***
Кёджуро в несколько прыжков преодолел коридор и ворвался к Шинобу. Танджиро вбежал следом. Не то, чтобы Тенген прямо умирал… Но ему было весьма плохо. Он распластался на полу в состоянии, больше напоминающем припадок. Громкие хриплые вздохи перемежались с болезненными стонами. Глаза то широко раскрывались, то крепко зажмуривались. Взгляд мутный, неосмысленный. С первых секунд Кёджуро услышал его. За оглушительным звоном боли стояли пугающие незнакомые звуки. Странный скрежет, похрустывания, «стон» сопротивляющегося перегибу материала. Он слышал похожий звук, когда металлические тросы, отягощенные многотонным грузом, покачивались от мощного ветра. Могут ли человеческие тела звучать подобным образом? — Ренгоку, что с ним делать? — Шинобу сейчас больше напоминала сдавленную пружину, чем хрупкую девушку. — В ванну! — Коротко приказал он и подхватил свое тело на руки. — Узуй! Узуй, слышишь? Бери меня за шею! Тенген повиновался и почти безвольными руками обхватил крепкую шею: слабый проблеск сознания. Танджиро вжался в стену. Непривычно жесткий тон сковал его с головы до пят, поселил внутри стойкое ощущение, что под ногами лучше не путаться. Он тихо охнул — по краснеющему лицу Тенгена текли слезы. Сцена в доме Тамаё повторялась, а ведь он так надеялся больше никогда ее не увидеть. Примчался Зеницу. Следом за ним — Иноске с перевязанными плечом и грудью. Аой что-то кричала в коридоре слева. Кёджуро уже исчез за поворотом справа с Тенгеном на руках. Тишина и покой поместья разбились, словно брошенное на камень стекло. — Вы трое — за водой и в сэнто, живо! — Крикнула младшим мечникам Шинобу. — Нужная ледяная, черпайте из колодца! Они тут же умчались по коридору за ведрами. Шинобу велела Аой бежать за жаропонижающими и обезболивающим. Суми — быть готовой отправиться за врачом. Невовремя Киё и Нахо ушли на рынок, слишком невовремя. Кёджуро принес Тенгена в сэнто и бережно опустил в деревянную ванну. Кожа горела, высушивая слезы на середине красных щек. Тенген хватал воздух ртом и периодически пытался вытянуться, чтобы справиться с мышечными спазмами. Кёджуро хотел снять с него юкату, но передумал, не желая лишний раз тревожить тело. Обожженную кожу можно повредить о деревянное дно. Прибежал Танджиро с полным ведром колодезной воды. — Лей на него! Студеная вода окатила разгоряченное тело. Кёджуро видел панику в глазах тсугуко, но не мог сейчас его успокоить. Даже просто посмотреть успокаивающее не мог. Он и сам паниковал. Прибежала Шинобу и спросила, чем помочь и нужен ли врач. Кёджуро понятия не имел. Наверняка он знал только одно — надо охладить тело. — Больше никого не зови. Нужна вода. Я пока ничего не придумал. Шинобу молча выбежала из сэнто. Младшие мечники прибегали с ведрами по очереди, ванна постепенно набиралась. Найдя ведро поменьше и игнорируя боль в ушибленых руках, девушка присоединилась к ним. Кёджуро наполнял ладонь водой и обтирал Тенгену горячее лицо. Студеная вода, от которой немели руки, быстро нагревалась. Беспокойство разгрызало хребет, отдаваясь мерзкой дрожью в коленях, на которых он стоял перед ванной. Наконец, воды стало достаточно, и помощники попытались окружить ванну, чтобы посмотреть, что происходит. — Стойте! Подождите там, я не знаю, чего ожидать. Обитатели поместья забили вход в сэнто, заглядывая внутрь, но крупное тело «Тенгена» загораживало весь обзор. Слышались только болезненные стоны, громкое дыхание и плеск воды. Всегда аккуратная и изящная Шинобу была взъерошена, на лице блестели капельки пота. Зеницу дрожал всем телом, и Танджиро взял его за руку. Их перепуганные взгляды встретились. Повязка Иноске окрасилась кровью от нагрузки, Аой передала медикаменты Шинобу и попыталась утащить его на перевязку, но встретила яростное сопротивление. Он тоже помнил тот день. Кёджуро держал голову Тенгена над водой и продолжал поливать ему лицо. Тело никак не хотело остывать и согревало воду. Казалось, полежи он так еще минут десять, и ванна закипит. Вдруг рука замерла в воздухе с набранной в ладони водой, новая волна парализующего страха на время перекрыла доступ кислорода и заставила сердце пропустить парочку ударов. У Тенгена на переносице выступила короткая алая полоска, как пластырь на сломанном хряще, две алые галочки появились под левым глазом, от века вниз пошли, мелко ветвясь, черные трещинки. Алые узоры, похожие на языки пламени, выступили на голове, слегка выглядывая на лицо. «Боги милостивые, что это?!» Тенген дернулся особенно сильно, выплеснув часть воды на пол. Болезненный стон, почти вой, раздался на всю комнату. Кёджуро, забыв об осторожности, бесцеремонно открыл ему левый глаз и едва не выпустил голову из рук. Склера была угольно-черной. Зрачок вытянулся в тонкую вертикальную полоску. — Ренгоку-сан, как он? Нужна еще вода? — Голос Танджиро разрушил охвативший его паралич. Кёджуро ничего не ответил. Черный глаз и вертикальный зрачок. Такое бывает у людей? Боль стрелой пронзила сердце, придавая сил панике. Больше всего он хотел проснуться и понять, что все это просто глупый сон. Дурацкое наваждение, отродье замученного разума, а вовсе никакая не реальность. Просто поливать лицо было бесполезно, Кёджуро одной рукой зажал Тенгену рот и нос и опустил голову под воду. Волосы взметнулись золотистым облаком с красной каймой. Глаза крепко зажмурились, пряча черноту от посторонних глаз. Тенген беспомощно заскреб непослушными руками по бортикам, не в силах зацепиться за них, и взмахнул ногой, разбрызгав воду на метр вокруг. — Ренгоку! — Закричала Шинобу и хотела было подойти. — Пожалуйста, успокойтесь, он знает, что делает! — Остановил ее Танджиро, хотя совсем не был уверен в своих словах. Девушка поджала губы и топнула ногой, ее покрытые синяками кисти сжались в кулаки. Войди сейчас сюда кто-то «новенький», он определенно подумал бы, что столп Звука решил утопить своего друга на глазах у всех. Именно это пришло на ум Танджиро, когда тот бросил взгляд на Иноске. Под маской кабана не было видно, какие эмоции испытывает друг. Все запахи смешались и были подавлены одним всеобщим — страхом. Аой притащила бинты и вопреки его громким возгласам начала перевязку. Шинобу сурово сделала замечание, чтобы он не шумел и не сопротивлялся. — Иноске, Ренгоку-сан и Узуй-сан сейчас… как бы… — Танджиро попытался объяснить ситуацию, не сводя глаз со спины наставника. — Я знаю, Кэнтаро, они поменялись местами, — резко сказал Хашибира. — Мне уже все рассказали. Если бы великий Иноске отправился с вами, этого бы не случилось! Тем временем Кёджуро поднял голову Тенгена над водой и дал ему отдышаться. Тот хрипло ловил ртом драгоценный воздух и кашлял. Левый глаз все еще черный, орнамент с лица не исчезал. Глухо зарычав сквозь зубы, Кёджуро слегка пошлепал его по мокрым щекам — бесполезно, друг уже ничего вокруг не осознавал. — Камадо! Вычерпывай воду отсюда и лей новую, она греется. Остальные — ждите. Кёджуро отвернул голову к себе и прикрыл орнамент широкой ладонью. Никто не должен был видеть метаморфозы с лежащим в ванне телом. Со своим тсугуко хотя бы можно будет объясниться и договориться. Танджиро послушно схватил ведро и зачерпнул воду из ванны. Она и правда была уже совсем теплая. Когда новая порция подоспела, Кёджуро опять зажал Тенгену дыхательные пути и повторил процедуру. Украдкой он глянул на Танджиро, но тот, похоже ничего странного не заметил и снова убежал. «Топить» Тенгена пришлось целых четыре раза. В конце концов орнамент исчез, тело безвольно повисло в сильных руках и начало, наконец, терять свой жар.***
Суета в поместье улеглась. Аой заманила Иноске в палату и старательно удерживала его там всевозможными рассказами. Трясущийся Зеницу убедился, что Тенгену действительно больше ничего не грозит, и пошел в город проветриться и все обдумать. Как же страшно было примириться с наставником и меньше чем через полчаса почти потерять его. Шинобу провела тщательный осмотр и сделала странное заключение: Тенген в полном порядке. Реакции тела абсолютно нормальные, а на коже нет ни одного ожога. Как будто никакого ужаса не было и в помине. Кёджуро перенес замотанного в полотенце друга в их комнату, уложил на кровать и неотрывно следил на ним. Танджиро настырно торчал рядом, не желая пропустить ни единого, даже самого малейшего изменения. Уже начав раздражаться, Кёджуро отправил того поесть и сказал, что тсугуко сменит его на время ужина. Наконец, столпы остались вдвоем. Тенген больше не плакал. Укрытый одеялом, он походил на обычного спящего человека. Сидя вот так перед ним и не понимая, сон это или небытие, Кёджуро вдруг вспомнил свою жизнь у Тамаё. Молодые мечники сидели перед ним точно так же. Танджиро, наверное, читал молитвы, которые знал, поил его водой из ложки, разговаривал с ним. Почему же все повторяется… И почему в этот раз его тело не обожгло само себя? Куда делись раны на руке от удара по воротам? Что это за демонические штуковины он тут выдает? Кёджуро бесшумно вздохнул и аккуратно приоткрыл другу левый глаз. Белый. Хвала всем богам, обычный человеческий глаз. Он выдохнул и даже развалился на стуле, не скрывая облегчения. Хорошо бы Тенген поскорее пришел в себя и объяснил, что произошло. Кроме того, его неконтролируемый плач был чем-то совершенно новым и нехорошим. Можно ли расценивать его, как сигнал к началу этих странных приступов или индикатор состояния? Едва возникшее облегчение постепенно уступало место тревоге. Кёджуро вспомнил, что недавно Танджиро получил письмо от демоницы и отправил ей оставшуюся кровь. Кто-то, Шинобу или Тамаё, вскоре должны явить им противоядие. Нужно самому написать ей. Возможно, отправляться придется немедленно, как только Тенген очнется. Кёджуро прижал кулак ко лбу и издал тихий обреченный стон. Как объясниться с Шинобу? «Прости, но мы срочно едем к демонам, которые спасли мне жизнь, потому что приступы моего тела повторяются?» Нет, никто из столпов их не поймет. А если обратиться к Главе? Он ведь в курсе, что произошло на задании? О миссии отчитывался Тенген, и Кёджуро не смотрел его записи. О такой серьезной детали никак нельзя было умолчать. Он решил попросить об аудиенции в ближайшее время.