«Ты так красив, когда идешь к свободе, Задерживаясь на изгибе бедер И на изгибе шеи, На изгибе Желания, Дыхания, Погибели. Ты так красив, когда лицо за прядями, Когда костяшки пальцев помнят ссадины, Но с трепетом доверчивого юноши — Так тело тихо трогают — как душу. Ты так красив своей огромной болью, Когда готов и к нежности, И к бою, Когда идешь как тонкий медный Будда Ты по сухим потрескавшимся будням. Ты так красив, как видеть я умею Тон облаков, осеннюю аллею, Траву лугов, белесую от снега. Ты так красив своим широким небом, В котором свет, поэзия построчно И одиночество…» Аль Квотион
Брайан был немного удивлен неожиданному порыву Джастина. Конечно, он думал об этом с их первой встречи на кладбище, но все же был застигнут врасплох, задумавшись. Рассказ давался нелегко: Брайан заново переживал все события, опять и опять разрывая душу в клочья, виня в первую очередь собственную несдержанность и хамскую натуру. И на самом деле не так уж плохо относился к Теду и даже по-своему любил Синтию. Но мудачество по привычке брало верх, заставляя вести себя как последнее дерьмо. Джастин оказался удивительной находкой: внимательный, чуткий и понимающий, умеющий не только слушать, но и слышать. А это качество настолько редкое, что практически бесценно. Брайан отстранился от Джастина и, обхватив ладонью шею, спросил: — Ты уверен? Тот молча кивнул и снова потянулся за поцелуем. Брайан почувствовал, что может сорваться и накинуться на мальчишку, как оголодавший до чертиков хищник — уже больше месяца приходилось обходиться только правой рукой и собственными фантазиями. Просить Хорвата принести порно ему совесть не позволяла. Впрочем, как было установлено, у него не было подобной опции. И вот в руках волею случая оказался невинный ягненок, и обидеть его или напугать было просто недопустимо. Прикрыв на мгновенье глаза, Брайан мысленно засунул несдержанность поглубже и осторожно коснулся ожидающих губ. Они раскрылись, встречая его с готовностью и нетерпением. Джастин сам обхватил затылок Брайана и страстно впечатался в губы, сталкиваясь своими зубами с его. Горячий язык нырнул в глубину рта, и Брайан не смог сдержать возбужденного рычания, всасывая плоть в себя, чуть покусывая и борясь за первенство. Каким же сладким оказался мальчишка! Наверное, это первый раз, когда Брайан в голове проговаривал имя того, кого собирался трахнуть: «Д-жа-с-тин…» Поцелуи становились неистовее и нетерпеливее, а руки зажили собственной жизнью, срывая одежду. Причем кто чью срывал определить было трудно — просто очередная вещь летела куда-то в угол, обнажая пылающую кожу. Наконец, освободившись от преград, парни предстали друг перед другом в первозданном виде, который, судя по горящим взглядам, радовал обоих. Джастин, неожиданно оробев, легко коснулся гладкой, чуть загорелой кожи, туго обтягивающей ненавязчивый, но вполне различимый рельеф мышц. Он никогда не любил качков, считая не слишком интеллектуально развитыми, а Брайан полностью соответствовал его представлению о красоте мужского тела. Он завороженно скользил чувствительными пальцами художника по груди Брайана, испытывая непривычный трепет. Никогда ранее не приходилось так открыто и прямо выражать желание обладать кем-то. С Дарреном они не раздевались полностью, хватало распахнутых ширинок и двух расстегнутых пуговиц на форменных рубашках. Да и разве можно сравнить тело мальчика-подростка со взрослыми, мужественными формами Брайана? Дрожащими пальцами Джастин рисовал на живом холсте одному ему ведомые узоры, словно расписывая невидимыми красками антикварную вазу эпохи Мин. И почему-то хотелось попробовать их. Джастин был уверен, что пахнут они медом — тягучий, сладкий аромат так подходил Брайану. Или Джастин хотел, чтобы это было так? Не давая себе возможности передумать, коснулся языком соска, с упоением впитывая неповторимый вкус. Брайан взлохматил его волосы, непроизвольно вздрагивая от робких, но таких желанных ласк. — Я должен нарисовать тебя обнаженным, — с усилием отрываясь от Брайана, произнес Джастин. — А одетым рисуешь хуже? — с придыханием пошутил тот. — А? — Джастин не воспринимал шутки, его мозг был затуманен желанием. Он и не подозревал, какие пошлые картинки тот может генерировать. — Обнаженным будешь ты! — поняв, что имелось в виду, он улыбнулся. — Надеюсь, не кинешься за карандашами прямо сейчас? — в голосе Брайана не было иронии, скорее опасение, что так и случится. — Ну уж нет! — воскликнул Джастин. — Сейчас я хочу тебя осязать, гладить и облизывать, — словно подтверждая сказанное, сглотнул накопившуюся слюну. — Уверен, что ты девственник? — усмехнулся Брайан. — Хотя и девственник, но не такой уж дремучий, — возмутился Джастин, задирая нос. — Представь себе, знаю, куда и что вставляется. — Ну, слава яйцам, — хмыкнул Брайан, притягивая парня ближе, — не придется рассказывать о тычинках и пестиках. — Может, уже займемся чем-то более интересным? Джастин обнял Брайана за талию, потерся носом о колючий подбородок. И Брайан отпустил себя, припадая к бьющейся голубоватой жилке на соблазнительной шее. Но Джастин перехватил инициативу и снова заскользил губами по оливковой шелковистой коже, опускаясь вниз к животу и еще дальше… Медленно опустился на жесткий шерстяной палас, укрывавший деревянные половицы, и вобрал изнывающую в ожидании плоть как умел. Недостаток опыта с лихвой компенсировался энтузиазмом и старанием. Брайан постанывал, зарываясь пальцами в мягкие белокурые волосы, не стараясь руководить или направлять неумелый, но горячий рот, доставляющий ему, обычно пресыщенному и требовательному, истинное наслаждение. — Джастин, я сейчас кончу, — предупредил он, не зная как парень относится к вкусу спермы и не желая ставить его в неловкое положение. Но тот только кивнул, не выпуская член из влажного плена, и не упустил ни единой капельки, добытой собственными стараниями. — Совсем не плохо, — похвалил Брайан, целуя припухшие губы, пахнущие пережитым оргазмом. Теперь уже Брайан ласкал и вылизывал сливочную кожу Джастина и, никуда не торопясь, наслаждался процессом. Такой юный, отзывчивый мальчик радовал глаз и тешил самолюбие. Брайан творил языком то же волшебство, что прочувствовал несколькими минутами ранее, но гораздо более искусно и чувственно — не зря оттачивал мастерство годами тренировок. Джастин качался на волнах наслаждения, готовый сорваться с пенного гребня, но в последний момент Брайан отстранялся, удерживая на вершине и не позволяя утонуть в ожидающей бездне. Сколько длилась эта сладкая пытка, Джастин не знал: потерял счет времени, отдавшись собственным инстинктам. И когда Брайан, наконец, позволил сорваться, слезы застлали глаза, стекая с дрожащих ресниц прозрачными каплями. — Мелкий, ты живой? — донесся, словно сквозь вату, насмешливый голос. — Вернись, мне есть что еще рассказать такому сексуальному слушателю… Джастин медленно открыл глаза, сморгнув остатки влаги, и посмотрел блестящими глазами на улыбающегося мужчину, сидящего на его бедрах. Тот был потрясающе красив и притягателен. — И в этой позе я тебя тоже нарисую, — произнес Джастин, облизывая пересохшие губы. — Это официальное предложение работы моделью? — Да! И ты будешь единственной моделью, — улыбнулся Джастин и покраснел, услышав урчание в животе, так некстати разрушившее романтичную обстановку. — Намек понял, — искренний смех Брайана разительно отличался от привычных уже усмешек и показался Джастину звучанием разноголосых колокольчиков. — В морозилке есть пицца и всякая всячина. Можем разогреть. Будешь? — Конечно буду, ты меня выжал, как губку. — Вот и набирайся сил, я с тобой еще не закончил. — Многообещающая фраза заставила Джастина расплыться в улыбке от ожидания новых удовольствий и сладко потянуться. Содержимое морозильной камеры порадовало: три пиццы с разными начинками и куча упаковок с готовой едой, разложенной в одноразовые контейнеры. — Выбирай, — предложил Брайан, выгребая их на стол. — О, джамбалайя! — обрадовался Джастин. — Мама ее часто готовит. — Забирай. — Взяв себе лазанью, Брайан вернул остальное в холодильник и поставил еду в микроволновку. — Через десять минут будет готово. Может быть, расскажешь о себе? — попросил он, присаживаясь на массивный табурет, выточенный, как и небольшой круглый стол, из дубового дерева умелыми руками неизвестного мастера. — По сравнению с твоей моя жизнь скучная, бесцветная и однообразная, — вздохнул Джастин, садясь напротив и подпирая кулаком щеку. — В твоем возрасте нужно жить на всю катушку. — Брайан встал и обнял его сзади, положив подбородок на макушку. — Когда же еще? — Наверное, ты прав, но, живя в Харрисбурге, я вообще думал, что единственный гей в городе! — Это вряд ли, — хмыкнул Брайан, — мы есть везде, просто степень раскрепощенности разная. Чем меньше городок, тем надежнее шкаф. По сравнению с Нью-Йорком или Лос-Анджелесом Питтс довольно консервативный. Либерти-авеню — голубое гетто среди моря натуралов. Только там можно не бояться быть собой. Но, покидая гей-оазис, лучше не терять бдительности и быть начеку. — Понимаю, — откликнулся Джастин, — я из-за ориентации из дома ушел, даже учебники не взял. — Расскажешь? — целуя подставленную шею, спросил Брайан. — Особо и нечего. Подрался в школе с одним придурком, пришлось губу зашивать, а счет отцу пришел, так все и выяснилось. Он орал, что после учебы заставит жениться на дочери какого-нибудь его компаньона и все такое. Ну, я и послал его вместе с ебаными планами. — И правильно сделал, — поддержал Брайан, — никогда не позволяй кому-либо руководить твоей жизнью, даже если это родители! Ты единственный, кто решает, как тебе жить. — А твои родители как отнеслись к тому, что ты гей? — Никак. Отцу сказал только перед смертью, а про мать ты уже слышал. Это не их дело! Микроволновка издала пиликающий звук, давая Брайану повод прервать неприятные воспоминания. Сегодня он и так непривычно вывернул душу наизнанку и не хотел усугублять и без того мрачный рассказ о своей беспутной жизни. — Ты говорил о какой-то Мелани, кто это? — отправив в рот приличную порцию риса с морепродуктами, спросил Джастин. — Теперь уже и никто, собственно, — задумался Брайан, сводя брови. — Больше шести лет Мел была партнером моей давней подруги Линдси Питерсон. И они вместе воспитывали моего сына. Но родительские права она так от меня и не получила, хотя из кожи вон лезла, пытаясь заставить отказаться от Гаса. — Брайан ковырял лазанью вилкой, время от времени отщипывая маленькие кусочки и словно нехотя проглатывая. — Но они расстались не так давно. — Почему? — удивился Джастин. — Шесть лет — это немало. — Видишь ли… Линдс из тех лизуний, которые иногда не прочь почувствовать живой горячий крепкий член вместо резинового дилдо. И при случае запрыгнула на одного заезжего художника. Мелани ее простила, только сама тоже не ангелочек с крылышками. Но связалась не с членом, а с первой встречной дайкой. Блядь, скандалы, слезы и сопли всех порядком подзаебали за те месяцы, что они пытались сохранить отношения. Короче, ничего не вышло. — И что теперь? — Ничего, — продолжая ковырять остывающее блюдо, пожал плечами Брайан. — Мел сняла квартиру и съехала, но на этом вряд ли закончится. Она юрист, и надо сказать, очень неплохой, так что дележка совместного имущества впереди. — А как же сын? — Джастин почему-то представил ребенка точной уменьшенной копией Брайана и непроизвольно улыбался. — Я бы хотел с ним познакомиться. — Все может быть, — кинув заинтересованный взгляд на Джастина, протянул Брайан. — Учитывая это непонятно откуда взявшееся «мы», — ухмыльнулся он. — Это вытекает из твоего же рассказа, Брайан. — Джастин уставился в расширенные в сумерках зрачки, почти поглотившие радужку. — Ты открыл тайну, тщательно оберегаемую от любых ушей и глаз. И теперь есть только два выхода: взять меня в команду или убить. — Заманчивая мысль… — глаза сверкнули весельем, — и кладбище рядом. Джастин не сдержав смех, ткнул его в плечо и зловеще прошептал: — Тогда я не дам тебе спокойно спать, буду приходить и жужжать над ухом: «Убийца юных художников!» И сильно подпорчу жизнь, которая и так не очень радостна сейчас. Поэтому советую первый вариант! — Ты еще и шантажист, — улыбнувшись, вздохнул Брайан, — но я согласен. Во-первых, глаза и уши в городе не помешают. А во-вторых, как и сказал, я с тобой еще не закончил. — Пойдем в постель? — покраснев до кончиков ушей, Джастин являл собой само очарование, и Брайан откровенно залюбовался пылающими щеками, чувствуя, как тяжелеет в паху от вида влажных, поминутно облизываемых губ. — Да, — прохрипел он и, ухватив мальчишку за руку, потащил наверх.***
Кровать была мала по сравнению с нестандартным ложем в лофте, но, как ни странно, с ортопедическим матрасом. Друг Хорвата знал толк в комфорте. И постельное белье оказалось качественным даже на взыскательный вкус Брайана. Никаких идиотских рисунков или цветочных принтов! В шкафу стопками лежали синие, изумрудно-зеленые и темно-серые комплекты. Сегодня Брайан предпочел синий цвет, который заманчиво оттенял бледную кожу Джастина. Удачное совпадение, как будто само провидение привело все знаменатели воедино и в нужный момент. Джастин, упав спиной на спружинивший матрас, раскинул конечности звездой и выжидающе посмотрел из-под пушистых ресниц на прислонившегося к косяку Брайана. — Ну, — позвал он, — так и будешь там стоять? — Ждешь, что я наброшусь на тебя, как ястреб на добычу? — усмехнулся Брайан, поглаживая мгновенно напрягшийся член. Он не спешил, с удовольствием наблюдая, как член Джастина увеличивается буквально на глазах. — Поласкай себя… Брайан смотрел на возбуждающее действо, впитывая прекрасный вид раскинувшегося стройного тела и невольно отзеркаливая движения. Джастин почти лениво водил сомкнутой ладонью по стволу, позволяя розовой блестящей головке то прятаться в кулаке, то выныривать, подначивая желание подойти и слизать прозрачные капли. Рука ускорилась, движения стали более резкими и рваными, и протяжный стон нарушил тишину. — Джастин, остановись, — приказал Брайан, — не кончай пока. — Постараюсь, — по дрожащему голосу было понятно, скольких усилий стоило выполнить это требование. — Встань на четвереньки и подними задницу, покажи себя, — снова потребовал Брайан, и Джастину даже в голову не пришло возразить, хотя смущение рождало дрожь во всем теле. — Ты красив со всех сторон. Нервный смешок прилетел в ответ. — Разведи ягодицы и прикоснись к дырочке, — продолжал командовать Брайан, несмотря на то, что собственное возбуждение звенело в ушах. По какой-то непонятной причине хотелось насладиться прекрасными видами не меньше, чем погрузиться в горячую глубину и блаженно выдохнуть. Джастин, представший во всей красе, гладил пальцем сжатое колечко, пытаясь проникнуть внутрь, и это невыносимо возбуждало. Теряя терпение, Брайан приблизился к аппетитной заднице и, убрав руки Джастина, смял упругие полушария ладонями, поражаясь гладкости кожи и податливости плоти. — Знаешь, что такое римминг? — Да… теоретически, — протянул в предвкушении Джастин. — Значит, сейчас будет практическое занятие. — И влажный язык прошелся по нежной чувствительной коже, заставляя Джастина дрожать и выгибаться навстречу постыдной, как считал ранее, ласке. Он не думал, что это настолько приятно, что связанные мысли мгновенно покинут голову вместе с кровью, отправляя ее туда, где каждый дюйм кожи буквально горел, требуя внимания. Рука потянулась к члену, но замерла, остановленная строгим голосом: — Не трогай себя, пизденыш! Не так быстро. Выдохнув, Джастин зажал простыню в кулаках, стараясь не думать о переполненном кровью органе. Каждое движение языка вызывало всхлип и желание почувствовать что-то большее. — Брайан, трахни меня уже… — срывающимся голосом попросил он, но тщетно. — Еще рано, ты не готов… Джастин почувствовал медленно проникающий палец. — Готов! Не могу больше, мне надо кончить! — хныкал Джастин, стараясь насадиться на палец. — Эй, потише, засранец! Ты же не хочешь неделю ходить враскорячку? — представив это, Брайан с трудом подавил смех. — Нет, но… Блядь, яйца сейчас взорвутся! — Не думаю, — усмехнулся Брайан и втянул в рот левое яичко, добавляя второй палец к первому, стараясь не задевать то, что приведет к неминуемому оргазму. — Блядь, блядь, блядь… — зачастил Джастин, когда и второе яичко оказалось в горячем влажном плену умелого рта. Пытка длилась и длилась, вязкие капли пачкали простыню, а член невыносимо ныл, но все вместе дарило непередаваемые ощущения. Пальцы вошли глубже, и Джастин вскрикнув, утонул в наслаждении. Брайан поглаживал его изнутри, меняя давление и интенсивность, вознося выше, выше и выше… — Кончи для меня, Джастин, — долетело до слуха, и словно ожидая именно этих слов, парень забился в конвульсиях, выплескивая возбуждение на синие смятые простыни. Переждав испытанный Джастином оргазм, Брайан чуть шлепнул по пышной ягодице и продолжил: — Перевернись, хочу тебя видеть. Выдавил на пальцы смазку, удачно завалявшуюся в кармане старых джинсов, принесенных Хорватом из лофта во время расследования происшествия с дверью, и тщательно смазал пульсирующую, расслабленную оргазмом дырочку. Быстрым движением разорвав фольгу, раскатал презерватив по члену. — Не зажимайся, — сказал он, медленно, но настойчиво двигаясь вглубь, — и в следующий раз презервативы и смазка с тебя, — отвлекая от боли первого проникновения, улыбнулся, — мне в аптеку нельзя, сам понимаешь. Джастин хихикнул и охнул, почувствовав шлепок чужих яиц о собственный зад. Странное ощущение. Боль была мгновенной, и быстро забылась на фоне других чувств. То, о чем мечталось с недавних пор, наконец, осуществилось. Он в постели с потрясающим мужчиной, чей выдающийся член прямо сейчас таранит его задницу, даря чувство заполненности и удовлетворения. Брайан замер, вглядывался в лицо Джастина, улавливая малейшие изменения мимики, позволяя мышцам привыкнуть к растяжению и приспособиться к немалому размеру. — Двигайся, пожалуйста, — попросил Джастин, подавшись навстречу бедрами. Брайан до смешного медленно и аккуратно скользил в девственном анусе, поглаживая пальцами закинутые на свои плечи лодыжки. Он любовался гибким телом, даже в столь неудобном положении выглядящим соблазнительно, ласкал взглядом юное личико с приоткрытыми в экстазе манящими губами и не мог противиться желанию поцеловать их. Сложив парня практически пополам, Брайан наклонился и впился в покусанные им же самим сладкие губы, которые пахли малиной — он мог в этом поклясться! — Ты очень чувствительный, знаешь? — шептал на ухо, прикусывая мочку. — Сожми меня своей тугой дырочкой… а теперь расслабься. Сжимай, когда я выхожу, и расслабляй, когда вхожу, так ты сам сможешь контролировать собственные ощущения. Брайан целовал подставленную шею, стараясь не оставлять видимых следов, хотя до одури хотелось пометить парня, да на самом видном месте, чтобы всякий желающий протянуть к нему похотливые ручонки понимал, что делать этого не стоит! Непривычное чувство собственничества буквально захлестнуло, и Брайан все-таки с силой присосался к нежно-розовой от возбуждения коже, но там, где никто кроме него, на что он очень надеялся, не увидит: чуть выше левого соска. Джастин застонал и зарылся пальцами во влажные волосы, массируя. Брайан, чувствуя, что грань близко, опустил ноги Джастина и плотнее прижался прессом к члену, заменяя занятые сейчас руки. Влажная кожа обоих скользила по стволу, не оставляя возможности сопротивляться накатывающим волнам наслаждения. С протяжным стоном Джастин излился в очередной раз, до сладкой боли сжимая Брайана сильными мышцами. — Твою мать, — простонал тот и до краев наполнил презерватив. Сладкая нега обволакивала уставшие тела, и сил не было даже дотянуться до сигарет. — Это всегда так крышесносно? — отдышавшись, спросил Джастин. — С подходящим партнером — да, — все-таки сделав усилие и прикурив, отозвался Брайан. — Значит, мы друг другу подходим, — с довольной улыбкой сделал вывод Джастин. — У тебя впереди еще много парней, не спеши с выводами. — Делая затяжку, Брайан думал о том, что завтра Джастин уйдет и, возможно, больше не появится в его жизни. И гнал от себя зачатки сожаления. Но завтра будет завтра, а сейчас… — Давай спать, мелкий, — он потрепал Джастина по влажной макушке, — утром увидишь все произошедшее в другом свете. Но Джастин уже сопел, удобно устроив голову на мужском плече.***
Новый день наступил внезапно, обозначившись неожиданным удовольствием. — А ты, оказывается, ненасытный засранец, — хриплым со сна голосом произнес Брайан. — Сам виноват, — оторвавшись от члена, отозвался Джастин, — выпустил джинна из бутылки, теперь отдувайся. — Да я и не против, если ты заметил. — Брайан потянулся и позволил юному любовнику оттачивать вновь приобретенные навыки на себе. Кончив, потянул Джастина в душ — кожу неприятно стягивала высохшая сперма, а эрекция Джастина требовала внимания. Для довольно убогого внешне дома внутри он был современным и весьма комфортным. Ванная комната, выдержанная в деревенском стиле, была оснащена душевой кабиной, куда, хотя и с трудом, но могли поместиться двое стройных парней. Теснота в данном случае была преимуществом, позволяя без зазрения совести прижимать Джастина к себе или вжимать в стеклянную стену, толкаясь в припухшую с прошлого раза дырочку. Да и следы страсти легко и просто сползали со скользкой стенки под напором воды. Чуть позже, успокоив на время либидо, вместе готовили завтрак и кормили друг друга с ложечки, разговаривая полушепотом о чем-то абстрактном. Обоим не хотелось возвращаться в мир проблем и нечестных людей, по крайней мере, пока. Но воцарившаяся вдруг в маленьком уютном домике идиллия была внезапно прервана осторожным стуком в дверь…