«Ты мечтаешь о бурях, горах, горизонтах, Ты так тонок, Так полон озноба от странствий. И когда в городах зеленеют газоны, Ты по взгляду — в немыслимом новом пространстве. Там, где древние царства восходят в руины, Там, где вечное море податливо к ласкам. И, наверное, кто-то увидит мужчину, Но я знаю, что это не больше, чем маска. Ты из птичьего братства поюще-тревожного, Ты из ангельской глины светила и лилий, Если долго смотреть в обнаженную кожу, То в спине выступает костяк твоих крыльев. Продолжай танцевать свои вальсы на крыше, И пока это небо у окон вздымается — Верь лишь в полые кости И в облако выше, Ты не станешь питомцем земной гравитации. Ты мигрируешь вместе с пернатым семейством, Подчиняясь инстинктам, ветрам, магнетизму. И взлетая один — Ты не хочешь быть вместе, И для легкости перьев — Не можешь стать близким». Аль Квотион
Еще сидя за рулем арендованого «Опеля», Брайан в очередной раз ловил себя на мысли, что скучал, жутко скучал по нормальной человеческой жизни без ограничений и необходимости прятаться. Оказывается, это невъебенно круто! Быть собой, иметь возможность открыто ходить по улицам и делать все, что вздумается. Конечно же, в рамках закона. Теперь уж он точно никогда даже не помыслит о чем-то, выходящем за рамки дозволенного. Неужели на самом деле люди, живущие в пригородах, выбрали эту нудную жизнь добровольно? Мозг Брайана не мог этого понять. Видимо, кто-то рожден для мелькающих огней, громкой музыки и свободы самовыражения, а кто-то — для тишины, покоя и дня сурка. Именно это он часто ощущал, просыпаясь утром в затерянном маленьком домике, которому, тем не менее, был благодарен за гостеприимство и какой-никакой уют. И до сих пор Брайану приходилось мотаться утром и вечером туда и обратно, но теперь хотя бы без нужды прятаться. Можно было вести относительно нормальный образ жизни. и эта «нормальность» дарила ни с чем не сравнимое удовольствие. Брайан припарковал автомобиль на своем привычном месте, и медленно, смакуя ощущения, поднялся по ступенькам «Вуди». И только переступив порог знакомого до последней молекулы бара, отчетливо понял, что он дома. И дом — это не просто конкретное питейное заведение, а вся Либерти, весь Питтсбург, который всегда считал отсталой провинцией. Это его дом, всегда был и всегда будет! Бар на мгновение замер, погрязнув в тишине, и спустя долгие секунды наполнился шепотом. Посетители вполголоса переговаривались друг с другом, то и дело поглядывая на Брайана, который невозмутимо двинулся к парням, уже ожидающим его за неизменным столиком на возвышении. И Бен тоже был с ними. Сидя рядом с Майклом, он совершенно естественным жестом обнимал того за талию. И они неплохо смотрелись вместе. — Привет, ребята, — не съязвив и не поддев никого, поприветствовал компанию Брайан. — Брайан, — расцвел Майкл, — привет, мы тебя заждались. — Да, в «Киннетике» задержался, вникаю понемногу в то, что Теодор наворотил. — Главное, все разрешилось к обоюдному согласию, — подхватил разговор Эммет. — А это Бен, — смутившись, представил Майкл. — Наслышан. Профессор, — Брайан пожал протянутую руку, — рад знакомству. — Взаимно, — отозвался тот, поняв, что Майкл не в курсе их давнишнего знакомства и не должен быть. — Я знаком с одним студентом Карнеги-Меллона, ученики тебя уважают. — Рад слышать, — обворожительно улыбнулся Бен, — студенты сейчас особенно требовательны к преподавателям, приходится стараться, чтобы увлечь их предметом. — Думаю, гомоэротизм в чем бы то ни было — вполне интересная тема, — одобрил Брайан, подумав, что и сам мог бы преподавать нечто подобное. — Надеюсь. — Ну, что, мы идем в «Вавилон»? — прервал беседу Эммет. — Самое время. — Ничего не меняется, — усмехнулся Брайан, словно и не было потеряно не малое количество времени. — Поехали, я на машине. — Оставь здесь, завтра заберешь, — посоветовал Майкл. — Нетрезвого за руль я тебя точно не пущу! — Не переживай. Как говорил господин Шмидт, алкоголь больше не входит в список допустимых расходов, как и наркотики, за исключением стимуляторов и травки, и то редко и под бдительным оком друзей, — подняв указательный палец вверх наставительно изрек Брайан. — Кто ты и куда дел Брайана Кинни?! — смеясь, воскликнул Эммет. — А как же твой любимый «Бим»? — Не сегодня, Эм. Сейчас мои мозги должны мыслить четко и быстро, забивать их всяким дерьмом не резон. — Ну и отлично, можно весело провести время и на трезвую голову. Спустя пятнадцать минут вся компания перебралась в гремящий клуб, который гостеприимно раскрыл объятия своему бывшему королю и вновь обретенному владельцу. Ах, эта «умца-умца»! Вливается в твое тело, охватывает каждую клеточку, растекается жидким золотом по венам и заставляет отзываться на каждый звук, каждое движение, каждое касание — намеренное или случайное. И член мгновенно твердеет в ожидании охоты. Немало времени прошло с последнего визита Брайана, появилось много новых лиц, а, значит, достаточно свежего мяса для утверждения глупо потерянного статуса. Но все поправимо, кроме смерти, и сегодня он сделает первый шаг по направлению к по праву своему трону. Это будет несложно: на него уже обратили внимание десятки парней. Волна узнавания пробежала по залу, стоило перешагнуть порог. И он довольно ухмыльнулся, включая режим преследования наскоро выбранного объекта охоты. Предоставив банде коротать время в баре, Брайан сразу свернул на танцпол и незаметно отделил намеченную жертву номер один от толпы, в которой тот бесновался. Парень был невысоким, субтильным блондином, что усиливалось мелированными в еще более светлый оттенок прядями. Он поднял на Брайана ярко-зеленые глаза и призывно улыбнулся. «Линзы», — мимолетно подумал Брайан и, прихватив парня за пояс низко сидящих на бедрах джинсов, потащил в заднюю комнату.***
Джастин, волоча на буксире Итана, пробирался сквозь толпу к бару, зная, что компания будет именно там. Впрочем, как и в любой другой день. И был прав: все, кого ожидал увидеть, обнаружились на своих привычных местах… Кроме Брайана. Стараясь сделать хорошую мину при плохой игре, Джастин принял невозмутимый вид, и, радостно улыбаясь, подошел к парням. — Привет, — прокричал он, пробиваясь сквозь грохочущую музыку, — помните Итана? — Конечно! — притянув скрипача к себе, улыбнулся Эммет. — Будущая звезда классической музыки! Как дела, детка? — Отлично! Обожаю «Вавилон»! — Итан был безмерно благодарен Джастину, который вытащил его сюда, буквально вырвав из рук учебник по истории музыки прошлого столетия. — А где владелец? Джастин обещал познакомить с ним. — Где-то здесь, — отведя взгляд, повел бокалом Эммет, — возможно, в кабинете, вновь почти ставшим его. Думаю, скоро явит свой лик подданным. Майкл слушал их разговор, предпочитая не вмешиваться, чтобы не сболтнуть лишнего, особенно при Бене. Он обещал Брайану быть объективным в отношении Джастина и пытался сдержать слово. Язык чесался унизить мальчишку при всех, с издевкой сообщив, что Брайан уже трахает кого-то в задней комнате, но успел прикусить кончик, не желая портить восстановленные недавно дружеские отношения. В конце концов, парень знает, во что ввязался, но надолго ли его хватит? — Хорошо, что я не взял курс профессора Брукнера, — прокричал Итан на ухо Джастину, — неудобно получилось бы. — Почему? — не понял сомнений Джастин, не испытывая скованности рядом с Беном. — Ну, он ведь препод, а мы студенты, — объяснил непонятливому другу свои ощущения Итан. — Ну и что? — ответил Джастин, пожав плечами. — А я уже прослушал курс, еще в первом семестре. Мне, как художнику, гомоэстетика пригодится. Джастину Бен понравился с первого короткого разговора в кафе, куда они с Майклом часто заходили перекусить. Очень спокойный, даже невозмутимый. Интересно, что нужно сделать студентам, чтобы вывести его из себя? Помнится, на лекциях царила полная тишина, и студенты практически впитывали информацию, даже те, кто не относился к сексуальным меньшинствам. А были и такие. Странно, что тема гомоэротизма была им интересна. Уже позже, столкнувшись с профессором не как ученик с учителем, Джастин сразу понял, что для Майкла — эмоционально незрелого, вспыльчивого и не умеющего сначала думать, потом говорить — Бен прекрасная партия, которая будет уравновешивать взбалмошный характер и заботиться о насущном, что сам Майкл не особо умел. Нет, конечно, Майкл мог приготовить незатейливый перекус и закинуть вещи в стиральную машинку, но этого мало для комфортной человеческой жизни. Достаточно посмотреть какие вещи он себе покупал, чтобы понять, что без третьих рук и глаз не обойтись. Вот Бен — другое дело: просто, но со вкусом. Если футболка брендовая, то надпись «Fresh Clean Threads» будет красоваться на вшитом в горловину с изнанки маленьком лейбле, а не поперек торса от пуза до левого плеча! Одного Джастин не в силах был постичь в Бене: как ему мог понравится кто-то типа Майкла? Но верно говорят: не все рождены покорять вершины, кто-то должен и траву у подножья косить. Пожелав мысленно счастья неординарной парочке, Джастин перевел взгляд на танцпол, где только что появился Брайан, по довольному лицу которого Джастин сразу понял, где он пропадал и чем занимался. Засунув всколыхнувшуюся ревность поглубже — сам виноват, — натянул улыбку и двинулся к любовнику, пока тот снова не подхватил какого-нибудь парня. — Привет. — Джастин повис на влажной шее, прицепившись с силой испуганной обезьяны. — Скучал по мне? — Охуенно, — выдохнул Брайан, впившись в подставленные губы. Вся компания во главе с пораженным Итаном воочию наблюдала невероятную картину: казалось, когда эти двое сцепили объятия, всех вокруг откинуло энергетической волной на пару ярдов! Вокруг них действительно образовалось пустое пространство, словно толпа боялась ненароком вторгнуться в запретную зону. — Оу, — пробубнил себе под нос Эммет, — я и не думал, что все настолько серьезно… Поглядим, понаблюдаем… Влюбленные, как мгновенно уверовали все, медленно двигались, слившись телами, хотя сверхэнергичная музыка требовала иных танцевальных движений, медленно тягуче целовались и обшаривали руками друг друга, как будто в первый раз. — Хочешь острых ощущений? — прошептал Брайан, кивая в сторону задней комнаты. — Нет! — запротестовал Джастин. — Я не смогу при всех! У меня не встанет! — Уже стоит, Солнышко! — засмеялся любовник, сильнее прижимаясь к члену Джастина своим. — Обещаю не трахать на публике, но тебе все равно понравится. Любопытство пересилило смущение, и Джастин неуверенно кивнул. Первый поход в глубину темных коридоров и пахнущих сексом комнат. Любопытно, и нешуточно возбуждали всплывающие тут и там картины: один на один, два на два, один между двух… Вариантов не перечесть! Кто-то отсасывает, кому-то отсасывают, кого-то трахают, а он в это время отсасывает… У Джастина даже голова закружилась от обилия красивой обнаженной плоти и количества стоящих членов! Краем уха он услышал: — Как дела, Тод? — О, Брайан, отлично… Рад твоему возвращению! — Кто это? — полюбопытствовал Джастин, окинув взглядом впечатанного в грубую стену парня, которого размеренно трахал огромным темно-коричневым членом высокий перекачанный мулат. — Завсегдатай заведения с первого дня открытия. Еще до того, как я купил клуб. Многие считают его своеобразным талисманом: если нет Тода, значит, конец света близок, — смеясь, поведал Брайан. — В обычной жизни стилист. Кстати, неплохой, работает в салоне недалеко от кафе, но мало кто знает, как он выглядит спереди — предпочитает позицию лицом к стене. — Ты тоже его трахал? — сам не зная зачем спросил Джастин. — Было дело, в самом начале карьеры жеребца, — ничуть не смутившись, ответил Брайан, понимая, что рано или поздно Джастин узнает, что побывать на его члене посчастливилось как минимум двум третям присутствующих. — Хватит болтать, мы не за этим сюда пришли, пизденыш! Оглядевшись по сторонам, Брайан обнаружил удачно свободный уголок у противоположной от входа стены — в самый раз для первого публичного опыта — и потащил туда Джастина, толкнув к шершавой поверхности не лицом, а спиной. Тот удивленно поднял глаза и, поняв, что сейчас произойдет, расплылся в довольной улыбке. Он-то готовился к отсосу под прицелом десятков любопытных глаз, раз уж обещали не трахать, но Брайан решил иначе. Не отрываясь, глядя в расширенные от шока голубые глаза, Брайан медленно опустился вниз и так же медленно потянул собачку металлической молнии. Одобрительно хмыкнул, не обнаружив нижнего белья — не прошли даром его уроки клубного этикета! — и освободил из тесного плена увесистый стояк, который не стыдно было показать пресыщенным зрелищами педикам. Но истинно поразительным зрелищем был все же сам Брайан, впервые за всю историю клуба стоящий перед кем-то на коленях. Обычно перед ним все падали ниц, буквально выцарапывая право отсосать королю «Вавилона». Потому вокруг стало настолько тихо, что если бы здесь водились мухи, было бы слышно их жужжание. Все трахающиеся, сосущие и дрочащие замерли перед подобным прецедентом и во все глаза наблюдали, как Брайан Кинни мастерски обрабатывает член. И каждый из присутствующих дико жалел, что это не он дрожит и стонет от умелых действий развратных губ. Но такая честь выпала только одному парню, и вряд ли еще кому-то повезет так же. По крайней мере, не в этой жизни. Брайан действовал быстро и резко, не желая затягивать оргазм и дольше необходимого пребывать в неподобающей королю позиции. Но ради Джастина добровольно и осознанно поступился очередным принципом, уже сбившись, каким по счету. Но пацан этого стоил! Насаживаясь на каменный ствол по самые гланды, Брайан развел скучающие без внимания ягодицы, сжимая их жадными руками, и проник двумя пальцами внутрь, нащупывая «спусковой крючок». Почувствовав, как поджались яйца в золотистом пушке, Брайан впустил член максимально глубоко, уткнувшись в кучерявый лобок, резко надавил на бугорок и получил увеличенную порцию чистого белка, проглотив каждую драгоценную каплю. Облизнувшись, как сытый кот, поднялся и щедро поделился с Джастином его собственным вкусом, целуя глубоко и неспешно. Среди все еще неподвижного контингента пробежал шепоток: хрен с ним, с отсосом, но все четко знали, что Брайан Кинни не целует тех, кого трахает в задних комнатах. Так кто же этот мелкий твинк, что получил такие привилегии, и за какие неоценимые заслуги? Но этому вопросу суждено было остаться без ответа. Застегнув ширинку все еще пребывающему в полуобморочном состоянии Джастину, Брайан, обняв его за талию, повел обратно к бару, чтобы, передав на руки друзьям, удовлетворить и собственное возбуждение посредством какого-нибудь готового на все рта. Заказав Джастину пиво, скользнул заинтересованным взглядом по кудрявому парню, переминавшемуся с ноги на ногу рядом с Эмметом, и понял, что это и есть тот самый недоделанный Паганини, к которому не так давно жутко приревновал пизденыша. Теперь стало кристально ясно, что ревность была абсолютно необоснованна, и предпочесть это мелкое недоразумение ему может, наверное, только слепой недоумок, коим Джастин не являлся априори. Еще одна гора свалилась с плеч, ведь где-то глубоко на подкорке все еще царапала мыслишка о возможном конкуренте. Но, к счастью Брайана и несчастью Паганини, конкуренцией здесь и не пахло. Облегченно выдохнув, Брайан вышел на последнюю на сегодня охоту, и на это раз подошел со всей ответственностью, выбрав обычно предпочитаемый типаж: парня высокого роста с темными волосами и довольно развитой мускулатурой. Подмигнув Джастину, быстро увел добычу за полупрозрачные занавески, оставив того в раздумьях: как долго сможет делить Брайана со всем ёбаным голубым Питтсбургом?..***
Холодно! Джастин запахнул куртку, в очередной раз злясь на себя, что не надел свитер — стоило сообразить, что конец марта в Питтсбурге это еще не весна. И, кажется, надо взять еще стаканчик кофе и попытаться согреться. Главное, не выпустить из вида вход в здание питтсбургского суда, где уже должно было закончиться очередное заседание. Их было уже несколько. Хорват и Брайан не запретили ему напрямую их посещать, но настоятельно советовали не светиться и оставаться незамеченным для обвиняемых. Хотя почему — Джастин так и не смог понять. Пресса не оставила злоключения Брайана без внимания, а он решил извлечь из ситуации максимум пользы и появился в вечернем выпуске «Делового Питтсбурга» — естественно, не бесплатно, и не открывая подробностей следствия. Скорее, в стиле «Как притвориться мертвым и понять ценность жизни». А на вопрос «зачем», который Джастин ему задал, в ответ получил довольную ухмылку: «Это всего лишь бизнес — либо ты ебешь, либо тебя». Так что теперь у Брайана появились деньги, что того, конечно же, обрадовало. Собственную личность и документы он вернул после первого заседания, но «Киннетик» все еще официально ему не принадлежал, хотя Брайан и вернулся туда — документы пока подписывал заместитель Теда, которого он нанял после окончания Джастином практики. Видимо, судье и присяжным были представлены еще не все доказательства незаконности сделки, или же дело было в чем-то другом — Джастин не разбирался в юриспруденции от слова «совсем» и не понимал, почему статус Брайана, фигурально выражаясь, завис в воздухе. Но, конечно же, Джастин не мог пропустить самое первое заседание, притаившись под строгим взглядом Хорвата в заднем ряду. Брайан был великолепен: наповал сразил своей харизмой, кажется, не только судебный аппарат и присяжных, но и всех зрителей обоих полов. И так саркастически парировал реплики адвокатов, что многим стоило большого труда удержаться от смеха. Хотя на самом деле ситуация смешной не была: Тед пошел на сделку, согласившись вернуть остатки украденных у Брайана средств и дать признательные показания в обмен на меньший срок и, пользуясь этим, валил все на Синтию. Та же молчала, отказавшись от дачи показаний по совету адвоката. Вроде опытного, но не сумевшего переломить уверенность Брайана и заставить его смутиться. Мелани Джастин видел только раз — когда давали показания двое из автосервиса, уверяя, что им было приказано напугать Брайана, и об убийстве речь не шла. Смерть Джоан Кинни квалифицировали как «убийство по неосторожности» — Тед и тут сбивчиво объяснял, при каких обстоятельствах ему было рассказано про «особенный виски», уверяя, что не понял, в чем эта «особенность» заключалась. В смерти Джоан его не обвиняли. Привезли из Бостона и Доминика Валентайна, который находился там под стражей по обвинению в мошенничестве: надеясь на снисхождение, он во всех подробностях расписал обстоятельства договоренности с мистером Шмидтом и мисс Уолтерс, не упустив, что именно они снабдили его наркотиком для Брайана. Об этом Джастин узнал от Хорвата — если бы сам посещал все заседания, не хватило бы времени на занятия в университете. А Брайан снова ткнул его носом в перспективы будущей карьеры. Стоквелл, кстати, оказался не виноват: как он сообщил отделу внутренних расследований, Синтия рассказала ему лишь то, что они с Тедом собираются выкупить «Киннетик» у нового владельца, и не вдавалась в подробности. А он несколько раз подчеркнул, что у них была просто интрижка, не настолько важная, чтобы интересоваться делами любовницы. Сама Синтия на вопросы о Стоквелле кратко отвечала, что не говорила с ним о своей работе. Чистым оказался и Брендон Топ: как выяснилось, Тед ни в какие подробности его не посвящал, а подаренные клиенты и работа с ними к нарушениям закона не относились. Джастин, помня про Итана, выпытал у Хорвата, что Брендон не пытался навестить Теда в тюрьме — под залог никого ожидаемо не выпустили. Это вселяло надежду на то, что Брендон не планировал продолжать отношения с человеком, которому светили годы за решеткой. А, значит, вполне мог заинтересоваться кем-то другим. И, как рассказал Эммет, навестивший однажды оступившегося друга, Тед и не ожидал, что бывший уже любовник будет носить ему передачи. Сам виноват: погрязнув в мании преследования, Тед неоднократно закатывал Брендону истерики, подозревая во всех смертных грехах, вот и оттолкнул собственной рукой, перечеркнув, казалось бы, крепкие отношения. Джастин уже был не очень заинтересован замерзать на автобусной остановке напротив суда! Если бы успел после занятий вовремя, обязательно пошел бы на заседание. Но опоздавших не пускали. А он так хотел увидеть Брайана… После шикарного приключения в «Вавилоне» Брайан Кинни стал неуловим: вроде бы в выступлениях на бис с чужими членами во рту замечен не был, но заднюю комнату посещал с потрясающе раздражающей регулярностью. Джастин изо всех сил старался удерживать непроницаемое выражение лица, но что-то подсказывало, что это удается из рук вон плохо! Об этом говорили отведенные в сторону глаза Майкла, вдруг становящаяся слишком громкой болтовня Эммета и нелепые попытки Итана — если он был с ними — сделать вид, что ничего не происходит. Но происходило же! Джастина едва ли не физически ломало при взгляде на уходящего с очередной жертвой Брайана. Так не должно быть! Все его существо противилось и рвалось на части, и он уже признал право на жизнь мысли: «Лучше бы Брайан до сих пор оставался в сером доме!» Да, это было глупо, жестоко, малодушно и совсем по-детски. Но тогда Брайан принадлежал ему. Их жизнь, их история состояла из моментов, которые имели огромное значение. Кискиминетас. Мононгахила в Рождество, катание на лыжах, рисование на кладбище… Брайан Кинни все отодвинул на второй, нет, судя по всему, даже на десятый план! И все время был занят: суды, «Киннетик», «Вавилон», визит к Майклу и Бену, куда он сам оказался не приглашен по понятным причинам… Брайан разве что забегал в его смену в кафе, приглашая присоединиться за столиком, что было невозможно из-за большого количества посетителей. А еще коротко отвечал на звонки. Брайан отдалялся. Или ему самому так казалось, потому что в жизнь Брайана вернулись прежние моменты? Джастин не мог разобраться в себе, и это пугало. Хотелось к Брайану. Тому Брайану, у которого всегда было на него время, силы и желание… Джастин снова поежился от подувшего ветра и засомневался, стоит ли ждать дальше. Можно же будет позвонить Брайану или дождаться его звонка — для рваного, отрывистого разговора, который снова поднимет внутри бурю чувств… И, словно в ответ на его сомнения, дверь солидного здания отворилась, и толпа хлынула на тротуар. Джастин, как ни вглядывался, не заметил Брайана. Но не удивился — наверняка он предпочтет появиться позже, чтобы не дать возможности журналистам, продолжающим посещать суд от случая к случаю, пристать с вопросами. Так и оказалось: спустя десять минут Брайан вышел, но не один, а в сопровождении высокого мужчины, лишь немногим уступающим ему самому в привлекательности. Джастин узнал Ленгдона Стилла — по слухам, одного из лучших в Питтсбурге юристов, который представлял интересы Брайана в этом деле, причем весьма успешно двигая вперед бюрократию. Ревновать смысла не было, несмотря на то, что они улыбались, глядя друг на друга: Ленгдон был известен не только профессиональными талантами, но и ярой любовью к женскому полу. Здесь даже Брайан, рассказавший пару пикантных историй о новом приятеле, был бы бессилен… А сейчас оставалось только наблюдать за тем, как эти двое, не переставая разговаривать, садятся в машину Брайана и уезжают. А ему самому остается только ощущение того, что Питтсбург с каждым днем становится все более чужим.***
— Даже не знаю, что сказать… — Джастин перестал разглядывать содержимое своей чашки и посмотрел на одновременно растерянную и расстроенную Дафну. Они сидели в кафе кампуса — впервые за долгое время оба никуда не спешили, — и Джастин только что закончил рассказывать последние новости о Брайане. Первые, на следующий день после той чертовой передачи, подруга восприняла с охами, ахами и подпрыгиванием на скамейке сквера поблизости от университета. А еще радовалась за него и вырвала обещание показать фото Брайана — хорошо, что не пришлось его выполнять, потому что Дафна позже смотрела все новостные выпуски. И, конечно же, по такому случаю не проигнорировала «Деловой Питтсбург». — А я не знаю, что сделать! — буркнул Джастин, тут же устыдившись собственного порыва. Дафна совсем не виновата в том, что у них с Брайаном все не ладилось… И в том, что он так паршиво себя чувствует — тоже. — По-моему, здесь имеется только один вариант решения проблемы. Ну, если и не решения, то возможности в ней разобраться. — Дафна задумчиво снимала крышку со стаканчика с кофе. — И какой же? — Джастин усмехнулся, делая глоток из бутылки содовой. — Самый банальный. Тебе не мне нужно все это рассказывать, а Брайану. — Да он даже слушать меня не станет, просто обзовет какой-нибудь подходящей к случаю лесбиянкой. Или нецензурным словом припечатает. Ты не знаешь, он… — Согласна, — перебила Дафна. — Я с твоим Брайаном не знакома — надеюсь, это изменится в ближайшее время. Но ты провел с ним столько времени, влюбился до чертиков в глазах, и уверен, что не можешь без него жить. Так что, наверное, найдешь способ донести до него информацию? — Какую же? Очень интересно выяснить… — Все то, что тебя тревожит, беспокоит и не дает нормально спать и учиться! То, что хочешь знать, каким может быть ваше общее будущее… — И будет ли оно вообще — ты это хотела сказать? — Неважно, о чем говорю я. Важно — что хочешь узнать ты. И найдешь, как это сделать. Если захочешь. — Мне бы Брайана найти для начала, — усмехнулся Джастин. — Он все время занят… Так оно и продолжалось: суды, работа, встречи с Майклом и Эмметом, «Вуди», «Вавилон», обеды в кафе с Дебби и Хорватом, долгие телефонные разговоры с Линдси, которая собиралась приехать летом с Гасом на пару недель, но вроде бы не планировала возвращаться в Питтсбург. Потому что нашла хорошую работу и даже была счастлива в личной жизни. Дебби рассказывала, что Линдси встречается с женщиной, с которой познакомилась в спортивном зале, и они планируют снять дом. Все это было важно для Брайана. Но его, Джастина, в мире Брайана уже почти не было. Создавалось ощущение, что он потихоньку ускользает оттуда, с каждым днем становясь все бесплотнее, сливаясь со стенами или воздухом. И настанет момент, когда от их хрупкого «вместе» не останется даже тени… Но Дафна права… Только осуществить ее идею страшнее, чем обыскивать ночью личный сейф Теодора Шмидта!