***
— На кой черт ты мне вообще свои клинки отдал? — Шипел Зеницу. У Тенгена заканчивалось терпение: веко под выразительным янтарным глазом дернулось несколько раз. Сам Кёджуро редко демонстрировал эту гамму эмоций, потому его лицо выглядело крайне непривычно. Мечники направлялись от станции к поместью Бабочки. Тенген с тсугуко шли впереди и традиционно препирались. Танджиро с наставником — на небольшом расстоянии следом и молчали. Кёджуро приглядывался к походке друга, силясь угадать его состояние. Пока ничего подозрительного не замечал. — Блестящая бестолочь, я отдал тебе клинки, потому что Ренгоку на ходу поменял план. Близился рассвет, демон весь пересох и очень хотел в свое блестящее озеро. Мы могли упустить его. И тогда в этой яркой голове возникла идея поменять живца. Мы чувствовали, что тварь голодная, поэтому Ренгоку открыл глаз, чтобы специально попасться в ловушку, а я сбросил мечи, чтобы демон вообще с ума сошел от счастья быть безнаказанным. Блестяще повелся. — Ага, блестяще… — Когда я срубал его унылую голову, он собирался плюнуть своей паутиной. Мерзость. Танджиро решил, что Зеницу с наставником отошли достаточно далеко, и смущенно кашлянул, привлекая внимание. — Ренгоку-сан, я должен кое в чем признаться, — он неловко соединил руки перед собой и хрустнул костяшками пальцев. Багряные глаза вместо привычных янтарных до сих пор вызывали легкий ступор. — Вы ведь знаете, что я отправляю кровь госпоже Тамаё? Так вот, я ведь не отдал эту кровь, а в доме глицинии написал ей письмо и рассказал, что случилось… Вы не сердитесь? — Не сержусь, мальчик мой. Это разумное решение. Возможно, если Шинобу не справится, Тамаё — наша последняя надежда. — Я не знаю, как сказать Кочо-сан, что мы можем найти помощь на стороне. — Пока не думай об этом. Мы с Узуем решим этот вопрос.***
Солнце лило свое сияние в распахнутое настежь окно кабинета Шинобу. Медицинские плакаты демонстрировали красноречивое содержимое. Возле стены справа стояла аккуратная кушетка, слева — металлический шкаф. В нем поблескивали всевозможные склянки и инструменты. Красивые цветы на окнах переливались всеми оттенками зеленого. На небольшом письменном столе лежали какие-то бумаги и две тетради, в стороне возвышалась высокая стопка книг и стакан с водой, в котором стояли высоко срезанные цветы глицинии, рядом пристроился поблескивающий на солнце тонкий пинцет. Кочо молча переводила глубокий взгляд сиреневых глаз с одного пациента на другого. Молчание царило уже несколько минут. Непривычно прямой «Узуй» сидел со сложенными на груди руками, расставив ноги. «Ренгоку» в наполовину расстегнутой униформе облокотился на спинку стула и бесшумно барабанил пальцами по сиденью, положив голеностоп одной ноги на колено другой. Его стандартная улыбчивая маска сменилась устало-недовольным выражением, которое Тенген и не думал скрывать. — Ну все, — голос «Кёджуро» расколол тишину. Тенген резко встал и начал расстегивать униформу дальше. — Стоять! — Сильная рука схватила его за белое хаори и рывком посадила назад. — Мы в присутствии Кочо, не раздевайся так! Извини, — обратился Кёджуро к ошеломленной девушке. — Он еще не привык к моей температуре. — Вы шутите? — С неловкой улыбкой переспросила Шинобу. — Это унылая правда, — Тенген разочарованно посмотрел на свои ногти. — Мы тебе ни словом не соврали. — Значит вы, — девушка потерла пальцами веки, растягивая уголки глаз. — Соприкоснулись кровавыми ладонями. И поменялись местами. — Все верно, — ответил Кёджуро чужим голосом. — Камадо принес с собой немного крови того демона. Сможешь изготовить противоядие? — Постараюсь, я ведь давно специализируюсь на ядах от демонов. Однако ситуация совершенно необычная. Я впервые буду работать над лекарством от Искусства крови, а не от физического яда. Мне нужна ваша кровь, вы готовы дать прямо сейчас?***
Танджиро и Зеницу сидели на энгаве поместья Бабочки и любовались садом. Аой рассказала, что вчера прилетал ворон Иноске с отчетом, а значит сам он тоже скоро вернется. В письме говорилось, что он несерьезно ранен и от помощи какуши отказался. Заботливые девушки уже приготовили для него палату. Танджиро заметно приободрился и понял, что скучал по другу даже того не замечая. — Хоть бы меня куда-нибудь послали, — простонал Зеницу. — Ч-чего? — Неуверенно переспросил Танджиро. — Ты сам хочешь на задание? Обычно трусливый и готовый на все, лишь бы не работать, Зеницу не на шутку его удивил. Может быть, он хочет не на задание, а в какую-нибудь лавку или еще куда… — Я хочу убраться подальше от всего этого. Пусть эта проблема пройдем мимо меня, — он схватился за голову. — Мне так тяжело сейчас с ними, потому что Ренгоку-сан говорит со мной на языке Узуя и ведет себя точно так же. Я вроде бы с твоим наставником, но на самом деле со своим. Я все время их путаю! Стою рядом и вспоминаю, что они не на своем месте. Пожалуйста, пусть прямо сейчас прилетит ворон и даст какое-нибудь простенькое задание где-нибудь далеко… прошу-у-у-у… Зеницу не был до конца откровенен со своим другом. Он безумно стыдился самого себя. Стыдился, что не может вынести вида орущего на него «Пламенного столпа», который всегда был таким спокойным и рассудительным. Танджиро, на его взгляд, принял ситуацию нормально и абсолютно буднично вел себя с обоими столпами. Это угнетало еще сильнее. На фоне друга Зеницу и так постоянно выглядел ноющим слабаком и страшно не любил себя за это, а теперь, когда у их наставников большие проблемы, он мечтал сбежать, чтобы все решилось само… — Я ничтожество, — процедил он. — Что? Нет, Зеницу, — но Танджиро не успел договорить. — Опять разнылся?! — Непривычно грозный голос «Кёджуро» заставил обоих подскочить на месте. — Сколько тебе можно блестяще повторять, что называть себя ничтожеством хуже, чем просто им быть? Не нравишься себе? Так блестяще сделай уже что-нибудь! И Зеницу сделал: вскочил на ноги и просто убежал по энгаве, свернув в ближайшую комнату с раздвинутыми сёдзи. Тенген раздраженно смотрел ему вслед чужими янтарными глазами и качал головой. Большая ладонь стоящего рядом Кёджуро опустилась на его плечо. — Может, тебе стоит быть с ним посдержаннее? — Хочешь побыть его блестящим наставником? — Вопросом на вопрос ответил Тенген. — Он так пугается, потому что не может привыкнуть, что я — это ты. Тренируй этого придурка, если тебе его блестяще жаль. А я займусь твоим Камадо. Кёджуро опустил багряные глаза на тсугуко и встретил молящий взор. Танджиро телепатически просил, нет, умолял не бросать его. Наставник знал, что останься он в чужом теле хоть навсегда, все равно будет принят. — Да шучу я, — не дождался ответа Тенген. — О небо, Камадо, ну ты и перепугался. Не нужен ты мне, успокойся. Ренгоку! — Его голос вдруг изменился, будто вспомнилось что-то важное. — Тебе нужно блестяще сходить в мое поместье. Я потом скажу, что взять. — Когда? — Можно завтра. Отправь ворона к моим женам и скажи, что Кочо нужна твоя блестящая помощь со мной, чтобы не оставаться дома. Понимаешь? — Да. Ренгоку неважно себя чувствует после миссии, — Кёджуро сложил руки на груди и закатил глаза. — Я отправлю ворона твоему брату и скажу, что пока полежу здесь. И что мне нужен покой. Пусть не приходит, — Тенген щелкнул пальцами, словно решил сложную задачу за рекордно короткий срок. — Подозрительно, — Кёджуро изогнул бровь и чуть наклонил голову. — Ладно, пусть придет один раз. — Договорились! Они пожали руки. Тенген широко улыбался, но друг его энтузиазма совсем не разделял.