Единственный враг

      В любой другой раз она бы побоялась возвращаться в лагерь, ведь все её действия могли растолковать как угодно, вплоть до предательства и побега. Но не сегодня. Сегодня они вернуться с маленькой победой, с действительной важной вестью и двумя драконами. Пусть кто-то только попробует заикнуться в её сторону, а она не сомневалась, такие будут.       Кассандра покрепче прижалась к наезднице впереди, когда дракон камнем рухнул вниз, заставляя вновь запаниковать. Облака расступились, Овцекрад протяжно взвыл, завидев толпу людей рядом с лагерем, куда они направлялись. Дракон Крапивы был из тех, что не доверял никому кроме хозяйки, так что лишь её воля сдерживала его от того, чтобы спалить всех внизу. Морской Дым был куда спокойнее, как и его всадник, они лишь молчаливо последовали за сородичем.       Крапива намеренно, так показалось Кассандре, прокружила над лагерем пару раз, наводя ужас, а уже потом направила дракона вниз, на поляну неподалеку. Туда же последовал и Аддам.       Ещё находясь в седле, за спиной Крапивы, она видела спешащего к ним Кригана, за ним пару рыцарей, Блэквудов и, к её удивлению, Рею.       — Смотри как скачет, аж раскраснелся весь! — Захохотала Крапива, помогая Кассандре спуститься. Головой она кивнула в сторону Кригана. Была бы ситуация другой, она бы пожалуй рассмеялась с её слов.       Оказавшись от драконов на безопасном расстоянии, насколько это возможно, Кассандра приготовилась к обвинениям со стороны Старка, но кузен не успел раскрыть рта, как на неё навалилось чужое разгоряченное тело. Рея?       — Я боялась ты оставила меня. — Рея Таргариен душила её в объятиях, словно они и впрямь были близкими подругами. Жена её любимого человека, носившая его ребенка, в то время как сама Кассандра потеряла своего, и просто абсолютно чужая, неприятная ей девушка, сейчас была тем самым человеком, что ждала её больше всех. Непроизвольно у неё защипали глаза.       Кассандра неловко похлопала Рею по спине. Все собравшиеся вокруг, знавшие об их ситуации, наверняка недоумевающе хлопали глазами. Сама она этого видеть не могла, обзор ей закрывали белые пушистые, вьющиеся волосы. Было странно.       Будто почувствовав общую неловкость, Рея отстраняется, на теле и её лице все также повязки, но выглядит она лучше. Она неловко складывает руки на груди, поджимает губы и старается состроить привычно-недовольное лицо, но выходит плохо, губы её все же кривятся в улыбке. Кассандра зеркально улыбается ей, это действительно забавно.       — Не хотела остаться одна, ты последняя кто напоминает мне о прошлой жизни… — Таргариен все же выдавливает из себя слова. Кассандра кивает ей в ответ, она понимала её. Тогда, в Харренхолле, когда Эймонд почти сошел с ума, а она сама была пленницей, Рея одна из немногих, что говорила с ней, будто ничего и не было, хоть и сама была повинна в её изгнании.       Их новообретенный союз и принятие друг друга, таки прерывает Криган, выходящий вперед, заставляя Рею тенью отойти назад. Зловещая аура достигла и её вместе с всадниками. Аддам непроизвольно сделал шаг назад, Крапива невозмутимо осталась стоять рядом, будто совсем не замечая, как сильно взбешен мужчина перед ней.       — И что это было? — Тон его не сулит ничего хорошего. Даже если бы он не сказал ни слова, Кассандра все же поняла, насколько он в ярости.       — Что именно, брат? — Драконы за спиной придают уверенности, да и перед своей новой маленькой «командой» в лице Крапивы и Аддама, падать лицом в грязь не хотелось.       — Не дразни меня, Кассандра, видят Боги, я держусь из последних сил. — Она видит это. — Ты оставила лагерь, бежала, словно преступница! Что я должен думать? Что говорить твоим лордам, нашим союзникам? Знаешь как много было предположений, что ты сбежала с принцем Таргариеном, как последняя дешевка?       — А кто бы не сбежал, глупый? — Подает голос Крапива.       Кассандре кажется, что все звуки резко пропали, настолько тихо стало после слов девушки. Сейчас ей и вправду хочется рассмеяться в голос, настолько у Кригана опешившее лицо.       — Не сидеть же тут с тобой, выслушивать нравоучения? Если он хоть на половину хорош также как принц Деймон, то чего ей сидеть с вами, дураками? — Девочка-бастард разводит руками, будто действительно не понимает, что происходит. — Насколько я знаю, у вас война? Моя спутница, вытащила меня с Драконьего Камня, уговорила прилететь к вам, хотя я бы могла и отказать! Что еще нужно? Каких ответов ты, напыщенный, ждешь?       Поддержка Крапивы, хоть и своеобразная, но действенная. Из рассказов братьев Веларионов, Кассандра знает, принц Деймон проводил с язвительной девушкой, в последние месяцы, куда больше времени, нежели с женой. Какая между ними была связь — загадка. Кто-то говорил, что они были любовниками, хоть Порочный Принц почти разменял пятый десяток, а Крапива едва ли была старше семнадцати лет, а кто-то, напротив, говорил, что Деймон видит в ней ту дочь, о которой мечтал и не мог получить. Дерзкую, смелую, так похожую на него самого.       Сама Кассандра видит в ней Деймона, куда больше, чем в его родной дочери, хоть и Крапива совсем не похожа на Таргариенов. Слова её бесстрашные, может в чем-то беспардонные, но несут в себе смысл. Криган хмурит брови, осматривает Крапиву с ног до головы ледяным взглядом, но отступает, не желая ссориться с подростком.       — Поговорим позже. — Он удаляется, а следом за ним его небольшой отряд.       — Мы поговорим прямо сейчас, собери всех лордов и командующих, у меня есть важные новости. — Больше отсиживаться она не может. Война достигла апогея.       В шатре, самом большом в лагере, полным полно людей, но ей все же знобит, то ли от холода, то ли от тревоги. Криган сверлит её взглядом из противоположной стороны, с Кассандрой лишь Аддам да Крапива, что бесцеремонно уселась прямо на пол, несмотря на холод.       Она поднимает руку и гул потихоньку сходит на нет.       — Я собрала вас тут, чтобы сообщить важную новость, но для начала, — Кассандра указывает рукой на Крапиву и Аддама, — это драконьи всадники, последние, что остались на стороне королевы Рейниры. Аддам Веларион и Крапива…э… — Она на секунду теряется. — Воспитанница принца Деймона.       — Так парнишка то предатель! Королева его и обвинила в измене, не так ли? — Подал голос лорд Сванн.       — Королева Рейнира — мертва. Это первая новость. — Тишина тут же накрыла шатер.       Лица людей побелели, выражения на них нечитаемые, странные, потерянные. Слова её обескураживают их и пугают. Всех, даже самых смелых и сильных воинов. Лишь Криган держит себя в руках, на лице его все та же суровая уверенность, только взгляд стал ещё более мрачный.       — Эйгон жив и ныне снова именует себя королем.       Крики после второй новости почти оглушают её. Народ беснует, начинает спорить, клясть друг друга и от безысходности все готовы вот-вот вступить в драку друг с другом. Их легко понять. Смысл этой войны и был в присяге, был в верности, в клятвах. Теперь, когда наследница трона мертва, цель их была весьма сомнительна.       — Тихо. — Голос Кригана едва слышен, но его слушают, замолкают, хоть все всё еще на взводе. — Ты уверена в этом? Кто кроме тебя подтвердит?       — Я видела Эйгона как тебя, прямо перед собой. О смерти Рейниры тебе могут сказать всадники за моей спиной, Крапиву насильно удерживали после смерти Деймона.       — И Вас так легко отпустили, леди Кассандра? Принц Эйгон никогда не славился покладистым и добрым нравом, даже нам, лордам и леди вне столицы известно об этом. — Слово берет Алисанна.       В глазах её, Кассандра видит насмешку и неприязнь. Чем вызвана эта неприязнь она не знает, но дурные слухи о себе подпитывать больше ей не хочется. В этот раз она достаточно рисковала.       — И что Вы хотите мне предъявить? Не стесняйтесь, говорите! Все кому не лень пускают слухи обо мне, один лучше другого! — Она закрывается, кладет руки на грудь, стараясь удержать остатки самообладания. — Ну?       — О Вашей связи с принцем Эйгоном давно ходят слухи, нет ничего такого, что леди Алисанна упомянула об этом! То, что Вас легко отпустили, да еще и дали забрать заложницу — подозрительно. — За тетку вступается малолетний брат.       — Вы правы. — Жесткая усмешка искажает её лицо. — Я была обещана принцу Эйгону в жены! Я могла стать королевой, мои уважаемые лорды, но почему-то стою тут, среди глупцов и лицемеров, присягающих мне, и слушаю гадкую клевету в свой адрес! Что вы хотите все услышать? Что я отсосала ему за побег, а затем договорилась вас всех поубивать и жить с ним долго и счастливо? А? Мы прибыли на драконах, господа, я думаю, итог, будь я не на вашей стороне, был бы очевиден. — Голос её не дрогнул, как и уверенность в собственных словах. Глупые обвинения порядком надоели ей.       Ей больше не перечат, обвинений к ней больше не предъявляют, а после её слов и Криган вновь оказывается на её стороне. Суровый взгляд пропадает, в её глазах он тот же мальчик, с которым они играли в детстве, выглядит подавленно, словно провинился перед ней. Он и злит её и трогает одновременно. Нужда в союзе и поддержке не пропала, так что она аккуратно касается его руки, давая понять, что очередного конфликта между ними не будет.       — Итак, если Рейнира мертва, то и у Эйгона есть все законные основания занять трон, разве нет?       Страшная мысль, но верная.       — Сначала идут дети Рейниры, а уж потом и Эйгон и его братцы. — Лорд Росби, что молчал все это время выходит вперед.       Фигура его низкая, щуплая, но его неожиданно слушают.       — Если Эйгон, как уже сказали, станет королем, что будет с нами? Да, нас помилуют, примут, но как много будет казнено? Я могу лично указать на тех, чья голова отправится на пику и когда. Моя, одна из первых украсит шпиль Красного Замка, прямо рядом с головой моего отца. Если вы все, лорды, рыцари, воины, бились только за Рейниру, вы глупы! Никакой пощады для вас не будет.       — И что Вы предлагаете, милорд? — Криган согласен с ним, Кассандра это видит.       — Кровь Рейниры, вот истиное наследие. Её дети.       — Они мертвы!       — Не все! Визерис пропал, но не обязательно мертв, а Эйгон, как иронично, в плену у принца Эйгона, или лучше для понимания, короля.       — И что дальше? Будем биться за ребенка? — Лорд Сванн недоволен.       — Вы были готовы биться за женщину, так чем ребенок хуже? Но нет, биться мы будем за себя, милорды. — Росби широким жестом обводит всех в шатре. — Нет нам спасения под властью Эйгона Второго, так что же Третий? Когда вся «зелень» будет искоренена из столицы, кто займет их места? Кто посадит на трон нового короля? Мы! Это будем мы! Услышьте меня, ребенок на престоле дает нам шанс! Шанс для самих себя, влияние, власть, сила, то к чему мы стремимся и то что мы действительно можем получить! — Он почти задыхается от восторга. Собственная речь радовала его больше любых других слов. Теперь она ясно видела его цели и амбиции. Винить его за желание большего, Кассандра не могла. Но мог Криган.       — Довольно. Узурпаторство Эйгона мы прекратим, а после, как и положено, место его займет сын Рейниры, но не из нашего честолюбия, а из его права. — Лорд Росби под взглядом Кригана становится еще меньше, отходит в сторону и опускает глаза. — Таргариенов осталось не так много, а в будущем, после войны станет ещё меньше. — Сердце пропускает удар, стоит ей подумать над судьбой Эймонда. — Если мальчик сядет на трон, мы заручимся и Вашей поддержкой, леди Ройс.       — Ты же не… — Кассандра смотрит на сжавшуюся Рею. Она явно понимала чего от неё хотели. — Ты собираешься их поженить? Она ведь уже в браке! — Про ребенка она тактично умолчала.       — Брак с убийцей, клятвопреступником и изменником мы можем не брать в расчет, любой септон одобрит новый брак. Вы, леди Рея, станете королевой, в случае нашей победы, так что, надеюсь, Вы останетесь на нашей стороне до последнего. — Слова Кригана как приговор, но возразить ему никто не может.       — И что же, война продолжается? — Заключает лорд Сванн.       — Война подходит к концу. — От слов Кригана по спине у неё идут мурашки.       Лагерь находился в тревожном предвкушении решающего сражения. Слова Дейрона о предстоящем нападении на их лагерь не сбываются и Кассандра думает, что в этом виноват Эйгон, что вернулся из мертвых. Должно быть Королевская Гавань уже в курсе, что король жив и здоров.       Ждать нападения в открытом поле, где они не могли укрыться, было самоубийством, так что нападать было решено первыми, прежде чем драконы «зеленых» сметут все на своем пути.       План Кригана биться в стенах столицы — ужасен. Её трясет, стоит ей представить как много людей погибнет при сражении. Битва это одно, но битва драконов, это действительно страшная вещь, она сама видела как бурлило озеро от крови Караксеса и Вхагар. Возразить ей нечего, как и остальным лордам. Все они нацелены проливать кровь и слова Кригана лишь больше заставляют их кровь кипеть и жаждать сражения. Все уже не боятся. Они либо умрут, либо победят.       Аддам и Крапива долго говорят с Криганом, Алисанной и лордом Сванном, обсуждая план битвы на драконах. При этом разговоре Кассандра не присутствует, хоть брат и звал её.       В оцепенении она потерянно ходит по лагерю, потирая озябшие ладони, зима ощущалась как никогда сильно.       — Почему не с остальными? — Голос Реи уже не кажется ей чем-то неожиданным.       — Хотелось побыть одной.       — Ты все время одна. Не грустно? — Они ровняются плечами и идут дальше, словно и впрямь были старыми подругами.       — Сейчас нет. Криган обсуждает с всадниками план нападения на столицу, не хочу слушать.       — Тебе жаль столицу? Или Эймонда? — Светлые глаза внимательно смотрят ей в лицо. Сегодня Рея без повязки и незажившие шрамы хорошо видны на её лице и шее. Неосознанно она сравнивает её с Эйгоном, что теперь тоже ходил с паутиной от огня на всем теле. Действительно, это рок, Таргариены, драконы, огонь и кровь, все это неразделимо.       — И его тоже. — Кассандра не таится. — Мне жаль моих воспоминаний, Рея. Жаль отца, что привез меня в Королевскую Гавань, жаль Эйгона, Хелейну, Алисенту, даже Кристона Коля. Жаль мне и тебя. Я бы хотела вернуться, хоть на мгновение увидеть их всех, в тот день, когда я только вошла в Красный Замок. Знаешь, Эймонд казался мне ужасно зазнавшимся, — она смеется, — да и я была не лучше! Боги, сколько всего я натворила… — Ладонью она закрывает глаза, силясь сдержать горькие слезы.       На этот раз их объятия уместны. Кассандра сжимает тонкую спину девушки, цепляясь за остатки прошлого. Как же забавно все-таки вышло.       — Ты знала, что в день, когда Эймонд и оте…принц Деймон сошлись в бою, ему исполнилось двадцать? — Вопрос Реи ставит её в тупик.       Нет. Кассандра не знала этого. Она вообще мало что знала об Эймонде, да и никогда не интересовалась, следуя лишь собственным желаниям и амбициям. От этого стало ещё паршивее. А теперь, когда до её, либо же его смерти осталось всего ничего узнавать его было слишком поздно, да и он стал совсем другим человеком.       — Ты была ему куда лучшей женой, чем я могла бы когда-либо стать.       — Верно, но счастья мне этого не принесло. — На мгновение Кассандра видит ту же Рею, с холодным прищуром и язвительной ухмылкой.       Они замолкают, идут дальше, огибая лагерь по кругу. Конец. Дальше идти некуда. Вдали виднеется поляна с Овцекрадом и Морским Дымом, а рядом с ними снующая Крапива, видимо Криган отпустил её и Аддама.       — Кассандра, — прерывает тишину Рея, — ты помнишь о моей просьбе?       Мурашки табуном разбегаются по коже от мрачного тона её спутницы. Кассандра помнила, она помнила каждое слова и искренне надеялась, что держать его не придется.       — Я надеюсь все будет в порядке.       — Нет. Не будет. Я не стану королевой, не выйду за единокровного малолетнего брата. Я не хочу иметь ничего общего с Таргариенами. — Она тоскливо смотрит в сторону Крапивы. — Хочу быть как она. Не бояться говорить, делать, чувствовать. Интересно, если бы Деймон хоть немного любил меня, смогла бы и я стать такой? Принять в себе дракона?       Кассандра не знает, что ответить. Она не дракон и не знает какого это. Сейчас она просто никто, хоть на груди её красуется олень, она не чувствует ни ярости, ни гнева. Лишь грусть и тоска, что вместе с пришедшей зимой сковали её сердце.       С Реей они расстаются. Уже позже, она видит как Крапива и Рея тихо переговариваются, склонив друг к другу головы.       Уже в своем шатре ей становится одиноко, как и говорила Рея, но видеть кого-то из лагеря она не хочет. Образ Эймонда вновь возвращается к ней. С трудом Кассандра пытается выстроить его правильно. Вспомнить его улыбку, ехидный прищур, то как он отбрасывает длинные волосы или складывает тонкие пальцы домиком. Мелкие детали все всплывают и всплывают в её голове, но цельный образ так и не появляется, словно она забыла его.       Её страдания прерывает Криган. Кассандра поднимает голову и видит, что кузен уже облачен в легкие доспехи из пластин кожи и стали. Такие носили на Севере местные вояки, а теперь и их лорд. Куда беднее, не столь защищённый и тяжелый, но отчего-то кажущийся надежным, доспех сидел как влитой на Старке.       — Уже пора? — Голос осип, звучит тихо.       Криган лишь кивает ей, молча подходит ближе и садится рядом. Её обдает холодом.       — Выступаем сегодня, нам нечего больше ждать. Мы знаем силы друг друга, знаем, что драконы есть и там и там, так что стоит делать шаг первыми, времени больше не осталось.       — Ты думаешь столица проиграет?       — Я знаю, Касс. Эйгон не вел войны сам, а окружают его только дураки и мальчишки. Единственный стоящий боец, Коль, уже пал в битве. Люди Эйгона не будут ему верны, я гарантирую. Он не будет биться лично, отсидится в замке. Даже если он будет настаивать, ему не позволят.       — И что будет потом? — Она страшится услышать ответа.       — Суд. Расправа. Называй как хочешь. После взятия столицы, война продолжится, но уже не за трон, а за честь. — Он смотрит на нее исподлобья, тяжело и пронзительно. — Ты думала над своей судьбой после окончания войны?       Она думает лишь о его словах. Суд. Суд настигнет каждого, будь то принц, либо же король, если только смерть не заберет их раньше.       — Вернусь к матери и сестрам. Штормовой Предел так и не смог проститься с отцом как следует, а я в полной мере не ощутила на себе возложенные требования. Матушка хочет вернуть Флорис, вернуть меня. Так я и поступлю.       Вряд ли он хотел услышать подобное. Непривычно видеть его таким, нервным, напряженным, он что-то хочет ей сказать, но молчит, лишь сильнее хмурит брови.       — У меня для тебя поручение. Возьмешь с собой Алина и Итана, они помогут и защитят в случае чего. Это касается Эйгона. Хоть он и узурпатор, но все же король, коронованный перед Богами и народом. Я не хочу, чтобы доходило до крови.       Кассандра слушает и сердце её начинает биться чаще. Если Криган хочет пощадить Эйгона, то может и Эймонда сможет? Эта надежда заставляет её воспрять духом, поверить в собственные глупые фантазии.       Она идет следом за братом, окрыленная, настроенная на победу, без крови и насилия.       — Касс… — У выхода из шатра они останавливаются. — Если что-то пойдет не так и я…       — Перестань! — Она не хочет слышать этих откровений. Только воспрявший дух вновь падает, уступая место страху за Кригана. — Ты победишь, все будет хорошо! Тебя за глаза зовут Северным Волком, не смей говорить мне таких вещей! Я желаю тебе удачи, брат.       Старк вновь пытливо смотрит в её лицо. Теплые большие ладони сжимают её ледяные руки.       — Так пожелай мне удачи, не как брату, но как мужчине, что желает тебя, Касс, что будет биться и за тебя тоже! Дай мне запомнить эти минуты, и перед смертью я буду самым счастливым человеком на земле.       Когда он целует её, она не сопротивляется. Закрывает глаза и дает ему всю себя, лишь бы это порадовало его. Сердце бьется с неимоверной силой, когда их глаза встречаются, ей и горько и горячо. Этим она дает понять, что братом он ей больше не будет, сколько бы они не убеждали друг друга в обратном.       — Если я вернусь, поцелуешь меня так еще раз? — Он улыбается ей и на душе тепло.       — Главное вернись.       Началось. Криган во главе с огромным войском только приближались к Королевской Гавани, в то время как Кассандра и два рыцаря добрались до стен столицы уже сейчас. Речные, или как их называли, Грязные Ворота, одни из семи ворот в городской стене, были самыми шумными. Даже сейчас, во время войны, порт кишел людьми и Кассандра с легкостью смогла смешаться с толпой, закутанная в серый плащ.       Кто-то схватил её за запястье, вынуждая выхватить короткий клинок из-за пояса. Тот самый, который она забрала у Эймонда, символ королевской власти.       — Не стоит светить таким оружием на людях, привлечем внимание.       — А ты что тут делаешь? — Зашипела Кассандра.       Рея тоже была одета по простому и хоть её белые волосы были спрятаны, но все в ней так и кричало, посмотрите, я из знатного рода.       — Пришла помочь! Хоть я и ненавижу свою родню всем сердцем, но у Эйгона мой брат и смерти для него я не хочу!       — В твоем то положении? Какая помощь! — Они бранились всю дорогу до момента как нашли сира Итана и Алина в толпе.       Попасть внутрь города оказалось намного проще, чем они думали. Стража была настолько на взводе, что потеряла бдительность и пропускала ломившихся бедняков один за одним.       Они в столице. Кассандра чувствует себя странно, когда ведет их по закоулкам к Красному Замку. Тут они были с Эймондом, Эйгоном и Эммой… Кабак, где они с Эйгоном отплясывали в далеком прошлом, они тоже проходят, да вот только от него остались лишь разрушенные стены, да битые окна. Столица изменилась после взятия её Рейнирой, бедность, разруха, огонь и страх кружили вокруг. Купол Драконьего Логова, что гордо возвышался на холме Рейнис, обвалился и почернел. Драконов там больше не было.       Она все еще помнит тот потайной ход. Эйгон сбегал через него в город, кутить и балагурить. Теперь он не может сбежать даже от самого себя. Он король.       — И зачем строили эти ходы? — Итан аккуратно придерживает потайную дверь, пропуская их в темный коридор. — Любой может попасть внутрь, враг или друг.       — Ошибаешься. Далеко не каждый может войти сюда. Лишь избранные, те, кому показали эти ходы. Видимо прав был Мейгор, убив тех, кто построил эти коридоры. Никому нельзя доверять, да, Кассандра? — Тень скрывает говорившего, но она знает этот голос. Эймонд.       Звякает сталь. В полной темноте она может поклясться, что видит как светится его единственный глаз, обещая кровь и огонь.