Сильнее с каждым разом

      Серый и Паша едва успели добежать до поворота на следующую улицу, как в воздухе засвистели пули. КГБ схватил Вершинина за руку и втянул в первый попавшийся оконный проем. На улице они — мишени. В домах легче. Оглядеться. Прислушаться. Перезарядить автомат. Шорох справа. Кто-то за углом. Секунда — выстрел! Монолитовец падает замертво, сжимая в руках «Винторез». — Надо быстро, — шепот Серого тонет в звуке топота. — Тихо сиди! — КГБ тут же пихает ошалевшего Вершинина под кровать, а сам прижимается к стене у все того же правого дверного проема. Сквозная, мать ее, комната. Повезло ж именно в нее залезть. Слева тоже слышатся звуки шагов.       Паша сглатывает и дрожащими от волнения руками достает наган. Они сражались до этого. Но то были мутанты, не умеющие думать и хитрить, и, блять, стрелять! Черт. Чертчертчертчерт! Вершинин вздохнул несколько раз. Сейчас слева зайдут, надо быть готовым, надо выстрелить, если Костенко не успеет.       Тишина. Никаких шагов.       Выстрелы! Костенко убивает двоих, Паша слышит шуршание с левого проема и стреляет. Стреляет несколько раз подряд, почти не целясь. Что-то громко падает на пол — автомат монолитовца, но не сам он. Сам боец, не издавая ни звука, окровавленными, простреленными руками тянется за пояс, достать гранату. Выстрел Костенко не дает ему этого сделать. Серый быстро проверяет левый проем, махает рукой, зовя Вершинина за собой, и быстро, иногда оглядываясь назад, чтоб проверить, не идут ли за ними, следует вперед, прислушиваясь. В доме почти тихо. Лишь звуки стекольной крошки, раздавленной под тяжестью ботинка, или отлупившейся краски, шумное дыхание, отражающееся эхом по коридорам, дают понять, что жизнь здесь еще есть. Пока монолитовцы змеями, бесшумно и спокойно, сползаются на шум, Серый и Вершинин выныривают обратно на улицу, где перестрелка не утихла.       Но сейчас мишень не они. Все пули летят в сторону старого военного фургона, застывшего посреди узкой дороги. Не нужно долго думать, чтоб понять, что за фургоном кто-то есть.       Одного снайпера удается благополучно снять. Тогда становится ясным, что из-за фургона выстрелы доносятся тоже. КГБ удается разглядеть Леньку, укрывающегося между крутящейся в воздухе мясорубкой и здоровенной машиной. Из дома, из которого они с Вершининым вышли, слышатся шаги, летят пули с позиции убитого снайпера — его кто-то сменил. Серый напряженно оглядывается.       Напротив него череда зданий типичной застройки, разбитый асфальт, за ним — такая же череда зданий и монолитовцы. По левую руку длинная пустая дорога, обещающая в конце поворот к пустой, безопасной зоне, откуда они пришли. Но весь путь мысленно подсвечивается красным — стрелки на крышах и в окнах, бойцы в домах, высокая опасность подорваться на брошенной гранате. По правую руку тот самый фургон, лабиринт из мясорубок и трамплинов — пройти через них можно только чудом, но те задерживают собой пули. Близко виднеется какой-то поворот налево, тропинка, отходящая куда-то от основной дороги. В теории, от фургона до поворота через аномалии можно пройти…       Снова снять одного снайпера, попробовать второго и бежать под градом пуль, чтобы укрыться за грузовиком. И обнаружить направленный на тебя ствол… — Стоять! КПК свои показали, — Ленька говорил строго и с отдышкой. Вершинин тут же поднял руки, а Серый показал устройство. — Целое? Работает? — со скепсисом посмотрел Дровосек. — Работает, — выдохнул КГБ, активируя при этом связь. Из КПК Леньки и Проводника донесся чужой голос. Мужчина убрал оружие. — Настоящие вроде… — усталый вздох, — Тут такое было! Меня ты на помощь Маске увел! — в голосе звучало удивление и даже возмущение, — А потом идем, там стрельба уже во всю, но не по нам, и раз! Я тебя в сторону увожу, а моя рука сквозь проходит! А там и монолит уже нарисовался… Черт! Никогда не думал, что с фантомами встречусь…       Только сейчас настороженный Ленька полностью расслабляется, насколько это возможно под обстрелом, и несколько отворачивает голову от прибывших товарищей.       Паша упирается руками в колени. Сердце бухает в груди, дыхание тяжелое. Ну и набегался он сегодня! Голова кружится, все тело готово к бою. Сознание в какой-то момент просто перестает воспринимать реальность опасности и смиряется. Серый же быстро переводит дух и оглядывается. — Зачем проверил КПК? — У фантома якобы связи не было, — объяснил Дровосек, — Думаю, они не могут создать иллюзию техники. Уходить отсюда надо… Монолитовцы скоро прям сюда полезут или додумаются до чего-нибудь еще. Одни уже кидали пару гранат — те в мясорубку попадали. — Если немного пробежать от фургона… Можно между аномалиями проползти к повороту налево… Но надо быстро и осторожно — или хана, — сказал Серый, на что Ленька только кивнул. — Как всегда.       Каменщик уже успел сбить себе ноги, но они продолжали идти. Лес становился все дремучее. Тут и там свешивались заместо листвы настоящие шторы жгучего пуха. Становилось не по себе. Маска, как обычно, много шутил и легко шел вперед, но что-то странное чувствовалось в этом. Каменщик инстинктивно начинал чуять подвох и сбавил шаг. Возможно, то было с ним из-за большого количества аномалий, окружавших их. Маска был слишком беспечен, чтоб тщательно смотреть себе под ноги, в отличие от Каменщика. Что-то еще не давало покоя… Отсутствие связи с командой? Ощущение слежки?.. Кто-то наступал им на пятки, и это подгоняло. Но аномалии… Нужно быть внимательным и не нестись сломя голову. Но преследование… Блять. Каменщик прикрыл глаза, закусив губы. Ладно, он не один, они с Маской отобьются, если придется. К тому же, они должны скоро прийти к остальным. Все будет хорошо. Голова начинала болеть. — А я тебе нравлюсь, да? — резко оборачивается Маска с ехидным смешком. И продолжает идти спиной вперед.       Каменщик давится воздухом от неожиданности. Что? — Ну ведь нравлюсь, а? — еще больше злорадства слышно в голосе, — Да ладно, не притворяйся. Это очень заметно, ты знал? — Ты головой стукнулся? Ты какого хера несешь вообще, а?! — злоба захлестывает разом, Каменщик скалится и чуть ли не рычит от гнева. Маска? Ему? Что за хрень, блять?! — Ты всегда злишься, когда я попадаю в цель, — парень смеется и склоняет голову набок, — Нет, ну серьезно! Ты с собой все еще таскаешь ту золотую побрякушку, которую я тебе подарил, а вот свой КПК ты умудрился проебать. Ты всегда бесишься, когда я рискую и, знаешь, что? — он понизил голос до шепота, будто собирался рассказать страшный секрет, — Я вижу как зас-ма-три-ва-ешь-ся на меня-я-я. И! — переходит на почти крик, — Краснеешь!       Каменщик и правда багровеет, благо, это прикрывает шлем. Лицо перекашивает от гнева, кулаки сжимаются сами собой. Он швыряет к чертям собачьим ебаный браслет и попросту показывает фак, едва сдерживаясь, чтоб не подраться с Маской прям сейчас. — Мне он нахуй не нужен, понял? И ты тоже! Самомнения у тебя дохуя, мудак ты припизднутый! — Каменщик наступает на довольного Маску, как слышит шелест кустов и озлобленный собачий рык.       Тут же приходится хвататься за оружие. Маска по прежнему стоит на одном месте. — Какого хера ты-       Сквозь парня прыгает дикая, здоровенная псина, оказываясь прямо перед Каменщиком, не успевшим осознать произошедшее. Со всех стороны доносится рычание. Свора его окружила.       Наемник сглатывает и целится в ту, которая показалась. Пули летят мимо нее. Боль стреляет в висок, парень рефлекторно тянется рукой к голове. Со спины в ногу острыми зубищами вцепляется псина. Каменщик оступается, направляет автомат на нее, но она отпрыгивает, а со сторон подходят новые, точно такие же. Пси-собака… Она одна, а вокруг куча ее копий-иллюзий, отвлекающих внимание. В ушах начинает звенеть, Каменщик морщится. Боль затапливает, думать становится труднее, перед глазами мельтешат мушки. Он оглядывается, всматривается в псин, угрожающе подходящих к нему, и ждет. Настоящая скорее всего снова зайдет ему за спину, нужно только вслушиваться…       Хруст веток выдает ее. Каменщик разворачивается и стреляет. Скулеж оглушает настолько, что парень припадает на одно колено. Иллюзии пропадают, слышится, как взрывается земля и шуршат листья — мутант отступает, чтоб зализать раны. Каменщик готов поспорить, что когда-нибудь они еще встретятся. Пси-собаки очень злопамятны и часто ищут встречи с теми, кто их когда-то подстрелил. Перед глазами все страшно плывет. Ему приходиться сесть, чтоб не клюнуть носом землю. Черт…       Его знатно умотала дорога и эта короткая стычка. Он не знает, где он, у него нет связи, и он среди аномалий и одинакового леса. Прекрасно… Во время драки он настолько закружился, что сейчас будет тяжеловато понять, откуда он пришел. Замечательно. Остается только идти наугад, пока не набежало на его запах еще каких-нибудь тварей…       Приходилось ползти по холодному асфальту, чувствуя легкую вибрацию аномалии над собой. Дернешься — затянет. Приходилось игнорировать всеми силами звуки стрельбы и летящие рядом пули. Сосредотачиваться на прокладывающих путь Костенко и Леньке. Последний по-странному выбирал дорогу… В опасной близости от открытых участков или мясорубок, когда можно было бы набрать от них хоть какое-то расстояние. Паша чувствовал смутную тревогу, следуя за Дровосеком. — Дотронься до него, — громко прошептал Вершинин, цепанув Сергея за ботинок. — Что? — осторожно повернул голову тот. — Дотронься! До Леньки. Мне кажется, он фантом…       КГБ тут же сделал это, но Дровосек никуда не исчез. — Чего? — замер тот. — Нормально. Случайно задел, продолжай, — сказал Костенко и они двинулись дальше.       Паша вроде как выдохнул. Паранойя… Стрельба начинала затихать, воронки над головой только усиливали свою вибрацию, впереди виднелся выход. Они ползли еще минут пятнадцать, пока наконец лабиринт не кончился и перед ними не показался спасительный поворот. Ленька выбежал в его сторону первый и исчез из виду. Затем Костенко утянул за собой Вершинина. Они оказались в маленьком дворике, закрываемом с одной стороны обычными домами, а с другой — ржавыми, еле стоящими гаражами и холмом за ними, на котором красовался недострой. Посреди двора стояла песочница, огражденная кусками арматуры, а не деревянными скамеечками, как это бывает обычно. Унылая часть серо-желтого пейзажа. Всего секунда задержки — и на Вершинина падает тяжелая туша голодного снорка. Серый быстро реагирует и отталкивает мутанта с Паши. Леньки нигде нет. КГБ уже целится в прыткую тварь, как слышит визги плотей и подвывание собак — из-за дома рвется толпа монстров, такая же, какая была на мосту. Рев кровососа становится точкой в рассуждениях Серого — давать бой они не будут, надо валить. Ленька зовет их откуда-то оттуда, КГБ даже видит его, но тот вдруг растворяется на глазах, когда сквозь него пробегает псина. — Паша! За мной! — кричит Серый, и они убегают в сторону гаражей, стараясь удрать от толпы мутантов. Кровососы быстрые бегуны, да еще и могут становиться невидимыми… — Быстрей! Быстрей! Быстрей! — КГБ подгоняет Вершинина и сам бежит изо всех сил, слыша топот лап и деформированных ног, рычание, лай и неразборчивую речь.       Они бегут мимо гаражей, похожих друг на друга как две капли воды, пока Серый не залетает в один, хватая Пашу с собой, и не кричит закрывать двери нахрен. Те захлопываются с громким скрежетом и скрипом, тут же в них врезаются пару туш с улицы. КГБ командует Вершинину лезть в открытый в полу люк, удерживает двери, а затем быстро залезает и сам, захлопнув за собой крышку. Они оказываются в темноте подвала и включают ПНВ на шлемах. Наверху выламывают дверь и топчутся, ища пропавшую добычу. Серый и Паша переводят дух.       В подвале сыро и прохладно. Бетонные стены, небольшая неработающая лампочка, висящая на проводе, ящик с бутылками, пыльный самогонный аппарат и деревянная дверца еще куда-то. Вот и все убранство. — Пиздец какой-то, — заключает Вершинин, садясь на пол. Серый соглашается, кивая. — Еще какой… — он открывает дверцу и видит лишь заваленный камнями и землей проход. Видимо владелец гаража имел запасной выход, но тот обрушился из-за времени. Такие чудеса строительства не редкость — раньше особо предприимчивые граждане, действительно, могли выкопать себе погреб и выход из него, чтоб гнать самогон, продавать его, а в случае приезда бравой милиции, выходить не через парадный, где все и ждут, а через тайный.       КГБ шумно вздыхает и садится рядом с Вершининым. — Кажется, мы тут застряли на какое-то время… — голос Сергея звучал напряженно. Тот, очевидно, думал сейчас об остальных. Паша же был рад, что хотя бы они уже в безопасности. Если Леньки не было с ними — его не могли сожрать те мутанты, от которых вряд ли нормально спасешься, ведь так? — Все будет хорошо, я уверен, — негромко произнес Вершинин, неловко коснувшись чужого плеча в знак поддержки. — Он не исчез, когда я коснулся его… — задумчиво произнес Костенко.       Паша вдруг вспомнил, что что-то задел ногой, когда проползал то место, где они проверяли фантома. Что-то холодное и жесткое… — Возможно, ты коснулся чего-то другого. Там, кажется, что-то лежало… — Или кто-то? — закончил мысль за Пашу Сергей. — Да…       Внезапно запиликал КПК. Сквозь помехи раздался голос Маски. — Извиняюсь за вопрос, а вы-то теперь где? Проводник, капитан! Вы то появляетесь на карте, то исчезаете. Со мной Ленька. Прием. — Подвал гаража, над нами полчище мутантов, пока выйти не можем. Дровосек настоящий? — Еще какой! Я все проверил. Мы на чердаке одного из зданий главной площади. Как действовать? — Выбирайтесь из города, ищите Каменщика, потом найдем, где встретиться. — Понял!       Ленька сидел на деревянном полу и оглядывал улицу из окна. На душе было погано. С этими фантомами они потеряли уйму времени, их раскидало по Лиманску, а связь барахлила. Все с этим заказом шло не слава богу. Только присутствие Маски смягчало безрадостные мысли. Наемник качал ногой, сидя на пыльном ящик и постукивал пальцами по поверхности. Явный признак задумчивости. — Давай так, отсюда вид очень хороший: я тебе расчищаю дорогу, ты держишь со мной связь и выходишь из города. Я же за Каменщиком. И потом встретимся? — Рискованно, — недовольно пробасил Дровосек, хмурясь. — Рискованно сейчас Драгоценности шляться не пойми где одному и без КПК. Может, к нему тоже фантом кого-нибудь прибился? Сейчас заведет к этим фанатикам или еще куда-нибудь… Сусанин, ля, — наемник спрыгнул с ящика, излучая решительность, — Я в одиночку быстрее буду, ты же знаешь. А тебе лучше уйти отсюда, — пальцы быстро что-то набрали в КПК, — Вот. Судя по карте, тут строение есть за чертой города. Надо по дороге идти и первый поворот. Оно далеко отсюда, так что по идее монолитовцев там быть не должно… Давай там? — Как скажешь, — согласился Ленька с трудом. Мысли о Каменщике, который за это время мог уже погибнуть, заставили его желать действовать как можно скорее. — Окей! Я прикрою, но ты все равно аккуратней. И не вешай нос!       Дровосек усмехнулся, еще раз кивнул и ушел. Маска втащил внутрь деревянную лестницу, закрыл плотно люк и занял позицию. Удобно расположил СВД и оглядел улицу через прицел. Небольшая, аккуратная площадь, окруженная со всех сторон домами, посередине памятник защитникам Отечества, ближе к дороге, проходящей под самым окном, маленький киоск. Наемник приметил трех снайперов. Одного — в доме напротив, второго — дальше по улице, а третьего — в окне, выходящем на киоск. Недолго целясь в неподвижные фигуры Маска выстрелил по каждой. Наконец, на улице появился Ленька. Маска весь превратился в зрение. Нельзя ничего упустить, любая мелочь может стать фатальной. Зловещая тишина сковала город. Какое-то движение в одном из окон — кто-то готовиться выстрелить. Маска делает это первым. Минус один.       Сейчас вся спешка и все желания вылетели из головы. Снайперу нельзя беспокоиться, нельзя быть нетерпеливым, нельзя отвлекаться. Нужно максимально сливаться с происходящим, ни о чем не думать и только искать ее — цель. Дровосек быстро передвигался по улице, укрываясь то за брошенной машиной, то под козырьком. В конце концов Ленька пропал из поля зрения и ни одного выстрела с тех самых пор не раздалось эхом по городу. — Порядок, я почти вышел, — раздалось из КПК и наемник вздохнул спокойно. — Принято. Тогда выдвигаюсь на поиски Драгоценности.       Солнце начинало садиться. Еще светило как в разгар дня, но близилось время вечера. Каменщик готов был уже забить на все и попросту искать ближайшее местечко для ночлега, как услышал едва уловимый шорох откуда-то слева. Всего пары секунд хватило на то, чтоб он направил ствол на неизвестного, замершего с пистолетом в руках. Человек был в форме Свободы, с противогазом на голове. Судя по фигуре, которая едва прослеживалась из-за комбинезона, женщина? — Оружие на землю! — жестко отчеканил наемник, не убирая автомата. Незнакомка, не говоря ни слова, осторожно положила пистолет и подняла руки. — Кто такая? — Каменщик, не спуская взгляда с девушки, начал аккуратно подходить. Та заметно напряглась, — Стой и руки за голову! — повысил тон парень, видя как свободовчанка занесла ногу назад, чтоб отступить. — Подружка! — голос, казалось бы уверенный, несколько дрогнул. Она догадывалась, что перед ней тот, кого она искала. Страшный и жестокий убийца. Наемник. Подкрасться, когда она заметила его, не получилось. И теперь ситуация была незавидной. — Я- — Ты рыжая? — перебил Каменщик, уже подошедший достаточно близко, чтоб произвести «досмотр». Пришлось убрать автомат. Парень прохлопал все видимые карманы на груди и животе, проигнорировав то, как вздрогнула девушка от прикосновений. — Да… — ответ был тихим. Неизвестно зачем незнакомый мужчина спрашивает твой цвет волос.       Каменщик спустился к ногам и вовремя перехватил руку с выскользнувшим из рукава ножом. Больно сжал запястье и встряхнул так сильно, чтоб оружие выпало из разжавшейся руки. — Поаккуратнее, Подружка! — грозно прорычал парень, взбешенный попыткой убийства не на шутку, — Это все, что у тебя есть? — он сильнее сжал запястье свободовчанки, та вскрикнула, — Ну?! — Все! Все! Только нож и пистолет! Больше ничего! — тут же Каменщик отпустил ее. — Смотри, узнаю, что напиздела — убью, — прошипел наемник, отходя на пару шагов и доставая автомат снова. Обычно с женщинами он вел себя несколько корректнее, но эта пыталась убить его только что и была, в первую очередь, сталкером, а не женщиной, то есть угрозой. Иного обращения в такой ситуации и быть не могло. Если, конечно, хочется пожить, а не подохнуть джентльменом.       Рыжая, бойкая деваха из Свободы, которая поперлась в Центр Зоны. Ну тут два и два сложить, просто. Видимо это та самая, о которой предупреждали ученые. Дошла все-таки, вы поглядите на нее. Еще и так быстро, нихера себе! Быть может, будь тут немного другие обстоятельства, Каменщик бы на нее и загляделся. Нужно оставить ее живой пока что. Покажет ее шефу — а там разберутся, что с ней делать. — Со мной пойдешь. Впереди, — Каменщик кивнул перед собой. Девушка послушно встала и стала ждать команды «старта». — Я буду указывать дорогу. Пройди между вот этими двумя деревьями. И на ту тень не наступай, там зыбь, — указал пальцем Каменщик чуть правее одной из берез. Подружка кивнула и пошла.              Маска несся на всех порах по следам, отпечатавшимся на непросохшей, после не очень-то давнего ливня, земле. Он уже успел побывать в доме, в котором разделилась вся компания, и теперь мчал галопом по одинокому лесу. На то, чтоб выбраться из города, ушло время. День постепенно начинал уходить. Поэтому наемник выжимал из себя все. Следы иногда терялись и приходилось чуть ли не буквально носом землю рыть, чтоб найти их вереницу дальше. Ушло больше часа, а то и двух, чтоб найти среди листвы и травы… Золотой браслет, который Маска дарил? С чего бы ему тут валяться? Наемник нахмурился. Вдалеке виднелось большее количество следов, что тоже не могло не наталкивать на пессимистичные мысли. Маска быстро преодолел расстояние и увидел отпечатки больших лап. Но ни трупа собак, ни своего товарища, наемник не нашел. Зато нашел новую дорожку следов его ботинок. Маска тяжело вздохнул и размял шею со спиной. Даже он успел несколько запыхаться, черт. Уже вечерело. Стоило ускориться.       Спустя еще час поисков, пар обуви, оставлявших след, становится две. Маска заинтересованно склоняет голову. И готовит пистолет.       Тридцать минут усиленного бега — и впереди послышался чей-то голос. — Лучше там пройди. Там безопасне-       Маска увидел, как Каменщик замер и прислушался. Его спутник засуетился, так что парню пришлось выставить указательный палец. — Тихо… — автомат уже смотрел в примерное расположение Маски.       Наемник поднял руки и показался. — Свои, свои. Не беспокойся, — довольно протянул Маска, приближаясь, и замедлился, замечая, как Каменщик не спешит радоваться появлению старого друга. — На месте стой, — глухо и предупреждающе произносит тот. — Да настоящий я! Настоящий! — сразу понимает, в чем дело, наемник, — Хочешь — потрогай, — медленно вытягивает перед собой руку, чтоб не спугнуть. Каменщик все еще стоит в стороне и, будто бы не желает опускать автомат, цепляется за оружие. За ним стоит незнакомая девчонка в противогазе, — Ты чего?       Тот не отвечает, осторожно подкрадывается и все же дотрагивается до пальцев. Затем до запястья, до кисти. Убеждается, что человек перед ним — реальность, а не фантом, и брезгливо одергивает руку, будто обжегся. — Ладно, — произносит холодно и все еще настороженно Каменщик и убирает ствол, — Ладно… — выходит уже более спокойно. Плечи расслаблено опускаются. Не фантом — обычный Маска. Обычный… Без всяких странных закидонов. — Да, дружелюбно, ни че не скажешь, — вздыхает Маска и окидывает изучающим взглядом незнакомку, — А это…       Каменщик кивает. Да, та самая. — Понятненько. Ну чтож… Не хочу вас расстраивать, но вы шли немножечко не туда. Так что разворот на сто восемьдесят и потопали. Скоро сумерки, а мы тут. Нехорошо. — Они все в норме? — спрашивает Каменщик и получает на свой вопрос кивок. Дышать становится немного легче.       Они сидят в подвале так долго, что становится понятно, что ночевать придется тут. Связь окончательно пропала. Мутанты все не уходят и топчутся где-то сверху. Вершинин устало ходит по комнате и разминается. Ему холодно. Хочется спать. И есть. И ничего не хочется делать. Серый все сидит и смотрит в одну точку. Сначала он думал об их миссии, о команде, потом о своей заебанности, а потом, кажется, почти впал в транс от монотонных шагов Паши. В конце концов Вершинин вернулся на свое место и сел рядом. — Ни поспать, ни поделать че-то, жесть. — Чего? — возвращается в реальность КГБ. — Да не, ниче. Я так. Просто ною вслух. — Зато честно, — вздохнул Серый и откинул голову к стене. Попытался собрать мысли в кучу, но усталость не дала этого сделать. Темнота также не способствовала бодрости. Он прикрыл глаза. — Если хочешь, можешь поспать на мне… — заметив чужое состояние проговорил Вершинин, готовый подставить собственное плечо. Самому хотелось положить на что-нибудь голову и уснуть.       Серый от удивления вздернул брови. Повисло недолгое молчание, делавшееся с каждой секундой все более неловким для Паши. Наконец, чтоб не смущать Вершинина, Серый все же принял предложение и лег. Только не на плечо, а на бедро Паши. Тот возражать не стал и откинул голову, будто бы ничего не произошло, стараясь не растеряться от такого.       Уже был поздний вечер, когда они подбирались к Лиманску. Маска чертыхнулся и остановился. Херня. Они не смогут нормально пройти сейчас через город к Леньке на встречу. Снайперы Монолита очень хорошо работают в темноте. У них численное и позиционное превосходство. Нужно переждать где-то ночь. — Мы не успеем пройти Лиманск, нужно искать ночлег. Прошлое место в пролете — я видел по следам, там сейчас орава мутантов рыщет. — Куда тогда? — напряженно спрашивает Каменщик, кусая губы. Он успел несколько оттаять за время их «пешей прогулки». Убедить себя в том, что настоящий Маска нисколько не виноват в том, что нагородил его фантом. Что настоящий Маска не думает, как тот фантом. Что все произошедшее с фантомом надо бы забыть. Те насмешливые слова неприятно зудели под кожей. Это было глупостью — сильно заморачиваться из-за такого пустяка, но и полностью игнорировать не получалось. Как мелкий камушек в ботинке. Незначительно, но неприятно и невозможно выкинуть из головы.       Маска постоял, подумал, потопал ногой, сосредотачиваясь, и оживился. — К Леснику! Думаю, у него должно быть безопасно.       Каменщик согласился. Тогда Маска вышел на связь с Дровосеком, сообщил, что планы немного изменились и выслушал «отчет» Леньки. Тот дошел до оговоренного строения, то оказалась заброшенная военная база, не занятая никем, и занял наиболее безопасную позицию, чтоб приготовить ночлег. Они попрощались.       Плененная девушка попросту ждала и наблюдала. Привлекать к себе внимание двух наемников было чревато. Приходилось надеяться, что ее путь не окончится так просто и бесславно, что есть еще хотя бы шанс найти Лешу. Сильная обида и горечь топили грудь и крали кислород. Что, если это все? Конец? Казалось, она только начала приближаться к разгадке, начала что-то понимать, что все сдвинулось с мертвой точки, как тут… Получается, издевательство Зоны? Или часть ее плана?       Пришли к Леснику они в ночь. Тот их не ожидал, но встретил радушно. Налил чаю, достал вкусной еды из закромов, постелил. Что, что-то не так, заметил сразу. У Подружки на лице было написано, что с этими двумя она не по своей воле. Агрессивно лезть в это не стал, но строго сказал девочку не обижать. Наемники лишь пожали плечами. Не очень-то и хотелось, вроде. Когда поздний ужин был окончен, Каменщик и Подружка ушли. Маска остался на маленькой кухонке с добрым дедком. Кружка грела руки, обтянутые перчатками. Он отхлебнул. — А вы чейт сюда-то вернулись? — Да с Лиманском запара вышла… Долгая история, короче, — лениво увильнул Маска. — Да, с Монолитом шутки плохи, — кивнул задумчиво дед, — А вам куда конкретно надо? — внезапно обратился он. — Прямиком в Центр. К ЧАЭС, — потянулся Маска, зевая, — А что? — Есть у меня карта… Думаю, поможет вам.       Наемник тут же взбодрился. Карты часто важны. Особенно, в их случае. — Сделать что-то надо, да? Так это я мигом, говорите, чего требуется, — заискрился Маска. — Да сиди уж, сиди. Поговори со мной просто, живая душа. А то один я здесь. Скучаю. Народ-то тут почти не ходит — гиблое место… А так и тебе польза, и я вспомню речь человеческую, — вздохнул Лесник. — Хорошо, — просто согласился наемник, пожав плечами.       Беседовали они долго, чай успел остыть, а затем и закончиться. В свои права к концу разговора по душам вступила ночь. Странное ощущение Большой Земли таилось в этом доме. Будто Зона не затронула его вовсе. Оставила все, как было. Дом — домом, а человека — человеком. Самоселов часто не трогают порождения страшного взрыва на ЧАЭС. Будто относятся с уважением к тем, кто не оставил своего дома. Кто не побоялся жить в этой пустоши и принять ее такой, какая она есть, не требуя взамен ни артефактов, ни власти, ни чего-либо еще. Маска поплелся спать в весьма философском настроении. Поэтому не сразу заметил привязанную за руки к кровати спящую Подружку и курящего в окно, бодрствующего и напряженного, не совсем экипированного Каменщика в одних трусах. — Порядок? — спросил Маска, видя чужую натянутую спину. — Не лезь. — Ты спал? — Да. Сказал же, не лезь! — раздраженно развернулся Каменщик, прекрасный со своими кудрями и почти черными глазами в дыму сигарет. — Тихо-тихо, — выставил перед собой руки Маска, — Я не лезу. Просто поинтересовался...       Маска помолчал, не зная, как именно успокоить парня. Тот на контакт никак не хотел идти, от чего-то замыкаясь в себе. Такое надо было исправлять. Всем надо было выспаться, восстановить силы и не ссориться. Стоило дать понять, что Каменщику не о чем беспокоиться, но как? — Если хочешь, могу рассказать анекдот, — усмехнулся Маска, пристраиваясь рядом к окошку. — Пиздец, ты в диалог умеешь, — выдохнул Каменщик, закатив глаза, — Ну давай. Жги. — В военном городке женщина сообщает соседке: Представляешь! Вчера мне кто-то весь огород вытоптал! — Маска смешно пародирует женский голос, от чего Каменщик уже ненароком усмехается, — Соседка давай догадки строить: Может, прапорщики? — маленькая пауза для интриги, — Женщина возмущенно тут же отвечает: Да ну, какие прапорщики, следы-то человеческие!       Каменщик тихо прыскает от смеха. — Не очень смешно, — тут же возвращает он себе лицо. — А ты что, прапорщиком что ли был? — Я не служил, так то, — приподнимает бровь Каменщик. — Ну вот и не строй из себя тогда, — по-доброму усмехнувшись пихает Маска в бок. Каменщик только беззлобно выдыхает. Тревога после сна и тяжелого денька отпускает. Но воспоминание о словах фантома заставляет нацепить на лицо привычное недовольство. — Ой, все...