Проклятие Солнца

Ино окружают красивые женщины, такие же, как она сама. Но она все равно чувствует себя белой вороной среди южной стаи. Внимание всего двора направлено на нее, неизвестную чужеземку, нарушающую привычный ход жизни египетской знати. Ее светлая и нежная, как топленое медовое молоко, кожа излучает особое обаяние для высокопоставленных мужей и даже некоторых придворных дам. Лазурный взгляд, не испорченный возрастными гусиными лапками, цепляет с первой секунды – в этих необычных глазах хочется раствориться, как в бескрайних водах Нила. В отличие от дам, населяющих столицу и чрезмерно страдавших от беспощадных лучей полуденного солнца, она редко покидает свою гранитную клетку. Ино нисколько не боится старости, отнюдь – роль наставницы молодого фараона дается ей нелегко и оставляет только жалкие крохи свободного времени. Молодая наставница всегда должна быть готова подать свою руку божественному наместнику: извещать его о неприятных событиях, неся бремя царского гнева за служителей, или подсобить советами, ставшими совсем ненужными в последнее время. Поэтому Ино всегда встает на рассвете, как только первый луч солнца осветит ее обитель. Великолепие утренней палитры розовой вуалью растекается в ее воспоминаниях, которые успокаивают блондинку на протяжении целого дня. Как и полагается правой руке царя, Ино окружают десятки девушек, готовых услужить ей. Обычно после встреч с почтенными особами ее помощницы самозабвенно омывают ее маслами сандала, позволяя госпоже очиститься от яда сплетен и дворцовых интриг. Они безмерно преданны ей, и она могла бы с легкостью приказать им заплетать ее локоны с первыми лучами солнца. Но на восходе она ждет только одну наперсницу. Ино едва заметно поворачивает голову в сторону каменного проема – она сразу чувствует чужое присутствие и старается держаться, чтобы не выдать своего предвкушения. Когда шаги становятся громче, она резко поворачивается на краю ложа и притягивает молодую фрейлину как можно ближе к себе. Когда реакции не поступает, Ино вскидывает взгляд на пришедшую: – Что не так? – она не скрывает недоумения в голосе и слегка ослабляет объятия. Перед ее глазами открывается неописуемой красоты картина, как считает сама Ино: на лице ее подруги блестит слегка заметный румянец, а черные растрепанные волосы, при блеклом свете отдающие синевой, неровно обрамляют лицо и ложатся на обнаженные плечи. «Слишком мило», думает про себя Ино и утыкается в грудь своей служанки, вызывая у той еще большее смущение, – Все еще спят. Нас никто не заметит. Но брюнетке прикосновения оказываются совсем не по душе, и она, борясь с эмоциями, отстраняет госпожу за плечи. В жемчужно-серых глазах плещется недовольство, хотя девушка знает, что показывать его она не имеет никакого права. – Хината, скажи мне, – нескрываемое беспокойство сочится из уст Ино. – Я…я не уверена, что мы можем это продолжать, – звучит робкий голос, но в следующие секунды возлюбленная собирается с мыслями и произносит уже куда более уверенно, – Я знаю, что несколько мужей к Вам неравнодушны. И … Вы к ним. Недоумение во взгляде светловолосой девушки разрастается с каждым последующим словом. Хината, что … ревнует? Не стала бы она просить о прекращении, ведь до этого «особые» обязанности Ино ее никак не интересовали и тем более не останавливали. Так, с этим нужно разобраться. – Скажи мне честно, – серьезный тон заставляет скромницу напрячься, но она тут же расслабляется, заметив ехидный прищур васильковых глаз, – Ты ревнуешь? Хината пытается встать с чужих колен, однако Ино переплетает пальцы их рук, не оставляя пути для отступления: – Это мой способ решения вопросов. Но это ничего не значит, – она ласково заправляет черные волосы за покрасневшее ухо, – Если тебе некомфортно, я перестану, – Девушка лишь качает головой, показывая, что Ино ошиблась в своей догадке. – Они меня не волнуют. Я знаю, что Вы делаете это для нашего владыки. Я про … кхм, про нашего визиря. В этот момент к горлу подкатывает смешок, который блондинка с трудом может держать. Да, у них с Шикамару определенно есть общее дело, но неужели Хината подумала, что оно … ну, такое? Ино лишь облегченно выдыхает, и на ее губах непроизвольно появляется улыбка. Но над средствами убеждения действительно придется поработать в ближайшее время. – Ты дурочка. Неужели ты думала, что меня волнует кто-то, кроме тебя? – кажется, нежностью этих фраз можно приласкать самого дикого зверя. Ино самозабвенно тянется к желанным губам, и, заметив расслабленность служанки, напористо ее целует. Такое утро трудно чем-то испортить. Хината позволяет себе в полной мере разнежиться в заботливых руках госпожи, пока та оглаживает уже знакомые участки тела. Кажется, они делали это так часто, что могут доставить друг другу удовольствие одним лишь осязанием. Белоснежные руки привычно ложатся на пышную грудь, и Ино все еще не понимает, почему одежда все еще на них. Особенно когда сидящая на ее коленях девушка вздрагивает и крепче цепляется в неприкрытые плечи. Госпожа с улыбкой утягивает Хинату на кровать, намереваясь доставить заслуженное удовольствие своей помощнице, и та оказывается совсем не против. И неважно, что Ино останется без утренних процедур и будет выглядеть куда более лохматой, чем перед сном. Главное, что они забываются в обоюдном наслаждении, которое никто не нарушит. Точнее, не должен был нарушить. Только вот, к сожалению, Ему никто не указ. Саске входит в комнату без какого-либо предупреждения, различимый лишь по тихому пошаркиванию плетеных сандалий. Разрешение ему и не нужно, потому что все, что есть в этом дворце, принадлежит только одному человеку. Каждая пылинка, скрывшаяся в зазорах между многотонными гранитными пластинами, каждая трещина на вечном камне – все это его, что уж говорить о каких-то людях. В столь раннее время он выглядит куда менее устрашающе – пожалуй, таким видела его только Ино и пара приближенных слуг, которые были удостоены сопровождать его утренние сборы. Без массивных золотых воротников, застилавших буквально всю грудь юноши, и многоярусной короны, он кажется даже милым, причем признаются в этом обе девушки. Полуночно-синие волосы, которые в дневное время скрывает тяжелый головной убор, сейчас уютно растрепались, придавая фараону какое-то юношеское обаяние. Он входит в комнату, накрывшись расписным полотном. Саске никому не показывает свои слабости, но Ино знает – ночи с каждой неделей становятся холоднее, а этот парень слишком упрям, чтобы признаться в своей маленькой слабости даже себе. Поэтому он заставляет свой юношеский организм до последнего бороться с ледяными мурашками, нарочито показывая своим подданным, что даже ночная прохлада ему ни по чем. С одной стороны Ино даже забавляет эта глупая бравада, и она каждый раз убеждается, какой Саске все-таки ребенок. Но с другой, она действительно волнуется за него. Да, она в сговоре с целью его же убийства. Но это ведь не то же самое, как если бы она хотела, чтобы ее протеже глупо умер от простуды. Хинату будто прошибает молния, и она мгновенно поднимается с женских колен, опуская голову почти до пола. Ее щеки так сильно горят, что красный цвет виднеется даже сквозь копну ее волос. Ино в это время выглядит совершенно беспристрастной, медленно поднимаясь с кровати и слегка опуская подбородок к груди в дань уважения. Как первая приближенная она могла бы завести себе тысячу фавориток и не услышать нелестных слов осуждения в ответ. Ее мало волновали придворные сплетни, если только они не могли принести ей выгоду. И вместе с тем она продолжала тщательно скрывать отношения, по одной единственной причине, которая стоит сейчас перед ними и может отреагировать как угодно. Однако Саске лишь кидает безразличный взгляд на Хинату и приподнимает бровь, когда та начинает говорить. – Властитель, я готова понести любое наказание… – брюнетка запинается из-за дрожи, сковавшей ее тело. «Она, наверное, уже тысячу раз пожалела, что пришла сюда» – проносится в голове Ино, которая разочарованно смотрит на свою робкую любовь. Ей придется потратить не один час, уговаривая Хинату хотя бы на миг заглянуть в ее покои. Тем временем брови Саске все сильнее съезжаются вместе. – Я разве разрешал тебе говорить? – от холодности этого тона Хьюга сильнее содрогается. Ему даже становится лестно от того, какой страх он вызывает у этой овечки, – Вон. У меня личный разговор. Ино мысленно выдыхает. Значит, Саске не злится и не собирается издеваться над ее бедной прелестной лобелией. Но вместе с тем взгляд печально скользит по ее подрагивающим плечам, которые девушка, видимо, увидит не скоро. – А я не знал, что у тебя такие увлечения, – фараон хмыкает и, неторопливо сократив расстояние между ними, кладет пальцы на подбородок наставницы. Ино считает это даже немного комичным, потому что подросток еще ее не перерос, – Может, найти тебе мужа, чтобы усмирил твой энтузиазм? Девушка стоит неподвижно. Она знает, что если не будет показывать эмоций, молодой властитель быстро потеряет интерес к теме и переключится на свои проблемы. Не стал бы он просто так тревожить ни свет ни заря. Не получив никакой реакции и не заметив и капельки страха в глазах блондинки, он плавно опускает руку и отходит к окну. – Что-то случилось? Еще слишком рано, чтобы приступать к делам, – она поправляет платье, которое Хината слегка помяла в порыве любовной страсти, и устремляет взор на обеспокоенного фараона. Девушка понимает: чем молчаливее Саске, тем масштабнее проблемы, которые ей придется разгребать. И не ошибается. – Я думаю, кто-то из свиты хочет моей смерти.