! А пока — счастливо оставаться! _________________________       — И что ты сделал? — спросил Джастин, пытаясь представить женщину, которая была настолько значима для Брайана, что могла позволить себе так с ним разговаривать.       — Выспался, пришел в себя и кое-как провел три встречи, шутя упоминая язву желудка, чтобы как-то объяснить свой жуткий вид. Синтия потом вернулась, конечно. Но таких «дружеских» диалогов у нас было еще немало — сейчас понимаю, что здорово перегибал палку и незаслуженно оскорблял и унижал. Особенно потом, когда узнал, что она встречается с шефом полиции Стоквеллом. Выяснил случайно: в «Вавилоне» бармены болтали. Они ее знают хорошо, когда болел, Синтия и там меня заменяла — кто-то видел их. Ну а я, конечно, не оставил это без внимания… _________________________       — Брайан, я невероятно рада, что ты почтил нас своим присутствием, но, может быть, будешь не только красоваться, но и работать?! Проверь контракт Хесбрука и утверди рекламу ресторана. Или заруби на корню, сам решай. В принципе, уже хотя бы что-то решай!       — А ты для чего?! — Брайан, подняв голову со стола, посмотрел на Синтию, пытаясь поймать и уместить перед глазами ее образ. Но все снова расплывалось — видимо, не стоило вчера так много пить. Помощница, наверное, похвалила бы за такое сожаление, но ее мысли были заняты другими проблемами.       — Брайан, не начинай… Каждый раз одно и то же! Надоело повторять, что скоро уже не смогу скрывать, что, несмотря на все усилия — не твои, увы! — «Киннетик» тонет!!!       — Тогда почему ты еще здесь? — Брайан, развалившись в кресле, попытался небрежно постучать пальцами по гладкой столешнице с непривычно отсутствующими документами, но каждое движение отдавалось болью в висках. — Прекрасно знаю, кто бежит с тонущего корабля…       — Даже так, Брайан? — тщательно подкрашенные брови Синтии поползли вверх. — Вот что, получается, обо мне думаешь… Не ожидала услышать такое… Оказывается, еще можешь удивлять! Но знаешь, отвечу, почему здесь… — Пауза была явно драматической — Синтия это умела. Сделала шаг вперед и даже чуть наклонилась: — Потому что капитан покидает корабль последним! А сбежал с него — ты! И только посмей сказать, что я не права! А когда окончательно потопишь дело своих же рук, поверь, я найду место в этом мире. В том самом, который прожует тебя и выплюнет! Но ты в пьяном угаре этого даже не заметишь!       — Что же до сих пор-то не нашла? — Брайан вдруг почувствовал внутреннюю злость, требующую немедленного выплеска, на который совершенно не было сил, и этот диссонанс злил еще больше. — Не пристроилась на теплое местечко? Мешает то, что там не будет такого осознания собственной важности?       — Мешают остатки хорошего отношения к тебе. И то, что не хочу терять дело, в которое вложила столько себя. Иначе давно бы уже ушла.       — И куда, интересно? В вечно копошащийся в стодолларовых заказах бесперспективный «On Top»*? Думаю, туда уж тебя возьмут с распростертыми объятиями!       — Брайан, — Синтия вдруг заговорила спокойнее и мягче, как будто беседовала с расшалившимся трехлетним малышом, — а не думаешь, что если поменяю работу, то по меньшей мере три четверти клиентов, которых ты игнорируешь уже несколько месяцев, уйдут со мной? И за мной? Поверят и помогут? Потому что знают, что на меня можно рассчитывать, а на тебя — уже нет. И тогда максимум через год «On Top», или другое агентство, которое вытащу в первые ряды, оставит тебя далеко позади!       Синтия отвернулась к окну, и Брайан, наверное, впервые почувствовал шевелящееся внутри беспокойство. Если на самом деле… Кажется, действительно зашел слишком далеко… Но будь он проклят, если позволит Синтии узнать об этом!       — Это ты такая смелая стала, после того как начала трахаться со Стоквеллом?       Брайан заметил, как выпрямились и напряглись плечи Синтии: она словно застыла на мгновение, подобно античной статуе, и в то же время напомнила пантеру, которая готовилась к роковому для кого-то прыжку.       — Решил бить ниже пояса? То есть все остальные аргументы исчерпаны? Я еще больше разочаровалась в тебе, Кинни! Если все, чем ты можешь ответить, это выпады насчет моей личной жизни, которой ты с чего-то вдруг заинтересовался…       Брайан сжал зубы — кажется, сегодня его не хватит на выигрыш раунда у Синтии. Мозг реагировал на слова не столь быстро, чтобы выбивать почву из-под ног, а помощница явно подготовлена лучше. Еще бы было по-другому, если она ночами спит, а не пьет напропалую, задымливая виски косяком… Или вчера это была тройная доза варева Аниты? И да, он же действительно никогда не задавал Синтии личных вопросов — как, впрочем, и она ему. Брайан знал, что она несколько лет встречалась с нейрохирургом, и то это было ему известно только потому, что тот сопровождал ее на официальные мероприятия. А расстались они, как сухо сообщила сама Синтия, потому что бойфренду предложили хорошую должность в Висконсине, а она отказалась переезжать. Больше об этом не говорили, и пару лет они с Синтией посещали деловое сообщество вдвоем. Никому бы и в голову не пришло считать их парой, Брайан свою ориентацию не скрывал. Как и место Синтии в иерархии «Киннетика» — все знали, что она его правая рука. Как и где она вообще умудрилась схлестнуться с начальником полиции с явно гомофобными взглядами?!       — Просто не думал, что ты можешь быть такой дурой, Синтия! Стоквелл женат, у него дети. И впереди выборы на пост мэра Питтсбурга. Не на недавней ли пресс-конференции его спрашивали, не собирается ли баллотироваться?       — Джим еще не принял решения, — несмотря на спокойствие Синтии, Брайан легко уловил неуверенность в ее голосе.       — Какой нерешительный у тебя любовник, однако! Развестись он тоже еще не собрался? Я понимаю, «Синтия Стоквелл» звучит красиво, но… Да и вполне возможно, что глава полицейских на самом деле хорошо трахается, и тебя это полностью удовлетворяет… Но, опять же, возвращаясь к главному: как ты умудрилась так влипнуть? А если об этом узнают? Какое пятно на репутации…       — Хватит! — голос Синтии прозвучал так резко и звонко, что Брайан вздрогнул. — Не тебе говорить о репутации, Кинни! Во всяком случае, не тогда, когда от нее ничего не осталось. Пьешь, таскаешься, свалил на нас всю работу, и еще рассуждаешь с умным видом? Самому-то не смешно?! Не лезь в мою жизнь, иначе… _________________________       Громкий телефонный звонок заставил Джастина едва ли не подскочить. Брайан прервал рассказ на полуслове и потянулся к сигаретам, пока Джастин хватал свой телефон и смотрел на светящийся экран.       — Это Итан… Мой сосед. Я забыл предупредить, что задержусь… _________________________       Хлопнув дверью — уже не в первый раз за последние месяцы, — Синтия быстро пошла к своему кабинету, чувствуя, что ноги готовы подогнуться в любой момент. Сколько можно?.. Лишь бы не разреветься! Никто не должен видеть ее в таком состоянии, она просто не может этого допустить! Не ради такого работала столько лет, доказывая, что Синтия Уолтерс что-то умеет и значит! А Брайан все рушит… Точнее, уже не Брайан… То, что сейчас спорило с ней, мало похоже на Брайана Кинни, о деловой хватке которого едва ли ни легенды ходили! Это полупьяное чудовище с отекшим лицом, заплывшими глазами и заплетающимся языком… Зачем вообще притащился сегодня в «Киннетик»? Что собирается делать? Пил бы в другом месте!       Нужно приходить в себя. Нельзя расклеиваться. Сегодня презентация рекламной кампании. Ее собственной. От и до. И она справится на несколько миллионов долларов. Добавит важный пункт в список личных побед. А потом вернется домой, и приедет Джим. Можно будет отодвинуть сильную, сдержанную и деловую Синтию. И когда он обнимет, она позволит себе стать слабой, нежной, доброй. Почувствовать защиту. Ощутить, как это — когда о тебе заботятся, берегут. Любят! По-настоящему…       Джим сильный. В прошлый раз он снова упомянул, что между ним и Глэдис давно уже все кончено, осталось только решить, идти или нет на выборы, и в зависимости от этого обговаривать детали развода. И тогда они не будут встречаться только у нее дома поздними вечерами, когда Джим может приехать всего на пару часов на такси, чтобы никто не узнал его машину. А еще не придется обедать или ужинать в забегаловках на окраине. Или пересекаться на официальных приемах, куда он пока еще вынужден приходить с женой. Взгляды — все, что остается в эти моменты. Жаркие и обжигающие. Обещающие…       Брайан в одном прав: «Синтия Стоквелл» звучит красиво! «Синтия Мэридит Стоквелл» — еще лучше! Но пока необходимо обновить пудру и помаду и выпрямить спину — за столом она всегда сидит аккуратно, постоянно кто-нибудь приходит. Внезапно открывшаяся дверь показала, что она была права. Но все усилия по возвращению первоначального красиво-счастливого вида пошли насмарку, едва она увидела выражение лица вошедшего:       — Кошмар, Синтия! Он опять довел тебя до слез?       — Не в первый раз, ты же знаешь.       — Ну ничего, уже скоро… _________________________       Джастину показалось, что глухое молчание — его и Брайана — несколько затянулось. Хотя очень подходило кольцам дыма, выпускаемым Брайаном в воздух. Наскоро сообщив Итану, что случайно встретил приятелей из Харрисбурга и идет к ним на вечеринку, Джастин снова сконцентрировал все внимание на настоящем моменте. Вот только снова завладеть вниманием Брайана оказалось не так-то просто — тот словно ушел в себя. Будто кроме него и дыма здесь никого нет.       — А что было дальше? Кажется, я так ничего и не понял.       — А пока и не поймешь. И я не уверен, что сам все правильно и до конца понимаю. Наверное, дальше был Тед — мой финансовый директор и вроде как если и не друг, то хороший приятель. Который мечтал завести личную жизнь, но при этом боялся не то что собственной тени, но даже и отражения в зеркале. И при этом отчаянно хотел быть мной. Но способен быть только бухгалтером. Как выяснилось, очень хорошим бухгалтером…