«Нехватка тебя, порой бывает очень острой, Пропадает улыбка, сон, погибает покой. Понимаешь.у меня все очень просто, Мое счастье в секундах, проведенных с тобой». Сергей Брейняшин
Вторая подряд ночь, проведенная с Брайаном, еще больше распалила в Джастине желание помогать всеми силами и средствами, какие только они с Хорватом смогут придумать. Джастин ощущал что-то новое, словно его разрывало изнутри: хотелось смеяться и плакать одновременно. И пресловутые бабочки в животе, о которых твердят многие, не просто порхали, а метались со скоростью света, пытаясь вырваться на свободу и вспорхнуть ввысь, даря красоту своих крылышек всем и каждому. Неужели он влюбился? В первый раз в жизни и сразу так, что при отдалении от неприметного домика, где прятался от ополчившегося на него мира самый красивый мужчина на свете, становилось трудно дышать. Что значили его неприятности по сравнению с проблемами Брайана? Да ничего! Все можно пережить и исправить. Но если тебя пытаются убить, это уже не шутки. Джастин, конечно же, понял, что Брайан не подарок, и это еще мягко сказано, но то, что сотворили близкие ему люди, в голове не укладывалось. Неужели слова, пусть и обидные, и вызывающее поведение смогли взрастить в душах людей ненависть, настолько поглотившую разум? Странно было не то, что Брайан, уйдя в загул, переложил всю работу и ответственность на неких Теда и Синтию — его-то как раз и можно было понять, по крайней мере, Джастин понимал! И не потому, что вдруг накатившие чувства надели розовые очки. Бабушка Джастина — мама отца — умерла от рака желудка, когда Джастин был еще слишком мал, чтобы понимать трагичность последствий неизлечимой в ее случае болезни. Он видел своими глазами, что эта дрянь делает с человеком и какие страдания приносит родным и близким. Всякий раз, навещая умирающую бабушку, Джастин плакал, глядя на ее белое изможденное лицо, обрамленное повязанной косынкой, скрывающей последствия химиотерапии, которая совсем ненадолго отсрочила неизбежное. Потому и желание Брайана отрываться на всю катушку, избавившись от заразы, было вполне логичным и ожидаемым. Но почему эти люди, называющие себя друзьями, даже не поинтересовались, что сорвало резьбу с такого трудоголика как Брайан? Почему он вдруг наложил большую кучу дерьма на собственное детище и, можно сказать, пустил под откос все, о чем мечтал и что строил собственными мозгами и руками? Ведь к каждому действию существует противодействие, и нужно только понять, где оно и в чем заключается. Разве друзья бросят в беде? С такими друзьями враги не нужны! А с какой готовностью все вокруг поверили, что Брайан жарился на солнышке, потрахивая все, до чего может дотянуться! Как будто это единственное, на что он способен! Джастин был не в силах этого понять! Да и ни за что на свете не хотел уподобиться им, как бы ни повернулась жизнь. Рано утром, проснувшись в жарких объятиях, Джастин еще раз обдумал свое решение и с удивлением осознал, что ни страха, ни сомнений нет. Ни в голове, ни в душе. Стараясь не разбудить чуть посапывающего во сне Брайана, аккуратно выпутался из обхвативших его рук и на цыпочках спустился на кухню, чтобы сварить кофе и приготовить нехитрый завтрак перед целым учебным днем. Почему-то он был уверен, что для себя одного Брайан даже в микроволновку ничего не поставит, а обойдется сэндвичем и огромным количеством кофе вперемешку с сигаретами. А посему теперь всю ответственность за питание небезразличного ему человека Джастину придется взять на себя. Но, как оказалось, это очень приятная ответственность. Включив кофемашину, решил в ожидании провести инспекцию на предмет обнаружения чего-либо более полезного, чем замороженные полуфабрикаты. Но увы! А в морозилке обнаружились даже окаменелые от низкой температуры круассаны! Вот их-то и пришлось засунуть в духовку, которая все равно простаивала без дела. Джастин, налил кофе, подтащил тяжелый стул к окну и присел, устремив задумчивый взгляд вдаль. — Любуешься природой? Вздрогнув, едва не свалился и чудом не выронил из рук горячую кружку. — Блядь, Брайан! — возмутился Джастин. — Я на тебя колокольчик повешу! Крадешься, как затаившийся тигр! — Привычка, — засмеялся тот и, отобрав чашку, отпил немного обжигающего напитка. — А я подумал, ты осознал, куда засунул свою глупую голову, и сбежал, сверкая пятками. — Не дождешься, — фыркнул Джастин, — кто-то должен о тебе заботиться, чтобы не одичал от одиночества. — Ненавижу, когда обо мне заботятся, не младенец вроде, — поморщился Брайан, наливая порцию кофе себе и новую — Джастину. — Потерпишь. Вот воскреснешь и продолжишь ненавидеть. — Джастин достал из духовки выпечку и даже умудрился скормить Брайану полтора круассана, что было достижением, учитывая, сколько Брайан отщипнул от вчерашней лазаньи. — В десять мне нужно быть на лекции, подбросишь до остановки? — Непременно, но сначала… — и, приподняв бровь, многозначительно перевел взгляд вниз. — Тебе еще не достаточно? — довольный увиденным, хихикнул Джастин. — Достаточно никогда не бывает! Спустя час Брайан отвез любовника к остановке и, посадив в автобус, исчез в молочно-белом тумане. История искусства прошла фоном, все мысли витали вокруг ужасов, творимых человеческими руками. Но в следующие два часа пришлось рисовать с натуры, и можно было параллельно погрузиться в размышления, не привлекая лишнего внимания преподавателя. Что ж, раз уж он решил действовать самостоятельно, то откладывать в долгий ящик нет смысла. Вместо последней пары был запланирован поход в Музей Уорхола, где Джастин бывал не меньше десятка раз и ничего нового не увидит, а значит можно приступить к осуществлению созревшего в голове плана. Наскоро вымыв испачканные углем руки, Джастин почти бежал, стараясь не опоздать на автобус. От кампуса до Либерти семь остановок — он считал, чтобы не ошибиться и не пропустить нужную. Соскочив со ступеньки еще не полностью остановившегося транспорта, Джастин замер, оглядываясь в поисках яркой вывески. Он помнил, что от остановки до кафе недалеко, но вправо или влево? И тут из-за поворота показалась знакомая фигура: та самая Дебби, которая так поразила его в первый раз и о которой говорил Брайан. Джастин последовал за женщиной, запоминая окружающую обстановку на будущее. Посетителей в кафе было немного: обед уже закончился, а для ужина рановато. Но это радовало — наверняка будет возможность спокойно поговорить с Дебби. Джастин присел на высокий стул у стойки и, не торопясь, осматривался. — Что закажешь, милый? — раздалось сбоку. Пока он озирался, Дебби успела пробежаться по залу, собирая грязную посуду на огромный поднос. — Можно кофе и лимонный брусочек, пожалуйста? — очаровательно улыбнувшись, попросил Джастин. — Конечно, Солнышко, — улыбнулась в ответ Дебби, — кто же откажет такому красавчику… А я тебя здесь уже видела! Шикарную задницу никогда не забываю. — Верно, — смущенно кивнул Джастин, немного польщенный комплиментом. — Я был здесь с подругой Дафной. И нам очень понравилось! — Приятно слышать, что мы не такая уж дыра, — усмехнулась официантка. — Совсем нет! Здесь здорово! — горячо воскликнул Джастин. — Я бы хотел у вас работать, если честно. Для этого и пришел. — Почему нет? — Дебби прищурившись, оглядела Джастина. — Официанты всегда нужны. Текучка, чтоб ее! А ты, как я понимаю, студент? — Да. Карнеги-Меллон, художественный факультет. — И, конечно же, нуждаешься в деньгах? — Еще как! — угрюмо подтвердил Джастин. — Стипендия не положена, потому что отец достаточно зарабатывает, но он от меня отказался… — И я даже понимаю, почему, — печально улыбнулась Дебби, покачав головой. — Так заметно? — Ну, ты же пришел устраиваться на работу сюда, а не в какую-нибудь «Венецию». — Да, не подумал об этом… просто здесь мне комфортнее, и прятаться не надо, — лучезарно улыбнулся Джастин. — Это точно, — подтвердила Дебби, — у нас все такие! Опыта, как я понимаю, у тебя нет? — Нет, — вздохнул Джастин, прогоняя сомнения в том, что план удастся претворить в жизнь. — Но я быстро учусь! Могу прямо сейчас и начать! — Хм, ну давай. Посмотрим, насколько ты обучаемый, — одобрила Дебби и указала пальцем, украшенным длинным зеленым ногтем, на вошедшую парочку. — Снимай куртку и прими заказ у тех парней. Переодеться можно в подсобке. — Махнула рукой за спину. Спустя пять минут, нацепив ослепительную улыбку, облаченный в длинный белоснежный фартук Джастин уже замер у столика, тщательно записывая названия блюд, причем некоторые из них и слышал-то впервые. Дебби, внимательно следя за парнем, одобрительно хмыкала и кивала. Ближе к семи кафе заполнили голодные радужные феи, и бегать приходилось гораздо быстрее, и уже вдвоем. Но через пару часов, как по волшебству, толпа исчезла и наступила долгожданная тишина. — Здесь всегда так… периодично? — с трудом подобрав слово, спросил Джастин. — Почти. Затишья бывают редко. — Дебби весь вечер между делом рассказывала Джастину что и как, посвящая в тонкости искусства обслуживания грозных топов и вздорных королев. — Разве что по будням тише. — Интересно, почему все испарились так внезапно? — «Вавилон» ждет своих завсегдатаев. До одиннадцати там делать нечего, все интересное начинается позже, — объяснила природу загадочного явления Дебби. — Был там? — Нет, я не так давно в Питтсбурге. Приехал из Харрисбурга с Дафной, когда отец выгнал из дома. — И где ты живешь? — печальный вид парнишки напомнил ей другого, такого же брошенного мальчишку, лицо Джастина чуть поплыло от навернувшихся слез, и она поспешно отвернулась. — В кампусе Карнеги-Меллона, недалеко отсюда, добираться удобно будет. — В «Вавилон» не собираешься? — проморгавшись, поинтересовалась Дебби. — Мне на занятия с утра, — вздох сожаления непроизвольно сорвался с губ Джастина. — И не с кем идти, если честно. А одному как-то не хочется. — Друзьями еще не обзавелся? — взяв себя в руки, улыбнулась Дебби. — Ну, есть Даф и Итан — мой сосед по комнате, но он не любитель клубов, его классическая музыка больше привлекает, он скрипач. — Будешь здесь работать, быстро приятелями обрастешь, — пообещала Деб, — парней твоего возраста много. Введут в курс дела. — Надеюсь, — улыбнулся Джастин, радуясь, что Дебби оказалась общительной особой и вывести ее на нужную тему будет несложно. — Ладно, для первого дня достаточно. — Дебби хлопнула ладонью по поверхности стойки и погладила Джастина по щеке. — Чаевые можешь оставить себе, заслужил. И завтра, если не передумаешь, приходи. — Не передумаю, мне понравилось, — блеснув улыбкой, Джастин распрямил уставшую поясницу, — после занятий сразу сюда. Спасибо, буду очень рад работать здесь. — А как я рада, Солнышко! — впервые за вечер засмеялась Дебби. — Уверена, ты оживишь наше болото, хотя как прежде уже не будет. — А как было прежде? — чувствуя, что это «то самое», спросил Джастин. — Прежде… Был один человек, который умел разбередить омут и вытащить со дна всех чертей одним своим присутствием. Педики Либерти на него молились, — Дебби ненадолго замолчала. — Да, в чем-то он был мудаком, иногда беспринципным и всегда высокомерным, но честнее и прямолинейнее человека я не встречала за всю свою долгую жизнь. — И где он теперь? — Джастин не мог не задать этот вопрос, хотя уже знал ответ. — Его больше нет… может быть, позже расскажу, но не сейчас. Он был мне как сын, и я все еще не смирилась, прости, Солнышко. Джастин видел, как трудно женщине сдерживать слезы, и просто сжал ее пальцы в немой поддержке, получив в ответ благодарную полуулыбку.***
Джастин вернулся в кампус ближе к часу ночи. Итан ожидаемо спал, высунув пятку из-под теплого одеяла, и уютно посапывал во сне. А он сам настолько вымотался, что, наплевав на гигиенические процедуры упал на кровать прямо поверх покрывала и потянулся всем телом, дрожа от напряжения и удовольствия от расслабляющихся мышц. Первый день, а, точнее, вечер, в кафе прошел даже лучше, чем ожидалось. Конечно, много информации нарыть не смог, не хотел привлекать лишнего внимания расспросами, но то, что Дебби искренне любит Брайана, стало понятно и без слов. А еще немного напугала реакция посетителей на нового официанта, то есть на него самого! Весь вечер Джастин чувствовал на себе взгляды: некоторые просто любопытные, некоторые заинтересованные, а некоторые — откровенно раздевающие и оценивающие. Он не привык к такому неприкрытому интересу и чувствовал себя, мягко говоря, неуютно! В не освоившейся со свободой голове не укладывалось, что можно так легко выражать желания или даже просто симпатии. Сам бы никогда не осмелился не то чтобы прикоснуться к кому-то, но и просто намекнуть на что-то нескромное. Но, хорошо обдумав и проанализировав собственные ощущения, решил, что пора уже начинать вливаться в новую жизнь и переставать краснеть от пошлых словечек и сальных взглядов. Тем более, Брайан наглядно показал, что в теле человека нет ничего неприличного — таковыми могут быть только мысли. А посему завтра перед работой нужно обязательно заскочить в кампус и надеть что-нибудь более подходящее для свободного от предрассудков места. Удивительно, что только сейчас пришла мысль позвонить Брайану, но, глянув на часы, решил обойтись сообщением:«Привет, скучаешь по мне?»
Может быть, это слишком наглый вопрос для того, с кем знаком лишь пару недель, но очень хотелось увидеть «да». Но ответ порадовал даже сверх желаемого:«Ты охуел, пизденыш?! Час ночи! А кое-кому с утра на занятия! А ну брысь спать!» «Уже в кровати и думаю о тебе…» «Хочешь секс по SMS?» «Еще как! Но вживую лучше)» «Увы, не сегодня. Подрочи и спи! Завтра сам позвоню». «Хорошо, спокойной ночи, Брайан)» «Спокойной ночи, пизденыш…»
Многоточие… его можно истолковать по-разному. Джастин же решил, что это поцелуй, и блаженно заснул.***
На следующий день явиться на работу удалось только к девяти вечера — занятия по композиции затянулись, мысли текли не туда, в итоге качество работы оставляло желать лучшего и приходилось все начинать заново раз за разом. Преподаватель давно косил недобрым взглядом в его сторону, но успокаивало то, что неудачников было еще двое. Собрав волю в кулак, Джастин придирчиво оглядел работу и остался доволен увиденным. Сдал рисунок мистеру Паркеру и понесся в кампус. Хорошо, что об одежде позаботился заранее и не пришлось тратить время на подбор гардероба. В кафе Джастин буквально ворвался, с такой силой рванув на себя дверь, что колокольчик не зазвенел привычным переливом, а истерически звякнул и завибрировал с металлическим скрежетом, впечатавшись в железную планку дверного доводчика. Показалось, что весь зал на мгновение замер и множество пар глаз уставились на него в немом изумлении. — Прошу прощения. — Обезоруживающая улыбка досталось каждому, и посетители вернулись к прерванным занятиям. Быстро поприветствовав Дебби, Джастин мгновенно повязал фартук и стремительно пролетел по залу, собирая грязную посуду и параллельно протирая столы. Он чувствовал какую-то странную легкость в душе, хотелось петь и, возможно, даже танцевать, но тяжелый поднос заставлял задуматься: стоит ли пускаться в пляс именно сейчас. И в доказательство этого в следующую минуту вся шаткая конструкция из тарелок, чашек и столовых приборов в одночасье полетела на пол, оглашая помещение грохотом, перекрывающим звон бьющейся посуды. — И какая сука решила, что ущипнуть меня за задницу именно в этот момент очень смешно?! — Всегда солнечная улыбка превратилась в хищный оскал, а ясные голубые глаза заволокло тучами, озаряемыми вспышками огненных молний. — Извини, — заикаясь, произнес симпатичный парень, сидящий за ближайшим столиком, — я думал, ты привык к подобному и не отреагируешь так резко! — Что-то не вижу на себе табличку с надписью: «Ущипни меня за задницу, сегодня акция: два щипка по цене одного»! — съязвил Джастин, вгоняя парня в краску. — Имей в виду, этот бардак, — обрисовал средним пальцем воображаемый круг вокруг груды осколков, — за твой счет, красавчик. И попробуй только возразить! С достоинством английской королевы Джастин проследовал в подсобку, а вернувшись с веником и совком, с гордым видом собрал осколки, гневно поглядывая на сконфуженного парня. — Какой забавный помощник появился у Деб, — внимательно наблюдая за Джастином, произнес мужчина, восседающий за барной стойкой с чашкой кофе в одной руке и ломтиком картошки фри в другой. — Где только твоя мать находит таких цыпляток, Майкл? — Ты же знаешь, Эм, они сами ее находят, — ответил тот, кого назвали Майклом. — У нее дар притягивать сирых да убогих. — Она многих спасла от больших проблем, — вздохнул Эм, — в том числе и меня, если ты забыл. — И Брайана… — тихо произнес Майкл и спрятал лицо в ладонях. Джастин навострил уши, проходя мимо беседующих и, быстро выбросив пакет в мусор, вернулся за стойку. — Еще кофе? — улыбнувшись, спросил он. — Лимонный брусочек? — Только кофе, пожалуйста, — протянул чашку Эм. — Как тебя зовут, милый ребенок? — Джастин, и я не ребенок, — фыркнув, ответил парень. — М-м-м? Сколько же тебе лет, неребенок? — ухмыльнувшись, Эммет оглядел официанта с головы до ног. — Восемнадцать. — А выглядишь на двенадцать, — присвиснул Майкл. — Знаю, — поморщился Джастин, — и это просто бесит! — Божечки мои! — всплеснул руками Эммет. — Если бы ты знал, сколько педиков мечтает о такой генетике! А ты жалуешься! Неблагодарный! Майкл, милый, разве можно обижаться на природу за такой бесценный подарок? — Да. Брайан бы много отдал за вечную молодость… Вечно молодой, вечно прекрасный… «Так значит, это и есть Майкл, — озарило Джастина. — А второй, видимо, Эммет — местная королева». — Простите, — решил пойти ва-банк, — я здесь только второй день, но уже несколько раз слышал разговоры о каком-то Брайане. Вы не могли бы просветить меня на этот счет? — Ты не знаешь, кто такой Брайан Кинни? — искренне удивился Майкл. — Нет, я недавно в Питтсбурге, — приняв сожалеющий вид, покачал головой Джастин. — Тогда понятно твое неведение, милый, — вмешался Эммет. — Даже не знаю, сожалеть тебе или радоваться этому факту… — Почему? — изобразил удивление Джастин. — Брайан был местной легендой, хотя, по сути, просто большой шлюхой… — Эммет! — вскричал Майкл. — Как ты можешь так говорить?! — Но это факт, Майки, посмотри уже правде в глаза, — мягко ответил Эммет. — Твоя иррациональная любовь застит глаза до сих пор. Отпусти уже Брайана, хотя бы ради себя самого! Если бы я верил в призраков, то думал бы, что его дух бродит поблизости, потому что ты его удерживаешь! — Не неси чушь! Никого я не удерживаю, — надулся Майкл и уставился в опустевшую чашку. — Так вот, — продолжил Эм, — Брайан не пропускал ни одной мало-мальски приличной задницы. Тех, кто не мечтал оказаться на его члене, можно пересчитать по пальцам, вот только удостоиться милости попасть в его постель смогли лишь избранные. Остальные довольствовались задней комнатой «Вавилона» или ближайшим общественным туалетом. Он не верил в любовь, отрицал брак и жил по собственным, придуманным в далекие годы, принципам: никаких оправданий, никаких извинений, никаких сожалений. И никаких повторов и номеров телефонов. Все только для себя и ради себя. И такую конфетку, как ты, он бы точно не пропустил. — Ты не прав, — упрямо пробубнил Майкл, — он помог мне купить магазин и всегда предлагал деньги, если возникали трудности. Он даже хотел выкупить закладную на наш с мамой дом и оплатить долги за лечение дяди Вика! Но я не позволил. — Ну, возможно, иногда в нем проскальзывало что-то человеческое… — задумался Эммет, — но не так часто, чтобы заметить. — С ним что-то случилось? Вы говорите, как о покойнике, — подтолкнул в нужную сторону Джастин. — Случилось то, что и должно было случиться однажды, — усмехнулся Эммет. — Он разбился на своем неизменном джипе, который от удара загорелся. В итоге хоронили закрытый гроб. — Должно было случиться? Но почему? — продолжал притворно удивляться Джастин. — Это пример того, что не стоит садиться за руль, если выпил в одиночку бутылку «Чиваса» или принял пару-тройку веселых таблеток вперемешку с забавным белым порошком! — назидательно произнес Эммет. — Не делай из Брайана конченного наркомана! Это не так! — взвился Майкл. — Он всегда знал меру и звонил, чтобы я отвез его домой! Но почему в тот вечер не сообщил, не знаю… — Как бы то ни было, теперь он всегда молодой и прекрасный, как и мечтал, — закончил рассказ Эммет. — Так, значит, это был несчастный случай? — не желая закрывать тему, спросил Джастин. — Да, — кивнул Эммет, — полиция даже дело возбуждать не стала. Все и так ясно. — Кроме одного, — усмехнулся Майкл, — кто и зачем подложил взрывчатку под двери лофта? — Думаю, желающих было настолько много, что не имело смысла искать, — сказал Эммет, с жалостью глядя на друга. — В полиции сказали, что это были какие-то хулиганы, и их задержали. «Об этом Брайан не говорил», — подумал Джастин, делая мысленную отметку запомнить этот факт. — Я не верю, — угрюмо бубнил Майкл. — Наверняка какой-то гомофоб постарался. — Мы этого уже не узнаем, дело закрыто. — Эммет допил кофе и задумчиво произнес: — И как только Тедди не боится теперь там жить?