«Он в шахматном мире великий бессменный правитель, Ему безразлично, что пешки идут на убой, Они безымянный народ, ну а он небожитель, И свита его разделяет с обычной толпой. Себя он считает прекрасной и мудрой фигурой, Доска без него устоять не сумеет никак, Но издавна в шахматной жизни свои процедуры, И может король передвинуться только на шаг. Каким бы хорошим ему ни казалось начало, Ходить бесконечно по клеткам квадратным нельзя, Все партии в шахматы движутся только к финалу, И слышится ясно тяжёлая поступь ферзя». Drosera Regia
Эммет был искренне удивлен: Тед согласился не только предоставить «Вавилон» для вечеринки, но и предложил оплатить расходы на дополнительных танцоров и штат официантов и поваров, которые будут готовить и разносить по залу канапе, тарталетки с различными начинками и мини-бутерброды. Брайан никогда не устраивал ничего тематического, поскольку его отношение к разного рода праздникам, датам и годовщинам было общеизвестно и никогда не оспаривалось. Гнетущее настроение остатков банды, по мнению Эммета, непозволительно затянулось, потому в голову и пришла идея устроить развлекательное мероприятие, приурочив к Дню благодарения, который праздновали даже самые отсталые слои населения. К тому же будет повод встретиться, как в старые добрые времена. Правда, лишь втроем… Но такова жизнь: кто-то уходит, кто-то занимает освободившееся место. Вот и Тед вроде бы нашел, наконец, партнера, хотя никто и не верил, что этот мезальянс продлится хоть сколько-нибудь долго. Но скоро полтора года как странная парочка бесит своим счастливым видом тех, кто ставил на скорое расставание. Да и хотелось напомнить педикам с памятью рыбки гуппи, кому все здесь обязаны свободой самовыражения. Уж кто-кто, а Брайан Кинни умел нести себя с гордо поднятой головой и плевать на гомофобное в целом общество с его двойными стандартами и мнимым превосходством мира натуралов над геями. Вечеринку решили провести четвертого ноября. Это оказалась суббота, а значит на танцполе образуется десятибалльная пробка, что очень хорошо скажется на карманах новоявленного владельца «гнезда разврата», как называли клуб в пору владения коронованного «Жеребца Либерти-авеню». Как не жаль было осознавать, но «умца-умца» не смолкала даже в дни трагических событий, словно здесь, как в параллельной вселенной, царили свои законы, и обособленное мироустройство никак не пересекалось с настоящим. И лишь пару следующих после трагедии вечеров то тут, то там можно было урвать кусочки разговоров и уловить знакомое имя, произнесенное шепотом, а порой и удивленные возгласы. Но и эти памятные знаки постепенно исчезали из беззаботной жизни местных обитателей. И вот теперь, по прошествии двух месяцев, все было именно таким, как и до… Эммет вздохнул, признавая, что жизнь идет и все вокруг меняется, и лишь в «Вавилоне» время останавливалось и замыкалось в круговорот удовольствий и свободы от ненавистной реальности. Тряхнув головой в попытке прогнать печальные мысли, Эммет оглядел колышущийся танцпол и не без гордости мысленно похвалил себя за отличную идею. На часах только девять, а клуб набит битком, официанты с трудом протискивались сквозь толпу, предлагая алкоголь и легкие закуски, называемые «на зубок». Такой формат был удобен и не требовал прерывать веселье, чтобы выпить или положить в рот хотя бы что-то съедобное. Стоимость этого удовольствия уже была включена в цену входного билета, и акция не имела ограничений. Эммет потягивал неизменный «Космо», обводя довольным взглядом зал, и не ждал друзей так рано. Тед заседал в кабинете, обложившись счетами, а Майкл обещал прибыть не раньше десяти. Каково же было удивление, когда Эммет заметил легко узнаваемую светлую макушку нового официанта кафе «Либерти». Хотя чему удивляться, если сам пригласил парня присоединиться к их веселой, как он надеялся, компании и обещал рассказать много пикантных подробностей про местных обитателей. Джастин, увидев Эммета, помахал рукой и, сверкнув улыбкой, двинулся к бару, лавируя между ритмично движущимися под громкую музыку телами. — Привет! — стараясь перекричать грохот, Джастин втиснулся между Эмметом и незнакомым качком. — Где все? — Еще рано, детка, — приветливо улыбнулся Эммет. — Майкл подтянется через час, а Тедди у себя бумажками шуршит, бухгалтер — его вторая натура! — Здесь так круто! — оглядывая зал, восхищался Джастин. — Зря я раньше не приходил. — Сегодня тебя впустили по протекции Теда и моей, как и обещал, вход несовершеннолетним запрещен. Теодор строго следит за этим, хватило проблем в прошлом. — Да тут половина малолеток! — возмутился Джастин. — И как же они прошли? — Наивная простота, — хохотнул Эм, — удостоверение личности при желании можно купить. — Оу… Подскажешь, где? — Конечно, сладенький, — согласился Эммет, — мне не простят сокрытие такой конфетки! Помня слова Брайана, Джастин попросил пиво и намертво вцепился в запотевшую бутылку сильными пальцами. Эммет неспешно и с юмором рассказывал истории о жизни банды и о некоторых часто мелькающих в клубе завсегдатаях. О том, что фраза «Как дела, Тод?» стала своеобразной традицией, а также о наркотиках, распространяемых прежним хозяином, что привело к расследованию сержанта Хорвата… Джастин, открыв рот, внимал певучей речи южанина — своего нового друга — и жалел, что не познакомился с бандой раньше, когда беззаботная жизнь текла легко и весело, и Брайан был официально жив и здоров. Миновал только час, а Джастин уже под завязку загрузил мозг информацией, правда, совсем не относящейся к делу. Брайан много рассказал о себе, ничего не скрывая и не приукрашивая, но услышать это из чужих уст было не то же самое. Забавно, но Джастин вдруг почувствовал, что где-то внутри скребет и стремится вырваться наружу червячок по имени «ревность». Да не просто червячок, а вполне себе жирный, откормленный червяк! Конечно, ревновать к прошлому глупо, но то, что понимает мозг, не всегда принимает сердце. Да еще Эммет, как оказалось, обладал огромным талантом рассказчика и отменным чувством юмора. Слушать его было увлекательно и интересно. — О, без малого десять, — прервал рассказ Эммет и, взяв Джастина за руку, потащил ближе к импровизированной сцене, где явно что-то готовилось. Ровно в десять музыка резко смолкла, и на сцену вышел ни кто иной как новый владелец «Вавилона» Теодор Шмидт. Строгий костюм угольно-черного цвета в едва заметную полоску, шелковая рубашка оттенка «мокко» и песочный галстук с золотым отливом подчеркивали важность момента и придавали фигуре представительности. Подойдя к микрофону Тед, откашлявшись, заговорил: — Добрый вечер, дорогие гости! Я и команда всеми любимого клуба «Вавилон» рады приветствовать вас на вечеринке, приуроченной ко всеми нами чтимому празднику — Дню благодарения*! Каждому человеку, независимо от вероисповедания и сексуальной ориентации, есть, кого благодарить. Это родители, подарившие жизнь, любимые, принимающие нас такими, какие мы есть, друзья, поддерживающие в трудную минуту и разделяющие радостные моменты. Но сегодня я бы хотел, чтобы все мы искренне поблагодарили одного единственного человека, который показал всему квир-сообществу славного города Питтсбурга, что можно и нужно гордиться собой, любить себя и принимать то, что даровано свыше! Этот человек — Брайан Кинни, безвременно и трагически ушедший от нас по нелепой, жуткой случайности. Но его наследие в лице этого клуба навсегда останется с нами, в наших умах и сердцах, как и сам Брайан. Взяв паузу под зазвучавшие аплодисменты, Тед снова откашлялся и продолжил: — Я был его близким другом много лет и видел, каким на самом деле был Брайан. Это не тот человек, которого он показывал обществу — то была лишь маска, защищающая его ранимую душу от гомофобного мира. Брайан Кинни был добрым и щедрым человеком, любящим своих друзей и маленького сынишку. И, как бы ни сложилась жизнь, я обещаю, что буду поддерживать «Вавилон» в том виде и состоянии, в котором хотел видеть Брайан: свободным от наркотиков и безопасным для «всякого рода извращенцев», как бы выразился он сам. Зал взорвался смехом и еще более бурными аплодисментами. — В память о Брайане Кинни сотрудники его детища — рекламного агентства «Киннетик» — разработали и воплотили в жизнь проект, который через минуту предстанет перед вашими глазами. Оглянувшись назад, Тед махнул кому-то рукой, стена за его спиной зашевелилась, и шелковый занавес упал, открывая огромный баннер, на котором черный силуэт мужской фигуры стоял в свете разноцветных огней «Вавилона», опираясь лопатками на колонну и поднося к губам руку с зажатой в пальцах сигаретой. В силуэте безошибочно угадывался Брайан: точеный римский профиль, чуть вздернутый подбородок и расслабленная поза «подойди и отсоси мне» не оставляли сомнений. Зал замер, впитывая эффект присутствия человека, которого когда-то хотел каждый в этой толпе. И немалому количеству посчастливилось испытать на собственной заднице, что значить быть трахнутым легендарным Брайаном Кинни. — А теперь, — вновь заговорил Тед, — веселитесь, и с праздником всех нас! — Что это было? — ошарашено спросил парней подошедший в самом начале речи Майкл. — О, наш общий друг решил загладить вину перед покойным, — скривился Эммет, — но я что-то не проникся. — Думаешь, покрасоваться решил? — нахмурился Майкл. — Учитывая, что это не в стиле Теда — вряд ли он додумался до такой пафосной речи — не просто покрасоваться, а занять пустующий трон. — Ой, не смеши, Эм! Тед — и на троне Брайана? — рассмеялся Майкл. — Кто его туда пустит? Скорее он своего Брендона усадит, и будет лично парней для отсоса отбирать! — Чем не вариант? — задумался Эммет. — А кто такой Брендон? — привычно задал вопрос Джастин. Ему, как недавно живущему в Питтсбурге, интересоваться не возбранялось. — Брендон, милый, — тот, кто метит на опустевшее место «Короля Либерти-авеню»… — печально произнес Эммет и вздохнул. — Он появился неожиданно и вроде ниоткуда. В один прекрасный момент заявил о себе, заставив какого-то качка отсасывать ему прямо на танцполе. Брайана это взбесило, даже он не выкидывал такие номера, хотя и владелец, и его членом мог любоваться кто угодно, но только в задней комнате. А тут какой-то хрен попирал все устои, тем самым ставя под сомнение авторитет Брайана! — Да и кто бы ни взбесился? — вклинился Майкл. — И что сделал Брайан? — подтолкнул Джастин — эту историю он еще не слышал. — Запретил ему вход в клуб, пожизненно! Но потом они заключили пари… — Пари? — удивился Джастин. — Как в средние века… — Ну, хорошо, до дуэли не додумались, — покачал головой Эммет. — И в чем оно заключалось? — Кто первый перетрахает парней из составленного ими списка, тот и Король, — усмехнулся Эммет. — Детский сад, конечно, но Брайан завелся не на шутку! — И победил? — в душе Джастин был уверен в этом. — Конечно, детка, — довольная улыбка растянула губы Эммета, — иначе не был бы Брайаном-гребаным-Кинни! — А спорили-то на что? — спросил Джастин. — На что может спорить Брайан? На задницу, естественно, — Эммет заразительно рассмеялся, — а поскольку задница Кинни неприкосновенна, иного исхода у пари не было. Но, говорят, Брайан от приза отказался. Этот момент застал Тед и влюбился в Брендона с полувзгляда. Уж не знаю, что он ему говорил и как убалтывал, но результат до сих пор перед глазами. — Интересная у вас жизнь в Питтсбурге, — вздохнул Джастин, — даже жалко, что не приехал раньше и не застал. — Время вспять не повернешь, детка, не жалей, — Эммет погладил его по щеке, — значит, такова судьба. — Никогда в нее не верил. Но Джастин покривил душой, произнося эту фразу. Его встреча с Брайаном казалась не простой случайностью или стечением обстоятельств, а именно провидением, той самой судьбой, что управляла жизнью каждого человека, независимо от его желания или нежелания. Джастин вздрогнул от ощутимого хлопка по плечу и резко обернулся, готовый испепелить взглядом наглеца. — Джастин! — рядом оказался смутно знакомый парень, радостно улыбавшийся, словно старый приятель. — Мы знакомы? — Джастин силился вспомнить, где видел это лицо. — Конечно! Я Роберт, — радостно сообщил он, как будто был суперзвездой, которую обязан знать каждый. — Живу через две комнаты от вас с Итаном. Изучаю лингвистику. — Прости, — смутился Джастин, — я там только ночую, и то не всегда. — Зависаешь у бойфренда? — подмигнул Роберт. — Что-то типа, — Джастин покосился на парней, — может, отойдем туда, где не так громко? Музыка просто оглушает! Роберт, кивнув, пошел за ним по широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Там действительно было гораздо тише, поскольку стена из матового стекла отделяла эту часть клуба от основного зала. Здесь располагались столики, уютные диванные зоны, а длинный полутемный коридор вел куда-то вглубь этажа. Брайан упоминал, что когда перестраивал «Вавилон», второй этаж был отведен под более приватную зону, в отличие от задней комнаты. Сюда шли те, кто не хотел трахаться при полном зрительном зале. С обеих сторон от коридора были построены отдельные комнатки со всеми удобствами, которые оплачивалась отдельно. По сути, это был мини-отельчик, где можно было даже просто выспаться, что и делал сам Брайан, когда упарывался в хлам. Взяв по бутылке пива, парни заняли пустующий столик в дальнем углу, и Джастин вполуха слушал восторженные речи Роберта о «Вавилоне», «Вуди» и Карнеги-Мелоне. Немного скучая, он украдкой оглядывал помещение, знакомое только по рассказам Брайана. И в какой-то момент до слуха долетел удивленный возглас, и за соседний столик сели двое: Тед и незнакомая девушка, по виду проглотившая не одну порцию крепкого алкоголя. Джастин прислушался. — Синтия! Что случилось? Никогда не видел тебя в таком состоянии! — громким шепотом произнес Тед. — В каком «таком»? — хихикнула девушка и жестом позвала бармена. — В состоянии «а-ля Кинни»! — недовольно проворчал Тед. — Решила пойти по его стопам? И бармен не официант, к столикам не бегает! — Тогда ты сбегай! — приказала Синтия, недовольно нахмурившись. — Твоя речь — точнее, моя — была охуенно хороша! Так отблагодари меня, Теодор! — Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты называешь меня, как Брайан, — заныл Тед, сморщив нос. — А мне нравится, как ты бесишься! — Громкий смех привлек внимание нескольких человек. — Господи, ты можешь тише? Ни к чему привлекать внимание! — прошипел Тед, оглядываясь по сторонам. — Что с тобой? Что-то случилось? — Случилось, Теодор, еще как случилось! — Синтия пьяно посмотрела на окружающих. — Все вы, мужики, козлы и уроды. Неважно, педики или натуралы. Все на одно лицо! — Да что такого страшного произошло, что ты кардинально изменила взгляд на мужской род? — усмехнулся Тед. — Стоквелл не купил очередную безделушку за пару тысяч баксов? — Хуже… Решил баллотироваться в мэры этого ебаного городишки! Узнаю, какая сволочь надоумила, порву собственными ногтями, — шипела Синтия, сжимая кулаки. — И что плохого? — удивился Тед. — Власть дает миллион возможностей, тебе ли не знать! — Ну да! Вот только я никогда не избавлюсь от роли любовницы! — гневно произнесла Синтия и хлопнула ладонью по столу. — Теперь он точно не станет разводиться с женой, а, напротив, буде играть в идеальную гетеросексуальную семью: папа, мама, два сыночка! Прав был Брайан, ненавидя этот фарс всеми фибрами души. — Учитывая, что души у него не было… — протянул Тед. — А мне иногда жаль Кинни, — вздохнула Синтия, — даже не хватает воплей: «Уволю к херам собачим», — засмеялась она, — не круто мы с ним, а? — Поздно посыпать голову пеплом, и все вышло даже лучше, чем мы ожидали, — Тед практически потирал руки, довольно улыбаясь. — Сама судьба все решила за нас. Это ли не подтверждение нашей правоты? — Наверное, ты прав. — Джастин смотрел, как девушка сжала переносицу, точно как это делал Брайан, и усмехнулся. — Поеду домой, чувствую себя лишней на этом гейском празднике жизни. — Я вызову такси… Поддерживая чуть пошатывающуюся Синтию за локоть, Тед повел ее вниз по ступенькам, на мгновение впустив вовнутрь оглушающие звуки танцпола. Чуть помедлив, Джастин перебил что-то рассказывающего Роберта, который вроде и не нуждался в отдаче собеседника, наслаждаясь собственным голосом. — Э-э-э, прости, Роберт, я вдруг вспомнил, что обещал кое к кому зайти, — сказал Джастин, — мне нужно бежать, увидимся. — Да, конечно, увидимся завтра, — разочаровано ответил парень, видимо имевший виды на красивого блондинистого парня, в чьей ориентации не был уверен до сегодняшнего дня. Махнув рукой, Джастин почти бегом двинулся вниз, стараясь затеряться в толпе подальше от надоедливого собеседника. Эммет и Майкл все так же подпирали стойку бара, и Джастин направился к ним. — О, детка, куда же ты исчез? — радушно заулыбался Эммет. — Подцепил какого-то красавчика и познакомился с задней комнатой? — Нет! — почти испугано воскликнул Джастин. — Встретил сокурсника, поболтали немного. Не думаю, что смогу трахаться на публике! — Это очень возбуждает, — загадочно улыбнулся Эм, — поверь моему опыту. — Перестань учить ребенка гадостям! — вмешался Майкл. — Не все такие развратные, как ты! — Боже упаси! — воскликнул, смеясь, Эммет. — По сравнению с Брайаном я агнец Божий! — Ага, вон, даже нимб светится, — засмеялся в ответ Майкл. Джастину все больше и больше нравились эти двое, особенно Эммет. Мало того, что он остроумный и его шутки колкие, но безобидные, он еще кладезь полезной информации. — А что это за новый парень? — все обернулись туда, куда кивнул Майкл. — Впервые его вижу. — М-м, шикарное тело, высокий, накачанный, но не слишком, — оглядывал парня Эммет, — достойный экземпляр. — Прекрати пожирать его глазами, — одернул друга Майкл. — Майки, ты на него запал?! — радостно засмеялся Эммет, складывая ладони лодочкой под подбородком. — Ну, так иди, подцепи его! — Ты с ума сошел?! — пискнул Майкл, округлив и без того огромные глаза. — Я не могу! — Я его знаю, — вмешался Джастин, — это профессор Брукнер, он ведет курс «Исследование гей-эстетики в постмодернистском американском искусстве и литературе». И я записался в этом семестре. — Профессор? — разочарованно протянул Майкл. — Тогда мне точно не по зубам. — Что за глупости? — возмутился Эммет. — Какая разница, профессор или танцор гоу-гоу? Это не главное! — Ну, да, учитывая, что ближе всего к высшему образованию я был, когда трахался с продавцом методичек! — Вот и шанс подняться на следующую ступень! — убеждал Эммет сконфуженного Майкла. — Как-нибудь в другой раз… — Другого раза может и не быть, — вздохнул Эммет, — если его захомутает какая-нибудь расфуфыренная королева. — Значит, не судьба! — поставил точку Майкл и, махнув парням, пошел к выходу. — Мне тоже пора, — Джастин рассчитался за последнюю бутылку пива, — спасибо, что рассказал много интересного, Эм. — С удовольствием, детка, люблю посплетничать, — улыбнулся тот, — увидимся в кафе? — Да, — кивнул Джастин, — я завтра взял две смены.***
Пробравшись на цыпочках в комнату, Джастин чертыхнулся, разглядев в тусклом лунном свете аккуратно застеленную кровать Итана. «Опять на какой-нибудь вечеринке веселится или с Джеффом трахается», — подумал он, так некстати вспомнив, что не видел Брайана уже несколько дней. А значит завтра, максимум послезавтра, он должен навестить скучающего любовника, к тому же есть, что рассказать. Джастин не придал особого значения информации о неизвестном ему Стоквелле, но то, что Майкл положил глаз на профессора Брукнера, Брайану скорее всего понравится. «А губа-то не дура у лучшего друга», — улыбаясь, подумал Джастин и, наскоро ополоснувшись в душе, наконец-то улегся в кровать. Рука сама потянулась к телефону. Начало второго, но Джастин точно знал, что Брайан не спит. «Привет, дрочишь?», — улетело Брайану. «Ага. Представляя твой светлый образ)))», — был ответ. «Я польщен) на днях приеду, есть информация!» «Надеюсь, стоящая? Как там «Вавилон»?» «Гудит! Громко и пьяно, мне понравилось!» «С тобой все нормально?» «Беспокоишься, мамочка?)))» «И не мечтай! Просто интересуюсь!» «Не переживай, никто меня не спаивал, наркоту не подсыпал и не пытался изнасиловать». «Сочувствую, никакого веселья))) И что ты там делал?» «Пообщался с твоими друзьями, они мне нравятся!» «У тебя отвратительный вкус, Солнышко!» «Значит, и у тебя тоже)))» «Отшлепаю!» «Жду не дождусь)» «Спи, поздно уже». «Да, завтра две смены в кафе, спокойной ночи, Брайан». «И тебе, пизденыш». «Попробуй только не присниться!», — подумал Джастин и провалился в сон.