***
— Фил, где Белый? — спросил Космос, подливая себе водки. — Кос, а ты только Белого не видишь? Холмогоров оглянул всех присутствующих и снова повернулся к Валере. — Пчёл. Пчёлы тоже нет. Где они ходят то? Филатов подсел ближе, чуть наклонившись. — А ты догадайся. — Чё думаешь, они щас того? — Космос ухмыльнулся, вскинув бровями. — Ну, предполагаю, что да, — кивнул Филатов. — А чё они нам то ничё не рассказывают? — А потому что все помнят, Космос, как ты в девятом классе Юрку Свердлова из параллели за такое гонял. Причём зря — он обычный пацан оказался. У него щас жена и две дочери. Космос вздохнул, откинувшись на спинку стула. Отщипнул виноград, закидывая в рот, затем чуть привстал, цепляясь взглядом за наряженную ёлку и хлопнул Фила по плечу. — Тёть Кать, Вы чего?!♡
15 октября 2022 г. в 00:54
Новогодняя суета, знакомая каждому с детства, била ключом в офисе «Курс-Инвест». Тарелки салатов, похожие на огромные тазы, летали по столу от одних поддатых гостей к другим. За окном без умолку гремел ранний салют, делая ночь поистине волшебной, наполнявшей ликующие сердца беззаботным предвкушением чего-то нового. И лишь две души на этом торжестве думали только о том, как удобней подступиться друг к другу.
Вот уже несколько часов между Сашей и Витей висело знакомое напряжение, сбрасываемое в кратчайшие сроки в любой другой день. Но сейчас, в кабинете, переполненном людьми, делать что-либо было не только проблематично, но и опасно. Оставалось место лишь для взглядов, озабоченно бродящих от макушки до самых ног и желанию, закипающему внутри и отключающему мозг всякий раз, когда кончики пальцев «ненароком» касаются друг друга.
Казалось, маячивший перед глазами Белый, и в особенности его рубашка, расстёгнутая на две верхние пуговицы, могли спровоцировать Пчёлу не хуже, чем быка дрожащая тряпка. Ещё немного и сорвётся. Но допустить этого было категорически нельзя точно так же, как и заставить себя не смотреть в его сторону. Каждая выпитая стопка разжигала тягу, испытываемую к Саше, с ещё большей силой, и единственным верным решением было выйти проветриться и покурить.
Бодрящий ледяной воздух ударил по лицу, когда Витя ступил на крыльцо. Он достал из кармана пачку «Camel» и, вынув предпоследнюю сигарету поднёс к ней зажигалку, прикрывая огонёк рукой. Затянувшись и выдохнув крепкий травянистый дым, Витя закрыл глаза, на мгновенье провалившись в собственные мысли.
«Два года вместе, а колбасит как в первый месяц. Как в ту ночь.»
Ту сумасшедшую ночь они всегда припоминали с улыбкой, после чего один из них обязательно начинал бросаться недвусмысленными намёками, и заканчивалось это теми же моментами соблазнами, в которые взбудораженный разум так любил их возвращать. Но сейчас Витя явно пожалел о том, что вспомнил тот случай, ведь выпирающий бугорок на штанах ещё более навязчиво дал о себе знать.
«Чёрт… Может в туалете по-быстрому?»
Резко спрятавшись в пальто Пчёлкин дёрнулся от неожиданности, услышав сзади скрип дверной ручки. Обернулся и уткнулся взглядом в развесёлое лицо.
— Чего один морозишься, родной? — воскликнул Саша, подходя ближе.
— Блин, Сань, напугал.
— Куришь что ли? Чего с собой не позвал? — спросил Белый, заметив тлеющую сигарету. — Дай мне тоже.
Витя вытащил коробочку, продемонстрировав Белову одинокую палочку.
— Последняя. Тебя ждала, по всей видимости.
Саша прикурил от сигареты и, усмехнувшись, выдохнул вязкий дым Пчёле в лицо.
— Там тётка моя уже в зюзю пьяная. Новый год, наверное, не дождётся. Под утро на такси домой отвезём, — сказал Белый.
— Отвезём, — кивнул Витя. — Отвезём, если сами в сознанке будем. А то и здесь заночуем. Катьке, думаю, тоже лишний диван найдётся.
— Да это то да, не оставим же её как не родную под ёлочкой лежать. Но я переживаю — как бы тошнить не начало. Помню, мы с матерью уже убирали за ней фонтан один. Тоже в Новый год.
— Не парься, Саш, один раз это было, — Пчёл ободряюще хлопнул Белова по плечу, оставив без внимания случайно распахнувшееся пальто. — Ничего с твоей тёткой не случится.
— Будем надеяться, иначе ты, Витенька, тоже в этом поучаствуешь.
Ещё какое-то время Витя и Саша стоя бок о бок молча докуривали сигареты, бросая украдкой взгляды друг на друга. Белый был бы и рад коснуться Пчёлы в привычной манере, но в любой момент из офиса могли выйти люди, увидев то, чего не следует. И если бы Белов нечаянно не разглядел одну интересную деталь, эта новогодняя ночь наступила б для него так же, как и все предыдущие.
Саша бросил потушенный окурок в урну, а затем, подойдя чуть ближе к Вите, оттянул двумя пальцами край его пальто.
— Пчёлкин, это что у тебя? — тихо спросил Белый.
Пчёл понял, о чём говорит Саша ещё до того, как сам опустил взгляд, усмехнувшись то ли от увиденного, то ли от всей этой ситуации.
— Допустим, у меня встал, — улыбнувшись, признался Витя.
— Да? — ухмыльнулся Белов. — И на кого же?
Прежде чем ответить, Пчёлкин помолчал, поджав губы, и бросил взгляд в сторону двери, раскачиваясь с пятки на носок. Затем снова посмотрел на Сашу и сказал:
— Догадайся, Белый.
Но Белову догадываться не пришлось. Вместо этого он взял Витю за запястье и повёл того внутрь.
Втолкал в крохотную тускло освещённую подсобку, закрыв её на щеколду. Прижал Пчёлкина к стене, впился в сухие губы и запустил руку в волосы, мягко оттягивая. Витю бросило в дрожь и жар, когда с его плеч скинули пальто, а затем ловко расправились с пуговицами на тёмной рубашке. Холодные, пропитанные табаком пальцы, нежно давяще на кожу, прошлись от шеи до ширинки, жадно оглаживая торс. Саша надавил на скрытый брюками до боли налившийся кровью член Пчёлы, параллельно беря того за руку и кладя её уже на свой, не менее твёрдый, орган.
— Не только у тебя, Пчёлкин, — прошептал Белов.
С учащённым дыханием Витя расплылся в озорной улыбке и вновь затянул Белого во влажный поцелуй, выходящий за контур губ, блуждающий по подбородку и шее, касаясь кончиком языка.
Саша теснее притянул Пчёлу за ягодицы, жарко вжимаясь собственным членом в его. Их бёдра ходили в бешеном темпе, притираясь друг к другу, заставляя боксеры мокнуть. И как только давление стало невыносимо, Белов судорожно избавил обоих от всякой преграды. Обхватил рукой два возбуждённых органа, стал надрачивать, зажимая вены пальцами, а затем ускорил темп, ловя переполненный похотью взгляд.
Витя хватил воздух сквозь зубы и через некоторое время взял инициативу на себя. Со стороны Саши послышался сдавленный рык, провоцируемый перехватом уздечки и трения вокруг неё. Оттягивающие и массирующие движения заставляли низ живота приятно сжаться. Белый тяжело дышал, глухо матерясь и, обессилив, припал ладонью к стене, впечатав Пчёлу лопатками. Возбуждение подскочило, а ритм участился, когда внутри почти развязалось будоражащее напряжение.
1993 год подошёл к концу, когда с этажа выше донеслись вопли и взрывы хлопушек, а с улицы очередной салют. У Саши и Вити же перед глазами встал собственный фейерверк, когда белёсая жидкость густыми струями вышла наружу.
— Саш, уже двенадцать что ли? — отдышавшись, спросил Пчёл.
— Походу, — усмехнулся Белый и коснулся поцелуем Витиного носа. — С Новым годом, Пчёлка-труженица! Надеюсь, мы проведём его также, как и в этой пыльной подсобке.
— Не, в пыльной подсобке больше не хочу.