Сильнее с каждым разом

      Маска и Ленька возвращались туда, где остался псевдогигант. Оба молчали, обдумывая план спасения товарища. Было совершенно понятно, что вдвоем (третий-то с дерева вряд ли поможет) им мутанта не убить. Нет, можно попытаться, но в лучшем случае они потратят половину боеприпасов, а это, знаете ли, в долгих путешествиях ох какая роскошь! — М-м-м может оглушим гранатой и деру дадим? — тишину разрезали слова Маски. — Оглушишь его гранатой… — невесело усмехнулся Ленька. — Ну хорошо, а что тогда? Мне снова бегать, отвлекать, пока вы там в темноте теряетесь? — с сомнением протянул наемник, — Он хоть и тупой, но может не повестись во второй раз. Да и куда вам там вдвоем бежать? В студень? Хрен вас знает, как вы прыгнете… Там кочки небольшие. А вот если оглушить… Он, может, и не увидит куда мы. — У тебя весь план на «если» да «кабы» строится, — проворчал Дровосек, — Тут точнее нужно. Вот что. Отвлечем его. Но не на тебя. На шум какой-нибудь. А пока тот источник звука ищет, Каменщик тихо слезает — и уходим.       Наемник сложил руки на груди. — План звучит хорошо, только шум нам откуда взять? — нога затопала по земле в задумчивости, шестеренки в голове быстро-быстро крутились, в поисках ответа, зеленые глаза скосились на КПК, — Хотя… Есть один вариант…       Ленька смахнул капли со стекла и шлема, посмотрел на Маску и нахмурился. По направлению головы понял, о чем пошла речь. — Нет. Даже не думай. Не хватало нам всем тут связь потерять. И так сложности возникают уже, а ты хочешь, чтоб у нас сразу два человека без нее остались? — Дровосек сказал это строго и четко, показывая, что это окончательное решение.              Наемник на это закатил глаза. А затем и думать забыл о запрете. На КПК высветилось еще два зеленых кружка. Видимо, КГБ и Проводник выбрались из той самой пещеры. — Смотри, дети подземелья выползли, — палец Маски привлек внимание Леньки к экрану, на который капала дождевая вода.       Дровосек поспешил достать свой КПК и установить контакт с одной из точек. Нужно было встретиться сейчас и уже вчетвером что-то делать. Так было больше шансов на успех. — Погоди, погоди, может потом уже к ним махнем? — чужая рука оказалась на руке Леньки, она останавливала, удерживала. Он непонимающе посмотрел на Маску. — Ну время же идет, Лень. Пока с ними встречаемся, пока снова план придумываем, пока еще что-то. Давай быстрее уже, погнали к Каменщику и все! Колбасу в кусты бросим — вот тебе и шум. Пока Женя думать пытается — быстренько сваливаем, м? — наемник говорил все это, будто спрашивал разрешения, а сам уже прибавлял шагу к нужному месту, для себя уже все решив. — Ну ты и зараза! — обреченно вздохнул Дровосек, поняв, что спорить бессмысленно. — Погоди… «Женя»? — в ответ на это удивление раздался лишь негромкий хохот. Имя мутанту, да еще и такое нелепое! Ленька аж сам усмехнулся. Ну, Маска!       Паша выходу жутко обрадовался. Ощущение, что за ним в любой момент может погнаться стая здоровенных мутантов, не отпускало его всю дорогу, несмотря на расслабленную беседу с Костенко. Поэтому сейчас гора спала с плеч. Он первым быстро принялся подниматься по мокрым и холодным прутьям лестницы, от которых пахло ржавым железом. Кусочки порыжевшего металла впивались в перчатки, не причиняя боли, лишь посылая холод к телу через ткань. Вслед за Вершининым поднялся на улицу и Сергей. Все так же шел ливень, все так же царила ночь. Сотни ядовито-зеленых деревьев устремлялись в небо, скрывали его своей пышной кроной. Сотни звезд мерцали в промежутках между этими листьями. Сотни запахов витали в свежем воздухе: запах мокрой травы, запах березы, дуба, распустившихся цветов. Паша и Сергей сделали несколько шагов вперед — и все это исчезло.       Засветило на небе солнце, раскинулись перед глазами широкие, не убранные никем, поля, запахло теплом и спелой вишней, которой нигде не было. Вдалеке показалась деревушка с деревянными, покошенными в бок от времени избами. Вершинин удивленно заозирался, закрутил головой по сторонам, не в силах что-то сказать. КГБ под шлемом непонимающе нахмурился, обернулся, чтобы взглянуть на люк, из которого они вылезли, на траву, по которой они прошли, но не увидел ни выхода из подземелья, ни протоптанной дорожки. — Какого… — Серый снова посмотрел вперед и рассмотрел непонятную деревеньку, — Блять.       Впервые он сталкивался с такими капризами Зоны, до этого его как-то стороной обходили все эти игры с пространством, телепорты, к примеру, и прочая дрянь. Были, конечно, какие-то искажения реальности, или временные аномалии (случай был, когда он и Ленька попали в место, где время ускоренным было, день во всей Зоне прошел, а них там целых три! Неприятное ощущение, надо сказать… Они потом после той ходки дня два отсыпались!), но чтоб такое… КГБ выдохнул. Осмотрелся в который раз. Куда их только занесло? Он ни разу здесь не бывал. Взглянул на Пашу. Тот стоял, пораженный их неожиданным перенесением, а затем опустил взгляд на КПК. Конечно. Никакой связи и никаких зеленых точек. Блять. Вот если бы они не сделали пару лишних шагов… — Собаки! — встрепенулся Вершинин, — Я слышу собак, они где-то рядом!       Паша с этими словами вытянул с пояса свой наган. — Твою мать… — Серый прислушался и сам услышал недалекий злобный лай слепых псов. Судя по нему, собак было минимум пять.       Стоило уходить по-тихому, чтоб зря не тратить патроны и не рисковать своей жизнью. Большая стая могла стать большой проблемой даже для опытных сталкеров. КГБ внимательно всмотрелся в пшеницу, примерно понял, где находятся собаки, и пошагал в противоположную от них сторону, к деревне. Вершинин за ним. — Где мы? — Паша возник совсем рядом, спросил это почти шепотом, чтоб не привлечь внимания мутантов. — Я думал, это ты у нас проводник, — съязвил Серый, закатив глаза. — А, да, окей. Забыл. Я проводник, и могу сказать, что мы где-то в жопе! — парень смешно сложил руки на груди в своем раздражении и явно насупился. КГБ не смог сдержать ухмылки. — А поточнее никак, гид ты наш замечательный? — продолжил издеваться наемник. — В глубокой жопе. Очень глубокой, — хмуро произнес Вершинин, больше не злясь. Может быть только где-то глубоко в душе… — Надо же! Ну Сахаров! Ну молодец! Прям навигатор нам дал, а не проводника. Какая, однако, дотошность к деталям! — наигранно восхитился Серый.       Паша на этот раз ничего не ответил. Продолжил идти рядом, угрюмо молча. КГБ не стал подначивать дальше. Веселого в ситуации, действительно, было мало, если откинуть внезапное желание язвить. Откуда только взялось? От Маски что ли? Хотя нет, язвить — это скорее от Каменщика. Тот был настоящим гением сарказма. Впрочем собственный, далеко не мягкий, характер тоже не стоило сбрасывать со счетов. Дело могло быть и в нем. Серый обернулся, чтоб убедиться в том, что за ними нет хвоста. Собак и правда не обнаружилось. Поэтому он со спокойной душой продолжил путь. — Если честно, у меня странное чувство, будто мы не в Зоне… — внезапно выдал Вершинин, оглядываясь, как в первый раз, — Но могу и ошибаться. Тут что-то непонятное. Вроде есть она, но какая-то другая, — парень неопределенно повел плечом под вопросительным взглядом наемника. — Не особо понимаю. Зона либо есть, либо нет, — под шлемом КГБ изогнул бровь. — Не знаю, как объяснить, — сказал Паша и замолчал.       Серый про себя подумал, что все же какая-то частица в Вершинине от тех «приспособленных» имеется. Наверное, это манера говорить загадочно и таинственно, нихера при этом не объясняя. Хотя что мог объяснить этот парень? Что энергетика тут какая-то не такая? Аура плохая? Сигналы из космоса негативные? И прочие клише-фразы очень плохих экстрасенсов, гадалок и магов, когда-то в лихих девяностых заряжавших воду по телевизору? Подумав об этом, КГБ даже мысленно поблагодарил Пашу за то, что тот не пустился в подобные объяснения. Это явно повысило бы градус тупости и абсурда происходящего. И видимо поторопился Серый его хвалить, так как вскоре Вершинин все же продолжил. — Тут нет радиации, кстати, — при этих словах Паша снял бесполезный в таком случае шлем, в котором стало слишком душно, и закрепил его на пояс.       Серый взглянул на счетчик Гейгера, чтоб удостовериться, и слегка удивился. Радиация, действительно, была в норме. Будто и не в Зоне совсем. — Ну, допустим, я немного понимаю, — сомневаясь в собственных словах протянул КГБ. — Это хорошо, потому что я и сам не до конца въезжаю… — Вершинин это проговорил задумчиво, а Серому захотелось засмеяться. Господи, ну Сахаров, ну какая же… Сволочь. Распоследняя. А если б им серьезно требовался кто-то? — И часто ты так? Не въезжаешь? — передразнил Серый от скуки. — В Зоне? Почти всегда, — лениво отозвался парень, будто у него часто такое спрашивали.       КГБ хотел еще съязвить, но заметил кое-что, что прогнало весь шутливый настрой. Шли они достаточно долго, а деревня все не приближалась и не приближалась. А, казалось, была не так уж и далеко. Серый нахмурился. Очередная чертовщина Зоны, значит. Либо эта деревня есть, но шагать до нее дохера, либо ее нет, а то, что они сейчас с Пашей видят, просто иллюзия. Либо… Да этих «либо» целый том размером с Войну и Мир собрать можно! И ведь только гадать остается, какое из них будет верным. КГБ остановился, чтоб подумать. Возможно, идти вперед было бесполезно. Или даже опасно. Кто знает, что там может оказаться вместо иллюзии? Может, об этом Паша и говорил? Какая-то «другая» Зона? Молния внезапно прошила позвонки. Иллюзия! Они вступили в нее почти сразу, как только вышли из подземелья. Никуда они из леса не делись! Они все еще там! Серый поспешил снять шлем с головы под непонимающим взглядом Паши. Принюхался, набрав целую грудь воздуха. — Чувствуешь что-нибудь? — сам наемник нахмурился, силясь почувствовать знакомые запахи леса, сырость на руках, грязь под ногами, прохладу ночи. — Вишней сильно пахнет, — подозрительно протянул парень, не понимая, к чему такие вопросы. — Волосы не мокрые? — стоило КГБ это сказать, как Паша провел по прическе рукой. — Да нет вроде? — Вершинин склонил голову, — В чем дело? — Мне кажется, что мы попали в иллюзию. Мы все еще в том лесу, просто не видим и не чувствуем этого. И таким образом идем куда-то… Не туда, — пока КГБ это говорил, он оглядывался, ища хоть какое-то доказательство своей правоты. — Иллюзию? — с тихим страхом в голосе переспросил Паша.       Внутри все от слов Костенко сжалось. Так вот, что значило то чувство? Его снова обманывают его глаза. Он снова в своей голове. Снова все не по-настоящему, а он и не заметил, когда все это началось. Как. Каким образом. Он сглотнул и постарался дышать. Чтоб думать. Чтоб мысли не путались. И тут же стало хуже. Тут же сердце зачастило, пот выступил на ладошках, а в висках застучало. Что если Сергей тоже ненастоящий? Лишь плод воображения, подсознание, пытающееся докричаться до спящего Паши. Что реально, а что нет? Закружилась голова. Где он в реальности, что сейчас делает, что уже сделал? Ком, мешающий дышать подступил к горлу. Воздуха перестало хватать. — Паш? — Костенко в замешательстве посмотрел на бледнеющего с каждой секундой Вершинина. — Можно дотронуться? — едва выдавил из себя парень в мгновение осипшим голосом. — До меня что ли? — выгнул бровь Сергей, но, видимо, увидев чужое состояние, решил, что вопросы тут излишни, и кивнул, протягивая руку, — Ну можно, что ж нет?       И Вершинин тут же схватился за нее, словно она была способна вытащить из любой иллюзии, из любой проблемы, из любой враждебной вселенной. Уперся другой рукой в собственное колено, было слишком тяжело стоять, от навалившегося облегчения. Огладил большим пальцем чужие костяшки, обтянутые перчаткой, прикрыл глаза, прислушиваясь к себе и своим ощущениям. Холодные перчатки. В них до сих торчат частички ржавого металла с той самой лестницы. Теплые руки под тканью. Если долго держать чужую руку в своей, это человеческое тепло можно почувствовать. Запах. Запах пороха, сырости и какие-то знакомые, но совсем неописуемые нотки. Костенко. Живой, дышащий, теплый. Настоящий.       Дыхание постепенно начало успокаиваться. Вершинин набрался храбрости и открыл глаза. Перед ним все еще стоял Сергей. В этом дурацком поле. В свете этого дурацкого солнца. Окутанный этим дурацким запахом вишни, которой нигде нет. Паша сглотнул накопившуюся слюну. С трудом заставил себя разжать пальцы и отпустить чужую руку. Отошел на один шаг от наемника. Неловко кашлянул. — Не иллюзия… — Конечно, я не иллюзия! Не то проверяешь на действительность, Паша! — возмутился на секунду Костенко, а затем вдруг более спокойным голосом поинтересовался, — Что это было вообще?       Вершинин покрылся удушливым румянцем стыда, почувствовав себя глупо. — Мне через людей легче почувствовать… Иллюзия вокруг или нет, — плохо соврал он. — Хочешь сказать, не иллюзия? — развел руками Сергей, явно не веря. — Ага. Но в сторону деревни идти все равно не стоит. Пошли туда, откуда пришли, — скороговоркой проговорил парень и зачастил в указанном направлении.       КГБ на это лишь повел головой. Дурак бы понял, что Паша сейчас соврал. Ничего он там не считывал. Небось просто паника накрыла, вот и пытался успокоится, а сказать об этом уже устыдился. Не по-мужски же. Как Каменщик, ей богу. Впрочем тут было интересно другое. Не страх, это обычное дело в Зоне, в нем ничего зазорного нет. Причина. Что же слово «иллюзия» доводит Вершинина до такого состояния? Был уже «неприятный» опыт? Об этом Серый решил его расспросить более подробно в менее напряженной обстановке. Такие вещи о своем спутнике стоило знать. Что еще может стать таким триггером для него?       Возвращались по своим следам они в полной тишине. Серый говорить ничего не собирался, сейчас ему обсуждать было решительно нечего: они уходили обратно, прочь из этой иллюзии, а значит, были в относительной безопасности, вот и ладненько. А смущать и так смущенного напарника не хотелось. Ну какая от этого польза? Паша же хранил молчание по другим причинам, более деликатным. Ему было слишком неловко открывать просто так рот, после произошедшего. Чужое касание призрачно горело под собственной перчаткой. В голове роились мысли, заставляющие незаметно, но страдальчески морщиться: как глупо все вышло, боже! Он бы и дальше себя мысленно грыз за такое поведение, если бы не увидел прямо перед собой возникшую из неоткуда избу. Вершинин вопросительно обернулся на Костенко, идущего позади, забыв о глупых терзаниях, занимавших его. — Это та деревня? — после вопроса Паши Сергей посмотрел себе за спину. Деревянные избы все так же виднелись там, вдалеке. Такие близкие и такие недостижимые одновременно… — Что за хрень… — Костенко снова повернул голову к Паше. — Мне кажется, да, — сам себе ответил Вершинин и пошагал между пустыми домами. Наемник выругался себе под нос и постарался не отставать от Паши, который быстрыми шагами пытался обойти всю деревушку. Дома были сильно похожими, почти одинаковыми. Какие-то покосились от времени, какие-то еще стояли ровно и гордо, и лишь один выглядел совсем новым и не тронутым. Тот, что стоял в самой середине деревни. Выглядел он, как идеальное место для ночлега. Именно поэтому КГБ выбрал соседний, старый, пошарпанный, с отвалившейся трубой на крыше, но с чудом целыми окнами и дверью. Бесплатный сыр только в мышеловке, а отличные условия, только в ловушке — закон Зоны. — Пойдем в этот, нам нужно передохнуть, — Костенко кивнул на дом Паше.       Когда они вошли, наемник вздохнул. — Значит, правда, не иллюзия. Иначе бы мы уже вышли из нее… — с этими словами Серый оглядывался, мысленно решая, какой этаж им занять, где им поесть и что. КГБ нахмурился. Что же это такое? Как им отсюда выбираться? Из мыслей выдернул Вершинин. — Твою мать! — парень вскрикнул скорее возмущенно, чем испуганно, дергая ногой, пытаясь отогнать от себя набежавших из-под пола тушканчиков. Достал свой наган и выстрелил в парочку. Послышался громкий и неприятный визг, и остальные крысиные существа в миг потерялись, будто и не выползали на свет божий. Паша злобно фыркнул.       Серый на это лишь усмехнулся. — Ну вот, всю еду нам распугал, если не выберемся отсюда вовремя! — Пф, найдем что-нибудь повкуснее мышей, — закатив глаза, Паша повел плечом. — Это тушканчики, — поправил КГБ. — Без разницы, — откликнулся Вершинин, уже обходящий новые хоромы.       Пол был покрыт, казалось, многовековым слоем пыли, посередине комнаты стоял деревянный квадратный столик, на нем покоилась нетронутая белая скатерть, с красной вышивкой по углам, а вокруг него стояли стулья, у левой стены стоял небольшого размера шкафчик со стеклянными вставками в дверцах, за ними можно было рассмотреть сервиз, к которому никто и никогда не прикасался, в ожидании особого случая, который так и не настал. У этого же шкафчика лежал маленький старый коврик, связанный из грубых и толстых волокон, цвета которых уже потускнели от времени. Рядом стояла пожелтевшая газовая плита, несколько кухонных тумбочек и холодильник с отлупившейся краской. На окнах весели белые, поеденные молью, занавески. С правой стороны комнаты стояла большая лестница, уводящая наверх. Типичный деревенский антураж. Разве что деревня была не совсем типичная. Она была брошенная. При чем очень давно. И странный запах вишневого пирога, рассеивающийся по этажам, вере в это утверждение не способствовал. Почему же его нет, если им так пахнет? Почему же поле не погибло, если его никто не собирает? Почему же тот центральный дом только что отстроен, если никого здесь нет?       Серый уселся на стул, выставил свой большой рюкзак на стол, и начал в нем искать перекус и нужную папку. Если они не в иллюзии, то они могли телепортироваться. Или же… Попасть в пространственно-временную аномалию. В тот самый «пузырь», как его именовали в народе сталкеры. Пусть большинство и не верило в их существование. Почти никто достаточно правдоподобно о них не рассказывал. Да и часто рассказы рознились кардинально. Так что существование таких мест в Зоне вообще было под вопросом. Вопросом, на который КГБ сам того не желая нашел ответ. Папка быстро нашлась, он достал ее и положил рядом с рюкзаком, оглянулся на Вершинина, бесцельно шатающегося туда-сюда по комнате, подозвал жестом к себе. — Ну, далеко мы голодными вряд ли уйдем… Так что предлагаю привал, — развел руками Серый, доставая колбасу, непортящийся в Зоне хлеб и консервы, — Все равно у меня ощущение, что мы тут не на пару часов.       Пусть он говорил это достаточно спокойно, даже с долей иронии, внутри от этих словно что-то неприятно зудело. Заказ нужно было выполнить как можно быстрее, непонятно, насколько они тут застряли, как здесь идет время, а как идет оно сейчас там, как там ребята, которые тоже остались там. Неизвестность, мать ее. Неприятная штука. Особенно для Серого, который обычно более менее держал все под контролем. Хотя бы понимал, что делать, чтоб этот контроль получить. — Ну да, — усмехнулся Паша и отошел к ящикам, в поисках посуды и приборов. — Так у меня есть, — выгнул бровь Серый. — Я знаю, я так хочу, — отмахнулся Вершинин и достал алюминиевую вилку с ножом, а затем и сервизную, красивую тарелку, расписанную синим узором. — Деревенский шик, — с сарказмом проговорил КГБ, выкладывая из одной банки консервы тушенку на чужую тарелку. — Но шик же, — пожал плечами Паша и начал орудовать вилкой, поедая холодную, но сейчас такую вкусную еду. Костенко поступил так же, но без издевательства над чужой утварью. — Будешь? — Сергей протянул к носу Вершинина флягу, из горла которой так и несло водкой. Ядреной, способной унести с одного глотка. Паша отказался. — Ну, а я буду, — и отхлебнул, слегка поморщившись. Затем громко крякнул и занюхал хлебом.       Когда с едой было покончено, они ушли на второй этаж, договорившись дежурить каждые пять часов, которые отмерял КПК. Только по нему и ориентировались. Солнце хоть как-то сдвигаться на небе не собиралось. Сергей хотел дать Вершинину отоспаться, видимо, не особо верил в его силы и выносливость, но Вершинин его все же уговорил лечь самому, уверяя, что не уснет во время дежурства и ничего не проворонит. Спорить Костенко не стал и в скором времени дремал на не расстеленной постели. Паша же сидел на одной из ступенек лестницы, перезаряжал наган и в который раз обходил верхний этаж взглядом со скуки. Обставлен он был скупо. Две раздельные одинаковые кровати, ковер, да прикроватная тумбочка — вот и все убранство. Вершинин старался не думать об их нынешнем положении. Понятно было, что все было плохо. Но масштабы представлять не хотелось. Ему лично хватило той маленькой и позорной истерики, в которую он втянул и Сергея. Повторения Вершинин не желал. Как и любого напоминания о той ситуации. Возможно, именно поэтому он и решил сейчас дежурить первым — хотелось чем-то отплатить человеку, который уже во второй, если не в третьей, вселенной спасает его. А еще хотелось доказать, что он не хрупкая вазочка, с которой нужно возиться, как с хрустальным сервизом из того самого шкафчика. Дежурство обещало быть долгим и нудным, но Паша решил, что как-то уж это переживет. Чуточка спокойствия и стабильности еще никогда никому не мешала.