Цугцванг, или В моем аду котлов не будет

«И, не впадая в кому, Насквозь сверля глазами, Смейся в лицо любому, Кто умывал слезами. Кто нажимал нарочно На болевые точки. Смейся, когда все сложно, Словно ты в оболочке. Словно ты в поднебесье. Смех наповал сражает. Смейся, когда все бесит. Бесит и раздражает. Даже и под прицелом, Даже на смертном ложе, Смейся над жизнью вцелом. И над собою тоже». Златенция Золотова

      Это было похоже на пребывание в каком-то другом мире, где действуют совершенно иные законы и события. Джастин едва ли не физически ощущал, как последние несколько часов будоражили его существование. Словно он — старые часы деда, доставшиеся отцу в наследство, которые тот заводил большим ключом, поворачивая где-то глубоко внутри. И сейчас было такое чувство, будто Брайан своими словами переворачивал его действительность. Потому что Джастин вдруг отчетливо осознал, что не сможет продолжать обычную жизнь, полную студенческих забот, после того, что услышал от Брайана. После Брайана… Который молча смотрел не то в пустоту, не то вглубь себя. И не хотелось вторгаться в это хрупкое и личное. И в то же время Джастин желал оказаться частью этого. И не просто оказаться, но и остаться. Там, в мыслях и чувствах мужчины, которого несколько минут назад держал за руку…       — Ты долго был в больнице? — вопрос родился сам собой, как явная возможность собрать в кучу все разрозненные сведения, смешавшиеся в голове.       — Нет. Очнулся через сутки, потом становилось все лучше и лучше. Врачи говорили, что мне повезло, даже несмотря на недавний рак и химиотерапию — обошлось без последствий. Разве что в виде Майкла и его мамочки Дебби — кстати, это та самая рыжая официантка, которая тебя напугала.       — Серьезно?! — Джастин улыбнулся. — Могу только догадываться, что такое твой друг.       — Они не похожи. Разве что в одном: в привычке причитать надо мной, как будто я каждую секунду своей жизни умираю. Думаю, я их не разочаровал своим памятником — доказал, что они правы. Несмотря на то, что пытались круглосуточно находиться в палате.       — Мне показалось, что эти люди любят тебя.       — Так и есть, — после короткого молчания ответил Брайан. — Но иногда любовь бывает несколько утомительной. Наверное, именно поэтому первое, что я сделал, сбежав через неделю из больницы — напился в хлам!       — Брайан, еще немного, и я решу, что ты алкоголик!       — Я сам был готов так решить. Но, оказавшись здесь, передумал. Прекрасно помню свое появление в «Киннетике», когда все же решил немного тормознуться. Правда, машины это не касалось… _________________________       Брайан резко надавил на тормоз, и «Джип» с визгом остановился перед зданием агентства, оставив на асфальте две жирные черные полосы. Выскочив из-за руля, понесся к дверям, отталкивая случайных прохожих, попавшихся на пути.       — Мистер Кинни, — кивнул охранник в вестибюле и с удивлением посмотрел вслед.       Брайан практически летел по напоминающему лабиринт коридору бывших «Бань Апполона», не обращая внимания на каменеющих при его появлении сотрудников. Кто-то просто замер с открытым ртом, кто-то опускал глаза, а кто-то имел наглость шептаться, мерзко улыбаясь в лицо боссу. Брайан ворвался в собственный кабинет, распахивая стеклянную дверь пинком, и замер посередине, горящим взглядом уставившись на мужчину, восседающего в его приобретенном по спецзаказу кресле.       — Ты кто, блядь, такой?! — с надрывом прошипел Брайан, перегнувшись через столешницу. — Какого хуя здесь происходит?!       — Присядьте, мистер Кинни, будьте любезны, — спокойно произнес незнакомец, величественным жестом указывая на стоящий у стола стул для посетителей. — Если возьмете себя в руки, мы все обсудим.       — С какого хуя мне с тобой что-то обсуждать? — не унимался Брайан.       — С такого, что с недавних пор я владелец рекламного агентства «Киннетик», — улыбнувшись уголками губ, сообщил мужчина. — Вы сами мне его продали.       — С каких недавних ебаных пор?! — повысил голос Брайан. — Меня не было от силы неделю! И я не помню, чтобы что-то кому-то продавал! На хрена мне это делать?       — Как вы сами мне рассказали, «Браун атлетикс» потребовал оплатить многомиллионную неустойку за проваленную рекламную кампанию, — спокойно вещал мужчина, — ко мне вас направил один из партнеров агентства, знающий, что я занимаюсь скупкой разорившихся компаний с целью их дальнейшего дробления и продажи по частям. Ну или по более выгодной цене, если найдется желающий. И я всегда плачу сразу и всю сумму, даже, если она ниже ожидаемой продавцом. В этом и смысл. Вам нужны были деньги, мне — товар. Взаимная выгода налицо.       — Да неужели? — сочась сарказмом фыркнул Брайан, устало опускаясь на предложенный стул. Голова снова нещадно раскалывалась, и тошнота поднималась к горлу. — Что-то своей выгоды в упор не наблюдаю! И где миллионы, что ты якобы заплатил за мое агентство?!       — Я перевел их на счет «Браун атлетик» при вас и с вашего разрешения. Таким образом, вы сэкономили на комиссии за перевод большой суммы.       — Как все здорово получилось, — усмехнулся Брайан, — кругом прибыль, только не моя! А не кажется ли вам, не уважаемый мной…       — Доминик Валентайн, к вашим услугам.       — …Господин… эээ… Валентайн, что дело попахивает как минимум мошенническими действиями?       — И в чем вы усматриваете так называемые «мошеннические действия»?       — Ну, хотя бы в том, что последнюю неделю я провел в «Аллегейни дженерал», а в крови был обнаружен наркотик, который я не употреблял даже в пору разгульной молодости! И как же он попал в мою, увы, нечистую кровь? — высказал Брайан, вкладывая всю возможную иронию в интонацию.       — Вам лучше знать, мистер Кинни, — развел руками оппонент. — В момент нашей встречи вы выглядели вполне адекватно, а что происходило после, к сожалению, не попало в поле моего зрения.       — Не советую радоваться удачной сделке, мистер Как-вас-там, — угрожающе прошипел Брайан, — будьте уверены, я этого так не оставлю!       Брайан стремительно вышел, хлопнув дверью.       — Синтия, — гаркнул он, врываясь в соседний кабинет, — о, Теодор, и ты здесь! На ловца и зверь бежит, как я посмотрю! Может быть, кто-то из вас объяснит, что за хуйня здесь творится?!       — Брайан, мы сами в шоке! — запричитал Тед, округлив глаза. — Он пришел вчера, сунул договор купли-продажи и регистрационные документы! Что мы могли сделать? Я все проверил, сделка законна!       — А до тебя, — вклинилась Синтия, — неделю дозвониться не могли! Сообщил бы, что продал «Киннетик», чтобы мы морально подготовились!       — Я ничего не продавал! — закричал Брайан. — Я что, по-вашему, совсем ебанулся?!       — Да ты уже давно на работу забил! — зло выплюнула Синтия. — И не просыхаешь неделями! Может и ебанулся, я бы не удивилась!       — Да пошла ты на хуй, Син! Я весь Питтс на уши поставлю, по кирпичику разнесу, но докопаюсь до правды! Так что не советую расслаблять булки!       Хлопнув очередной дверью, Брайан быстро вышел из уже не своего «Киннетика» и, сев в «Джип», ударил по газам. _________________________       Джастин чувствовал, как его глаза расширяются и, наверное, уже становятся размером с блюдца. Такое раньше приходилось видеть только в кино. Но то, что происходило сейчас, не имело никакого отношения к кинематографу. Это была реальность Брайана.       И уже его реальность…       — И ты совсем ничего не помнишь?       — Почти. Потом, уже оказавшись здесь и окончательно вытравив следы алкоголя из организма, смутно припомнил, что видел этого типа раньше. До того как он оказался в моем кресле! Но никто мне его не рекомендовал, и уж точно я к нему не ходил. Он сам материализовался из воздуха — такое ощущение, что это было в «Вавилоне». Который, кстати, ушел вместе с «Киннетиком» как его часть — в свое время решили, что лучше не выделять клуб. Налоги меньше…       — То есть, — Джастин чувствовал, что становится слишком настойчивым и это уже граничит с приличием, — это не Тед и Синтия украли твое агентство?       — По документам, конечно, нет. Наверняка не подкопаешься! Но… Там слишком много «но», и ниточки еще не распутаны. Запутались еще больше! Я едва добрался до дома — трясло, и было хуже, чем во время лечения. Вроде бы запил успокоительное виски и снова вырубился. А утром разрывался телефон — всем знакомым журналистам было что-то надо. Не стал отвечать, но включил телевизор, очень кстати попав на программу «Деловой Питтсбург». И с удивлением узнал, что в результате трехсторонней сделки Кинни-Валентайн-Уолтерс и Шмидт — то есть Синтия и Теодор — «Киннетик» теперь принадлежит последним.       — Как они это провернули? — Джастин был настолько потрясен, что слова пришлось выдавливать едва ли не насильно. А рукой вцепиться в подлокотник дивана, чтобы не заорать от напряжения, заполнившего комнату подобно густому туману, который навсегда останется для него спутником Брайана.       — Думаю, что очень просто. Пока я лечился и пил, Тед умело выводил активы агентства на сторонние счета, возможно, оформленные на подставных лиц. Или через агентство любовника. Туда, судя по всему, и клиенты уходили. Плюс я прекрасно знаю, что Тед умеет выгодно вкладывать деньги, получая неплохую прибыль. И это позволило ему купить «Киннетик». На мои деньги! Не удивлюсь, если и гребаный Валентайн был подставным лицом, а его фирма — однодневкой, созданной специально для этой сделки. Но все это надо доказать! А пока не получается…       Джастин всей кожей чувствовал тщательно скрываемую глухую ярость Брайана: она прорывалась сквозь его тихий голос, не вписываясь в пасторальную, чужеродную обстановку гостиной, в тишину, которая ощущалась как что-то враждебное.       — А ты пытался? — Джастин задал вопрос почти шепотом, боясь услышать ответ.       — Не успел. Выскочил, как бешеный, с намерением немедленно потребовать у них объяснений. Но едва я выехал на центральную улицу, как заметил черный «Форд эксплорер» без номеров и с почти черными тонированными стеклами. Пары минут хватило, чтобы понять, что за мной следят. Чтобы убедиться в этом, направился в другую сторону, к выезду из Питтсбурга, но не далеко уехал — «Форд» несколько раз протаранил меня сзади, настойчиво сталкивая с дороги. Как назло, других машин рядом не было, потому что заехал не в самое популярное место. Я понял, что шансов выжить меньше, чем в больнице… Оторваться не удалось, меня сильнейшим ударом спихнули с загородного шоссе, почти в лесу — машина перевернулась, но я почти не пострадал. Когда выбрался, сначала пытался понять, была ли это вторая попытка меня убить, или первая — запугать. Но что-то подсказывало, что в «Киннетике» появляться больше нельзя.       — И что же ты сделал?       — Удивился, что отделался ушибами и царапинами, потом дохромал до дороги. Даже хватило сил смутно порадоваться, что довел преследователей до окраины — машину не сразу найдут, и у меня будет время, до того как придется давать объяснения. Вызвал такси и понял, что вполне мог получить сотрясение мозга — очень было похоже на то, что со мной было в университете на игре в бейсбол, когда ударился головой и пересчитал все звезды на небе средь бела дня. Голова раскалывалась, и я, наверное, ни одну мысль не мог додумать до конца. Наверное, как ты сейчас.       Джастину не нужно было видеть очередную усмешку Брайана: казалось, с момента их встречи у памятника несколько часов — или вечностей? — назад тот только и делал, что усмехался. Грустно, отчаянно, грубовато… И удивительно: как Брайан понял, что он лихорадочно пытается свести в одну ниточки запутанной истории, не будучи уверенным, что это вообще получится? Но хорошо, что не пришлось признаваться в этом Брайану — тот снова сам заговорил:       — Помню, как лежал, смотрел на плывущий потолок и пытался осознать, что у меня уже почти ничего нет. Из имущества, не относящегося к «Киннетику», остались только лофт и «Корвет». Ну и личные деньги, конечно. И не так уж мало, чем я себя успокаивал. Забегая вперед, скажу, что счета оказались пусты — если верить слухам, то я разорился, неудачно играя на бирже и вкладывая средства, не советуясь с Теодором! Но к этому мы еще вернемся. Пока я лежал в прострации, в дверь несколько раз стучали и, кажется, я слышал голос Майкла. И, возможно, сестры, которой могло быть интересно, разве что, где я скрыл свои доходы и кто теперь будет оплачивать виски нашей матушки. Но мне было все равно: пытался понять, что делать дальше. Как вернуть время назад и ничего не упустить…       — Придумал? — Джастин заерзал на диване, поджимая под себя ноги. Кажется, не помешает встать и размяться. Да хотя бы еще кофе принести.       — Возможно, я бы это сделал, если бы не уснул. А проснулся от грохота, стука, запаха гари и чего-то похожего на яркую вспышку. Хватило нескольких секунд, чтобы понять: дверь пытались взорвать. Учитывая ее размеры, это оказалось не так-то просто, но замок уже был раскурочен взрывной волной, а коробка сигнализации валялась на полу. Я понимал, что соседи наверняка проснулись и уже набирают «Службу спасения», но у меня не было никакого желания с кем-то объясняться. Поэтому принял единственное верное, как до сих пор считаю, решение: схватил куртку, телефон, документы и кошелек. Мне даже в голову не пришло, что больше не увижу свою квартиру…       — Ты успел убежать? — Джастин чувствовал, как колотится сердце: удары попадали прямиком в мозг, словно оба эти органы были синхронизированы до каждого нервного окончания.       — Спустился по пожарной лестнице. И поверь мне, на самом деле это совсем не так, как в кино! Или я не супергерой — это к Майклу с его комиксами, пожалуйста. Мне удалось ничего не повредить, когда спрыгивал, и найти телефонную будку. Ответили спустя три гудка.       Джастин уже почти открыл рот, чтобы задать самый логичный вопрос из всех существующих, как Брайан сделал неуловимый, но очень понятный знак молчать. Секунды хватило, чтобы понять, почему: у главного входа раздался характерный звук вставляемого в дверь ключа. Брайан моментально вскочил, и в ту же секунду Джастин почувствовал рывок — почти такой же, как и тот, что ознаменовал их знакомство, и толчок в сторону лестницы. После тихого шепота: «Спрячься наверху», — Брайан начал глухо и надрывно кашлять — легко было понять, что таким образом он заглушал звуки его торопливых шагов.       — Брайан! — С верхней ступеньки лестницы голос был едва различим. — Ты с кем там разговариваешь?