Сильнее с каждым разом

      Костенко долго о чем-то думал, взвешивал за и против, прежде чем сказать что-то еще. Паша неотрывно смотрел на него, смутно осознавая, что сейчас решается вопрос его жизни. Хоть сердце и грохотало в груди, в голове было пусто. Он просто ждал своего приговора. Как же сейчас почему-то хотелось увидеть лицо Костенко! Взглянуть, пожалеет ли он, если убьет? Или ни один мускул на нем не дрогнет, а глаза так и не покинет холодная сталь?       Знал бы Паша, что долгие раздумья говорят гораздо больше, чем глаза и лицо!       Маска с Каменщиком боднулись локтями: все понятно, что там Серый сейчас решит. Каменщик несколько разочарованно вздохнул, но ничего не сказал, а Маска нетерпеливо незаметно взмахнул рукой. — Капитан, можете ничего не говорить, — лукаво протянул наемник, заставляя КГБ удивленно и даже возмущенно вздернуть голову, — Значит, за полторы минуты проходим аномалию?       На мгновение Серый даже, кажется, дар речи потерял. Впрочем, как и Ленька. Правда, по разным причинам. КГБ вдруг задохнулся от того, как уверенно прозвучали слова Маски. Как уверен он был сейчас в том, что Серый выберет сохранить жизнь этому пацану! Ленька же был удивлен тем… Что Серый все же выберет сохранить жизнь. — Бросай болт. П… — Серый снова чуть не назвал имя, блять, — Проводник первым. Говорит, что за тем грузовиком — и посмотрим. Дальше по ситуации, — голос его разом обледенел, огрубел и стал глуше. КГБ говорил будто сквозь зубы.       Маска почувствовал слабый удар в бок. На это он лишь кивнул. Ты слышал это? — Ага, слышал.       Паша дождался, когда болтик упадет в чрево аномалии и разразится гром, и спешно пробежал к грузовику, начиная сразу неумело карабкаться на перевернутый кузов. Руки потрясывало от адреналина. Сергей все же дал ему пожить? Или это такой приговор — угробиться в аномалии? Как в стиле Зоны, однако… Нога соскользнула, если б не руки намертво вцепившиеся в железку, он бы упал. Под берцами что-то трескнуло, прошлась незримая волна напряжения, готовая в любой момент взорваться электрическим, убийственным разрядом. Все взгляды были направлены на него. Взмахнув снова неудачно ногой в воздухе, чувствуя как руки начинают слабеть и скользить, он зажмурился и попробовал подтянуться, лишь сильнее качнувшись. — Может, бросить болт, чтоб разрядить? — негромко спросил Маска, с интересом наблюдая за чужими страданиями.       Каменщик не отрывался тоже. Предлагать помощь он не спешил, все еще немного надеясь на то, что болтами аномалию разряжать не придется… — Нет, он слишком близко, — ответил напряженно КГБ, не обращая внимания на чужую беспечность в голосе.       Маска лишь пожал плечами. Ладно, не очень-то и хотелось.       Паша услышал разговор, чужое напряжение, и уже простился с жизнью, когда рука соскользнула. Но вот он упал на асфальт… И… Ничего? Никакого тока и электричества? Никакой ужасно смерти? Вершинин шумно выдохнул, готовый то ли закричать, то ли расплакаться вдруг от любви к своей жизни, то ли бежать, куда глаза глядят в испуге, пока аномалия не сработала, но получилось лишь шокировано застыть, и чувствовать слабое статическое электричество, проходящееся по дыбящимся волосам.       Его всего трясло от переполнявших его чувств. Он чуть не убился об разряд тока, сейчас он наверняка в шаге от смерти, а как дальше быть? Стоит ли уматывать или это его как раз таки убьет? Почему аномалия не сработала? Наемники застыли тоже. Вся фигура Костенко выражала напряженное ожидание. Мышцы его окаменели, превратив того в настоящую статую. Суровую и сильную. Современную, цветную. Древним скульпторам было до этой живости в недвижимости еще далеко.       Раскат молнии, раздавшийся внезапно, заставил сердце Вершинина замереть на дико долгое мгновение. Еще чуть-чуть и можно было бы выносить ногами вперед. Электричество прошлось рядом, прямо перед глазами, синими нитями, разрывающими воздух. Прошлось прямо по барабанным перепонкам своим грохотом и исчезло. Набираться сил.       Маска бросил болт. И тут же получил подзатыльник со всей силы от Леньки, который, кажется, испугался не меньше самого Паши. — Ох ты ж… — парень провел рукой по ударенному месту, несколько не ожидавший тако реакции от товарищей по команде. Лишь Каменщик рядом довольно хохотнул. И дело было не в ударе, хоть и он выглядел смешно. — Ты чем думал?! — возмутился Дровосек.       Напрасных жертв и смертей он не любил до ужаса. Молодые часто к этому тяготели, и он почти отчаялся отвадить этих зверей от такой бессмысленной жестокости. Но дать им убить того, кто уже с ними достаточно прошел и ничего им не сделал. Обычного мальчишку, волей какой-то глупости оказавшегося в Зоне… Нет, такого он позволить не мог! — Да ладно вам! — Маска развел руками, ни капли не стыдясь случившегося, даже не пытаясь притвориться, что делал это из добрых побуждений, — Мне пришла мысль в голову, что он упал туда, где аномалия кончается, а мы не заметили. Я и решил… — Проверить? — довольно продолжил за наемника Каменщик, который так же предположил. — Ага. — Ты рисковал его убить своей проверкой, даже если бы оказался прав. Ток непредсказуем, — безэмоционально, жестко заметил КГБ.       Внутри него смешались странные чувства. Совсем непонятные. То ли это было раздражение от проявленного своевольства, то ли легкий укол чего-то похожего на совесть, то ли отторжение ко всему происходящему, к себе за то, что просто сразу не пихнул пацана в аномалию, а от чего-то… Пожалел. Парень был чужаком, им и должен был остаться. Хотя с другой стороны… Наверное, это была жалость к человеческим ресурсам. Мертвый ну очень уж редко бывает полезней живого. — Все мы когда-нибудь умрем. Не убил же, — ровно и уже скучающе ответил Маска. — И соблюдай дисциплину, парень. Я приказа кидать болт не давал, — еще строже, чем было проговорил Серый. — Что мне делать? — шумно дыша, Вершинин напомнил о своем существовании, глядя за темным стеклом прямо на Костенко. Сам он был не знаток этой Зоны. Да и ту знал с натяжкой. Сейчас он снова отдавал свою жизнь в чужие руки. Уже добровольно. Как бы говорил: веди меня.       КГБ почувствовал этот подтекст фразы. И ощутил как ток проходит по телу. Доверие. Это всегда немного будоражит. Когда тебе доверяют. Когда тебе вверяют что-то. Особенно, если это что-то такое хрупкое, такое маленькое, как жизнь. Ему эту вещицу отдавали неоднократно. Кто-то нехотя, кто-то осторожно и боязливо, кто-то с полной уверенностью, с такой, когда сдаешь деньги в банк, например, а кто-то швырял ее ему в руки, ни капли не заботясь о том, что мог сам только что ее разбить. Как Маска. У кого-то он сам ее отбирал. А вот Паша… Паша вроде бы был и вынужден сейчас. Нехотя, со скрипом отдать ее. Чуть не распрощался с ней навсегда из-за своей неловкости только что. А вроде бы… Сделал это таким образом, будто точно знал, что эту вещицу ему обязательно вернут. Что сохранят в больших, натруженных и намозоленных руках. — Снова на машину лезь, — Серый всмотрелся в грузовик, прищурившись, прислушался к треску и скомандовал, — За твоей спиной выступ есть железный. На него ногу ставь, чтоб не свалиться. Повыше железка торчит, — Паша послушался, осмотрелся, схватился, — Да, да. Подтянись. Теперь выше ногу. Там наверху есть выступ. Рукой нащупай. Правее. Ближе. Хватайся и подтягивайся.       Пока КГБ командовал подъемом, Маска с Каменщиком терпеливо ждали. Немного молча надеясь, что во второй раз пацан упадет и ему не так повезет.       Повезло.       Вершинин встал ногами полностью на перевернутую машину. Посмотрел сначала на наемников, ждущих отчета, затем на то место, которое укрывал от чужих глаз грузовик, и замер. Как в лучших, сука, сказках. Опушка в Рыжем лесу (и почему он рыжий только? Раньше по сухому, голому выжженному шли), а на ней избушка. Где-то за деревьями, наверное, бегает радиоактивная Яга. Чуть дальше мост, а там и… Город. Не Припять, не Чернобыль, точно. А все ж… Чему тут еще быть? Мост ржавый, разведенный. Под ним бурная река. Пары откуда-то от нее в некоторых местах поднимаются зеленые, аж отсюда видно. Светится там что-то. Явно не для купания водичка. Ну и дорога. Не асфальтированная, грунтовая. До этого моста и до избушки. Заброшенная остановка по праву сторону дорогу. Где-то ближе к лесу воронка крутится. А рядом здание какое-то. Одноэтажное, маленькое. Вроде бы пустое.       Паша смотрит снова на наемников. Понимает, что они слов его ждут. Вот только… Не соврать ли ему? Не дать деру сейчас? Спрыгнул, разбежался. Пока они перелезут — он в избушке уже где-нибудь зашкерится — хрен найдут потом. Он что с ними жизнью рискует, что в одиночку. Только вот что лучше? Быть разодранным стаей мутантов или застреленным?       Серый не тупой, в чем причина молчания, быстро смекает. Поэтому руки складывает, глаза под шлемом закатывает, да так, что все рядом аж чувствуют это на физическом уровне, и вздыхает. — Мы тебе ничего сделаем, парень. Просто скажи, что ты там видишь. Все уже закончилось, ладно? — он несильно развел руками, словно показывал: вот, смотри, ты уже на грузовике, все хорошо. Не убили же.       И Паша со вздохом все рассказывает, понимая, что вряд ли он скроется, а если и скроется, то вряд ли здесь выживет. И все же слабое «а может…» отпечатывается несказанным на поджатых губах.       Маска быстро проносится по разряженной аномалии, два прыжка — и он на грузовике. Каменщик дожидается, чтоб бросить болт, разрядить электру, и быстро проходит. Изящно и легко, будто делает это каждый день, взбирается по мелким, еле отличимым в спешке, выступам и оказывается наверху. Костенко — точно и механически. Ленька — слегка неловко из-за своего роста и веса, но всяко лучше, чем Паша.       И все теперь стоят дружной кучей и озираются по сторонам, рассматривая прежде невиданную территорию. Свежесть воздуха можно сейчас ощутить почти физически через их защитные костюмы. Солнце золотит листву, «греет» здешний пейзаж, создавая атмосферу чего-то уютного и родного, словно это не избушка в богом забытом месте, а родная дача или построенный не очень умелой, детской рукой шалаш. И пусть уже солнце перевалило за свою черту, начало медленно уходить, а не вставать, давая тени все больше простора, это было.       Маска вдруг оживился, юрко прыгнул с грузовика, никого не предупредив, и рысцой побежал к избушке. Костенко даже сориентироваться не успел. Потом крикнул вдогонку, но тот уже ускакал достаточно далеко, чтоб не слышать. Каменщик повертел головой то на удаляющийся силуэт, то на Серого, и в итоге спросил: — Я за ним? — это была скорее не догадка о следующем приказе и не предложение помощи, а просьба дать разрешение.       КГБ кивнул, и Каменщик спрыгнул на землю, стараясь идти быстро, но при этом осторожно за Маской.       Достаточно скоро он добрался до избы, в которой наемник скрылся, и чертыхнулся. Блять, всегда этот идиот что-то вытворит. Из помещения, со второго этажа раздался какой-то грохот. Каменщик припустил, спешно поднялся по лестнице, которая была не прямой, а кружила и изгибалась, чтоб занять меньше места в строении, и замер. Маска сновал по небольшим комнатам, открывал все шкафы и дверцы, чуть ли не под половицы залезал руками. Хотя, наверное, до этого скоро должно было дойти. — Ты бешеный, блять? Ты че устроил, нахуй?! — получилось только недоумевающе и возмущенно всплеснуть руками. — Там у входа в лес были свежие следы. Отпечатались на грязи. Тут кто-то живет. Тут свежая еда и вода, и тряпок много… — негромко, но эмоционально и быстро бормотал Маска, снуя туда-сюда выискивая что-то ему одному известное. — Что ты ищешь? Зачем рванул сюда? — уже более спокойно и растерянно спросил Каменщик. И правда, помещение выглядит обжитым. Но зачем срываться сюда сломя голову? — Тут на втором этаже только одно окно. Хорошо обозревает наш грузовик. Достаточно узкое, чтоб была мала вероятность ответного попадания при выстреле… Если б кто-то был дома — нам могло бы быть плохо, — парень все трындел на одном дыхании, не останавливаясь, — Ну и я увидел какой-то блеск или свечение отсюда. Тут явно что-то есть, что тебе понравится. Только не знаю где.       Он шустро провел руками по оконным рамам, по стенам, простучал, казалось, все пространство, прислушиваясь, и уже был готов тяжко вздохнуть и раздосадованно уйти, как Каменщик сам увидел красноватый блеск, раздавшийся из стены, чуть выше над головой Маски. Он аккуратно подошел ближе, миновав парня, лишь слабо боднув его боком, и, достав с пояса нож, вонзил его в дерево, чтоб сковырнуть. То быстро поддалось и отвалилось, являя взглядам тайник, запрятанный прямо напротив окна. — Кровь камня, — несильно улыбнулся Каменщик, — Тут штук пять… Один не светится. Значит, использованный. — Тут живет кто-то один. Если вернется — убьем его? — Маска повернулся на наемника и спросил со всей беззаботностью. — Если один, то зачем? Вот уж опасен нам псих какой-нибудь, живущий в избе, в Рыжем Лесу, — фыркнул в ответ Каменщик и повел плечами. — Рядом с Радаром… И с… Лиманском, я полагаю? — парень ждал, пока напарник распихает найденные небольшого размера артефакты по карманам. — Лиманск? Веришь в это? — А ты сейчас нет? Что-то не похоже это на кусок Припяти… — очередное пожатие плечами. — Мы еще не подходили близко. Лиманск — это просто легенда о суперсекретном городке-призраке. Если б не было ей — кто-то бы в нем уже побывал.       Маска хмыкнул.       И они, прихватив еще пару вещичек с собой, вернулись к грузовику. КГБ наблюдал за их приближением, склонив голову набок и держа в руках автомат. Снизу выглядело особенно грозно и круто. Момент лишь нарушал скучающий Проводник, сидевший наверху и изредка болтавший свисающими ногами. — Если в кратце — он просто бешеный долбоеб, а если в деталях… Маска увидел следы, маленькое окошко из которого можно было бы выстрелить снайперу и помчался туда, чтоб проверить дом. Нашли там два сухпайка, четыре артефакта кровь камня. Немного патронов к его пистолету, — Каменщик кивнул на Проводника, — И флягу с водой. Дом пуст, но в нем кто-то живет. Маска считает, что кто-то один. Все.       И рассказ Каменщика был окончен. Даже не рассказ — сводка вылазки. — Понял. — сказал он Каменщику, а затем обратился к Маске, — Молодец. Но предупреждай, когда в следующий раз снова метнуться туда-сюда в голову ударит, — не без строгости проговорил он. Недосказанное: боже, как в яслях; осталось в воздухе. — Так точно, капитан, — кивнул парень. Ох сколько раз он так кивал. Аболтус. Вот не было б от него пользы — так и прибил бы черта изворотливого. — Идем к мосту. Надо переправиться дотемна, — приказал КГБ и спрыгнул к двоим, а за ним оставшиеся.       Серый пошел впереди, хоть делал это и очень редко. Не из страха. Страх для него был последним делом в Зоне. Подставлять своих товарищей, пока сам дрожишь, как настоящая крыса? Нет, это не про него. Просто, опять же, в ход шла обычная, порой циничная, логика. Тот, кто направляет всех остальных — должен умереть в самую последнюю очередь. Значит рисковать главным звеном — вообще идея глупая. Но сейчас стоило разобраться с разошедшимся в разные стороны мостом. Который надо было, конечно же, сдвинуть. Наступал вечер. Стоило спешить.       Вот, значит, что было огромным серым пятном на карте, которое никак не распознавалось. Город. Не Припять. Серый бы узнал родные улицы и дома. Если издалека можно было еще усомниться, то по мере приближения все становилось ясно. — Не сказки, выходит… — пробормотал КГБ, — Лиманск. — Я говорил! — раздалось за спиной. Каменщик еще дальше лишь недовольно засопел.       Паша же нахмурился. Что за Лиманск? Он в географии был не силен — вечно ее прослушивал, рубясь с Лехой в карты на задней парте тайком, но и он знал, что в Зоне Отчуждения, ничего такого и близко не было. Спрашивать он не решился — авось сами проговорятся, зачем лишний раз воздух сотрясать и напоминать о своем присутствии?       Когда они поравнялись с мостом, КГБ остановился. Неподалеку обнаружилась будка, до этого скрытая деревьями и кустами. В ней находилась панель управления мостом. И генератор. Который предстояло запустить. Оставалось надеяться на то, что бензин в нем имелся.       Серый быстро распорядился, чтоб Ленька занялся генератором, Каменщик и Маска постояли на стреме, а сам он пошел к панели. Пашу он специально не тронул, оставив без дела, неуверенный в том, что тот сможет чем-то помочь.       Вершинин неуютно приобнял себя за плечи. Он устал, заебался и тд. и тп. Сил совсем не было. Вывозить это все хоть как-то было труднее с каждым часом. Солнце все опускалось, нагоняя смутную тревогу, как и двое головорезов, стоящих достаточно близко. На другой стороне берега виднелись трехэтажные и пятиэтажные, низенькие, желтые старые дома. С облупившейся краской, провалившейся крышей и разбитыми окнами. Унылое зрелище. Будто смотришь на обычный городок специального назначения. Военных на блокпосту только нет. А так. Вполне себе типичный город в жопе мира. Даже жилой, казалось бы. Все дома были целыми, несмотря на свой скучный и печальный вид. Что-то только неуловимое в данном пейзаже напрягало. Впрочем это чувство преследовало его и, скорее всего, не только его, с тех самых пор, как они ступили на земли «Радара». Слежка. Присутствие.       Он посмотрел на наемников, те тоже были несколько напряжены. Не так как он, нет. Если Паша ощущая все это мечтал укрыться от взгляда, отойти из его поля, свалить или закрыться, то эти, словно свора голодных волков, принюхивались, в томительном ожидании, все вглядывались вдаль, чуть ли не разевая зубастые пасти в жажде умыться кровью надоедливого хвоста.       Вскоре вернулись Ленька и Серый. — Панель целая. Бензина нет, сам генератор исправный, — вздохнул КГБ. — Маска, сбегай-ка в хижину, скорее всего там будет бензин, — предложил Ленька. — Я с ним лучше, — сказал Каменщик и удалился за ушедшим наемником. — Мы с Тамарой ходим парой, что называется… — пробормотал Дровосек так, что двое уже не услышали его слов. КГБ согласно усмехнулся. Да уж. — И побыстрее! — крикнул Серый, и ушедшие перешли на бег.       Ненадолго повисло молчание. КГБ тяжело посмотрел на соседний берег. Чутье говорило ему, что лучше не стоит туда лезть, но… Вот только выбора особо не было. Мост — единственный их способ пройти дальше. Выполнить задание. Разворачиваться на половине пути было глупо. Они потратили ресурсы, силы. Так что же? Из-за одного только чувства все бросать? Отказываться от денег? Да и Леньку подводить не хотелось. Тот же хотел уйти сразу после задания… А так и не решится, наверное, больше никогда. Нет. Вообще с точки зрения эгоистичной — это было б хорошо. Замечательно. Но Серый все же человек. Каким бы жестким он ни был. Отнимать у Леньки право на нормальную жизнь — было слишком мерзко по отношению к… Другу, да. Тот был ему другом. — Не успеем до ночи.       Вздох Серого растворился в тишине. Опровергать или соглашаться никто не стал.       Прошло достаточно времени, прежде чем наемники вернулись. Паша уже успел усесться на траву, КГБ истоптать своими тяжелыми берцами всю землю, а Ленька подробно изучить трещину на желтом доме на том берегу. Вернулись те не одни. С собой они притащили какого-то старика в потрепанной шапке ушанке, да в высоких то ли рыбацких, то ли просто дождевых сапогах, в гражданской одежде. Хотя, нет. Не притащили. Привели с собой. Маска, кажется, даже о чем-то с ним беседовал. Серый нахмурился под шлемом, но недовольства или враждебности пришедшим не показал. — Здорова, отец, — расслабленно кивнул он, приветствуя. — Здорово, живая душа! — добродушно ответил старик, — А чейт вы тут делаете-то? — улыбнувшись, он по-старчески повел головой, разглядывая всех пятерых, — Вы уж не серчайте, но Свобода-то тут что забыла? Аль не из нее вы? — хитрый прищур говорил сам за себя. Все понял. — Нам бы мост перейти, дед, — на время КГБ приподнял стеклянное забрало шлема, чтоб показать лицо и установить личный контакт, — На ту сторону надо. — А у вас ведь наверняка бензину найдется, — мило добавил Маска, как тот, кто со стариком уже поболтал.       Каменщик тем временем смущенно молчал, потупив голову. Лесник, когда вернулся домой, застал их шастающих по двум этажам, в поисках того самого бензина. А затем и пропажу вещей заметил. Артефактов точнее и пуль. В общем всего того, что хранилось в тот момент именно у Каменщика. Не то чтобы они не были готовы к вошедшему или что-то вроде. Просто не ожидали пожилого здесь встретить. Да еще и так мирно настроенного. Каменщик тогда соврать попробовал, мол они не поняли, что тут живет кто-то — подумали, что бесхозное. Ну ложь вышла так себе. Старик оказался добрым и щедрым, сказал оставить себе. Чем смутил окончательно. Грабить мирного дедушку в Зоне… Ну… Как-то не очень. Не по понятиям и в целом — херня занятие. Маска тогда пришел на помощь, мило извинился за них двоих, объяснил немного ситуацию — нечего вам, дедуль, беспокоиться, мы ребята хорошие, просто в затруднительную ситуацию с мостом попали. Ну и повел. К мосту. А Каменщик за ними с полными карманами наворованного имущества старика. Стыдновато было, конечно, но и одновременно радостно. Артефакты остались при нем — уже хорошо. При чем таким бескровным способом. — Найтись найдется, — кивнул старик, назвавшийся Маске с Каменщиком лесником, — А вам зачем по сторону? Лиманск место неспокойное, не нравится мне там. Я туда не хожу. — Нам до Припяти только через него путь лежит. Ученым помогаем. Научная экспедиция, — почти не наврал Серый.       Паша отстраненно наблюдал за ситуацией, а внутри весь изводился. Лишь бы этому человеку ничего не сделали. Вот он бы точно ни за что получил бы пулю. Ни к чему же столько крови. Ни к чему…       Дед кивнул. — Наемники, значит… — у Вершинина все внутри оборвалось, он напряженно начал наблюдать за Серым, но тот, если и решил что-то сделать потом, этого никак не показал, лишь самую малость свел брови, — Да мне-то что, — махнул старик рукой, — Будьте вы хоть Апостол Петр — надо помочь, ну ладно, помогу. Больно дело мне есть.       КГБ слабо улыбнулся довольный. Скоро должна была наступить ночь, но с такой помощью у них еще был малюсенький шанс. — Проси, что хочешь. Может, поможем тебе как или дадим чего? — на этом моменте Паша выдохнул, а дед усмехнулся. — Не зарекайся на то, чего исполнить, может, и не сможешь.       Серый склонил голову, согласный с тем, что формулировка вышла не совсем той. — Да мне ничего, толком, не надо, — кинул веселый взгляд на Каменщика тот и развернулся к будке, — Не там вы, ребятишки, искали, — прокряхтел он, склонившись над каким-то совсем уж неприметным бугорком, и разгреб его. А затем поднял желтую канистру, в которой плескался бензин.       Ленька тихо усмехнулся. Да уж, «ребятишки» — иногда было самым подходящим словом к тем двоим.       Лесник залил бензин в генератор, запустил его, обернулся на КГБ. — Ну, дальше вы сами? Аль помочь?