Звезда короля

Парень, который сменил Минги на посту охранника рано утром, сорвался с места заслышав глухой звук шагов из коридора. Судорожно поправив одежду, он вежливо поклонился вошедшим, и услышав, что может быть свободен, радостно выскочил из комнаты. Хонджун с выражением полного безразличия опустился на кровать вновь с шумом выдыхая. Он удостоил скрючившуюся на полу фигуру лишь коротким взглядом. А вот Ёсана она заинтересовала намного больше. Перед ним, навалившись на ножку стола, сидел красивый худощавый юноша. Его темные, взлохмаченные локоны спадали на прикрытые глаза сапфировыми волнами, пухлые губы все искусаны в кровь, грудь неровно вздымается, брови сведены и сосредоточены. - Представляешь, этот выскочка вчера вломился к нам и… Что такое, Ёсан? – затянувшаяся пауза насторожила Хонджуна. Кан медленно опустился на стул и тут же нахмурился еще больше, словно что-то тяжело обдумывая. Взгляд его зацепился за полупрозрачный прямоугольник шелковой ткани, что валялась на столе. - Откуда у вас эта вуаль?! - Он прикрывал ей свое лицо. - Не может… - Парень в одном стремительном движении подлетел к пленнику и приподнял его за подбородок, смахивая челку. Пушистая завеса блестящих ресниц содрогнулась и явила дневному свету два черных глаза, поддернутых пеленой после тяжелого сна. – Господин Пак! Это же вы! Вы меня слышите? Марс издал легкий вымученный стон и с трудом приподнялся, садясь относительно ровно. Он понемногу приходил в себя, пытаясь вернуть мыслям ясность. - Ох… Да, а вы… Господин Кан? Кх-кх. Прошу прощения, что вам пришлось меня лицезреть в таком виде. – прочистив горло, он виновато поднял уголки губ, и Ёсан подумал, что такой благородный и статный человек даже на пыльном полу не теряет своего достоинства. - Ну что вы? Это нам стоит извиняться! Как вообще такое… - Стоять. - Хонджун нахмурился и развел руки в стороны, прерывая обмен любезностями. - Так, я вообще ничего не понимаю. Ёсан, ты знаешь этого хмыря? - Конечно, кэп! Это же господин Пак Марс! Он часто появляется на заседаниях Совета, да и к тому же. – Парень взял со стола вуаль и приподнял ее в воздухе, указывая рукой на изящные серебряные бусины с тончайшей гравировкой, которые украшали концы завязок. – Взгляните на этот узор! Предметы с такими бусинами обычно любезно преподносит своим друзьям и доверенным людям глава семьи Чон. У меня у самого такие имеются! В доказательство Ёсан вытянул вперед широкое запястье, на котором виднелся браслет из серебряных бусин. Марс усмехнулся, заметив, как набухает небольшая венка на покрасневшем хонджуновом лице. - Ёсанаааа – утробно прорычал мужчина, заставляя названного замереть на месте и не дышать. – Какого дьявола ты нас сразу в письме не предупредил?! А?! Что за цирк вы мне тут вообще устроили?! - Хонджун, но я же не знал… - А должен был! Для чего ты вообще там находишься?! Хонджун перешел на явный крик, заставляя Ёсана виновато вжаться в стенку и опустить взгляд в пол. Он все продолжал напирать, не обращая внимания на непосвященного в дела Альянса постороннего человека. Злоба и крайнее раздражение, накопившиеся в нем, рекой лились из его уст, пока слова наконец не исчерпали себя. В воздухе камнем повисла гнетущая тишина. Первым не выдержал Юнхо. - Кэп, достаточно. – очень тихо, но твердо проговорил юноша. – Я более чем уверен Ёсан сделал всё что мог… Об остальном я сам побеседую с господином Пак Марсом. А тебе нужно успокоится. - Ха! Успокоиться? Что ж, ладно, вот сам с этим попугаем и разбирайся! Хлопнула дверь, чуть не слетев с петель, и капитан, чеканя шаг, пулей вылетел из здания. В комнате, стены которой стали свидетельницами неприятной сцены, Марс неловко прокашлялся, вытягивая ноги на полу. - Кхм, я полагаю, что наконец могу быть свободен от веревок? - Да, конечно, господин Пак. Юнхо тут же поспешил развязать грубые путы, Минги постарался на славу, сооружая их, и помог мужчине подняться во весь рост. Бывший пленник блаженно потянулся, разминая одеревеневшие за ночь конечности, и снисходительно приподнял уголки губ. - Еще раз прошу прощения, что доставили вам столько неудобств… - Всё в порядке, понимаю. Издержки профессии. – ухмыльнулся мужчина. – Тем не менее, очень рад, что мы наконец смогли прийти к некому пониманию. - Ну да… Хотя, мы еще обсудим ваш рассказ с капитаном, когда он немного поумерит свой пыл. - Конечно, конечно. Я остановился в соседнем постоялом дворе. Как будете готовы переговорить, сможете найти меня там. А пока с вашего позволения я удалюсь. Дико устал с дороги… И снова виноватая улыбка озарила пухлые губы, сделав ранки на них темно бордовыми. Конечно же Юнхо не стал возражать, мягко улыбаясь в ответ. На первом этаже он вежливо попрощался и ушел в свой кабинет, доверяя Ёсану проводить гостя.

***

Весь оставшийся день Хонджун чувствовал себя так, словно проглотил ежа. Работа шла плохо, в голове постоянно всплывали отрывки разговора на повышенных тонах. Сначала это дико бесило, но ближе к вечеру накатила волна стыда, смешавшаяся с раздражением и невыносимой усталостью. В тусклом свете газовой лампы мужчина протяжно завыл, растирая виски. За окном уже давно стемнело, голова отяжелела от бесконечных мыслей, но сон представлялся сейчас чем-то нереальным. - Вот черт! Стоило Хонджуну выругаться и с размаху шибануть кулаком по столу, заваленному кучей бумаг и канцелярии всех мастей, как раздался звонок. За дверью в столь поздний час оказался никто иной, как Сон Минги. Ехидно улыбаясь, он потряс в воздухе бутылями знакомой формы. Очевидно, это был их любимый ром, запасы которого всегда бережно пополнял Чонхо. - Ну что, вечер не добрый, маленькое зло. - Минги, умоляю! – взвыл Хонджун, пропуская заливающегося хохотом товарища в дом. - Только не говори, что не рад мне, зараза! Ги с силой растрепал и без того лохматые волосы, наслаждаясь тем как бесится капитан и немного подпрыгивает, пытаясь достать до надоедливых рук. - Прекрати! - Всё, всё. Тащи давай еду. Через несколько минут они уже удобно устроились в небольшой, но чистой, благодаря тетушке Ли, гостиной. В камине размеренно потрескивали поленья, тело наливалось тягучим ромовым теплом и кажется наконец понемногу начинало расслабляться. - Юнхо сильно расстроился? - Хах, да нет. Ты же знаешь, моя булка не умеет обижаться. – с нежностью проговорил Минги. Он буквально мог почувствовать напряжение своего друга, поэтому не задавал вопросов. Их диалоги вообще порой были странными и малопонятными, но обоих это устраивало. Ведь они могли поддержать друг друга и без слов. - Спасибо, что пришел. - Ой, я сейчас заплачу. – мужчина саркастично смахнул несуществующую слезу и получил звонкий шлепок по руке. - Я идиот. - Ну не скажи. Назвать того парня попугаем это еще надо было догадаться! Хахах. - Ги! Но он похож же! - Не спорю! Пространство заполнил легкий смех и звон бокалов. Когда очередная порция обжигающего напитка разлилась внутри, Хонджун снова смог дышать. Все те тревоги и переживания как будто пронеслись перед глазами, и он ясно смог увидеть каждую, оценить их по отдельности и прийти к выводу, организовав подобия порядка в голове. - Знаешь, а мне ведь просто страшно. – темная терпкая жидкость красиво плескалась в бокале, подгоняемая плавными движениями маленькой руки с огрубевшей кожей. – Мне не было так страшно тогда, когда мы с тобой нашли первых матросов и пошли в море в первый раз; мне не было страшно, когда Юнхо обосновался в штабе и сообщил о первых добровольцах; мне не было страшно, когда к нам приехал наместник из соседней провинции, готовый нас поддержать. Мы через многое прошли, и я думал, что забыл, что такое страх… Но вчера я слушал его, я не мог оторваться от его глаз и меня сковал ужас. - Но ты ведь не остановишься. - Ни за что. - Хах, вот это наш капитан! - Льстец. Ночь принесла спокойствие. Хонджун спал крепко. Всю ночь ему снились карие глаза, блестящие из-под длинной челки, пугающие и манящие. Они хранили в себе то, что Хонджун не в силах был понять. Они обещали дать спасение, и он отдался им, слепо следуя за таинственным блеском, как за путеводной звездой.