!!!ТЕНГЕН!!!
» Мысль взорвалась, на секунду стерев все остальные в пыль. Голова слегка закружилась, зрение расфокусировалось. Он часами учился так кричать, как раз на случай подобного происшествия. Разговоров за стеной не было слышно, Кёджуро даже не мог быть уверенным, что Тенген до сих пор там. «Нужно еще раз. Сосредоточься. Все получится. Он придет.» Стараясь подавить чувство унижения и страха, он снова весь сжался и позвал:!!!ТЕНГЕН!!!
***
Уперев ладони в бока, Тенген сурово смотрел на Зеницу. Только что тот высказывал радикальное недовольство тем, что его таскали по улицам под ночь. Оказывается, он тогда слишком устал и буквально не стоял на ногах. — Ты обязан блестяще легко выносить это все. Мы сражаемся в ночи, поэ… Тенген вдруг прервался и чуть наклонил голову. Взгляд обратился к стене, за которой жили Кёджуро и его тсугуко. Зеницу, казалось, тоже уловил что-то странное, но не мог осознать, что именно. — Значит так, — внезапно сказал Тенген, хлопнув в ладоши, — бери этого Камадо, и валите во двор тренироваться. Ярко сделать по двести повторов каждого удара своих техник. А перед этим пять кругов вокруг поместья и полная разминка. Зеницу недоуменно захлопал глазами и открыл было рот, но наставник уже решительно прошел мимо него и отодвинул сёдзи. Что за дело его внезапно отвлекло, тсугуко так и не понял. — Эй, я вообще-то не… — Агацума, тебе что-то блестяще не понятно? — Тенген обернулся, и его взгляд не предвещал ничего хорошего. — Твой наставник дал тебе задание, ты не собираешься его выполнять? Что у нас бывает за непослушание? Блестящих тренировок в двойном размере или хочешь неделю в моем поместье убирать? Увидев, что Зеницу понял, хотя и был чудовищно зол, Тенген закрыл за собой сёдзи. Он услышал, как тот в ярости топнул ногой и зашипел от собственного бессилия. Затем сёдзи распахнулись, и Зеницу затопал по коридору в поисках товарища. Проводив взглядом и проигнорировав всю его злость, Тенген тихо вошел в комнату соседей. — Ну и что у нас блестяще… Боги милостивые, Кё… Тенгена в прямом смысле оглушило звуком боли. «И как только мы с Зеницу его не услышали?». Кёджуро приподнялся на локте и попытался что-то сказать, но Тенген уже исчез, бросив быстрое «я сейчас». Об этом пришлось мгновенно пожалеть. Спину прострелила такая боль, что он со стоном упал обратно на футон. Не было ничего хуже, чем бессилие. Чем лежать и звать на помощь. Лучше умереть в бою, до последнего вздоха разрубая тела врагов, чем чувствовать, как паралич берет тебя в свои объятия. Кёджуро с силой сжимал правое бедро и сгибал пальцы на ноге, где чувствительность еще не ушла, дальше он не мог дотянуться – спина от движения будто разламывалась. Тенген готов был смеяться до слез от ироничности ситуации. Хозяева и старший сын были на работе, и смущенная девушка сама выдала ему массажное масло. С сакурой. Сжимая в руке бутылек с розовыми лепестками, он хотел профилактически покричать в потолок, но времени не было – Кёджуро срочно нуждался в нем. Стараясь не выдавать своего страха, Тенген говорил как можно жизнерадостнее, успокоил тем, что отправил мальчишек тренироваться на улицу. С почти натуральным смехом поставил бутылек перед лицом Кёджуро, чтобы тот мог его видеть и тоже найти ситуацию забавной. — Блестяще расслабься, я все сделаю. Тенген, сидя за спиной товарища, осторожно начал распрямлять его правую ногу и укладывать с бока на живот. «Чем бы его...» — В глаза бросилась коробочка с нитками и иголками, которую вчера не отнесли хозяевам. Он вынул иголку и поднес к правой стопе Кёджуро: — Я сейчас уколю ногу, — Тенген быстро ткнул плотную кожу и выдохнул от облегчения – реакция была, хоть и немного ослабленная. Вся нога от стопы до бедра отвечала на уколы. А вот левая не проявила никакой реакции. Он поджал губы в надежде, что массаж, которому его наскоро обучили, будет иметь толк. Мысленно Тенген жестоко корил себя за эти «догонялки» в лесу. Желая поиграться, как в старые добрые, он едва не доломал своего драгоценного друга. Несколько капель масла упало на спину, несколько – на ладонь. Тенген начал быстро растирать руки, чтобы согреть их. Кёджуро почувствовал, как тепло легло ему на спину. Он не хотел признаваться самому себе, что этот запах и заботливые теплые касания успокаивают его. Сакура будто пробуждала какой-то древний рефлекс, вызывала чувство защищенности. Тенген начал бережно гладить спину сначала возле шрама, затем ниже, до самого копчика. Его руки ускорялись, разогревая кожу и подлежащие мышцы. — Пока не больно? — Спросил он и получил отрицательное движение головой. — Я немного надавлю, если будет слишком - говори. Кёджуро кивнул, готовясь молчать до последнего. Ради того, чтобы снова встать, он вынесет любую боль. — Я вчера блестяще выяснил кое-какие вещи, — начал Тенген спустя пару минут, — но не скажу тебе. Расскажу всем сразу, когда соберемся. — Отличная работа, — глухо проговорил Кёджуро, пряча лицо за предплечьями. — Как себя чувствует Агацума? — Агацума думает, что я должен блестяще считаться с его истериками. Терпеть этого не могу. Он бы мне еще расписание выставил, когда ему нужно орать, сбегать и ныть о девчонке Камадо. Ничего, я выбью из него эту дурь. — Нелегкую работу, — Кёджуро слегка поморщился от давления пальцев, — я тебе задал. — Все в порядке, Кё. У меня еще не было столь строптивых учеников. Совру, если скажу, что мне уныло скучно с ним. А что твой Камадо? Ты поговорил с ним? — Дождусь подходящего момента. Тенген понял, что вчера Кёджуро едва ли был в состоянии внести ясность в их отношения, и промолчал. Пальцы погружались в мышцы между поперечными отростками позвоночника, причиняя жуткую боль, и абстрагироваться от этого звона у него не получалось. Шинобу долго тыкала в плакаты, показывая ему, «как и куда надо» и будто между делом начала задумчиво рассуждать, что удар демона прошел очень близко к позвоночнику и должен был начисто разрушить эти короткие отростки и заодно плавающие, Тенген искренне считал это название смешным, ребра. Но они почему-то были на месте. Где такое видано, чтобы у людей заново отрастали кости? — А как насчет того дерзкого мальчишки с головой кабана? — Тенген пытался отвлекать друга, как мог. — Он на задании в моей префектуре. — Как-как он тебя зовет? — К-кукольные глазки… Тенген против воли заулыбался. Прозвище как нельзя лучше шло обладателю больших янтарных глаз. Пальцы перебирали мышцы, он внимательно следил за своими руками и чувствами Кёджуро, пытался уловить изменения и, в случае чего, перенаправить усилия. И, будь оно все проклято, сюда кто-то тащился. Шлепал по коридору прямо в эту комнату. — Кто-то идет. Не шевелись, — коротко бросил Тенген и сразу услышал звуки паники. Нельзя допустить лишних зрителей у этого акта экзекуции. Танджиро удалось перехватить буквально у самой комнаты. Он встревоженно переминал пальцы на руках и постарался заглянуть за плечо Тенгену, но тот загородил собой вход и быстро закрыл сёдзи. — Агацума не передал тебе задание? Я велел валить во двор и делать упражнения, — шепотом начал он. — Я х-хотел посмотреть, как чувствует себя Р-ренгоку-сан… — Он спит, бестолочь, — процедил Тенген. — Может, ты блестяще забыл, как он вчера шлепнулся в реку, спасая твою задницу? Не хочешь выразить немного благодарности и дать своему наставнику как следует выспаться? Все внутри взвыло от того, как сжался Танджиро, стыдливо опуская голову. Но Тенген обязан был ткнуть как можно больнее, чтобы отвадить его от комнаты на достаточно долгое время. Если мальчишка проникнет внутрь, Кёджуро любой ценой начнет делать вид, что все в порядке, садиться, а то и вовсе вставать, и угробит себя окончательно. Танджиро робко извинился и поплелся обратно во двор, предвидя, как Зеницу обязательно скажет «я же говорил», и посмотрит с нескрываемым сочувствием. Он надеялся, обостренное обоняние поможет понять, как себя чувствует наставник, но запах сакуры и недовольства от Тенгена перебили все остальное. «Скорее всего, Ренгоку-сан и правда спит, он ведь всегда просыпается очень поздно.» — Ты опять мне блестяще врал, Кёджуро, — слащаво протянул Тенген, нажимая на спину. — Я не врал, — хрипло выдавил тот, еле сдерживаясь, чтобы не закричать. Пальцы Тенгена превращались в раскаленные иглы, но чувствительность в ноге возвращалась. Хотелось выть и лезть на стенку, но вместо этого Кёджуро скручивал в руках простынь, грозя разорвать ее к чертям и превратить в крошку собственные зубы. — Врал, еще как врал. Блестяще наплел мне что-то про заботу и благодарность, а сам просто до смерти боишься выглядеть слабым в глазах своего Камадо. Недоговаривать – это тоже врать. Закончив массаж спустя двадцать минут, Тенген вытянулся на боку рядом с футоном и аккуратно убрал золотистые волосы с раскрасневшегося лица своей «жертвы». «…я бы хотел увидеть, как ты блестяще страдаешь…» — Тенген ощутил щемящую боль в груди, мечтая взять назад эти мысли, так дерзко звучавшие когда-то в его голове. — Пошевели ногой. Получается? Получилось. Почти без усилий Кёджуро перевернулся на левый бок и притянул ногу к себе, а затем снова выпрямил. От отразившегося на его лице облегчения, сердце Тенгена пропустило удар. Он и сам едва удержался от шумного выдоха, подпер голову ладонью и многозначительно посмотрел другу в глаза. — Блестяще води за нос своего Камадо сколько хочешь, но меня тебе не обмануть. Кёджуро ответил долгим взглядом, но промолчал. Тенген был прав, надолго от него ничего нельзя спрятать. Он слышал людей насквозь, а своего друга и вовсе смог услышать из другой комнаты. — Говори, — серьезно, почти строго сказал Тенген, — или я сам узнаю. И Кёджуро рассказал. В тот день, когда Танджиро пришел в поместье Ренгоку на тренировку, отца и брата не было дома. Кёджуро едва встал с утра, потому что перетаскал прошлым вечером все футоны после сушки и мучительно долго не мог расходиться. Но, когда явился тсугуко, вид принял самый непринужденный и отправился тренироваться. Вот только планы у Танджиро оказались несколько иными. Вместо того, чтобы пуститься на пробежку, он запустил руки под юкату наставника и настойчиво целовал его, мечтая зайти дальше, куда дальше. Но Кёджуро в ужасе осознал: тело не реагирует. Горячие касания и робкие просьбы не вызвали должной реакции, и он понял, что травма отнимает у него не только возможность нормально ходить. Настоящая катастрофа для двадцатилетнего юноши. Сердце оборвалось. Внутренности завязались узлом. Паника, как смертельная инфекция, пожирала разум и самооценку. Кое-как пережив тренировку, Кёджуро спровадил тсугуко и добрых полчаса сидел в углу своей комнаты, пялясь в пол. Он до мельчайших подробностей снова и снова переживал их первый раз на онсэне и «прочие» события своей жизни, но тело молчало, и что с этим делать, он понятия не имел. Тенген задумчиво цыкнул и почесал затылок, глядя, как Кёджуро краснеет и прячет глаза. Тревога заворошилась внутри, нервно заскребла грудину. Дело было все хуже и хуже. Кочо об этом, конечно, не знала. — Ну и дела, Кё, — он остро ощутил нехватку слов, которые подошли бы для такой ситуации. Признание было действительно тяжелым. Может, лучше просто сделать вид, что ничего не было, и как следует обдумать информацию позже. — Пойдешь? Он кивнул на сёдзи. Кёджуро поднял взгляд и немного подумал, нервно сжимая ладони. Тенген терпеливо ждал, гадая, что творится у того в голове. Надо ли ему идти? Сможет ли он? В последнее время друг стал слишком успешно скрывать свои истинные чувства и намерения. Наконец, он кивнул и начал одеваться. Тенген тут же встал и протянул обе руки. К счастью, Кёджуро не стал упрямиться, взялся за них и осторожно встал на ноги. Ничего не болит. Легкое покалывание в пояснице не в счет. С тем, что было после пробуждения, даже рядом не стояло. Тенген не стал подставлять руку и просто пошел рядом, незаметно, но внимательно следя за его походкой. Если посчитает нужным, сам возьмется за руку. Вместе они дошли до уборной. Кёджуро скрылся внутри, а Тенген прислонился к стене рядом и задумался. «Долго так продолжаться не может, надо что-то делать. Хорошо бы Кёджуро повременить с истребительством, и хотя бы временно оставить пост. Вот только жить без своего ремесла он блестяще не сможет. И при этом любая активность может его добить. Хуже того рано или поздно кто-нибудь блестяще обо всем узнает. Что тогда будет с Кё? Тем более, если этим кем-то будет Камадо. Надо держать мальчишку на расстоянии.» — Что тебе там дали? — С деланым равнодушием спросил Тенген, когда они вернулись в комнату. Кёджуро медленно сел на футон. Тенген поддел длинную лямку сумки и подал ему. В полученном от Шинобу свертке лежал исписанный листок, пара пузырьков из темного стекла и один более крупный прозрачный с перестукивающимися друг о друга плотными плодами, хорошо высушенными на вид. — Я завариваю с ними чай, чтобы лучше спать. Думаю, поможет, — Кёджуро все еще смущаясь, протянул последний пузырек. — Жди меня. Я тебе час назад рис сварил, — Тенген забрал его и вышел из комнаты. Кёджуро проводил друга удивленным взглядом.***
— Наш демон не только гипнотизер, но и блестящий алкоголик. Мы встретили в баре родственника недавно погибшего мужчины. Он рассказал, что жертвы здесь время от времени происходят. И это почти всегда нетрезвые люди. Та жертва, о которой я говорил, приходится ему братом. По официальной версии он получил унылый инсульт, потому и вышел на дорогу. Нельзя отрицать, что инсульт имел место быть, возможно, это следствие укуса демона, — вещал Тенген, сидя за столиком в комнате, где все собрались. — То есть, мечники, которых сюда посылали, все как один напивались? — Спросил Кёджуро, опуская палочки в тарелку с рисом. — В том-то и дело, что не все. Скорее всего, живыми ушли те, кто вообще к алкоголю не притрагивался. Либо демон любит блестяще выпить, либо он настолько слаб, что трезвые люди плохо ведутся на его Искусство. — Скорее первое. Камадо не был пьян. Танджиро и Зеницу молча слушали дискуссию своих наставников. Во время обеда, который для Кёджуро стал завтраком, Тенген рассказывал о вчерашней вылазке. Сначала они с Зеницу прочесали парк и снова ничего не нашли. Вокруг парка тоже оказалась тишь да гладь. Тогда они посетили ближайший бар и узнали, что местное управление поговаривает об ограничении продажи спиртного либо по времени, либо по количеству. Причина: участившиеся жертвы среди нетрезвых людей. Недовольных нашлось поразительно много. Паника охватывала народ, но причиной ее были отнюдь не жертвы, а грядущий дефицит алкоголя. Многие начали собирать запасы, чем и закапывали сами себя еще быстрее. — Мы не нашли его следов, — раздраженно процедил Тенген и едва не ударил кулаком по столику, — хотя они обязаны быть в городе. Скорее всего, он использует только паутины. Мы пытались их блестяще услышать, но не смогли. Если демон любит пьяных, значит паутины должны быть где-то возле соответствующих заведений, но и там унылая тишина. Кёджуро положил голову на сложенные в замок руки, обдумывая рассказ. Выходит, паутину можно понюхать и увидеть, но нельзя услышать? Нелогично. — Там ничего нет, — сказал он. Рука непроизвольно потянулась к чашке с успокоительным чаем и начала качать ее. — Почему ты так уверен? Поставь чашку. — Ты прямо сейчас без особых усилий можешь услышать, как во мне течет кровь. Я не верю, что паутина демона настолько бесшумна. Если она источает запах, значит должна источать и звук. Возможно, это гипнотическое поле только для одного живого существа. Когда Камадо поддался влиянию, я продолжал видеть ее, но со мной ничего не произошло. Кроме того, демон может знать о наших целях и убрать свои ловушки. Маловероятно, но ничего исключать нельзя. — Ты блестяще прав. К черту эти следы. Отправляемся в лес к тому месту. — Как будем ловить демона? — Кёджуро наконец поставил чашку. — На живца, — хитро сказал Тенген.***
— Почему я-я-я-я-я?! — Горестно выл Зеницу. — Блестяще повторяю: Камадо еще не дорос, Ренгоку нельзя, а я буду убивать его. Остался ты. Да не верещи ты так уныло! Мы сделаем вид, что вышли на природу ярко провести время. Твоя задача лишь немного выпить, чтобы тебя почуяли. — Ренгоку-сан, как нам избежать его сетей? — Пока Тенген и Зеницу спорили, Танджиро принес наставнику стакан воды для капель. — Я буду вести вас. Думаю, что, если пить будет только Агацума, сеть должна быть одна. Нам придется устроить засаду. «Засаду» решили устроить недалеко от места падения Кёджуро с обрыва, чуть дальше от озера. Пришли незадолго до заката, выбрали небольшую вытоптанную поляну. Кажется, народ любил отдохнуть здесь время от времени, что было истребителям очень на руку. Демон должен знать это место. Тсугуко выдали спецзадание: копать яму под костер. Под жалобное нытье Зеницу они вырыли около полутора метров в диаметре и сантиметров тридцать глубиной. Вокруг тщательно расчистили землю от горючей хвои и сухой травы. Наставники углубились в сосняк в поисках валежника, чтобы хватило на всю ночь. Насобирали столько, что могли бы засесть тут на несколько суток без особых проблем. Вскоре разгорелось жаркое пламя, взвилось в небу высоким столбом, высветив всю поляну. Истребители старались держаться к нему поближе: от озера, хотя оно было довольно далеко, тянулась значительная прохлада. Солнце скрылось, сквозь дым в небе замерцали звезды. Зеницу сделал глоток из деревянного стаканчика, который захватил специально, и горестно вздохнул. Тенген взял на себя ответственность аккуратно напоить его и снова подлил саке. Танджиро со своим наставником сидели с другой стороны костра, поглядывая на «живца». — Вы что-нибудь видите? — Шепотом спросил тсугуко. Кёджуро отрицательно покачал головой. Он периодически оглядывался, но безрезультатно — никакого мерцания не было. От скуки протянул руку вперед, так близко к огню, что Танджиро испуганно вскрикнул. Но рука выглядела абсолютно нормально: не было ни ожогов, ни красноты. — Все в порядке, мальчик мой. Я могу выдерживать небольшой жар, — улыбнулся наставник. Чтобы скоротать время и не выглядеть «подозрительно в глазах демона», Тенген начал болтать все, что приходило ему на ум. Кёджуро легко поддерживал этот диалог ни о чем, не отрывая цепкого взгляда от огня. Танджиро молча слушал их, а Зеницу, периодически икая и морщась, попивал саке. Пока он не захмелел достаточно, столпы успели обсудить поражения Тенгена в го, ледяные камни над небом, двинутого Шинадзугаву, вырез униформы Канроджи и мир без демонов. Время от времени Тенген задавал Кёджуро весьма странные вопросы в духе «заказывал ли ты хоть раз самую дорогую ойран?» или «видел, как Томиока улыбается?». Танджиро поначалу не понял, но потом сообразил, что положительные ответы на них имели бы только одно значение. Таким странным условным шифром Тенген узнавал о присутствии чего-то подозрительного. Танджиро старательно принюхивался, но тоже безрезультатно. Однако все чувствовали: сегодня что-то будет. Устав это терпеть, Тенген лихо опрокинул в себя отобранный стаканчик саке и налил половину для Танджиро. — Если наставник не возражает, — уточнил он. — Ты не обязан, но это может помочь нам сдвинуться с мертвой точки, — прошептал Кёджуро, чуть наклонившись к своему тсугуко. Танджиро постарался осушить порцию в один глоток. Горло обожгло, больно отдало в нос и глаза. И он закашлялся. Неужели наставники правда способны залить в себя по пол-литра этой гадости? Кёджуро аккуратно похлопал тсугуко по спине. В знак солидарности даже набрызгал саке себе на одежду в разных местах, чтобы хотя бы пахнуть им. — С боевым крещением, — усмехнулся Тенген. Прошло около десяти минут прежде, чем Танджиро повел носом и аккуратно тронул наставника за руку. Тот в свою очередь стрельнул взглядом в Тенгена, предупреждая о первой зацепке. Хихикая, Кёджуро и тсугуко поднялись со своих мест и, покачиваясь, пошли к кустам чуть в стороне от источника запаха. Роль захотевшей уединиться парочки вгоняла Танджиро в краску, но в отблесках костра это было едва ли заметно. Обнимая наставника за талию обеими руками, он тщательно принюхивался, виляя на запах в разные стороны. Со стороны – ни дать, ни взять, пьяные любовники. Наконец, Кёджуро увидел ее. Легкое мерцание между деревьями. Как и было оговорено ранее, он встал в метре от паутины так, чтобы она была прямо у него за спиной. Танджиро прижимался к его груди, чтобы запах саке от униформы перебивал все остальное, и в то же время чувствовал, как душа поет от радости. Восторг от этого положения мешался со страхом перед неизвестным. Он знал, что ловушка демона прямо там, хотя и не мог увидеть ее. Кёджуро обнял тсугуко и начал слегка покачиваться, словно танцуя. На самом деле он высматривал вторую ловушку и демона заодно. Танджиро же в его руках таял от каждого движения. Когда они ушли к ловушке, Тенген мысленно попросил обоих быть осторожнее. Сам же он гладил привалившегося к плечу Зеницу и концентрировался на слухе. Тсугуко был вполне боеспособен, но сейчас они тоже играли роль разомлевшей парочки. Ждали, когда ловушка позовет их. И она позвала. Зеницу поднял с плеча голову и через силу очаровательно улыбнулся, давая условный знак. Оба поднялись с земли, взялись за руки и стали отходить от костра. Тенген тоже услышал ее. Тихий трепет где-то правее от их направления. Тончайшие струны пели на ветру, завлекая беззащитных жертв. Не теряя вальяжности, он напряженно вслушивался. Увидеть сеть без обостренного зрения невозможно, но по звуку есть шанс вырисовать ее вид и положение. — Не думал, что буду так жалеть, что стал твоим тсугуко, — вдруг холодно сказал Зеницу. — М, чего? Блестяще с ума сошел? — Тенген был ошарашен внезапными словами и резко развернул мальчишку к себе. — Я м-молчал, — растерянно сказал тот. — Узуй! — Послышался вдруг крик Кёджуро. — У вас там все в порядке? — Тенген огляделся, тревога в голосе друга ему совсем не нравилась. — Эй! — Да с кем ты, черт возьми, гово… ришь, — голос Зеницу понизился и прервался. Невидимая паутина пела свою песню. Тенген выпустил маленькую руку и сделал медленный шаг в сторону, будто весь свет резко погас, и слух стал его единственным спасением. Где-то впереди жадно разверз свою пасть злосчастный обрыв. Зеницу и не заметил, что его больше никто не держит. Слезы покатились по его щекам, ярко преломляя всполохи большого костра. Руки беспомощно потянулись вперед, но уже некому было его защитить. Невидимая паутина пела свою песню.***
— Тут Зеницу, — вдруг сказал Танджиро, отрываясь от упоения танцем. — Нет, — ответил Кёджуро, но еще раз внимательно осмотрелся. — Никого нет. — У них что-то случилось. — Камадо, стой, — чувствуя, что тсугуко начинает нервничать, наставник сжал его плечи. — Это может быть провокация, а если это не так, там Тенген. — Я чувствую запах демона, — Танджиро начисто игнорировал как слова, так и попытки удержать его на месте. — Он идет прямо к ним. Клянусь Вам, Ренгоку-сан, я чувствую его запах. «Проклятье, ничего не вижу!» — Кёджуро мысленно выругался, не зная, верить словам тсугуко или нет. Танджиро топтался на месте, тянулся в разные стороны и тревожно озирался. На слух положиться нельзя, в поле зрения пустота, но что, если поврежденный глаз просто подставляет его? Левая рука выпустила плечо тсугуко и поднялась к лицу, чтобы закрыть поврежденный глаз. Руны за спиной полыхнули, словно пытаясь опалить спину. Чувство, похожее на легкий паралич, проскользнуло по телу сверху вниз. Танджиро рванул в сторону. Свободной рукой наставник ухватил ворот клетчатого хаори, но тот просто выскользнул из него. — Камадо, стой! Не открывая левого глаза, Кёджуро бросился следом. Сейчас ему нужно только полное зрение. Догнать. Остановить, пока тсугуко не попал в беду. Демон здесь и сейчас ведет его прямо в свои лапы. Их раскусили и переиграли. Хоть бы у Тенгена и Зеницу все было хорошо… — У вас там все в порядке? Эй! — Полный тревоги голос прорезал ночь. Кёджуро успел сделать только несколько широких шагов. Длинные и тонкие, как вязальные спицы, пальцы взметнулись сверху внизу. Между ними показалось, были натянуты перепонки. Худые руки разошлись в стороны, растягивая паутину прямо перед лицом. Чешуйчатые пальцы со знанием дела прицепили ее к веткам и растянули между двумя деревьями. Руны вспыхнули так ярко, что осветили всю верхнюю часть тела, зрачок разом превратился в точку. Кёджуро встал, как вкопанный. — Ну наконец-то, — ярко-синие глаза блеснули в темноте. — Последний готов. Кёджуро выглядел так, будто его заморозили во времени прямо на бегу, с рукой на лице, широко распахнутым глазом и приоткрытым ртом. Черно-зеленое хаори выскользнуло из руки и бесшумно упало на землю. Демон болезненно поскреб чешуйчатую кожу мягкими подушечками пальцев. Несколько серебристых чешуек осыпались на траву радужным дождем. От воздуха кожа начала трескаться и кровоточить. За время, что он ждал этих охотников, кожные мешки-резервуары для воды опустели, но никто уже не мог услышать его скулеж. Нужно добраться до озера. Добыча все равно уже никуда не денется. Даже если он захочет вдоволь накупаться, наполнить все резервуары до краев и не успеет до рассвета, они все равно никуда не денутся. От солнечного света паутина приобретет новое свойство. Липкое покрытие намертво приклеит истребителей и оторвется только вместе с кожей.