Бессонница.

— Я делаю всё, что в моих силах… — Ты делаешь недостаточно! Слова с болью проникали в сознание и давили на стенки черепа, заставляя Гермиону жмуриться. Обида вперемежку со злостью комом осела в районе горла и начала разбухать, перекрывая дыхательные пути. Она смотрела на Гарри, а в глазах предательски жгло и щипало. Он был до ужаса непривычно зол. И от этого Гермиона чувствовала, как ей становится не по себе. Гарри выглядел измученным, уставшим и едва находил в себе силы продолжать бороться против тёмных волшебников. «Медальон… Это всё он… Гарри, сними медальон…» Голова Гермионы резко заболела, заставляя картинку перед её глазами вращаться круговоротом. Она схватилась руками за волосы и вскрикнула от головной боли. Земля начала уходить из-под ног, отчего девушка испуганно отшатнулась назад и упала на спину. Режущая боль с новой силой вспыхнула в левой руке, заставляя раскрыть рот в попытке закричать, но Гермиона лишь прерывисто и хрипло простонала, задыхаясь от кашля. В глазах начало темнеть, окутывая её холодом. Яркие, огненные и кривые буквы будто бы клеймом оставались в её подсознании, причиняя боль не то физическую, не то душевную. Гермиона провалилась в глубокий сон, запомнив пылающие буквы перед собой. — Грязнокровка… — едва уловимый шёпот, произнесённый сухими губами. Она ещё не открыла глаза, чувствуя, какую боль нанесёт ей яркий свет. — Грейнджер, приди в себя, — на плечо опустилась холодная ладонь, пробудив рой мурашек по всему её телу. — Я… Да… — Гермионе потребовалось некоторое время, чтобы заставить себя раскрыть глаза. Казалось, что веки с ресницами были непривычно тяжелыми. — Грейнджер… Гермиона, — знакомый голос был спасательным кругом в этом водовороте боли и темноты, которые воронкой затягивали Гермиону обратно в сон. — Очнись, ну… Давай же! — Драко? — Да-да, это я, Грей… — она увидела перед собой обеспокоенное лицо Малфоя. Его обычно равнодушные, пустые и холодные серые глаза непривычно метались по её лицу, стараясь выведать состояние девушки. — Ты как? — Словно бульдозером по голове прошлись… — недовольно ответила Гермиона. Взгляд Драко застыл на месте: он всматривался в её глаза. Он нахмурил брови, прежде чем понимание пришло в его белобрысую голову. — Эти твои маггловские словечки, Грейнджер… Значит, в порядке, — он прикрыл глаза и откинулся назад, облегчённо вздыхая и усаживаясь на стул рядом с постелью. Гермиона небыстро заморгала, всматриваясь в потолок уже знакомой комнаты, а затем медленно повернула голову набок в сторону Драко. Он сидел рядом. Сжимал в руках мокрое полотенце и недовольно хмурил брови, осматривая её своим сканер-взглядом. Спустя несколько секунд память начала возвращаться к Гермионе, и прямо пропорционально в её глазах нарастал ужас. Дыхание остановилось, когда девушка испуганно вжалась в матрас. — Драко! О нет! Нас рассекретили? — страх чётко прослеживался в словах, которые дрогнули на её губах. Малфой быстро поднялся, прикладывая ладонь ко лбу Гермионы, медленно и успокаивающе поглаживая пальцами по её лицу. — Чш-ш-ш, Грейнджер, всё хорошо, — его большой палец невесомо гладил сухую кожу щеки, а взгляд всё так же тревожно метался по её лицу. — Всё в порядке. — Но как же кровь? А Беллатриса? А твоя мать? Она… Она… — Гермиона схватилась пальцами за руку, которая поглаживала её лицо. — Драко, она меня узнала. Она поняла, что я не Паркинсон… — Грейнджер, успокойся, — Малфой тяжело вздохнул. — Всё в порядке… — Но как… — Мисс Грейнджер, — мелодичный голос негромко рассёк поток вопросов Гермионы, погружая комнату в пучину тишины. — Прошу, сохраняйте спокойствие. Ресницы Гермионы дрогнули. Она заметила, как лицо Драко напряглось. Этот голос девушка ни с чем и никогда больше не спутает: он принадлежал хозяйке поместья – Нарциссе Малфой. «О нет!» Пальцы Грейнджер всё сильнее сжимали руку Малфоя, словно она цеплялась за единственное спасение в этом мире. Спроси Гермиону Грейнджер хотя бы парой месяцев ранее, станет ли она искать помощи у Драко Малфоя, она оскорбилась бы этим вопросом сильнее, чем обзывательством «грязнокровка». Но сейчас Гермиона видела в Драко свой единственный шанс на спасение и единственную возможность выжить. Рука Малфоя вынырнула из хватки Гермионы, и Драко накрыл её ладонь своей. Он мягко опустил вторую ладонь поверх её, пряча кисть в тёплом замке своих рук. Внезапная тревога, которая мурашками колола каждый сантиметр кожи Гермионы, начала понемногу утихать — так необычно действовал Малфой на неё. — Я… не понимаю… — тихо произнесла Грейнджер, вопросительно всматриваясь в глаза Малфоя. С другого конца комнаты раздался негромкий скрип: Нарцисса поднялась с кресла и медленно подошла к кровати, где лежала Гермиона. Женщина была совершенно спокойна и нисколько не удивлена. Она равнодушно смотрела сверху вниз, и лишь длинные пальцы её рук, которые торопливо теребили кружевной белоснежный платок, выдавали напряжённость. Она долго смотрела на Гермиону, прежде чем начать разговор. — О, дорогая, — небольшая пауза, — всё очень просто. Я узнала вас во время ужина. Однако стать причиной вашей смерти никак не входило в мои планы. Гермиона напряглась. Нарцисса не выглядела как та, кто станет без надобности помогать врагам её господина. Значит, у неё были существенные причины, ввиду которых она решила сохранить это в секрете. — А что, позвольте спросить, миссис Малфой, входит в ваши планы? — Гермиона аккуратно выудила свою ладонь из рук Драко и тяжело поднялась, усаживаясь на постели. Она облокотилась спиной об изголовье кровати и тяжело вздохнула, чувствуя, насколько она физически слаба. Нарцисса посмотрела на Драко. Кажется, на её губах дрогнула едва заметная улыбка, настолько неуловимая, что Гермиона восприняла её за видение. — Ты был прав, Драко: она не так проста, — Грейнджер тяжело переводила взгляд то на парня, то на женщину, стараясь скрыть раздражение от ощущения, что в этой комнате она определённо лишняя. — Из огня да в полымя, верно, мисс Грейнджер? — Почему вы не раскрыли меня? — Гермиона вжалась лопатками в дерево, а пальцами сжала край одеяла, чтобы голос не дрогнул во время вопроса. Она не была уверена, что готова услышать честный ответ. — О, в этом не было никакой необходимости, — Нарцисса строго посмотрела на девушку сверху вниз. — Видите ли, мисс Грейнджер, многие волшебники последовали за Тёмным Лордом в том числе и ввиду отсутствия выбора… — Но… — И несмотря на то что мой дорогой супруг считается ближайшим приспешником Волан-де-Морта, я не могу быть искренней, когда говорю, что его намерения верны. Простыми словами, я против этой войны, мисс Грейнджер, — женщина грациозно приподняла подбородок и сложила руки на груди. — Но почему… — Однако, согласитесь, не всегда в наших силах поступать так, как велит сердце. Иногда приходится жертвовать… — И какой же ценой, миссис Малфой? Ценой бесчисленных жизней волшебников? Ни в чём не повинных? — Гермиона чувствовала, как внутри груди у неё разрастался шар пылающей огнем ярости. Слова женщины казались для неё оправданием слабости. Взрослые, могущественные волшебники прятались за масками верных подданных, чтобы спасти свои шкуры, жертвуя жизнями осмелившихся. От осознания такой правды девушку начало тошнить: тошнота подступала к горлу неприятными ощущениями. — Вы меня не поймёте, Гермиона, — голос Нарциссы отчаянием вонзился в уши девушки. Она подняла голову и увидела, как женщина грустно прикрыла глаза, стараясь умиротворённо сделать вздох. Затем на губах Нарциссы появилась грустная, едва уловимая улыбка. — Может, когда-нибудь… Но не сейчас… — Ошибаетесь, — огрызнулась девушка. — Я никогда не пойму… — Грейнджер! — Гермиона посмотрела на озабоченного Драко, который всё это время находился рядом с ней. Он холодно, но одновременно заботливо смотрел на неё, едва покачивая головой, словно моля её не продолжать. И Гермиона… остановилась. Она потупила взгляд вниз и заметно расслабилась - впервые с момента осознания, что её рассекретили. — Мисс Грейнджер, пока вы находитесь в поместье, я постараюсь обеспечить вам безопасность, но только в том случае, если вы пообещаете мне, что будете послушно выполнять все мои требования, — голос Нарциссы вновь стал твёрдым. Эта женщина умела великолепно вести переговоры. — О каких требованиях идёт речь? — Гермиона прочистила горло и приподнялась, отрывая спину от изголовья кровати. — Для начала, я бы попросила вас привести себя в порядок. Сейчас вы, очевидно, не в состоянии вести деловые переговоры. Я приду к Драко в обед. Вам обоим необходимо отдохнуть. — Но… Дверь в комнату Малфоя негромко захлопнулась: Нарцисса ушла. Гермиона недовольно вздохнула и сложила руки на груди, мысленно обижаясь на поведение женщины. И всё-таки Драко идеально зеркалил манеры и поведение своих родителей: в нём бесконфликтно сочеталось выточенное благородство и непоколебимость Нарциссы с безумством и решительностью Люциуса. Он не предавал свои взгляды, но действовал осторожно. Удивительно, что он смог позаимствовать лучшие, как бы удивительно это ни звучало, качества своих родителей. Гермиона поджала губы. Стечение обстоятельств, мягко говоря, её не радовало. Да и стоит ли говорить о том, что находиться в плену, пусть и таком «комфортном», у Малфоев – это полнейшее безрассудство. Однако Гермиона понимала, что с её физическим состоянием она мало на что способна сейчас. И единственный вариант, который крутился в её голове, – приблизиться к Драко и его семье, сидя тихо и не высовываясь лишний раз, зато в награду за терпение и осторожность получить драгоценную информацию, которая могла бы пригодиться Гарри. Гарри! Рон! Точно! Сердце дрогнуло. Как она могла забыть? Уже три дня мальчики скитались неизвестно где, убитые горем. И Гермиона никак не могла даже намекнуть им, что жива. А живы ли они? Целы ли? В порядке ли? Где они? Какой у них план? Вопросов были слишком много, но не было ни одного ответа. В груди начало ныть: тянуть и давить на рёбра, превращая каждый вдох в настоящее болезненное испытание. Гермиона с силой проглотила слюну сухим горлом и приложила пальцы к шее, поглаживая место, где чувствовала дискомфорт. — Ты как? — Драко всё ещё не двигался с места. — Могло быть лучше, — честно призналась Гермиона. — Тебе, наверное, надоел этот вопрос, но что произошло? — Ты потеряла сознание во время аппарации. Но я успел принести тебя в комнату раньше, чем действие оборотного зелья закончилось. Кроме матери тебя никто узнал, Грейнджер. — Хочешь сказать, что это хорошая новость? — Она пообещала, что ты будешь в безопасности, — Драко утонул в своих руках, пряча лицо в широких ладонях. Он тяжело вздохнул. — Нарцисса всегда держит своё слово. — О, мне сказать спасибо? — Да что с тобой такое, Грейнджер? — Что со мной такое? — она взорвалась. — Я в поместье Малфоев! Вокруг меня одни Пожиратели и предатели! Каждый день они ищут способ убить моего лучшего друга. Убить всех близких мне людей. А я нахожусь тут. Как в клетке, под замком. И я совершенно бесполезна. И как только моё пребывание здесь раскроется… я в одном шаге от верной смерти, Малфой! — Как и я! И Нарцисса! И вся моя семья, Грейнджер! — он подскочил на ноги. — Как ты не понимаешь этого? Мы скрываем тебя ценой наших жизней! — И что с того? — Гермиона взмахнула руками. — Откуда я знаю, что это всё правда? И что ты не обманываешь меня, стараясь подобраться ближе к Гарри, чтобы потом сдать его Волан-де… Рука Драко оказалась на губах Гермионы. Он с силой прижал пальцы к её губам, не позволяя ей закончить фразу. Малфой стал озираться по сторонам, а в его глазах читался страх. Громкий хлопок спустя доли секунды взорвался в молчании ненадолго затихшей комнаты. Гермиона в гневе схлестнула руку Драко с себя и быстро подскочила на ноги, выбравшись из постели. Однако её голова резко закружилась, мгновенно погружая Гермиону во мрак. Она схватилась за волосы, качнувшись в сторону, и практически начала падать, чувствуя, как сильные руки подхватили её, прежде чем она упала бы на пол. Драко посадил Гермиону на край кровати, аккуратно придерживая её за плечи. Он молчал. Она всё ещё жмурилась от головокружения и быстро и тяжело дышала. — Ты слишком слаба, тебе лучше не вставать, — грустный голос Малфоя с какой-то волшебной силой успокаивал Гермиону. Вся злость, которая мгновением ранее бушевала в ней, плавно, но стремительно исчезала, оставляя после себя лишь физическую усталость. — Оставь меня, Малфой, — безысходно пробубнила Грейнджер, стараясь скинуть его руки со своих плеч. Она не понимала, почему Драко действовал на неё, как ингибитор. Словно он с невероятной лёгкостью мог устранить все невзгоды, боль и терзающие Гермиону мысли. Она отчаянно вздохнула, признавая, что Драко прав. — Грейнджер, послушай… Она подняла голову и посмотрела снизу вверх на парня перед собой: уставшего, также обременённого войной, ничуть не дерзкого и не одетого с иголочки, каким привыкла видеть его. Наоборот, Драко был похож на типичного маггла из среднестатистической семьи без высокого достатка. Его футболка была мятой и в мокрых пятнах от воды (видимо, от полотенца, которым он смачивал её лоб), домашние штаны были так же намочены, а их карманы были очевидно чем-то сильно забиты, судя по их объёмам. Не иначе, там прятались маленькие пузырьки необходимых целительных зелий. Прическа, а точнее её полное отсутствие, напоминала настоящий бардак, который Гермиона никогда бы не смогла и представить на голове Драко. Вот такого Малфоя она видела перед собой. И был ли он похож на ушлого волшебника, который с помощью такой гениальной многоходовочки хочет сдать Гарри и помочь Волан-де-Морту победить в этой войне? Едва ли. — У меня нет доказательств, чтобы подтвердить свои намерения помочь тебе, — он присел на корточки, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Гермионы. — Я не прошу безусловной веры. Но если у тебя получится хотя бы чуть-чуть мне довериться, то это поможет нам обоим. Она молчала. Смотрела в его серые, стеклянные глаза, наполненные болью, но сверкающие надеждой. Смотрела в глаза, которые совершенно не были похожи на глаза волшебника, который собирался сдать её и близких ей людей на растерзание Пожирателям. Эти глаза казались ей честными. Без подлых замыслов и подстав. — Давай так… Скажу это в первый и в последний раз, Грейнджер, — в его глазах что-то сверкнуло, но Гермиона не смогла прочитать эту эмоцию. — Если бы я хотел тебя убить, ты была бы уже мертва. С этими словами Малфой поднялся и развернулся спиной к Гермионе. В комнате стало вновь слишком тихо. Она слышала, как он втягивал воздух ноздрями, пока медленно шагал к креслу в углу комнаты. Ей показалось, что слова, которые произнёс Драко, дались ему с каким-то усилием. Будто они причинили ему боль, как только были озвучены. От этих мыслей Грейнджер почувствовала лёгкий озноб и поёжилась. Поведение Драко казалось Гермионе слишком необычным. Она привыкла видеть его дерзким и самовлюблённым. Он никогда не стремился кому-то что-то доказать, считая свои слова и поступки единственно верным решением, будто других вариантов и не могло существовать. Он не жалел чужие чувства, не старался кому-либо угодить. Драко Малфой жил исключительно в своё удовольствие и по своим правилам. Сейчас она видела перед собой совершенно другого юношу: Драко был терпелив, тих и… заботлив. Он не обращал внимания на свой внешний вид, подбирал нужные слова, стараясь не обидеть Гермиону. Он был мягок, внимателен и добр. И она не могла найти никаких объяснений такому поведению парня, кроме одного… Драко действительно был против этой войны. В таком случае паззл бы сошёлся и Гермиона увидела бы в его намерениях искренность. — Хорошо, Малфой… — она тяжело поднялась на ноги и сделала пару шагов в его сторону. — Давай заключим сделку. — Сделку? — Драко уставился на Гермиону. — Сделку, — кивнула она. В то, что она была готова предложить ему, не верила даже сама Гермиона. Но что-то внутри говорило ей, что она поступает правильно. — Ты поможешь мне сбежать из поместья невредимой, не сдашь меня и мальчиков, а взамен я пообещаю, что, когда закончится война и если семью Малфоев будут судить, я выступлю в вашу защиту. Она сделала это. Сказала всё на одном дыхании. Чётко и по делу. Если Драко согласится с ней, это будет означать, что у него будет весомая причина помочь ей. И, если Драко честен, говоря о ненависти к своей причастности к поступкам Волан-де-Морта, то эта сделка будет для него и его семьи настоящим шансом на новую жизнь. Это та цена, которую Гермиона могла позволить себе, чтобы спастись и помочь Гарри и Рону. Драко тяжело вздохнул. По нему было видно, что он хотел что-то сказать, но в какой-то момент опустил взгляд и убрал руки в и без того забитые карманы брюк. Гермиона насторожилась, подозревая, что предложила неравноценную сделку и Малфой ей точно откажет. Однако большего обещать она не могла. — Ты думаешь, что я делаю это всё ради семьи? — на губах Драко мелькнула горькая усмешка, но быстро исчезла. Гермиона нахмурила брови, стараясь понять суть его вопроса, но отвлеклась на следующие слова. — Идёт, Грейнджер. Воспользуешься заклятием Непреложного Обета или?.. — Да, — коротко кивнула она. — Я была бы более спокойна, если бы мы дали клятву через Непреложный Обет, — Гермиона понимала, что это очень рискованно для Драко, поэтому поспешила оправдаться: — В таком случае, я бы смогла доверить тебе свои… — Идёт, — он пожал плечами. — Здесь? Сейчас? Гермиона озадаченно смотрела на Малфоя, который со всей своей невозмутимостью стоял напротив, совершенно расслабленный и спокойный, словно его буквально не тревожила перспектива дать клятву на крови. — Д-да, я бы хотела… — Как скажешь, — он достал волшебную палочку. — Тинки! Грейнджер озадаченно заозиралась по сторонам, когда в комнате прозвучал негромкий щелчок и вокруг образовалось лёгкое воздушное облачко. Рядом с волшебниками оказался маленький домашний эльф. — Господин Драко звал Тинки? — маленькое существо суетливо переминалось с ноги на ногу, отчего подрагивали кончики его больших ушей. — Будешь свидетелем Непреложного Обета, — коротко произнёс Драко. Тинки и Гермиона раскрыли от удивления рты: Гермиона - от той лёгкости Малфоя в принятии решения, эльф - от свалившейся на него ответственности. — Но Господин… — Ты против? — Драко посмотрел на растерянную Гермиону. — Я? Н-нет, — она неуверенно помотала головой. — А… Тинки? — Тинки против! — пропищала маленькая эльфийка. — Твоего мнения никто не спрашивал, — строго, но без капли злости и желчи сказал Драко. — Но Госпожа Нарцисса будет против, — попыталась возразить Тинки. — Это не её дело, — Малфой со скукой (кажется?) в глазах смотрел на волшебную палочку в своих пальцах. — И она не должна об этом узнать, Тинки. Поэтому свидетелем будешь ты. Гермиона поджала губы. Ей казалось, что она обрекла Драко Малфоя и его семью на верную смерть. Решение, которое минутой ранее казалось ей идеальным, вдруг начало трескаться и рушиться, будто она где-то ошиблась. А если у него не получится помочь ей? Он умрёт. И за эту смерть в ответе будет только она. Гермиона вжала голову в плечи, хотела спрятаться от своих мыслей. Она перевела неуверенный взгляд на домашнего эльфа, который был растерян не меньше её самой. Но пути назад не было. Только так Гермиона могла бы чувствовать себя в безопасности и не тонуть в догадках, с каким помыслом Драко помогает ей. — Тинки, прошу тебя… — её голос был тихим. Всё зависело от решения домовика. — Если того хочет Господин Драко, Тинки не смеет отказывать ему, — с грустью в голосе ответила эльфийка и кивнула в ответ Гермионе. — Спасибо большое. Спустя несколько минут двое волшебников стояли друг напротив друга в тёмной комнате, освещённой лунным светом из окна. Их руки были переплетены в специальном жесте, а вокруг них вилась волшебная сияющая петля заклинания. Узелок за узелком появлялись на светящейся неосязаемой нити каждый раз, когда волшебник озвучивал очередное «Обещаю». Тинки, будучи осведомлённой, как проходит ритуал, чётко и с расстановкой обращалась то к Драко, то к Гермионе, спрашивая об их намерениях. Каждый раз едва заметно вздрагивала при появлении нового светящегося шарика на кончике волшебной палочки, ускользающего на волшебную петлю заклинания вокруг скреплённых рук. Как только Малфой произнёс последнее обещание, сияющая нить затянулась вокруг запястий волшебников, не больно пощипывая теплом в первые секунды, а затем погасла. Гермиона смотрела в глаза Драко — полные решимости, уверенности и… грусти. Она чётко осознавала, что упускает какую-то важную деталь, но никак не могла догадаться, в чём причина его печали. Она решила отпустить все догадки и подозрения в адрес Малфоя, скрепив с ним общую клятву. Его рука была тёплой и приятно грела предплечье Гермионы в месте, где он за неё держался во время магического обряда. Она не спешила его отпускать, заворожённо заглядывая в его уже пустые глаза, лишённые каких-либо эмоций. Драко Малфой вновь превратился в ледышку. — А теперь, Грейнджер, ты ляжешь обратно в постель и выспишься, чтобы набраться сил и не помешать мне в исполнении данной мной клятвы? — холодно произнёс Драко, расцепляя их руки. Гермиона поджала губы, стараясь выдавить из себя доброжелательную улыбку, неуверенная, что та будет к месту, и кивнула. — Угм. — Тогда, будь добра, вернись в постель, — он развернулся в сторону двери. — А ты куда? — Я сейчас вернусь. — Хорошо, — почему-то виновато кивнула Грейнджер и подошла к кровати, забираясь под одеяло. — Не жди меня, засыпай. Тинки будет рядом, — он вышел из комнаты, оставляя Гермиону наедине со своими мыслями. Светать начало рано. Уже в пять часов утра солнце практически возвышалось над горизонтом, освещая белыми холодными лучами территорию поместья. Но вокруг было до ужаса тихо. Ветер не расчёсывал пушистую листву деревьев, отзываясь негромким шелестом. Птицы не щебетали, так красиво и мелодично прерывая тишину своим звучанием. Молчание и пустота. Гермиона так и не смогла сомкнуть глаз, мучительно переворачиваясь из стороны в сторону. Сон отказывался приходить к ней, когда в голове было множество насущных вопросов, с которыми она мечтала поскорее разобраться. Время, впрочем, как и всегда, играло с ней в жестокую игру, и стрелки на часах смещались невообразимо медленно. Маленький эльф, которого спустя долгие уговоры Гермиона отправила на кресло, тихо посапывал, расположившись головой на подлокотнике. Девушка мысленно позавидовала Тинки, что та с легкостью провалилась в сон, оставляя Грейнджер наедине с собой. Она поджала колени к груди, словно так меньше ощущалось одиночество, и ждала возвращения Драко. Но его всё не было. Когда на часах пробило шесть утра, Тинки подскочила с кресла, ошалело озираясь по сторонам. Гермиона стояла рядом с ней, стараясь аккуратно накрыть эльфийку пледом, сжалившись от её замёрзшего вида. Она в очередной раз отметила про себя, как это жестоко — лишать эльфов элементарной одежды, заставляя их носить ошмётки и без того износившейся ткани. — Мисс Грейнджер должна оставаться в постели, — сонным писклявым голоском воспротивилась Тинки. — Мне не спится, — грустно заметила Гермиона. — Я пойду в ванную комнату. Тинки кивнула, и девушка улыбнулась ей в ответ, оставляя эльфа в комнате одного. Горячая вода мягко обволакивала кожу, согревая Гермиону от холодного ночного одиночества. Это было так странно. Грейнджер чётко осознавала, что ей некомфортно было находиться в комнате Драко без него самого. Не то чтобы она по нему скучала, нет, не это. А потому что он был единственным, кого она здесь знала, с кем могла поговорить, хоть и не о многом. Более того, она прекрасно понимала, что Драко — это единственное связывающее звено между ней и Гарри с Роном. Если с мальчиками что-то случилось бы, Драко бы точно рассказал ей. Рассказал бы? Наверное, да. Струя горячей воды попала на левое предплечье, и Гермиона отдёрнула руку от вспыхнувшей боли, которую, к счастью, была в состоянии вытерпеть. Она поспешила закрутить ручки крана, чтобы остановить воду, и посмотрела на пораненное место. Страшные буквы, которые разгорячённо жглись в местах порезов, ранили Гермиону не только физически, но и задевали её за самое больное и сокровенное. Слово, с жестокостью выцарапанное на её бледной коже, напоминало о том, что она всегда будет лишней в обоих мирах: и в мире магглов, и в мире волшебства. «Меч…» Гермиона вдруг замерла. Она всматривалась в своё едва заметное отражение в запотевшем зеркале, чувствуя, как что-то похожее на панику росло внутри неё. Дыхание ускорилось, а сознание в голове будто-то бы очистилось. — МЕЧ! — громко прошептала Гермиона. Она схватила полотенце, обернулась им и выскочила из ванной комнаты. «Точно! Гриффиндорский меч! Гарри, Рон! Мальчики, это же…» Выбегая в эйфории своей догадки, Гермиона, разогнавшись, со всей силы ударилась лбом о широкую грудь Малфоя. — Грейнджер, всё в порядке? — привычно взволнованный голос, но уже с увесистый грузом усталости. Он тоже не спал всю ночь? — Д-да, — растерянно пробормотала Гермиона. — Где ты был? Драко отошёл на шаг назад, осматривая девушку с ног до головы: мокрая, босая, без одежды, завёрнутая в полотенце, волосы, скомкавшиеся в мокрый клубок, свисали на левое плечо. Настоящий беспредел в Поместье Малфоев. Лёгкая нота раздражения, отчего Драко успел сделать короткий вздох, быстро сменилась стремительно проявляющимся румянцем на щеках. Её голые ноги совершенно не были прикрыты полотенцем, на грани закрывающее всё самое необходимое в районе бёдер. Капли воды с волос торопливо скатывались вниз по голым ключицам и падали в ложбинку, прячась за махровой тканью, которая едва умудрялась прикрывать грудь девушки. Малфой растерянно поднял взгляд на глаза Грейнджер и, словно статуя, замер на месте. Гермиона нахмурила брови и чуть откинула голову назад, стараясь найти оправдание странному поведению Драко. Догадка пришла практически в ту же секунду. Лицо залилось краской, заставляя Гермиону мысленно икнуть от неловкости. Она быстро схватилась за полотенце над грудью правой рукой в том месте, где оно закреплялось на мокрой коже, и сжала махровую ткань, не оставляя и шанса вдруг развязаться и упасть на пол. Гермиона прочистила горло и задрала подбородок, стараясь не выдавать своё смущение. — Малфой, что застыл? Драко отмер. Прочистил горло, прикрывая рот кулаком, и отвёл взгляд в сторону окна, отчего Гермиона почувствовала нескрываемое облегчение и ровно выдохнула, мысленно благодаря Нарциссу за манеры сына. — Как ты себя чувствуешь? — дежурный вопрос Малфоя. — Я в порядке, спасибо. Так где ты был всё это время? Тебя не было всю ночь, — практически с обидой в голосе озвучила вопрос Гермиона. — В библиотеке, — он нахмурил брови, будучи недовольным напором девушки, но не стал противиться и просто ответил. — Искал, что поможет с раной на твоей руке. — О… — Гермиона замерла. Это было приятно? Удивительно, но Драко Малфой был в библиотеке ради Гермионы Грейнджер, чтобы найти способы вылечить её раны от тёмной магии. Скажи она об этом Гарри и Рону, они покрутили бы пальцем у виска. — Успешно? — Не совсем, — он убрал руки в карманы брюк. — Так как неизвестно, что за тёмное проклятие наложено на кинжал тёти, будет сложно найти верный способ снять его. — То есть… Ты хочешь сказать… — У Гермионы не поднимался язык сказать это. Выдавить из себя. — Меня… прокляли? — Не уверен, но, скорее всего, именно так, — Драко повернулся в её сторону. На глазах Гермионы выступили маленькие горошинки слёз, а зубы смыкались на пухлой нижней губе. Он легко смахнул большим пальцем первую слезу, а затем провёл им вниз по подбородку девушки, заставляя выпустить губу из хватки зубов, пока не появилась кровь. — Я найду способ снять это проклятье, Грейнджер. Гермиона, полностью растерянная и встревоженная, смотрела на Драко, в отчаянии опустив руки вниз, словно была готова сдаться. Каждый час в этом доме она испытывала всё больший и больший ужас, но это не заканчивалось. Она начала мотать головой по сторонам, словно отрицая ситуацию, в которой оказалась, не готовая смириться с реальностью. Волосы, спутанные в клубок, растрепались и упали на грудь, прикрытую полотенцем, отчего то начало медленно развязываться. Кадык Драко нервно дёрнулся вверх, а сам парень отпрянул на шаг назад. Он вновь судорожно отвернулся к окну и практически начал задыхаться. — Ради Мерлина, Грейнджер, оденься уже и приведи себя в порядок. Ты же не собираешься в таком виде расхаживать? — он взмахнул рукой, и дверцы шкафа раскрылись: оттуда вылетели свежие чёрные футболка и домашние штаны. Они плавно упали на ладони Малфоя. — Вот. Иди переоденься, — Драко заставил себя прикрыть глаза, проглотив слюну, и повернулся к Гермионе, всучивая одежду в её руки. Он положил ладони на её мокрые плечи, развернул к себе спиной и толкнул в сторону ванной комнаты, громко захлопывая за ней дверь. «Ну и псих этот Малфой». Гермиона грустно вздохнула и встряхнула головой, отгоняя мысли о странном поведении Драко. Она сняла полотенце и накинула его на голову, промакивая тяжёлые кудри от влаги, а затем собрала волосы в самодельный тюрбан. Спустя пару мгновений Гермиона надела футболку и штаны, которые с трудом удерживались на её худых бёдрах. Она вышла из ванной, неуклюже подтягивая штаны за пояс. Драко сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и что-то пил из белой кружки с подноса, который находился на небольшом столе рядом с креслом. Гермиона неловко почесала правый локоть и подошла ближе к Малфою. — Тинки принесла завтрак, тебе надо поесть, — в повелительном тоне сообщил Драко. Гермиона вздохнула, но перечить не стала, чувствуя, как от слова «завтрак» ожил её желудок. Она бы сейчас съела слона. Девушка обернулась в поисках сидения, как тут же рядом с ней оказался по взмаху руки Малфоя стул от письменного стола. Гермиона села на стул и потянулась за второй чашкой, тут же жадно делая большой глоток чёрного чая. Глаза невольно сомкнулись, а на лице выступила улыбка. Как ей не хватало этого в последние несколько месяцев! На столе также были две тарелки овсяной каши, аромат которой буквально сводил с ума. — Но… тут две порции… — с подозрением пробубнила Гермиона. — Мать поговорила с Ремми, о твоей порции никто не узнает, — спокойно ответил Малфой, а она неуверенно кивнула ему и принялась за завтрак. То есть всё время, которое Драко отсутствовал, он был занят важными делами? И это Гермиона из них двоих та, кто действительно валял дурака и не занимался чем-то полезным. Она обиженно сморщила нос, поедая невероятно вкусную овсянку, дескать, несмотря на сделку и договорённость быть партнёрами, Малфой в свойственной ему манере лишил Гермиону возможности не только участия в поисках информации о проклятом кинжале Беллатрисы, но и урегулирования вопросов бытового характера. Но спустя минуту обиды «по-женски» она мысленно кивнула своему заключению: Драко поступил так отнюдь не из вредности. Он действовал с львиной долей осторожности, чтобы лишний раз не подставить ни Гермиону, ни самого себя. — Спасибо, было очень вкусно, — она поставила на поднос пустую тарелку и сделала глоток ещё горячего чая. Драко промолчал. Гермиона чувствовала, как неловкость обволакивала всё её тело, словно она постепенно надевала на себя шерстяной комбинезон, и колючая ткань царапала нежную кожу. Тишина сбивала с толку, а бездействие Малфоя не давало ей покоя. Она начала покачиваться на краю стула, то облокачиваясь спиной назад, то заваливаясь плечами вперёд. — Что с тобой? Что-то болит? — Драко изогнул бровь. — Н-нет, — она замерла на месте. — Тогда, что ты делаешь? — Драко, — запнулась, не ожидая от себя обращения к парню по «имени». — Малфой… — поправила она себя. — Гермиона Грейнджер, — передразнил Малфой и поставил на стол чашку ароматного кофе, всматриваясь в её глаза. — Ты уверена, что всё в порядке? Его голос был пропитан подозрением и приправлен щепоткой беспокойства. Это было удивительно: наблюдать за тем, как Малфой в своём репертуаре резок и высокомерен, но непривычно внимателен и встревожен. Неужели он был таким всегда, а Гермиона этого просто не замечала? Быть может, если бы не вражда мальчишек с самого первого курса, то она могла бы знать Драко Малфоя совершенно другим человеком. Интересно, а какой он с близкими? Гермиона быстро отстранилась от него, ударяясь лопатками о спинку стула. — Да, я в порядке, — фыркнула. — Я хотела поговорить… — О чём? — Драко вальяжно опрокинулся в кресле, расслабленно прикрывая глаза. — Я серьёзно, Малфой, — напряглась Гермиона. — Я тоже. — Тогда соберись, сядь ровно и выслушай меня, — разозлилась. — Грейнджер, в чём дело вообще? — он фыркнул и поднялся, усаживаясь на край кресла, чтобы оказаться как можно ближе к ней. — Беллатриса… — Не надо, Грейнджер, — он подскочил с места, а ошарашенная Гермиона с открытым ртом наблюдала за ним. — Не вспоминай это, иначе тебе опять станет плохо… Гермиона напряглась. Она видела, что с Драко творится что-то неладное. Желваки на лице судорожно и быстро задвигались, губы сомкнулись в тонкую линию, а кулаки сжались до побелевшей кожи. Определённо Малфой не хотел возвращаться воспоминаниями к недавним событиям. Но… Почему? — Послушай меня, — начала она. — Нет, я серьёзно, Грейнджер, не надо, — в его голосе она услышала отчаяние? — Малфой, ты мне не даёшь и возможности сообщить тебе важную информацию, — Гермиона быстро поднялась на ноги и топнула пяткой. — Я хочу сказать, что у меня есть догадки, что хранилище Беллатрисы используется, как его тайник. Они оба замерли, и в комнате воцарилась тишина. Даже дыхание двух волшебников каким-то чудом утопало в беззвучии. Грейнджер смотрела в глаза Малфоя, как и он в её, словно каждый хотел найти ответы. Драко развернулся к ней спиной и отошёл к окну, рассматривая пустой горизонт. Он тяжело вздохнул и сдвинул шторы к центру, закрывая окно тёмной тканью. — И что дальше? — без ярко выраженного интереса. — Мне надо тебе кое-что рассказать, — она сжала кулаки, больно впиваясь ногтями в кожу ладоней, но через мгновение ослабила хватку и мысленно себя успокоила. «Непреложный Обет. Ты можешь ему верить». Гермиона схватилась за рукав пиджака и потянула Драко в сторону кресла, заставляя вернуться его на место. Сама села на стул напротив. Прикрыла глаза и сделала глубокий вдох-выдох. Она готова. Она расскажет. — Знаешь, почему Беллатриса пытала меня? — голос практически дрогнул, но она держалась изо всех сил. Драко покачал головой. — Потому что может? — Нет, не только, — она оглянулась по сторонам, будто боялась, что их может кто-то подслушать. — Послушай, Беллатриса Лестрейндж хотела выведать у меня, откуда у нас с мальчиками оказался меч Годрика Гриффиндора. Тот самый меч, который появляется в самый необходимый момент истинному гриффиндорцу. Но она, видимо, как слизеринка, даже понятия не имела, что меч сам исчезает и появляется, поэтому… — Думала, что он всё ещё находится в её хранилище в Гринготтс, так как сама туда его спрятала, — закончил за неё Драко. — Верно. — И что с того? — А с того, Малфой, что этот меч — настоящий магический артефакт. По распоряжению Годрика, этот меч был сделан одним из лучших мастеров ковального дела, гоблином Рагнуком. — Ближе к делу, Грейнджер. — Так вот, этот меч вбирает магическую силу всего, к чему прикоснётся, а тёмная магия его только закаляет… — И? — На втором курсе Гарри этим мечом убил Василиска в Тайной Комнате, когда сражался против него. Меч впитал в себя яд Василиска. — Мерлин, Грейнджер, ты же не пишешь для Макгоногалл эссе, к чему такое длинное введение? — Драко прикрыл ладонью лицо, театрально тяжело вздыхая. — Неужели ты не понимаешь, Малфой? — ЧТО я должен понять? — раздражение в голосе Драко начало злить Гермиону больше его тугодумия. — Мы этим мечом смогли уничтожить крестраж, — она перешла на шёпот. — Уничтожить что? Крестарж? — Крестраж, Малфой. — Что это?