Тенген с трудом опустился на кровать в своей комнате и вытянулся на спине, чтобы отдохнуть. Танджиро сидел на противоположном краю и смотрел на прислоненные к стене большие клинки ничирин. Демоны принесли их по просьбе столпа. Неужели Тенген собрался сражаться? Неужели он способен ранить своего друга? Почему тогда лежит рядом с ним на кровати так, будто они просто отдыхают, и нет никакой опасности?
Кёджуро привязали за запястья к изголовью, но эта мера казалась напрасной. По запаху и звуку было ясно, что он где-то очень далеко в своем бессознательном. Танджиро всматривался в лицо наставника, разглядывал демонический орнамент, затем протянул руку и аккуратно прикоснулся к бледной коже. Теплая. Теплее, чем всегда. Орнамент горячий, так и хочется погреть руки. Он перевел взгляд на черные ладони с внушительными когтями. Рукава соскользнули до локтей. Темный цвет градиентом исчезал на середине предплечий, словно боялся соприкоснуться с выглядывающими за локти языками пламени. Танджиро хотел посмотреть, как выглядит этот орнамент на остальном теле, но опасался.
Наконец, Тенген снова сел и притянул на кровать левую ногу, чтобы развернуться к Кёджуро боком. Мальчишка весь подобрался и подсел поближе, чтобы точно ничего не упустить. Взгляд все еще с надеждой метался в сторону старшего мечника, по-прежнему оставался безответным.
— Танджиро, — начал Тенген, — я буду делать плохие вещи, а ты не будешь мне ярко мешать. Если ты попытаешься остановить меня, я позову того демона, и он откусит тебе задницу, — он поднял глаза и вдруг смягчился. — Мне может потребоваться твоя помощь. Тебе тоже придется делать плохие вещи, и ты должен постараться, если хочешь помочь ему.
— Узуй-сан, ч-что Вы имеете в виду? К-какие плохие вещи?
Тенген изогнул уголок рта и задумчиво хмыкнул. Он не знал, как донести свою догадку. Иногда перед смертью демоны возвращали свои воспоминания. Они начинали болтать с какими-то людьми, просить прощения, кому-то молиться… Конечно, он не собирался доводить друга до полусмерти. Просто… что чувствовали демоны, когда умирали? Кроме боли. Вспоминали свои грехи? Убийства? Дорогих людей?
Тенген размышлял над этим целый день. Он не знал, насколько дорог другу сейчас и сможет ли вытащить из него что-то достаточно… «встряхивающее»? Он не мог набраться смелости, чтобы напомнить о былых чувствах. И тем более не мог этого сделать в присутствии Танджиро. Тенген едва с ума не сошел от того, что им пришлось целоваться ради переселения, старая бездонная яма внутри снова присосалась к душе.
«
Возьми себя в руки. Тебе есть, за что зацепиться.»
Танджиро так и не дождался ответа. Вместо того, чтобы хоть что-то прояснить, Тенген начал расстегивать больничную рубашку Кёджуро.
«
Что он задумал? Почему сказал не мешать? Он что… хочет… приставать к Ренгоку-сану?» — Мысли стремительно метались, Танджиро не успевал проанализировать их. Он периодически дергался в сторону рук столпа, но наказ не мешать все же останавливал. Ревность воспылала в душе, но страх за наставника подавлял ее. Тенген наверняка знает, что делает… В это так хочется верить.
Тенген откинул полы рубашки в стороны и оглядел открывшееся тело. Алые языки пламени растекались по плечам, ненавязчиво покрывали ключицы и тянулись вниз до уровня сосков. Тот же орнамент был на боках, выглядывая на живот и исчезал под хлопковыми штанами. Кёджуро выглядел так, будто его со спины окатили ведром крови.
«
Черт возьми, как же красиво… Даже сейчас,» — невольно подумал Тенген.
От тела исходило непривычно сильное тепло. Слишком сильное. Орнамент, казалось, немного переливался, излучая волны жара, но не губительного, а согревающего. Больше всего хотелось просто обнять его и заснуть. Пригреться и хоть ненадолго забыться. Тенген проморгался и слегка встряхнул головой. Странное наваждение. Средний и указательный пальцы уперлись в алую грудь, безошибочно находя незаметную, нет,
несуществующую, линию.
С тела Кёджуро исчезли
все шрамы.
Танджиро рассеянно наблюдал за действиями Тенгена и еще раз оглядел тело. Тот нажал на алую кожу под левой ключицей и начал вести дугу вокруг груди, нажимая через каждые пол сантиметра. От озарения мальчишка едва не подпрыгнул: Тенген давит на то место, где раньше был незаметный шрам! Но как он нашел его? Как это возможно?
— Как Вы увидели его, Узуй-сан? Откуда Вы знаете? — Ошеломленно спросил Танджиро.
«
Ты даже не представляешь, Камадо,» — подумал Тенген, но снова промолчал. Ему предстояло собраться с мыслями, ведь он собирался сделать действительно плохую вещь.
— Помнишь, Кёджуро? — Со всей холодностью заговорил он. — Ты убил восемь человек. Молодые охотники, у многих были семьи, друзья… Они положились на тебя. Пошли за тобой. Это же такая честь – идти в бой за ярким Пламенным столпом. И что ты сделал, Кёджуро? Привел их в ловушку. Они лили за тебя кровь, теряли конечности. Может, ты выжил, потому что испугался и спрятался за ними? Ты испугался? Что ты делал, когда их унылые трупы падали на землю?
— У-узуй-са-ан, — скуляще протянул Танджиро, будто собирался заплакать. — Что Вы делаете?..
— Может, ты не хотел делиться славой? — Продолжил Тенген, игнорируя вопрос. — Такая серьезная миссия, и никто не помешает тебе, выжившему, ловить восхищенные взгляды. Что хотела сказать Харука Сато перед смертью? У нее был только один вопрос: почему ты ничего не сделал? Почему ты не помог ей? Ты позволил ей умереть от унизительного удара в спину. Ты видел демона, а она нет, и ты ничего для нее сделал. Ее смерть на твоей совести. Ее кровь на твоих руках, Кёджуро.
Танджиро весь затрясся изнутри. Тенген безжалостно давил на кожу от ключицы до низа живота и обратно и говорил эти подлые, низкие, страшные слова. Таким отвратительным голосом. Обвиняюще, с толикой презрения и пренебрежения. Невозможно, чтобы было так. Он не может… Не может ведь? До смерти хотелось кинуться на него, оттолкнуть, велеть никогда не приближаться, закрыть от него наставника… Но Танджиро помнил, что если он помешает, Тенген позовет Юширо, и его прогонят из комнаты. И тогда он ничего не узнает. Ему смогут соврать, ведь он какой-то мальчишка-угольщик, которым можно пренебречь.
— Твой отец был прав в каждом слове, — прошипел Тенген, прикладывая все усилия, чтобы его голос не дрожал. — Ты самая настоящая бездарность. Твои предки были великими людьми, а ты не смог уберечь один небольшой отряд. Ты не достоин носить это хаори и стоять рядом с нами.
Танджиро почувствовал, что плачет. Чего Узуй добивается этими ужасными словами? А если Кёджуро все слышит? Ему же, наверное, так больно. И так страшно. Почему Тенген не мог сказать что-то хорошее? Неужели у него нет хороших воспоминаний о Ренгоку?
— Камадо, напомни ему про Аказу.
Танджиро испуганно вздрогнул и неловко переспросил. Жестокий голос Тенгена в один момент стал будничным и усталым и выбил его из колеи.
— Я говорю, напомни ему яркую битву с Аказой. Ты там был, напомни ему. Делай, как я.
— Но, Узуй-сан, что все это… Зачем Вы так с ним? — Танджиро всхлипнул и торопливо провел рукавом хаори по лицу.
— Камадо, просто делай! Я не могу объяснить свой замысел.
— Вы даже не уверены!
— Танджиро, — Тенген едва удержался, чтобы не сжать кулаки.
— Вы причиняете ему боль и даже не знаете, поможет это или нет! Я не дам Вам трогать его!
Мальчишка попытался запахнуть рубашку наставника, отталкивая чужие руки. Обессиленный Тенген все прекрасно понимал. Он стрелял вслепую. Тыкал пальцем в небо. Без каких-либо гарантий и опыта применил отвратительную и жестокую практику. Но что-то глубоко внутри тихо шептало, что он на верном пути. Этот ненавязчивый голосок пересиливал и собственный крик здравого смысла, и слезливые возгласы мальчишки.
Тенген хотел позвать Юширо, но осекся. Танджиро этого не заслуживал. Если его прогонят сейчас, жесткая обида навсегда поселится в его преданном и честном сердце. Его достоинство будет отравлено. Надо найти другой выход, и поскорее. Мальчишка снова стирал слезы рукавом и пытался собраться с силами, чтобы что-то сказать. Тенген решил дождаться этого момента и заодно перевести дух.
— Почему В-вы… Вы зовете его так? — Танджиро шмыгнул носом и плотнее стянул полы рубашки Кёджуро. От дрожи в его голосе сжималось сердце. Узуй различал каждую ноту боли и непонимания, все это было чем-то знакомым, но давно забытым. Он понял, о чем говорит Танджиро: проговорился. Он проговорился, когда Кёджуро вылетел ему навстречу в ту ночь. Нарушил их «маленький ритуал».
— Однажды я хотел назвать его по имени, но подавился. Ему понравилось.
Танджиро удивленно открыл заплаканные глаза. Тенген не врал. Честно дал ответ, который казался чем-то очень личным и секретным. Еще и правда оказалась неожиданно забавной и такой простой.
— А к-кто такая Харука Сато? — Мальчишка немного успокоился и, казалось, заинтересовался новыми знаниями о своем наставнике.
— Сато Харука, мечница дыхания Камня в ранге хиното. Ей было восемнадцать лет. Она совсем неярко погибла на миссии в пригороде Токио несколько лет назад. Отряд Кёджуро угодил в ловушку. Он один сумел выжить. Харуку убили у него на глазах, когда они думали, что все закончилось, — вздохнул Тенген.
Танджиро громко проглотил вставший в горле ком и перевел взгляд на неподвижное тело. Кёджуро не было никакого дела до их разговоров, слез и смятенных мыслей. Тенген переместил взгляд вслед за ним. Воспоминания колыхались неспокойным морем, вырывались наружу усталыми вздохами.
— Камадо, ты давно проверял Незуко? — Тенген сделал вид, что прислушивается. — Кажется, она пытается выйти из комнаты.
— Что? Н-незуко?
— Немедленно проверь ее, я слышу странные звуки.
Танджиро с сомнением взглянул на наставника, на Тенгена, но все же слез с кровати и убежал.
«
Быстро проверить. Одним глазком и вернуться! Нельзя надолго оставлять Ренгоку-сана…»
Он подбежал к своей комнате и сдвинул сёдзи. Сестра сидела на его футоне и смотрела в окно, но на звук отреагировала почти радостно. Танджиро принюхался и пригляделся. Судя по всему, она вела себя довольно спокойно.
Надо срочно бежать назад. Без него может произойти что-то критически важное или опасное. Но Незуко уже была рядом, обняла его за шею и упорно не хотела выпускать. Танджиро быстро понял, что сестра обнюхивает его. Ну еще бы – он принес на себе запах наставника.
— Незуко, мне нужно идти. Отпусти, там Ренгоку-сан, пожалуйста…
Но демоница была непреклонна и цеплялась за его униформу, будто прощалась навсегда. И что-то в душе Танджиро тихо прошептало: «
отпусти».
***
Тенген соврал каждым своим словом. Едва за мальчишкой закрылись сёдзи, он обернулся к другу. Кёджуро не подавал признаков жизни, но был при этом абсолютно живым. Сердце билось, легкие дышали. На этом все. Никаких других звуков тело не производило, и это было крайне странно. Тенген улыбнулся и нежно погладил алый орнамент на груди.
— Я его отослал. Не бойся, он ничего не увидит. Кё, иди ко мне, я знаю, что ты здесь.
Ничего не изменилось.
«
Но есть вероятность, что он не проснется никогда.» — Вспомнились слова Тамаё. Тенген сглотнул. Сейчас бы хоть толику уверенности. Хоть крупицу, вместо какой-то дурацкой надежды.
— Мое драгоценное Пламя, я здесь, — зашептал он совсем близко к бледным губам. — Помнишь, как я забросал тебе всю кровать цветами? И на стекло наступил… Помнишь, как я ударил тебя? Помнишь, как мы выпили, и я целовал твой шрам? Клянусь, я был так счастлив, как будто отбирал его вместе с плохими воспоминаниями. А еще, как блестяще я тебя разрисовал? А как мы праздновали твое девятнадцатилетие? Помнишь, как Сума все рассказывала о драконах, про которых прочитала в книге? Она узнала про них от тебя, Кё. Я чувствую, что ты слышишь меня, — Тенген погладил бледное лицо и золотистые волосы. — Иди ко мне. Не торопись, иди осторожно, но не останавливайся. Я рядом. Помнишь, как мы засыпали вместе? А как я не давал тебе спать по утрам? Прости за это, — он невольно усмехнулся. — Обещаю, я больше не стану будить тебя раньше одиннадцати. Главное, проснись. Просыпайся, мое Пламя. Я тебя уже заждался.
Тенген невесомо коснулся губами кончика носа спящего и выпрямился над ним. Тело устало и требовало отдыха, а он всего-то прошелся по лестнице и посидел на кровати. Взгляд невольно приковали черные кисти и когти. Не самые большие, что видел Тенген, но определенно больше обычных. Красивые и смертельно опасные.
Он слегка устыдился, что восхищается демонической красотой, но протянул руку, чтобы коснуться их. Аккуратно кончиками пальцев провести по кромке. Очень острые. Ничего не стоит порезаться, если надавить сильнее, но Тенген не видел или не хотел видеть опасность. Он оставил когти и прикоснулся к черным пальцам. Горячие и немного шершавые.
В ответ на его касание пальцы слегка пошевелились. Тенген мгновенно разучился дышать и прислушался. Какое-то легкое движение. Совсем слабое, неуловимое и незначительное.
«
Есть! Есть, черт возьми, я был прав! Есть реакция! Он шевельнулся!»
— Ты всегда можешь сказать «вишня», если захочешь меня остановить, — в полголоса сказал он. — Та книга была скучная. Ты блестяще прекрасен. Ни одному шраму не по силам испортить тебя. Хаори не забудь подстелить. Поставь пиалу. Тебе нравится Канроджи? Этот мир очень жесток. Укушу так, что неделю не присядешь...
Тенген перебирал фразы, которые успевал вспоминать, которые были только их достоянием. Каждое слово он как будто пытался проговорить сквозь тело куда-то внутрь, в какие-то неведомые глубины, где скиталась потерянная душа.
Спустя некоторое время он ослаб настолько, что едва смог позвать Тамаё. Они явились спустя несколько минут, когда Тенген уже решил, что его не услышали.
— Узуй-сан, Вы смогли, — ошеломленно сказала демоница.
— Ты что-то чувствуешь?
— Да… Его тело словно излучает энергию, но очень слабую. Как Вам удалось?
— С большим трудом… Тамаё, я должен лечь. Закрой нас.
— Ты хочешь остаться с ним? — Поднял брови Юширо. — Умом тронулся?
— А ты хочешь его в унылом подвале положить опять? — Несмотря на усталость возмутился Тенген. — Я тут чуть не сдох в попытке вытащить хотя бы это, прояви яркое уважение!
— Это опасно, — прошипел демон, но его глаза стрельнули в сторону.
Тенген понял его мысль. Мальчишка Камадо. С ума сойдет, если ему хотя бы покажется, что столпы лежат в одной кровати без веской причины. Чайной ложкой выест мозг обоим демонам, пока не докопается до истины.
— Я больше не отпущу его в подвал. Лучше тогда переселите меня отсюда, — Тенген начал вставать и надежде дойти хотя бы до сёдзи.
— Бестолочь, а ну сядь! — Зашипел Юширо.
— Узуй-сан, не так резко, Вы очень слабы, — обеспокоенно сказала Тамаё, осаживая помощника взглядом.
Тенген посмотрел на Кёджуро, вид которого нисколько не изменился. Все же, единственным вариантом было лечь здесь. Насколько было бы проще жить, если бы Танджиро не поехал сюда. Вот же заноза.
— Я останусь. С мальчишкой потом разберусь, — устало сказал Тенген и, наконец, вытянулся на кровати.
— Узуй-сан, пожалуйста, будьте очень осторожны. Он может проснуться в любой момент, — сдержанно говорила Тамаё, но неуловимые нотки стресса отчетливо проскакивали в ее голосе. — Если почувствуете опасность, сразу же дайте знать. Мы с Юширо будем работать эту ночь и сразу вас услышим.
Тенген слабо кивнул. Демоны вышли из комнаты и заперли ее. Тамаё обеспокоенно взглянула на Юширо, но тот лишь покачал головой, не в силах ни на что повлиять. Он сам решил заглянуть в комнату Танджиро и сообщил, что состояние Кёджуро без изменений, а Тенген потерял сознание от усталости. Тяжелое состояние обоих не позволило развести их по комнатам, но волноваться не о чем – оба столпа в отключке.
Танджиро посмотрел на него с неподдельной печалью и прижал сестру к груди. Юширо действительно жалел мальчишку, чье сердце ежедневно трепетало в страхе перед неизвестным. Слишком увлеченный, неопытный, безумный в цвету своей юности. Прожигает ее в постоянной погоне за голодными тварями и попытками спасти сестру. Юширо не выдавил из себя ничего, кроме тихого вздоха. Сейчас он ни на что не мог повлиять.
***
Тенген натянул на себя часть одеяла и понял, что опять проваливается в отвратительное небытие, которое более, чем доконало его за эту неделю. Какое ни с чем не сравнимое гадство. Их, наконец, оставили, он мог еще поговорить с Кёджуро, если бы хватало сил.
Будь здесь демоны, они непременно назвали бы его самым последним идиотом. Но их здесь не было, и Тенген слабо усмехнулся, затем поднял руку и дернул за нужный конец веревки, развязывая хитрый узел Юширо одним движением. Веревка с шорохом упала на подушки вместе с освобожденными руками.
***
Тамаё еще раз провернула винт изящного микроскопа и посмотрела в окуляр. Тонкие пальцы осторожно передвигали стеклышко с мазком крови. Юширо, видя ее глубокую сосредоточенность, старался вести себя как можно тише и не мешать. Он по очереди брал пробирки с кровью Кёджуро и капал в них указанные реактивы. Где-то с кровью не происходило ничего, где-то она меняла цвет, а где-то булькала и даже дымилась. Ради безопасности демоны надели тканевые маски и перчатки. Перед больными людьми они носили их для вида, ведь не боялись человеческих болезней, и уже точно не думали, что что-то будет представлять для них реальную угрозу.
Кабинет давно не проветривался. С тех пор, как объявился Аказа, окна открывали как можно реже. Запах крови Кёджуро мог достичь преследователя и указать ему верную дорогу. Юширо не жаловался. Тамаё нужна его помощь, а не сетование на отсутствие свежего воздуха. Кроме того, она строго отчитала его за шутку с необходимым поцелуем и сделала предположение, что он и послужил причиной «потери» Кёджуро.
Столпов заперли три часа назад. Юширо время от времени спускался вниз и прислушивался к дверям. Никакого шума, кроме тихого дыхания. Танджиро тоже спал, судорожно вздыхая, словно плакал перед сном. Юширо слышал, как Незуко гладит его когтистой ладошкой и негромко возится рядом. Он снова шел наверх, чтобы спуститься через пол часа.
Тамаё брала пробирку за пробиркой, рассматривала мазки крови под микроскопом и делала бесконечные пометки на листах бумаги. Тишина прерывалась только короткими односложными просьбами и простыми ответами «да, госпожа», «одну минуту, госпожа».
Серый рассвет робко подсветил тяжелые тучи, словно солнце ощущало себя не на своем месте. Юширо прикрыл окно занавесками. Надо было снова идти проверять истребителей. Но у сёдзи его остановил голос Тамаё.
— Юширо… я… не могу поверить…
— Моя госпожа, что случилось? — Он сию секунду забыл о своих планах и оказался рядом.
Тамаё уступила ему окуляры и немного отодвинулась. Юширо прикрыл один глаз. Находящаяся на стекле кровь мерцала, словно отражая падающие с разных сторон потоки света. Что это значило, он понятия не имел, но Тамаё была не то встревожена, не то восхищена.
— Моя госпожа, она светится? Что это означает?
— Кажется, мы создали новый вид демонов. И наш Кёджуро – первый его представитель.
