***
Stromae — Fils de joie
Чимин резко просыпается от орущего голоса и падающего тела на свою кровать. Открыв глаза, он видит Хосока, который уже устроился к нему под одеяло, и Чонгука, что стоит, облокотившись на стену, скрестив руки на груди, тяжело вздыхающего. — Малóй, вставай! Пора жить жизнь! Мы тут приехали, купили тебе ништяков! — Теребит его за волосы наставник в своих крепких объятиях, но Чимин даже не реагирует. — Совсем грустный стал, у нас всё ещё выходные! И завтра будет! — Я бы тоже не особо обрадовался от такого пробуждения… — комментирует Чонгук, присаживаясь на кровать рядом. — Не ври, ты очень даже был счастлив! — Хосок протягивает каждое произнесённое слово, а Чимин начинает оживляться, прижимаясь в ответ, будто в объятиях матери, Хоситы Святой. — Чимин, ты заболел? — спрашивает Чонгук, двигаясь поближе, а затем залезает к ним под одеяло, обнимая младшего со спины. Таким образом Чимин оказывается по середине, ощущая комфорт, потому что на самом деле очень рад их видеть. Считает, что это лучшее утро в нынешней ситуации, он успел даже соскучиться по ним. — Да… — Да ты мой ребёнок… — Хосок целует его в макушку. — Что болит? — Всё… — Мы тебя реанимируем, где больше всего болит? — говорит Чонгук и протягивает руку со спины. Трогает его лоб на всякий случай, вдруг температура? Замечает, как уродливая болезнь сошла с его красивого лица. — Ты быстро восстанавливаешься, кстати! — Да у меня не тело болит, ребят, знаете, мне вам нужно кое в чём признаться, чтобы всё-всё рассказать, но сначала в душ… — бубнит Чимин, который свернулся клубком и прижался к наставнику. Хосок переглядывается с Чонгуком, вскинув брови, видимо, что-то серьёзное случилось, но решили не донимать больше. Они лежат в тишине и спокойствии около получаса, чуть ли не засыпая, а затем Чимин выползает лениво, отправляясь в ванну. Берёт телефон в руки и даже не смотрит, сколько времени, чтобы не дай Бог обнаружить какие-то сюрпризы. Вчерашняя переписка с доктором оборвалась, потому что Чимин нарочно отложил девайс и лёг спать, категорически не желая продолжать общение. Ему по горло хватило того потрясения, и на большие встряски морально не был готов, ведь его рассекретили. О его тайной жизни на фикрайтерской площадке не знают даже его лучшие друзья — Хосок с Чонгуком, с которыми он прошёл через огонь и воду, а тут какой-то хер с горы. Точнее, обожаемый мужчина, который ещё и является прототипом персонажа одной из его написанных историй. «Это полный провал…» — думает Чимин, стоя под напором воды из душа. Игры в кошки мышки закончились вчерашней ночью, и уже непонятно, кто мышка, а кто — кошка? Чимин считал себя котом, но, кажется, роли поменялись, однако прикидываться мышкой кардинально не в его стиле. Точнее, он бы не прочь побыть мышонком, но сейчас это совершенно не та ситуация. Намджун прочитал его писанину, а это значит, что он досконально и во всех подробностях теперь знает, какие чувства и эмоции его горе-пациент к нему испытывает. Быть может, уже читает pwp-откровения — и пусть, думает Чимин, пусть знает. Так даже лучше. «Если уж и позориться, то точно до конца, а чего терять?» — с такими мыслями он в первый раз залез на шест. Оправдываться, завираться, пытаться выкручиваться, когда уже с потрохами себя выдал — это то же самое, что закопать самого себя и дать противнику преимущество, власть над ситуацией, что равносильно позиции слабака — так считает Чимин. Но слабым он себя отнюдь не считает. Пожалуй, разве что его здоровье подвело от такой «сильности». Несмотря на это, Намджун пригласил его на ужин. Интересно, зачем? Об этом ему ещё предстоит узнать, однако Чимин поражается, как же ловко он дал ему намёки через сообщения с помощью «шифров», его же строчкой из фанфика, но в то же время открыто и ясно дал понять, что это именно он тот самый отзыв, первый в его жизни, и оставил. Чимину дико некомфортно до невыносимости, из-за чего уже страшится спровоцировать рецидив болезни, раз уж стресс является провокатором. Однако и но, сегодня все точки в их взаимодействии будут расставлены и неважно, каков будет итог — он так решил. Ещё он решил, что не пойдёт к нему сегодня на приём до рокового ужина. Только в процедурный кабинет, ведь здоровье стоит на первом месте, и капельницы необходимы на данном этапе. Не хочет видеть своего доктора до вечера и точка. Лучше побудет со своими друзьями в атмосфере позитива, добра и тупорылых шуток, а вот вечером… Чимин выходит из душа, тщательно вытеревшись полотенцем, смотрится в зеркало, удивляясь, как же похорошела его кожа. От тех воспалений, что были похожи на химический ожог, осталась лишь слабая пигментация — прав был Чонгук, намного лучше. Дотрагивается до себя, но совсем легонько, а в отражении будто воочию видит те самые «тысячи рук», в которых он утопает. Они утягивают его за собой в бездну, где ожидают ещё тысячи таких же жаждущих грязных рук. Дыхание учащается от осознания, как же ему противно и мерзко, но с каких пор? Разве ему было не всё равно, ведь славно же работал? Сам не понимает, и даже если так, то сейчас ситуация изменилась. Возможно, ему всегда было противно, просто слишком глубоко были зарыты эти омерзения. Берёт телефон и никаких страшных сюрпризов в виде сообщений от своего объекта воздыхания он не обнаруживает, оно и к лучшему — так считает Чимин. Делает фотографии своего лица и тела, как это было в прошлый раз, прекрасно понимая ответственность, которая ложится на Намджуна в схеме лечения. Прикладывает фотографии к сообщению.Вы:
Привет, на приём сегодня не приду, но в процедурке обязательно буду.
Доктор Ким: Привет. Твоя кожа выглядит намного лучше, однако мы оставим прежнюю схему. Что насчёт следующей главы? Прочитав сообщение, Чимин начинает забавляться… Ох уж эти двойные смыслы, нравятся они ему. Опять начинает воздыхать из-за своего мистера, несмотря на внутренние тревоги из-за случившегося, ко всему прочему добавляется интерес… Например, а как он рассматривал? Как разглядывал его кожу? В качестве доктора или обычного смертного, которому, быть может, приятно смотреть на такие фотографии. Тем более, что от болезни практически ничего не осталось? Не исключено, что он мог смотреть одновременно с двух точек зрения, ведь Намджун такой умный мужчина, обязательный и ответственный человек. В то же время он всё ещё обычный человек, как бы ни старался казаться идеальным.Вы:
Я же сказал, будет тебе глава, где и во сколько?
Доктор Ким: Я заеду за тобой в девять, тебе будет удобно?Вы:
Шикарно, приезжай.
Чимин поймал дерзость при общении с ним, думает, что стало даже как-то легче. Теперь не нужно мучиться от своих фантазий хотя бы потому, что Намджун знает о них. Чимин понимает, что будь совсем всё плохо, то тот либо дал понять о своих намерениях в форме резкой реакции, либо вообще проигнорировал прочитанный рассказ, но уж точно не пригласил бы на ужин. С другой стороны, для Чимина — Намджун всё ещё непредсказуем, сложно понять, что у него в голове. Однако тот самый черновой «набросок», какой же личностью является его обожаемый доктор, уже накидал. Доктор Ким: Отлично, до вечера, отдыхай.Вы:
И тебе хорошего дня!
***
The Rose — Cure
Чимин медленно плетётся на кухню, смахнув с себя наваждение от тревожных дум, как внезапно слышит очень громкий, смачный, отдающийся эхом, шлепок. — Блять, да не бей ты меня по заднице, говорил же, меня это возбуждает! — шепчет Хосок, после чего слышится ещё один удар. Чимин чувствует соблазнительный аромат кофе, и он идёт на него чуть ли не с закрытыми глазами, будто наркоман в долгой завязке. — Идиот! Я тебе сказал, не делай ему кофе! Ему нельзя! — с агрессией шикает Чонгук, после чего начинается потасовка, звуки, подтверждающие факт — сцепились два барана в очередной раз. — Мне уже можно, Чонгук! — Чимин заходит на кухню, застав их. Чувствует себя ребёнком, который случайно стал свидетелем грязных разговорчиков и слегка пикантной сцены своих родителей, однако видит нечто более привычное: Чонгук дёргается, сидя на полу, а Хосок его держит в удушающем захвате со спины. — Я тут результаты анализов получил вчера… — дополняет Чимин, наблюдая за ними. Два барана тут же остепенились с выпученными глазами, как только он зашёл. — И что там?! — отвлекается Хосок и отпускает Чонгука, буквально игнорируя его существование всем своим видом. Это так забавно для Чимина, потому что выглядит слишком наигранно. Как наставник может игнорировать существование Чонгука? Уж явно не в этой Вселенной, и Чимин приходит к выводу, что они просто шкерятся от него, ведь между ними точно что-то произошло. — Там пиздец, если коротко, мне теперь из еды можно только воздух жрать… — Чимин садится за стол, вздыхая. Вспоминает, что даже толком ничего не ел вчера, особенно после ошеломляющего, взрывающего мозг и тело, приёма. — Ничего страшного, мы же не дебилы, купили твоих бананов любимых! — Поднимается Чонгук, демонстрируя целый пакет. Кроме бананов там ещё куча всего из еды, однако Чимин уже уверен, что процентов девяносто из ста — табу для него. Чимин молчит в ответ, потому что его накрыла волна сентиментальности из-за своих друзей. «Почему они такие замечательные?..» — проскальзывает мысль в голове. Чувствует тепло и заботу, ни на секунду не сомневаясь в своих выводах с того самого первого дня встречи — это лучшие люди в его жизни. И дело даже не в этих покупках, просто они… Они приехали к нему, хотя могли остаться у Хосока дома, ведь выходные в их жизни — это роскошь. Могли провести время вдвоём, потому что Чимину кажется, что они и правда начали встречаться, хоть и пытаются себя вести при нём довольно сдержанно, что странно. — Малóй, ты чего?.. — обеспокоенный Хосок садится рядом, замечая у своего ребёнка глаза на мокром месте. Чимин же продолжает молчать. Редко удавалось застать его в таком виде, в таком состоянии. Прав был наставник — Малóму последнее время совсем тяжко стало. Чонгук с Хосоком переглядываются, обмениваясь непонимающими взглядами неловко. — Спасибо вам, ребят, но я больше не могу их есть… — тихо говорит Чимин, опустив голову, а затем уходит. Возвращается с листами, на которых распечатаны результаты анализов, а затем кладёт их на стол. Хосок и Чонгук изучают, а Чимин поясняет им, дублируя слова Намджуна, те самые умные слова, от которых у него чуть эрекция не проснулась. Дело даже не в этих бананах, просто Чимин за последнее время столько эмоций испытал, столько мыслей в голове его одолевают, тем более, он ещё не успел отойти от вчерашнего «деанона». Не знает, как быть с собой, что делать с этой неправильной влюблённостью. Времяпрепровождение с Намджуном и обрадовало его, и огорчило одновременно, ведь то, что касается его здоровья, правил, которые теперь нужно безукоризненно соблюдать — давит ужасно. Бытовая потребность в еде превратилась в проблему, и этот безобидный пакет с бананами добил его и так натянутые нервы. — Так, ладно, поняли, мы их себе забёрем, да, Чонгук-и? Будем учиться на них микрофоны обрабатывать! — Хосок суетливо забирает пакет, уходя с ним. Прячет, чтобы Чимин не видел свою запретную прелесть, после чего сразу же раздаётся звонкий смех — ребёнок смеётся. — Да-да! — Чонгук, заметив, как друг оживился, решил поклоунадить в непривычной ему манере. — Мы теперь решили стать мастерами микрофонов! Хосок решил вокалом заняться, уже голосит как соловей! — Чонгук произносит с нелепым лицом, скривившись, и испуганным взглядом, с чего Чимин начинает заливаться ещё больше. Наблюдает за ними, складывая два плюс два в своей голове, отвлекается от своих тяжёлых мыслей. Ох уж эти двойные послания… — Давайте вместе есть! — подхватывает Хосок, уходя от темы любимых инструментов для вокала, расставляет всем чашки с кофе. — Да, давайте! — поддерживает Чонгук, и прежде чем распаковать еду, внимательно смотрит на неё, читая состав продуктов, а Хосок присоединяется. Они вместе дотошно изучают и рассматривают, ведь не знали и знать не могли, что Чимин теперь настолько ограничен в потреблении пищи. — Нет здесь яиц… — тихо говорит Чонгук, держа в руках коробку с рисом. — Козлёночек, тут жареное яйцо, глаза разуй! — отбирает у него Хосок, матерясь сквозь зубы, а затем даёт ему лёгкий подзатыльник. — Ты сейчас точно пизды получишь, идиот! — смеётся Чонгук, толкая его с локтя, однако Хосок толкает сильнее. В общем и целом — опять сцапались. — Пизды я ещё долго не получу! Чимин наблюдает за ними так, будто кино смотрит, такие они милые всё-таки. Начинает узнавать их привычное взаимодействие. Так хорошо на душе сразу становятся, ведь они — всё ещё лучшие люди в его жизни. — Всё, ребят, успокойтесь, мне не пять лет! У меня и глаза есть, и руки, и ноги тоже! Я сам разберусь, давайте уже поедим! — вклинивается Чимин, разнимая двух баранов, после чего они успокаиваются.***
Отведав вкусной еды, они решили завалиться на диван и что-нибудь посмотреть вместе, расслабиться. Им ничего не хочется, кроме как лежать и откисать. Своего рода мальчишник в пижамах, и Чонгук впервые за долгое время не разгуливает в трусах по дому. Чимин уже ждёт их, смотря в телевизор, а эти двое куда-то подевались, шушукаются между собой. — Короче, Малóй, мы тут как бы это, как тебе сказать, но ты должен знать… — Хосок ведёт за собой Чонгука в комнату, держа его за руку, а затем они останавливаются, мимолётно взглянув друг на друга. — У нас тут обновление приложения, версия два ноль. — А если по-нормальному, без хуйни, которую он городит, то мы вместе как пара, не просто дуэт, ну, и дуэт тоже… В общем! Встречаемся теперь, получается, — дополняет дотошный Чонгук, закатывая глаза со вскинутыми бровями, смотрит в потолок. — Пиздец! Сенсация века прям! Охуеть, такие вы неожиданные, никогда бы не подумал, конечно, м-да… — комментирует Чимин, лыбу тянет гаденькую, наблюдая за своими друзьями, в особенности за Чонгуком, который спокойно переносит тактильность от наставника. — Я просто в шоке! — утрирует напоследок Чимин. — Поздравляю, я рад за вас! — Да, вот так всё теперь, но в целом наша банда не изменилась. — Хосок продолжает вести Чонгука за собой и усаживает на диван, после чего карабкается к Чимину поближе, падая на здоровую подушку. Зайчонок как-то мнётся, не понимает, как пристроиться. Хочет к Хосоку поближе. — Да расслабьтесь, чего как школьницы, вы меня как бы вообще ничем не шокировали… — Чимин ощущает неловкое молчание, наблюдая, как они нелепо возятся между собой. Стесняются, наверное. — Хоть ебитесь тут, мне вообще по барабану… — и Чимин не лукавит, потому что с его хаосом в голове ничто не сравнится, это, во-первых, а во-вторых, он уже давно их совокупил в своей голове. Чонгук мешкается ещё немного, а затем удобно ложится на Хосока, устроившись у него между ног. — Как у тебя всё просто… — отвечает Чонгук, который, наконец, расслабился и потянулся к ладоням Хосока, что лежат на его груди, дабы понежить их в своих руках. Наставник с удовольствием переплетает свои пальцы с чужими. — Да если бы… — отвечает Чимин, лёжа рядом с ними, всё ещё думает о своей ситуации с Намджуном, обгладывает эти мысли как косточки. — Давай, колись, Малóй, чего там у тебя? Мне Чонгук уже дал спойлер, что там что-то очень интересное! — поворачивается Хосок. Чимин лишь вздыхает, ничего не отвечая ему, пялится в телевизор и бездумно щёлкает по кнопкам пульта. Мысли мечутся, одна другую выбивает. Если честно, ему ничего не хочется смотреть. Он будет счастлив просто поговорить об этом, поделиться, хоть и стрёмно, ведь тяжко один на один пребывать с этой ситуацией, а тут ещё и возымел смелость раскрыть перед ними свою «тайную» жизнь. — Кто она? — мягким голосом дополняет Хосок вопросом, подталкивая к диалогу. Вытаскивает информацию, наблюдая за своим потерянным ребёнком. Чонгук же предпочёл помолчать пока что, ведь обладает более точными подробностями, однако парню своему лишнего не рассказал, считая, что Чимин сам должен исповедоваться. — Он… — поправляет его Чимин, всё ещё не отводя взгляд с мигающего телевизора. — Я уже успел втрескаться по самые помидоры, принять все стадии отрицания гейства, что мне нравится мужчина, хотя меня это не особо и повергло в шок… — Всё же отвлекается, отбросив пульт в сторону, поворачивается к Хосоку, наконец-то. — Не в этом проблема, я с другого в ахуе. — А, ну, понимаю… Точнее, мы понимаем, да, Чонгук? Это же сложно всё… — Теребит его за руки, чтобы включился в разговор, а тот уже что-то жуёт, подняв голову, а затем кивает в ответ. Чимин своими глазами видел сложные дни друга, помогал разобраться в себе, задавая наводящие вопросы, поэтому Чонгук решает, что конкретно от него сейчас не нужны какие-либо слова. — А в чём проблема? — уточняет Хосок осторожно. — Во всём… — глубоко вздыхает Чимин, понимая, что пришло время. — Начну с того, что я пишу рассказы… Всякие. — Выдыхает. Лишь от одного произнесённого предложения его уже начинает трясти. Эта тайна для него интимнее секса, и даже если бы стоял голым на улице, то чувствовал бы себя намного спокойнее. — Какие? — одновременно спрашивают Чонгук и Хосок. — Всякие… — Круто! Давно? — интересуется наставник оживлённо. — Давно… — Чимин начинает съёживаться. — А почему не рассказывал нам? Мы бы заценили! — Чонгук переворачивается на бок, окончательно отвлекаясь от просмотра телевизора, с чего Хосок начинает кряхтеть. — Вот он вообще постоянно читает всякие рассказы… — щипает своего Ангела за живот. — Ну, потому что, ребят, они и правда всякие… Там и порнуха есть… — Чимин почти шёпотом произносит, и если бы мог, то уменьшился в размерах до бактерии. — Так это по-нашему! Ты чего молчал?! — возмущается Хосок с улыбкой, слегка нахмурившись. — Говори за себя, идиот! — стопорит его Чонгук, протестуя. — Ой, давай мне тут, рассказывай, ага… — Хосок улыбается, вспоминая их не сколько интимные разговоры, скорее, действия. Как Чонгук нетерпеливо желал самой страстной страсти и самой близкой близости. Хватает своего зайчонка за волосы и резко оттягивает, а затем снова поворачивается к Чимину. — Короче, мы готовы читать! — Хер с вами, но вот теперь запомните этот факт, он очень важный! Потому что… — глубоко вздыхает Чимин, а после начинает рассказывать всё как духу, по порядку и с самого начала. Кто это, сколько лет тому самому, все детали их взаимодействия, ведь памятью обладает феноменальной. Состоялась исповедь. Троица разговаривала по меньшей мере два часа. Хосок внимательно слушал, хмуря лицо, иногда улыбался, порой гоготал во весь голос, а иногда его лицо и вовсе было ошарашенным. Чонгук, зная эту историю чуть подробнее, всё равно опешил, услышав, что за гостья их посетила на крайней смене, и кто именно приехал её забирать в ту ночь. Чимин и фотографии показал, которые успел сделать, пока сидел в личном кабинете Намджуна, ожидая приёма. Зачем он это сделал — сам не знает, однако ему не стыдно за это. — Следит за собой папуля, ничего не скажешь, а губа твоя — не дура, Малóй… — оставляет свой очередной бесподобный комментарий Хосок под смех Чонгука.— Он больше тебя, козлёночек, это просто танк, ты только глянь! — Суёт ему телефон, увеличивая изображение. — А можно мне тоже так охуенно выглядеть, когда я буду старым? — Чонгук заценивает, цокнув языком. — Ты бы ему дал? — Конечно, дал, будто ты бы ему не дал! — бубнит Хосок, зажимая своего парня между ног, заранее готовясь к тому, что Чонгук его сейчас ударит. — Да я бы ему отсосал! — Однако ему не прилетает в этот раз. Чимин просто уже лежит со смеху. Быстро они в геев переобулись, конечно. — Короче, Чимин, мы решили твои проблемы, мы идём ему сосать, чтобы тебе не было грустно! — восклицает Чонгук сквозь слёзы, гогочет с Хосоком на пару. В итоге комнату заполонил смех троицы. — Обслужим этот пенсионный фонд, так сказать, по высшему классу! Так, я не понял сейчас… — резко прерывается наставник, успокоившись. — То есть мне ты давать не хочешь, а с ним уже рогатки свои раздвинуть собрался?! — Идиот… — отвечает Чонгук сквозь смех, прикладывая ладонь к лицу. — Поверить не могу, что ты не выкупаешь шуток, свои же идиотские шутки! — Смотри мне… — Ребят, вы в адеквате вообще? — вклинивается Чимин, приняв сидячую позу, пытается их угомонить. — То есть вас вообще не смущает, что ему почти, блять, пятьдесят лет?! Ало! Нормально вам?! — И что?.. — отвечает Чонгук, подминая под себя Хосока, а тот медленно, но верно сползает вниз, и как следствие — зайчонок лежит на нём пластом сверху. — И что?! Если бы он был пятидесятилетним спидозным бомжом с улицы, это одно, но он даже на свой возраст не выглядит, следит за собой. Во-вторых, красивый уважаемый и образованный мужчина, который реально тебе может помочь. Сам подумай, он как никто другой понимает тебя с твоей болезнью. Ты попробуй сейчас показать свой пиздец с кожей любому обычному человеку — сморщится от мерзости, и сомневаюсь, что правильно поймёт, но не он! — Чонгук в свойственной манере приводит весомые аргументы, дотошно подметив все детали в рассказе Чимина. — Это как минимум выгодно, так он тебе ещё и нравится по-настоящему. — Да, и что такого? Я тоже с интересными дамами постарше время проводил. Это отдельный сорт, знаешь ли… — задумчиво отвечает Хосок, вспоминает свою яркую биографию. Снова копошится в любимых волосах, что свисают на него. — Чонгук прав, конечно, однако это совершенно другой уровень отношений. Он больше нашего прожил, это уже не одуванчики со школьной поляны пиздить. — Это всё, конечно, очень весело, но мы даже не знаем, он гей или нет? Женат, наверное, раз дочь есть… — встревает дотошный Чонгук, что довольно логично. Заземляет от тех самых полётов фантазии. — Я вам не всё рассказал потому что, а теперь вспоминаем момент с рассказами моими! — Чимин выслушал их очень внимательно, принимая мнение и видение. Пришёл к выводу, что оба правы. — Я тоже, как и вы, задавался этими вопросами. Я уже не знал, куда себя деть от этих неразберих, от своей спермы, которая уже из ушей льётся, блять, и именно поэтому я написал рассказ с его участием! — выдаёт чистосердечное, чувствуя одновременно, как гора с плеч падает потихоньку. — Я точно читаю, где этот рассказ?! — сразу же встревает Хосок. — Да погоди ты, блять! Намджун его прочитал, при этом прекрасно зная, что автор — это я! Я спалился так тупо, просто тупее некуда, понимаете?! — Чимин почти кричит с пеной у рта, подведя свой устный рассказ практически к финалу. Атмосфера драйва стихла в одну секунду — Чонгук с Хосоком замолчали, весь их пыл горячо обсуждаемой темы потух, будто и не было вовсе. Тишина гробовая стоит в комнате, каждый понимает, что это самый абсурдный из всех возможных абсурдов, кринжовее любого кринжа. — Ну, тогда я предлагаю тебе написать новый рассказ, где ты переезжаешь на другую планету?.. — почти шёпотом произносит Хосок, нарушая слуховой вакуум, который, казалось, окутал всю планету, а не только их комнату. — Причём как можно скорее. — Я бы написал, где я с окна прыгаю… Зачем всё усложнять каким-то переездом? — предлагает свою идею Чимин, хотя вообще-то он не шутит, потому что и правда посещали такие мысли. — И что он?.. — спрашивает осторожно Чонгук, сморщившись. — А в том рассказе с ним — тоже порнуха?! — Упаси Господи, я этого не писал, однако момент с поцелуем — был! Я его расписал, блять, чуть ли не на тысячу страниц! Как вы знаете, у нас и близко даже не было никаких поцелуев. — Я точно это читаю! Где эта писанина?! — выглядывает Хосок из-под Чонгука, просто выпустите его уже. — Да я не дописал даже, Хосок! — Тормозит его, а тот уже успел полностью выползти, и впрямь как змея. — Короче! Он пригласил меня на ужин сегодня, и я согласился. — Я тогда не понимаю, в чём проблема-то? Дело уже в шляпе твоей любимой, Малóй! — возмущается наставник, тряся Чимина за плечи. — Притормози, идиот, не всё так просто! — кричит Чонгук, оттаскивая его. У Чимина же создаётся впечатление, будто он свои мысли слышит, только они ожили и визуализировались в его друзей. Это те самые комментарии, которые не прекращают маячить бегущей строкой — их множество, причём самых разнообразных. Лицезреет свой хаос воочию, прямо перед своими глазами видит. — Вот именно, не всё так просто! Поэтому я сегодня всё решу с ним, а там посмотрим. Чимин почувствовал какое-никакое облегчение, ведь теперь его друзья знают. Знают абсолютно всё, и от этой мысли как-то проще становится принять все свои болезни. На трёх китах держится их дружба. Они сошлись во мнении, что их профессия и нездоровый образ жизни — губит Чимина, согласились со словами доктора. Тяжело не только Чимину, тяжело и Чонгуку, и Хосоку, просто их организмы не дали «сбой», однако это вопрос времени, сколько ещё они смогут так продержаться. Изводить себя, позволяя растаптывать личностный стержень, потребляя каждый день алкоголь, пусть и в небольших количествах, а для кого-то и в больших. Постоянный недосып сказывается и на психике, и на физическом состоянии в том числе. Напомнили Чимину, что не стоит всё держать в себе, ведь они всегда рядом и могут понять его, а тот в очередной раз убедился в этом, почувствовав невероятное спокойствие на душе.***
AWOLNATION — The Best
— А теперь о нашей работе, господа, поговорим о наболевшем… — Хосок прервал тишину после эмоциональных обсуждений, пока они втроём откисали на диване. — Все обстоятельства ведут к тому, чтобы мы оттуда уходили. Например, Чимин уже совсем не вывозит, а вот мы с Чонгуком решили быть вместе, но будет очень тяжело совмещать наши отношения и эту работу. Тем более, я себя знаю, я буду беситься. — Ты прав, сложная задачка… — подтверждает Чимин, понимая, что у наставника точно бомбанёт, если он будет видеть Чонгука с кем-то в лобызаниях, даже если прекрасно понимает эту ситуацию, и всё же… его точно бомбанёт, это лишь вопрос времени. — Ты прав, но я пока не соображаю, как это решить, я сейчас слегка в состояния ахуя, если честно… Чимин понимает, что Хосок озвучивает его же собственные мысли, а это, на секундочку, жирный намёк, что пора менять свою жизнь. — Короче, у меня давно крутилась идея в голове, чтобы нам вырваться оттуда. Я уже говорил когда-то вам между делом, ну, это так, фантазии мои… А что, если всё-таки всерьёз посмотреть на этот вариант?.. — Хосок вроде говорит уверенно, но в то же время и не совсем, скорее, с осторожностью. — Мы бы могли создать свой уголок творчества, свой райский уголок, так сказать. У нас всё для этого есть — мы знаем, как веселить народ, мы с Чимином круто танцуем, а ты невероятно поёшь и двигаешься тоже славно, такой ты у меня горячий, конечно, ух… — Ага-ага, продолжай… — оживляется беседой Чонгук, навострив уши. — Что, если бы мы создали место по типу музыкальной и танцевальной школы одновременно? Но не в привычном занудном понимании, где там дрочат ненужными вещами, а со своим подходом — бодрым, весёлым и без воды. Наша совместная энергия создала бы такую атмосферу, вы только представьте! — Хосок резко встаёт на ноги, начиная глаголить с воображаемой трибуны, жестикулирует широко на вдохновении. Чимин давно заметил, что Хосок тоже тот ещё фантазёр, однако сомневается, что в этом деле он ему наставник. — Люди приходили бы к нам с удовольствием, а мы, в свою очередь, учили бы их в непринуждённой обстановке, без всех этих дебильных формальностей, и получается… Они бы учились и петь, и танцевать, но в тоже время просто отдыхали, кайфовали, совмещая приятное с полезным! Получали удовольствие от занятий! Я не знаю ни одну школу, где такое есть, там везде дрочат и отбивают желание напрочь. Понимаете? — Это звучит очень круто! — загорается Чимин, представляя, как они втроём занимаются любимым делом, и при этом не убивают себя так, как на нынешней работе, ещё и деньги зарабатывают. — А ещё прикинь, Хосок, ты станешь звездой, ведь ты парень на шесте… Обычно же девушки преподают, это будет просто нонсенс! Да там толпы за тобой попрут! — А чего ты удивляешься, Малóй? Ты тоже на шесте вытворяешь всякое, я же тебя вырастил! — Хосок рошит волосы Чимина, умиляется со своего ребёнка. — Вот вспомни себя, ты же вообще испугался в первый раз, а сейчас что?.. Господи помилуй, вот что! — Хосок поднимает Чимина за руки, и тот встаёт рядом с ним. — Я мог бы и других научить, кому интересно, и ты тоже, только представь… — Он вытягивает руку, якобы показывая сцену будущего, чтобы посмотрели. В действительности перед глазами лишь стена комнаты вырисовывается, однако Чимин представляет, ведь умеет это делать. — Очень интересно… — Чонгук встаёт рядом, поднявшись, тоже упуливается в стену, куда указывает рука Хосока. Приобнимает его за талию со спины, склонив голову к плечу. — Вот можешь же иногда думать и говорить что-то разумное вместо хуйни… Они стоят втроём и смотрят в пустоту мечтательно, воображая перспективы. — Чонгук-и, ведь тоже можешь же! Чимина ты вон как в вокале раскрыл, голосит теперь наш птенец, пускай только здоровым будет! — Хосок прижимает голову Чонгука, расчёсывая любимые волосы пальцами, улыбаясь. Чимин как обычно — умиляется и смеётся с них, а ещё ему так приятно слушать эти комплименты в свою сторону. — Я ещё тебя не раскрыл в вокале. Хотя ты можешь, потенциал огромный, ты лучше меня голосишь в запасной микрофон… — смеётся Чонгук, жмурясь. Поверить не может, что сморозил эту тупую шутку, но ладно, он уже много чего впитал от своего парня, даже не осознавая этого. — Я вам отвечаю, у нас всё для этого есть, — продолжает Хосок, игнорируя бесстыжего Чонгука. — Все навыки, умения, работа с людьми, мы к каждому сможем найти индивидуальный подход, у нас опыта — жопой жри, а ещё мы все красивые, это привлекает, согласитесь? — Полностью согласен с тобой! — отвечает Чимин. — Вопрос лишь в деньгах… — Если собрать все наши чаевые вместе, которые нам оставляют, мы сможем! Вы только вдумайтесь, какая могла накопиться кругленькая сумма за этот год, мы бы уже могли открыть наше дело! — Хосок торжественно приводит аргумент, вырываясь из объятий Чонгука. — Да, придётся потуже затянуть ремни, но ради цели и не такое можно сделать, вы меня понимаете? — Ты прав, что ж, это по факту… — кивает Чонгук задумчиво. — Птенец был бы счастлив… — отвечает Чимин вдохновлённо. — А ты что скажешь, Чонгук? — Очень увлекательная идея, правда, меня лишь интересует способ реализации, как это всё вообще… — отвечает он, нахмурившись, чешет пальцами подбородок. — Да не об этом думай сейчас! — Хосок слегка дёргает его за плечи. — Нам сейчас главное — сойтись во мнении и желании, начать с маленьких шагов, а все тонкости разузнать — вообще не проблема, кто ищет, тот всегда найдёт! — Ну, тогда, естественно, мне это по душе, но… — опять начинает впадать в размышления дотошности. — Чонгук-и, у тебя сейчас мозг взорвётся! Всё, не думай сейчас о деталях! — Хосок резко целует его, перестраивая вектор внимания и мыслей, а у него это отлично получается, особенно в последнее время. — Да, проект трудный, — отрывается от него, прервав лёгкий поцелуй, хватает за щёки, — и не за один день выполнимый, но если мы втроём пойдём в одном направлении, у нас получится! — Да понял я всё, конечно, я поддерживаю! — Чонгук хватается за руки, что лежат на его щеках, улыбается лучезарно Хосок. — Вот это я и хотел с вами серьёзно обсудить, и если мы начнём делать хоть что-то, то это уже большой шаг! Я так же к Чонгуку приставал!***
— … я вот верю, что в другой Вселенной я какой-нибудь крутой завоеватель, ну, а в этой… — Снова смотрит на Чонгука, и кажется, будто у него сейчас выпрыгнут сердечки из глаз. — Я завоёвываю моего самого присамого, это будет значимой победой для меня! — Чонгук просто прикладывает ладонь ко лбу, вскинув брови и закрыв глаза. Вздыхает от очередной порции кринжа.
— А вторая победа — это довести наши танцы до толкового дела, да, Малóй? — Поворачивается к Чимину. — Нам нужно выходить на другой уровень, мы же не будем вечно тут на потеху другим вертеться, работая недопроститутами? И Чонугка ещё надо как-то подключать!
— Да-да… — Чимин вздыхает, потому что ему кажется, что из этого ничего не выйдет. С другой стороны, Хосок прав. Их молодость не вечна, и как бы замечательно они ни выглядели, для подобных развлекательных заведений долго не продержаться.
***
— Моя чуйка говорит, что ты прав… — задумчиво произносит Чимин, понимая, что наставник действует по своему плану. Ответы сами нашли Чимина, поэтому пора действовать. Пусть и пока не знает, как, но пора увольняться. Плевать, найдёт другую работу, может, и не с такой хорошей зарплатой, однако какой в ней толк, если придётся сливать большую часть на лечение? Лечение от той же работы — замкнутый круг получается. Такие выводы посещают Чимина. Хосок зарядил своей энергией подвига, завоевания и рвения вперёд к цели, к чему-то новому, причём не только Чимина, но и Чонгука.***