Единственный враг

      Вести из столицы ожидаемы, но в то же время тревожны. Отто Хайтауэр мертв. Его смерть не вызывает в ней эмоций, она не знала его достаточно, чтобы хотя бы грустить, однако это было важным событием в войне. Рейнира начала карать своих врагов и теперь все Семь Королевств замерли в тревожном ожидании.       Теперь перед Кассандрой стояла другая проблема. Она создала её себе сама. Никто не обязывал сообщать эти новости Эймонду, но человеческая жалость взяла верх.       Принца держат заковав в железо и обеспечив ему надёжную охрану от расправы солдат, пока они разбили лагерь, он находится в небольшом шатре с провизией один. В этот раз ей не страшны его слова, напротив, она сама боится говорить ему.       Эймонд с каждым днем выглядит все хуже. Волосы его больше не лоснились, были спутанными и грязными, кровь, запёкшаяся на лице так там и осталась, сам принц похудел, лицо заострилось ещё сильнее. Как только он видит Кассандру, губы его тянутся в ехидной улыбке. Судя по его лицу, Эймонд хотел выдать очередную колкость, но так ничего не говорит. Он видит её лицо, видит скорбно сложенные руки и поджатые губы.       — Кто? — Он задает лишь один вопрос, её вид говорит сам за себя.       — Твой дед, Эймонд. Сир Отто Хайтауэр погиб. — Голос её тихий. Впервые они говорят друг с другом спокойно, так как было давным-давно, ещё до коронации Эйгона.       — А мать? Брат и племянница? — Взгляд его плывет, она видит как тяжело он задышал. Эймонд выглядел растерянным, словно ребенок, что совсем не сочеталось с его нравом и натурой. Сама мысль о смерти его семьи была для него страшнее, чем собственное пленение.       — Живы. Королева Алисента в Красном Замке, она сдалась Рейнире и теперь она в её плену. Король Эй… Принц Эйгон бежал с дочерью из замка, их так и не смогли найти. Думаю это дело рук Лариса Стронга.       Он немного успокаивается, когда слышит, что остаток его семьи в относительной безопасности, однако пустое, отрешённое выражение лица, так и не оставляет его. Нет даже привычной злости и ярости на неё. Кассандра хочет сказать что-то ещё, как-то растормошить его, не оставлять в таком состоянии, но она не находит подходящих слов.       — Я сожалею. — Она оставляет его, не в силах больше смотреть.       На улице ей не становится легче. В лагере на неё смотрят все также предвзято, сколько бы собраний не проводилось и речей не было сказано. Кассандра ощущает тяжесть этих взглядов, не обвиняющих, как было в Королевской Гавани. Они не любили её просто так, лишь потому что она была женщиной. Конечно, так было не со всеми. Лорды были к ней любезны, пытались вступаться за неё и обучать, но легче от этого не становилось. Тягость собственной несостоятельности злила её. Кассандра привыкла к любви просто, за то что она есть, сейчас же она не получала даже элементарного уважения от своих же подданных. Не было и малейшей возможности проявить себя ни словом, ни делом. Лишь пленение Эймонда и убийство его отряда, давало хрупкую почву для её правления.       Под тяжелыми взглядами она прошла через лагерь, направляясь к мейстеру. С самого отъезда со Штормового Предела её мучила боль в животе. Кровь шла почти неделю, заставляя её по ночам стонать от боли. Вчера ночью эта боль достигла своего апогея и Кассандра наконец-то решила что-то делать.       Мейстер осматривает её, придирчиво щупает живот, грудь, но она не чувствует в этих касания чего-то плохого. Старец лечил в основном солдат, так что женские болезни были относительно далеки от него, но даже не смотря на это, он берется её осмотреть и лечить.       — Вы ведь не девственница, верно, миледи? — Старик не осуждает, лишь сухо спрашивает.       — Нет. — Впервые она говорит с кем-то на подобные темы.       — Тогда понятно. У Вас был выкидыш. Срок небольшой, но все же ощутимый, однако, что-то тут не так, слишком странно все произошло, словно Вы пили сильное абортирующее средство. Такие продаются лишь в ведьмовских лавках, никакой порядочный лекарь не возьмется делать ничего подобного. Слишком опасно, не только для нерожденного ребенка, но и для матери.       Его слова шокируют Кассандру. Никогда она не думала о детях. Она знала, что выйдет замуж, родит мужу наследников, но все это было далеким и абстрактным. Всерьез она никогда не мечтала о детях. А в связи с недавними событиями и мысль о замужестве стала для неё чем-то несбыточным.       Сейчас же, Кассандра в ужасе прикладывает ладони к плоскому животу. Неужели она и вправду была беременна? В отцовстве ей сомневаться не приходилось. Удивительно, но в голове тут же возник образ светловолосого малыша с фиалковыми глазами. В страхе она тут же замотала головой, стараясь не расчувствоваться и не дать волю мыслям и чувствам. Внутри неё нет жизни, она угасла также быстро как и появилась.       Брови её хмурятся, ладони потеют от тревоги. Могла бы она выносить ребенка, родить его? Нет. Младенец был бы бастардом и никакой статус матери не исправил этого. Возможно оно и к лучшему, что его не стало. Но вопрос почему, все ещё мучает Кассандру.       Алис.       Имя женщины всплывает в голове само по себе. Даже после смерти, ведьма не оставляет её мыслей. В Харренхолле Кассандра видела как плохо было беременной принцессе, как у неё пошла кровь и в голове все складывается. Неужели предсказания Алис были верны? Видела ли она что-то в огне, Кассандра не знала, но сердце тяжело забилось в страхе.       Она оставляет мейстера, просит не говорить никому о причине её прихода и с тяжелой душой идет обратно, в свой шатер.       Внутри темно, она наощупь идет к столу, чтобы зажечь свечи.       — Нужно быть аккуратнее, сестра. — Она почти падает, но её ловят сильные руки, удерживают и прижимают к чужому телу.       Вспыхивает свет и Кассандра видит лицо Кригана перед ней. Он изменился ещё больше. Щетина покрыла его лицо, он, кажется, стал ещё шире в плечах. Глаза его привычно блестят синим льдом. Он одет как северянин, поверх дублета тяжелый плащ, отороченный лисьим воротником. Волосы у него отрасли еще сильнее и теперь он собирал их в низкий хвост.       — Мы ведь должны были встретиться завтра! Твоих людей не было. — Она не понимает от чего так гулко застучало сердце.       Криган отпускает её из объятий, но ладонь её не отпускает, смотрит на пальцы. На среднем тот самый перстень, взгляд его теплеет, когда он видит его. Большим пальцем он оглаживает камень на перстне.       — Ты сохранила его. Я слышал про все твои несчастья. Прости меня, Кассандра, я не хотел, чтобы у тебя были такие проблемы из-за меня. Тебе стоило уйти со мной сразу и ничего бы этого не было. Я пришел один, моя армия прибудет завтра, как и договаривались. — Он прижимается губами к её макушке, тянет носом, нюхая её волосы. — Сторона «черных» была правильной, теперь и ты в этом убедилась. Ты слышала про Джекейриса Велариона? Мальчик умер страшной смертью. Он прилетал в Винтерфелл, просил вступиться за его мать, представляешь? Один, только он и дракон, совсем юный, а уже такой смелый, он мне понравился… За него я тоже отомщу, как и за твоего отца.       Она культивировала в себе неприязнь к брату с момента, когда узнала, как тот с ней поступил, но сейчас, в его объятиях готова была отпустить это. Голос его мерно растекался вокруг, заставляя её успокоиться и забыться. Ей нужен был кто-то, кто действительно поддержит её и не осудит.       — В Штормовом Пределе все прошло гладко? — Он берет её пальцами за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза. — Я слышал, ты пощадила этого…этого драконьего выродка. Зачем, Кассандра? Ты хоть представляешь, как тяжело будет сдержать людей от самосуда над спесивым принцем? К тому же, если он и дойдет до столицы, казнь его будет неизбежна, так зачем же тянуть? — Она слышит это уже в который раз, но решение менять не собирается. Пусть Криган следит за своими людьми, она же будет за своими.       — Даже если столицу заняла Рейнира, Флорис все еще в её руках, Криган. Мы не можем знать, что она сделает с ней.       — Ничего. — Тон его вновь становится холодным. Он отходит от неё.       — Да? Тогда почему она все еще не отпустила Флорис? Рейнира гневлива, она потеряла сыновей, отца, что она сделает с дочерью лорда Борроса, что принял сторону «зеленых»? Не забывай, отчасти именно из-за отца Люцерис погиб в тот день! Эймонд нужен мне! — Она осекается. — Он нужен нам. Его жизнь очень ценна.       Криган лишь жестко хмыкает.       — За его жизнь я отвечать не буду, если он сдохнет, так тому и быть, наказывать я никого намерен не буду.       — Ты кажется забыл, мы теперь равны. Не только ты теперь лорд Винтерфелла. — Они спорят как в детстве, не желая друг другу уступать. Кассандра чувствует в нем семью, чувствует брата, она не хочет вспоминать постыдную ночь, что разрушила их отношения.       — Я рад за тебя. — Он кланяется ей, в его действиях нет издевки.       Весть о том, что прибыл лорд Старк, быстро облетает лагерь. Кригана встречают с уважением и радостью. Они не знают его, он чужак, но его присутствие воодушевляет всех мужчин в лагере. Она стоит за его спиной и её разрывает от обиды. Даже когда она получила желаемое, оно не приносит ей радости.       Они отдаляются с матерью и сестрами, Эймонд ненавидит её, сама она теряет ребенка, сама того не зная. Кассандра даже не сразу замечает, что с ладони её капает кровь, настолько сильно она впилась ногтями в нежную кожу. Если так Боги наказывали её за прелюбодеяние и вседозволенность, то они были действительно жестоки. Верни она время вспять, она бы не посмотрела в сторону принца Эймонда.       На следующий день они, как и говорил Криган, встречаются с его людьми. Северяне выглядят сурово. Их одежды отличаются, нет в них изящества, оружие их грубое и тяжелое, под стать тяжелым, пронзительным глазам. К Кассандре они относятся с прохладным равнодушием, но ненависти в них нет. Леди Элену любили на Севере, да и сама Кассандра проводила там много времени в детстве.       Северяне приносят тревожные новости.       Харренхолл вновь пустовал. Под предводительством Кристона Коля, которого она отпустила, армия его двинулась обратно, к Королевской Гавани, но и это было еще не все.       Королева Рейнира начала действовать жёстче. Так, гонец говорит, что в массовых казнях, погиб и лорд Стокворт, что в последний момент сменил сторону с «зеленой» на «черную». Рейнира отрезала ему язык, а затем приказала обезглавить. Так она показала, что будет с перебежчиками. Кассандру эта новость пугает. Штормовой Предел также сменил сторону, будет ли королева также жестока к ним? Что тогда будет с Флорис?       Мысли, что королева к моменту, их появления в столице, может окончательно сойти с ума, и действительно сделает что-то с её сестрой, пугает её. Сможет ли принц-консорт образумить её или станет только хуже?       Они почти добрались до Харренхолла, когда их огромный отряд снова стал на стоянку. Гнетущее чувство страха появляется в груди, когда Кассандра видит вдали стены черного замка. Отчего она так боится возвращаться туда?       Она застывает словно статуя и пристально высматривает что-то, стараясь понять из-за чего ей так страшно. Кассандра пугается и подпрыгивает от неожиданности, когда к ней подбегает сир Алин и хватает за плечи.       — Миледи, там принц… — Он не успевает договорить, Кассандра бегом возвращается в лагерь, к палатке, где находился плененный принц.        Внутри не протолкнуться, так много людей туда набилось. Она расталкивает мужчин острыми локтями, проходит вперед.       Предчувствие не обманывает её. Она боялась, что северяне будут мстить принцу, подпитываемые ненавистью от собственного лорда, но нет, солдаты, что нещадно лупят Эймонда — её.       — Перестаньте! — Её голос теряется в шуме мужских голосов. В отчаянии, Кассандра оттягивает особенно агрессивного мужчину, что бьет Эймонда ногами, за что тут же получает.       В животе все скручивает и изо рта течет кровь. Боль растекается внутри, но она стойко терпит, хоть ей и хочется расплакаться. Понимание на лице ударившего возникает слишком поздно. Он видит Кассандру, разжимает кулаки. Она готова сама наброситься на него, расцарапать ему лицо, но кто-то делает это за неё.       Одним сильным рывком обидчика отправляют в нокаут. Криган возникает из ниоткуда, раскидывает всех вокруг как детей, а затем рявкает так, что она физически ощущает эту вибрацию.       — А ну пошли все вон! — Его слушаются сразу же, никто не смеет возразить. Все понимают, они ещё ответят за совершённый проступок.       Криган говорил, что не будет защищать принца, но её он защищать будет всегда, она знает это.       На Кригана она больше не смотрит, бросается к Эймонду, на свою боль она не обращает внимания.       — Эймонд! Эймонд, посмотри на меня. — Принц в сознании, слабо пытается её оттолкнуть. — Перестань, убери руки, дай мне посмотреть!       Она понимает какой дурой была. Неужели она действительно думала, что сможет отпустить Эймонда, забыть его? Кассандра понимает, она любит его. Щеки обжигают слезы, она старается подавить рыдания. Даже если она не простит его за все слова и поступки, чувства её никуда не денутся.       Брат помог ей усадить Эймонда. Губы у Кригана поджаты, она видит с каким неудовольствием он смотрит на принца, как неприятно ему, что Кассандра льет слезы по другому мужчине, по врагу!       Сам Эймонд кривится и шипит, когда она мокрой теплой тряпкой проходится по его лицу, смывая кровь.       — Помоги мне снять с него одежду. — Она заглядывает за ворот дублета, видит синюю гематому.       — Что?       — Только попробуй подойти, шавка! — Даже в шаге от потери сознания, Эймонд грубит Кригану. Зато не грубит ей, терпеливо давая себя касаться.       Они все же раздевают принца до пояса и Кассандра приходит в ужас. Тело его белое и сильное, в её воспоминаниях, стало одним большим синяком. Когда она отжимает тряпку, чтобы намочить её вновь, вода окрашивается в красный.       Эймонд разбит. Не только физически. Она сомневается, что он хоть раз в жизни подвергался подобным истязаниям. Тренировки с Кристоном Колем и показательная казнь в Харренхолле не были настоящими битвами и теперь суровая реальность навалилась на принца. Без дракона он был простым человеком.       — Посмотри на меня, не отворачивайся. — Она слышит как позади хмыкает Криган. Кассандра хочет, чтобы он вышел и оставил их одних. Ей хочется поговорить с Эймондом, по-настоящему. Рассказать про беременность Реи, рассказать про себя, допросить его об Алис.       Образ женщины тут же больно бьет по самолюбию. Он был с ней, касался, целовал, она уверенна. Сейчас ей хочется поглотить его, забрать и не отдавать ни одной женщине, что встанет у неё на пути. Вид его беззащитный, израненный пробуждает в ней странные чувства.       — Твой братец сейчас прожжет во мне дыру. — Мягкий его тон возвращает её обратно, во времена, когда она только прибыла в Королевскую Гавань.       — Я прожгу в тебе не только дыру, если Кассандра из-за тебя пострадает ещё раз. — Криган подходит ближе, становиться за её спиной. Уходить он не намерен.       Кассандра присаживается перед принцем на колени, проходится по его животу, смывает грязь и кровь. Торс от её прикосновений напрягается, она поднимает голову и сталкивается с ним взглядом. Она давно не видела его таким.       Ни обстановка, ни ситуация, ни уж тем более компания Кригана за спиной, не располагает к таким взглядам. Зрачок его расширен, она понимает, что это значит.       Они ненавидели друг друга, желали друг другу смерти, но в то же время желали друг друга больше всего на свете.       Как же иронично распорядились злые Боги.