Everything could be different

Дверь распахнулась. За ней стояла высокая волшебница со светло коричневыми волосами собранными в тугой хвост и очках. Одежда на ней была изумрудно-зеленого цвета. Лицо ее было очень приятным внешне, и Гарри сразу понял, что она, скорее всего, такая же приятная, как и его пряёмная мать Стефания. — Профессор МакКибонн, вот пятиклассники, — сообщил ей Хагрид. — Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю. Она повернулась и пошла вперед, приказав пятиклассникам следовать за ней. Они оказались в огромном зале — таком огромном, что там легко поместился бы дом семьи Эванс. На каменных стенах — точно так же, как в «Гринготтс», — горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи. Они шли вслед за профессором МакКибонн по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, Гарри услышал шум сотен голосов — должно быть, там уже собралась вся школа. Но Эльвира МакКибонн вела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе пятиклассников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакКибонн. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят в разные классы. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш класс станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего класса. Классов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему классу призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года класс, набравший больше очков, побеждает в соревновании между классами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. Глаза девочки задержались на мантии Невилла, которая сбилась так, что застежка оказалась под левым ухом. Гарри рукой очень быстро пригладил свои непослушные волосы. — Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакКибонн и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо. Гарри с шумом втянул воздух. — А как будет проходить этот отбор? — спросил он Северуса. — Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания, — ответила Лили раньше Северуса. — Да нет, — сказал Северус, — Нам оденут на голову шляпу и она будет нас отправлять по классам. Мама говорила, что эта церемония всегда проходит очень долго. Гарри поверил Северусу на слово, но все равно он очень заволновался. А вдруг за это время действительно какие то этапы нужно будет пройти? Гарри больше всего боялся демонстрировать свои навыки публично или, ещё хуже, опозорится перед всей школой. Гарри беспокойно огляделся и заметил, что и остальные тоже напуганы. Внезапно воздух прорезали истошные крики и Гарри даже подпрыгнул от неожиданности. — Что?.. — начал было он, но осекся, увидев, в чем дело, и широко раскрыл рот. Как, впрочем, и все остальные. Через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки — их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают. Судя по всему, они спорили. — А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс… — Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком… Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на пятиклассников, словно только что их заметил. — Эй, а вы что здесь делаете? Никто не ответил. — Да это же новые ученики! — воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. — Ждете отбора, я полагаю? Несколько человек неуверенно кивнули. — Надеюсь, вы попадете в Пуффендуй! — продолжал улыбаться Проповедник. — Мой любимый класс, знаете ли, я сам там когда-то учился. — Идите отсюда, — произнес раздраженный голос. — Церемония отбора сейчас начнется. Это вернулась профессор МакКибонн. Она сердито посмотрела на привидения, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим. Приведения девочке никогда не нравились. — Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала профессор, обращаясь к пятиклассникам, — И идите за мной! У Гарри было ощущение, словно его ноги налились свинцом. Он встал за мальчиком со светлыми волосами, за ним встала Лили, и они вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Гарри даже представить себе не мог, что на свете существует такое красивое и такое странное место. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакКибонн подвела пятиклассников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к ученикам средних и старших классов. Перед Гарри были сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшеклассников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений. Чтобы избежать направленных на него взглядов, Гарри посмотрел вверх и увидел над собой бархатный черный потолок, усыпанный звездами. — Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала рядом оказавшаяся девочка с густыми коричневыми волосами. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса». Было сложно поверить в то, что это на самом деле потолок. Гарри казалось, что Большой зал находится под открытым небом. Гарри услышал какой-то звук и, опустив устремленный в потолок взгляд, увидел, что профессор МакКибонн поставила перед шеренгой пятиклассников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Девочки сморщили нос. «Интересно, зачем она здесь? — подумал Гарри. В голове его сразу запрыгали сотни мыслей. — Может быть, надо попытаться достать из нее кролика, как это делают фокусники в цирке?» Профессор МакКибонн как будто прочитала его мысли. — Итак, пятиклассники, слушайте меня внимательно! Сейчас чьё имя я назову, выходит вперёд, садится на табурет и я надену на голову шляпу. Она же и решит в какой класс вы попадете. «Так значит Северус был прав, — мысленно Произнёс Гарри, — Никаких испытаний мы проходить не будем» От мыслей его отвлек голос Эльвиры. — Начнём. Аббот, Ханна! Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табуретку и села на него. Эльвира недела ей на голову шляпу. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение… — ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Гарри заметил, что крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой. — Боунс, Сьюзен! — ПУФФЕНДУЙ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной. — Бут, Терри! — КОГТЕВРАН! Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри. Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол класса Когтевран, а Лаванда Браун стала первым новым членом класса Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками, и Гарри увидел среди кричавших рыжих близнецов. Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин. Гарри знал, что Северус хочет попасть в этот класс, но вот Гарри ни в какую не хотел в Слизерин, ведь тогда он окажется вместе с Драко, а этого Поттер не хотел даже в самом страшном сне. Гарри начал чувствовать себя плохо. Его тошнило от волнения. Он уже не мог дождаться, когда придет его очередь. А продолжали вызывать других учеников. — Лили Эванс! Рыжеволосая девочка улыбнулась и, выйдя из табуретки, села на табурет. Через мгновение на её голове оказался шляпа, а Гарри начал переживать, что бы его сестру не отправили в Слизерин. — ГРИФФИНДОР! За столом Гриффиндора зааплодировали и Лили с улыбкой пошла к столу своего класса. Вслед за Лили распределили брата и сестру Блэк, тех самых, которых Гарри видел в поезде. Сириуса шляпа, как он и хотел, отправила в Гриффиндор, а Беллатрису в Слизерин. — Финч-Флетчли, Джастин! — ПУФФЕНДУЙ! Гарри заметил, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Симус Финниган светловолосый мальчик, стоявший в шеренге перед Гарри, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора. — Гермиона Грейнджер! Девочка с густыми коричневыми волосами вышла вперёд. Это она говорила про потолок в Хогвартсе, Гарри теперь хотя бы знал как её зовут. Гермиона села на табуретку и МакКибонн надела ей на голову шляпу. — Хмм, все ясно, — произнесла шляпа, — Ну конечно, решено! ГРИФФИНДОР! Радостная девочка встала с табурета и пошла к столу своего класса. МакКибонн назвала следующее имя. — Минерва МакГонагалл! Минерва подошла к табурету и села на него. Эльвира надела ей на голову шляпу. Неожиданно шляпа задумалась. — Хмм, я вижу редкую смелость, отвагу, но в тоже время высокий интиллект, тягу к знаниям и талант к тебя есть. Интересно, очень интересно, куда же мне тебя отправить… В итоге за вечер Минерва поставила рекорд. Шляпа думала почти пять минут куда же отправить девочку. Наконец шляпа определилась и на весь зал крикнула: — ГРИФФИНДОР! За столом Гриффиндора зааплодировали и Минерва, встав в табурета, пошла к нему с таким же серьёзным видом. Гарри подумал, что девочка вряд ли вообще умеет чему то радоваться. Мозг Гарри вдруг пронзила страшная мысль одна из тех, которые всегда появляются, когда слишком нервничаешь. «А что, если Шляпа решит, что я не подхожу ни для одного из классов?» — подумал он. Гарри вдруг представил, как он сидит на табурете с шляпой на голове, как проходит минута, другая, а потом десять и двадцать, и кажется, что уже прошла вечность, а Шляпа все молчит. Молчит до тех пор, пока профессор МакКибонн не срывает ее с головы Гарри и не сообщает ему, что, по всей видимости, произошла ошибка и ему лучше сесть на обратный поезд домой. Правда, нервничал не только Гарри. Когда вызвали Невилла Долгопупса, того самого мальчика, который все время терял свою жабу, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть «ГРИФФИНДОР». Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, не дав профессору МакКибонн снять с него шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МакДугал. Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала: — СЛИЗЕРИН! Малфой присоединился к своим друзьям Крэббу и Гойлу ранее отобранным в тот же класс и выглядел необычайно довольным собой. Не прошедших отбор пятиклассников оставалось все меньше. Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перке и наконец… — Гарри Поттер! Гарри сделал шаг вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом. — Она сказала Поттер? — Тот самый Гарри Поттер? Последнее, что увидел Гарри, прежде чем Шляпа упала ему на глаза, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперед, чтобы получше разглядеть его. А затем перед глазами встала черная стена. — Гм-м-м, — задумчиво произнес прямо ему в ухо тихий голос. — Непростой вопрос. Очень непростой. Много смелости, это я вижу. И ум весьма неплох. И таланта хватает — о да, мой бог, это так, — и имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно… Так куда мне тебя определить? Гарри крепко вцепился обеими руками в сиденье табурета. «Только не в Слизерин, — подумал он. — Только не в Слизерин». — Ага, значит, не в Слизерин? — переспросил тихий голос. — Ты уверен? Знаешь ли, ты можешь стать великим, у тебя есть все задатки, я это вижу, а Слизерин поможет тебе достичь величия, это несомненно… — Только не в Слизерин, — прошептал Гарри тихо. — Так что — не хочешь? — спросила шляпа, — Ну ладно, если ты так в этом уверен, пусть будет ГРИФФИНДОР! Гарри показалось, что Шляпа выкрикнула этот вердикт куда громче, чем предыдущие. Он снял шляпу и, ощущая дрожь в ногах, медленно пошел к своему столу. Он испытывал такое сильное облегчение по поводу того, что его все-таки выбрали и что он попал не в Слизерин, что даже не замечал, что ему аплодируют более бурно и продолжительно, чем другим. Рыжий староста Перси вскочил со своего стула, схватил руку Гарри и начал ее трясти, а близнецы Фред и Джордж в это время вопили во весь голос: — С нами Поттер! С нами Поттер! Пожав руки всем желающим, Гарри плюхнулся на свободный стул, оказавшись как раз напротив призрака в трико, которого он видел перед началом церемонии. Призрак похлопал его по руке, и Гарри внезапно испытал очень неприятное, испугавшее его ощущение — ему показалось, что он сунул руку в ведро с ледяной водой. Теперь он наконец получил возможность увидеть главный стол, за которым сидели учителя. В самом углу сидел Хагрид, который, поймав взгляд Гарри, показал ему большой палец, и Гарри улыбнулся в ответ. А в центре стола стоял большой золотой стул, напоминавший трон, на котором восседал Альбус Дамблдор. Гарри сразу узнал его — он был таким же, как на карточке-вкладыше из «шоколадной лягушки». Серебряные волосы Дамблдора сияли ярче, чем привидения, ярче, чем что-либо в зале. Еще Гарри заметил профессора Квиррелла, нервного молодого человека, с которым он познакомился в «Дырявом котле». Сейчас на голове Квиррелла красовался большой фиолетовый тюрбан, так что профессор выглядел еще более странным, чем раньше. Церемония подходила к концу и Гарри задумался, почему Северуса до сих пор не вызвали. У мальчика уже начали появился в голове странные мысли, которые сразу изчезли как Эльвира МакКибонн назвала фамилию его друга. — Северус Снейп! Северус подошёл к табурету и сел на него. МакКибонн надела на него шляпу. — Хмм, я вижу отвагу и бесстрашие, — произнесла шляпа, — а ещё гениальный интиллект, любопытно, очень любопытно. Таланта в тебе много и целеустремлённость, находчивость, уверенность…да, определённо да, решено! СЛИЗЕРИН! С одной стороны Северус обрадовался, ведь он хотел в Слизерин, а с другой стороны ему было грустно, что он не в одном классе с Лили. Повернув голову Северус увидел, что Лили загрустила. За столом Слизерина почти все было занято. Свободное место было возле мальчика с длинными белыми волосами. Северус сел рядом с ним. Внешне мальчик напомнил ему Драко и Северус задумался, не родственники ли они случайно, как рыжие за столом Гриффиндора? Осталось стоять всего трое пятиклассников. Лайзу Турпин зачислили в Когтевран, и теперь пришла очередь Рона. Гарри видел, что тот даже позеленел от страха. Гарри удивился, что кто то боится больше него. — ГРИФФИНДОР! Рыжие близнецы громко аплодидировали до тех пор, пока Рон не плюхнулся рядом. — Отлично, Рон, просто превосходно, — с важным видом похвалил его Перси Уизли, в то время как последний в списке Блейз Забини уже направлялся к столу Слизерина. Профессор МакКибонн скатала свой свиток и вынесла из зала Волшебную шляпу. Гарри посмотрел на стоявшую перед ним пустую золотую тарелку. Он только сейчас понял, что безумно голоден. Казалось, что купленные в поезде сладости он съел не несколько часов, а несколько веков назад. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы. — Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Гарри сидел и не знал, смеяться ему или нет. — Он… он немного ненормальный? — неуверенно спросил Гарри, обращаясь к сидевшему слева от него Перси. — Ненормальный? — рассеянно переспросил Перси, но тут же спохватился. — Он гений! Лучший волшебник в мире! Но, в общем, ты прав, он немного сумасшедший. Как насчет жареной картошки, Гарри? Гарри посмотрел на стол и замер от изумления. Стоявшие на столе тарелки были доверху наполнены едой. Гарри никогда не видел на одном столе так много своих любимых блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы. Надо признать, что опекуны всегда кормили Гарри, но и, тем не менее, порции были не большие. Много еды семья Эванс не могла себе позволить имея троих детей. Гарри положил себе на талелку разное количество еды и набросился на неё. Она была невероятно вкусной. Внезапно из неоткуда посередине стола Гриффиндора появился призрак. Девочки завизжали. Гарри и ещё несколько пятиклассников отреагировали нормально. Дети постарше вообще не обоащали внимания на этого призрака. — Неплохо выглядит, — грустно заметил призрак в трико, наблюдая, как Гарри поедает стейк. — Вы хотите… — начал было Гарри, но призрак покачал головой. — Я не ем вот уже почти четыре сотни лет. У меня нет никакой необходимости в еде, но, по правде говоря, мне ее не хватает. Кстати, я, кажется, не представился. Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, к вашим услугам. Привидение, проживающее в башне Гриффиндора. — Я знаю, кто ты! — внезапно выпалил Рон. — Мои братья рассказывали о тебе — ты Почти Безголовый Ник! — Я бы предпочел, чтобы вы называли меня сэр Николас де Мимси, — строгим тоном начал призрак, но его опередил Симус Финниган. Тот самый светловолосый мальчик, который стоял перед Гарри в шеренге. — Почти безголовый? Как можно быть почти безголовым? Сэр Николас выглядел немного недовольным, словно беседа зашла не туда, куда бы ему хотелось. — А вот так, — раздраженно ответил он, дергая себя за левое ухо. Голова отделилась от шеи и упала на плечо, словно держалась на пружине и приводилась в действие нажатием на ухо. Очевидно, кто-то пытался его обезглавить, но не довел дело до конца. Лежащая на плече голова Почти Безголового Ника довольно улыбалась, наблюдая за выражениями лиц первокурсников. Затем он потянул себя за правое ухо и голова с щелчком встала на место. Привидение прокашлялось. — Итак, за новых учеников класса Гриффиндор! Надеюсь, вы поможете нам выиграть в этом году соревнование между классами? Гриффиндор никогда так долго не оставался без награды. Вот уже шесть лет подряд победа достается Слизерину. Кровавый Барон — это привидение подвалов Слизерина — стал почти невыносим. Гарри посмотрел в сторону стола Слизерин и увидел жуткого вида привидение с выпученными пустыми глазами, вытянутым костлявым лицом, и в одеждах, запачканных серебряной кровью. Барон сидел рядом с Малфоем, который, как с радостью отметил Гарри, был вовсе не в восторге от такого общества. Северус со стола Слизерина смотрел на почти Безголового Ника как на умалишенного. Уж очень комичным было его поведение. Снейп про себя отметил, что этому сэру Николосу самое место в цирке. — А как получилось, что он весь в крови? — выпалил Симус, которого почему-то очень заинтересовал этот вопрос. — Я никогда не спрашивал, — деликатно заметил Почти Безголовый Ник. Когда все наелись — в смысле съели столько, сколько смогли съесть, — тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них и не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги… Пока Гарри наполнял свою тарелку разнообразными десертами, за столом заговорили о семьях. — Лично я — полукровка, — признался Симус. — Мой папа — магл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду. Все рассмеялись. — А ты, Невилл? — спросит Рон. — Я… ну у меня есть родители оба волшебника, — начал Невилл. — Но все, кроме мамы, были уверены, что я самый настоящий сквиб. Мой двоюродный дядя Элджи все время пытался застать меня врасплох, чтобы я сотворил какое-нибудь чудо. Он очень хотел, чтобы я оказался волшебником. Так, однажды он подкрался ко мне, когда я стоял на пирсе, и столкнул меня в воду. А я чуть не утонул. В общем, я был самым обычным — до восьми лет. Когда мне было восемь, Элджи зашел к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тетя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился, — я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья. Вы бы видели их лица, когда я получил письмо из Хогвартса, — они боялись, что мне его не пришлют, что я не совсем волшебник. Но, как оказалось, волшебник. Мой двоюродный дядя Элджи на радостях подарил мне жабу. Неожиданно в разговор встряла Гермиона. — Я магглорожденная. До первого класса я вообще не знала, что являюсь волшебницей, пока родителям не пришло письмо из Хогвартса. Я вообще не понимаю тех, кто считает, что магглорожденные ни на что не способны. Я докажу обратное! Рон с отвращением смотрел на девочку. Она ему показалась хвастунишкой и занудой. Он был уверен, что с Гермионой никто не станет дружить. Затем Гермирна переключилась на Перси и Гарри прислушался к их разговору. Впрочем, он мог бы догадаться: Гермиона, естественно, говорила о занятиях. — Я так надеюсь, что мы начнем заниматься прямо сейчас. Нам столько всего предстоит выучить. Лично меня больше всего интересует трансфигурация, вы понимаете, искусство превращать что-либо во что-либо другое. Хотя, конечно, это считается очень сложным делом. — На многое не рассчитывай, — сказал Перси, — Вы начнете с мелочей, будете превращать спички в иголки, примерно так. Гарри согрелся, размяк и ощутил, что у него начинают слипаться глаза. Чтобы не заснуть, он вытаращил их и начал глазеть по сторонам, наконец уткнувшись взглядом в учительский стол. Хагрид что-то пил из большого кубка, профессор МакКибонн беседовала с профессором Дамблдором, а профессор Квиррелл, так и не снявший свой дурацкий тюрбан, повернулся спиной к Гарри и наклонился вниз, что бы поднять ложку. В этот момент голову Гарри пронзила острая боль. Ему показалось, что его похожий на молнию шрам на мгновение раскалился добела. — Ой! — Гарри хлопнул себя ладонью по лбу. — Что случилось? — поинтересовался Перси. — Н-н-ничего, — с трудом выдавил из себя Гарри. Боль прошла так же быстро, как и появилась. Но Гарри совершенно не мог понять от чего это могло произойти. Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли. — Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Пятиклассники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым ученикам средних классов и стврших для их же блага тоже следует помнить об этом… Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих классов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. Гарри рассмеялся, но таких весельчаков, как он, оказалось очень мало. — Он ведь шутит? — пробормотал Гарри, повернувшись к Перси. — Может быть, — ответил Перси, хмуро глядя на Дамблдора. — Это странно, потому что обычно он объясняет, почему нам нельзя ходить куда-либо. Например, про лес и так все понятно — там опасные звери, это всем известно. А тут он должен был бы все объяснить, а он молчит. Думаю, он, по крайней мере, должен был посвятить в это нас, старост. — А теперь спать, — сказал Дамблдор, — Рысью — марш! Пятиклассники, возглавляемые Перси, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице. Ноги Гарри снова налились свинцом, только уже не от волнения, а от усталости и сытости. Он был очень сонным и даже не удивился тому, что люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептываются между собой и показывают на первокурсников пальцами. И воспринял как само собой разумеющееся то, что Перси дважды проводил их сквозь потайные двери — одна пряталась за раздвижными панелями, а вторая скрывалась за свисающим с потолка длинным гобеленом. Зевая и с трудом передвигая ноги, они поднимались то по одной лестнице, то по другой. Гарри не переставал спрашивать себя, когда же они доберутся до цели и тут Перси вдруг остановился. Перед ними в воздухе плавали костыли. Как только Перси сделал шаг вперед, костыли угрожающе развернулись в его сторону и начали атаковать. Но они не ударяли, а останавливались в нескольких сантиметрах, как бы говоря, что он должен уйти. — Это Пивз, наш полтергейст, — шепнул Перси, обернувшись к первокурсникам. А потом повысил голос: — Пивз, покажись! Ответом ему послужил протяжный и довольно неприличный звук — в лучшем случае похожий на звук воздуха, выходящего из воздушного шара. — Ты хочешь, чтобы я пошел к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит? Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком, и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны. — О-о-о-о! — протянул он, злорадно хихикнув. — Маленькие пятиклассники! Сейчас мы повеселимся. Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, и все дружно пригнули головы. — Иди отсюда, Пивз, иначе Барон об этом узнает, я не шучу! — резким тоном произнес Перси. Пивз высунул язык и исчез, уронив свои костыли на голову Невиллу. Они слышали, как он удаляется от них, из вредности стуча чем-то по выставленным в коридоре рыцарским доспехам. — Вам следует его остерегаться, — предупредил Перси, когда они двинулись дальше. — Единственный, кто может контролировать его — это Кровавый Барон, а так Пивз не слушается даже нас, старост. Вот мы и пришли. Они стояли в конце коридора перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шелка. — Пароль? — строго спросила женщина. — Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене. Все пробрались сквозь нее самостоятельно, только неуклюжего Невилла пришлось подталкивать. Круглая уютная Общая гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами. Перси показал девочкам дверь в их спальню, мальчики вошли в другую дверь. Они поднялись по винтовой лестнице — очевидно, комната находилась в одной из башенок — и, наконец, оказались в спальне. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-красными бархатными шторами. Постели уже были постелены. Все оказались слишком утомлены, чтобы еще о чем-то разговаривать, поэтому молча натянули свои пижамы и забрались на кровати. — Гарри, — обратился к мальчику Рон. — Да? — отозвался Гарри. — А у тебя действительно есть на лбу шрам? — спросил Рон слегка слабым голосом. — Да, — сказал Гарри и поднял челку демонстрируя шрам и, сразу же закрывая. Гарри бесился, когда его шрам разглядывали. — Значит, это сюда Ты-Знаешь-Кто… — Да, — подтвердил Гарри. — Но я этого не помню. — Совсем ничего не помнишь? — судя по голосу, Рон надеялся на обратное. — Ну вообще ничего? — Я помню лишь много зеленого света, и все. — Ух ты, — качнул головой Рон. Он сидел и смотрел на Гарри, не отводя глаз, как зачарованный, но потом спохватился и уставился в окно. — У тебя в семье все волшебники? — спросил Гарри. Рон был ему интересен в той же степени, насколько он был интересен Рону. — Э-э-э… да. Думаю, да, — после некоторого раздумья выдал Рон. — Кажется, у мамы есть двоюродный брат, он из маглов, бухгалтер, но мы о нем никогда не говорим. Вполне очевидно, что Уизли были из тех настоящих семей волшебников, о которых говорил Драко в магазине, где Гарри купил школьную форму. — Я слышал, что ты жил у маглов. — В глазах Рона светилось жуткое любопытство. — Какие они вообще? — Хорошие, — сказал Гарри, — Очень даже хорошие я бы сказал. Своих биологических родителей ими не считаю. Я их даже не помню, что бы считать их родителями. А вот приёмные родители для меня как родные. Живу я с ними с годовалого возраста. У меня есть еще две сестры. Волшебница Лили и магл Петуния. Я очень рад, что Лили будет вместе со мной в Хогвартсе. — У тебя только две сестры, а у меня пять братьев, — голос Рона почему-то был совсем невеселым. — Я шестой. Ещё есть Джинни, это сестра, на год младше меня. И мне, поскольку я последний мальчик, теперь придется сделать все, чтобы оказаться лучше, чем они. Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич, носил капитанскую повязку. А Перси вот стал старостой. Фред и Джордж, конечно, занимаются всякой ерундой, но у них хорошие отметки, и их все любят. А теперь все ждут от меня, что я буду учиться не хуже братьев. Но даже если так и будет, это ничего не даст, ведь я самый младший. Значит, мне надо стать лучше, чем они, а я не думаю, что у меня это получится. К тому же когда у тебя пять братьев, тебе никогда не достается ничего нового. Вот я и еду в школу со всем старым — форма мне досталась от Билла, волшебная палочка от Чарли, а крыса от Перси. — Не повезло тебе, — сказал Гарри, — Сочувствую тебе. — Спасибо, конечно, но я как-то привык уже. Хорошо, что Билл и Чарли уже не живут с нами, а то они не упустили бы возможности гонять меня по предметам. Гарри стало очень жаль Рона. Его сестры такого с Гарри не делали. Рон повернулся на бок. — Классно поели, правда? — донеслось до Гарри бормотание Рона, скрытого от него тяжелыми шторами. — Уйди отсюда, Короста! Представляешь, Гарри, она жует мои простыни! — А кто это, Короста? — спросил Гарри. — Это моя крыса, — сказал Рон. — Она абсолютно бесполезная — спит целыми днями. Отец подарил Перси сову, когда узнал, что тот будет старостой, и я тоже хотел, но у них нет де… я хотел сказать, что вместо этого получил крысу. Гарри хотел спросить Рона, что из сладкого ему больше всего понравилось, но не успел —Рон закрыл глаза и заснул едва голова коснулась подушки. Гарри повернулся на другой бок и вскоре тоже провалился в сон. *** В спальне Слизерина уже тоже все легли спать кроме Северуса. Волшебник сидел на диване в гостиной и читал книгу. У него сна не было ни в одном глазу. Северус был настолько увлечён чтением, что даже не заметил, как к нему подошёл тот самый длинноволосый мальчик, рядом с которым Снейп сидел за столом в Большом Зале. — Привет, — поздоровался светловолосый, — А ты почему не спишь? — Не спится, — ответил Северус оторвав глаза от книги, — Я привык мало спать и ложится поздно. — Понятно, я ещё на ужине заметил, что ты какой то замкнутый в себе. Все разговаривали между собой, а ты был какой то угрюмый. Почему так? Северус закатил глаза. — Я не особо общительный человек, — ответил Северус, — Да и к тому же они разговаривали про какую то ерунду, о которой я вообще не видел смысла разговаривать. — Понятно, — сказал длинноволосый мальчик, — Ты мне нравишься. У тебя хороший ум и логика. Уже сейчас я вижу, что ты грамотный и начитанный человек, поэтому я хочу с тобой подружиться. Мальчик потянул Северусу руку. — Люциус Малфой. Северус пожал руку в ответ с мыслями, что он был прав и Люциус с Драко родственники. — Я Северус Снейп. Кем тебе приходится Драко? — спросил Северус и Люциус усмехнулся. — Ты уже успел познакомиться с моим братом? — К сожалению, — сказал Северус, — Он показал себя не с самой лучшей стороны. Зашёл без разрешения к нам в купе и начал рассказывать с кем лучше подружится Гарри, а ещё назвал меня нищим. — Это стандартное его поведение, — сказал Люциус грустно вздохнув, — Дома он постоянно мне рассказывает, какой он классный, что он все умеет, что он самый лучший и так далее. Это меня очень сильно раздражает. — Не могу не согласится, — сказал Снейп. — Чаще всего у нас споры возникают по поводу пения и музыки, — сказал Люциус, — У Драко нет ни слуха, ни голоса, но при этом он постоянно рассказывает, что он уже великий певец, гораздо лучше меня поёт и что ему обеспечена карьера великого певца. Мне в эти моменты хочется смеяться и плакать одновременно и что самое главное он реально думает, что он самый лучший. Чем дальше говорил Люциус, тем все сильнее и сильнее Северус представлял себе Драко. Насколько это избалованая личность. — Помимо этого Драко меня регулярно пугает меня и доводит до слез, — сказал Люциус, — Меня вообще очень легко довести до слез, я постоянно плачу и Драко пользуется этим. — Этот Драко максимально избалованый и эгоистичный, — сказал Северус, — А он твой родной брат? — К счастью нет, — сказал Люциус, — Троюродный, но мы регулярно находимся вместе, потому что все Малфои живут в Малфой Меноре. Хотя сейчас в Меноре живёт только четыре человека: я, Драко, моя мама и мама Драко. — Понятно, — сказал Северус, — А ты тоже поешь или только Драко? — Конечно, — сказал Люциус, — Я пою с двух лет и уже очень много раз выступал на конкурсах. У меня, в отличие от Драко, есть талант к пению. Если хочешь послушать как я пою загугли меня в ютубе. Там много видео с моими выступлениями. — Мне, как музыканту, будет интересно тебя послушать, — сказал Северус. — Ты тоже поешь? — спросил Люциус. — Да, — сказал Северус, — Тоже можешь посмотреть мои выступления. — Я посмотрю обязательно, — сказал Люциус, — Приятно общаться и дружить по сути с коллегами. Возможно мы в будущем будем на олной сцене петь. — Вполне вероятно, — сказал Северус, — Если мы добьёмся больших высот, то будем давать концерты на всю вселенную. Моя мечта стать певцом мирового уровня, сейчас я уже уверенными шагами иду к ней. — Я тоже мечтаю стать певцом, — сказал Люциус, — Мне больше ничего не интересно. Вдруг телефон в кармане Люциуса завибрииовал. Мальчик достал из кармана телефон, что бы ответить на сообщение и увидел позднее время. — Я уже буду идти спать, — сказал Люциус, — Завтра рано вставать, уроки начинаются. Тебе желаю, что бы первый учебный день в стенах Хогвартса прошёл удачно. Я в пятом классе на Истории Магии всегда спал. Сейчас я в шестом и тоже на скучных уроках засыпаю. Сейчас Северус лишь усмехнулся со слов Люциус, но он ещё не знал, что когда он сам придёт на какой нибудь скучный урок, то тоже заснёт.