По твоим следам…

- То есть как? – Кастиэль ошалело смотрел, как тот, кого он знал до этого как Майкла, борется с крупной дрожью в руке, чтобы попасть ложкой с пудингом себе в рот. - Как есть, - сказал тот с набитым ртом, выглядя почти довольным. - А как же Майкл Догласс? Парень указал ложкой на телевизор и продолжил, сосредоточенно сопя, ковырять ею в крошечной баночке. Пристроенная на его вытянутых ногах, она неустойчиво покачнулась, и Кастиэль рефлекторно дотянулся придержать её: – Ясно, тот фильм, «Войны семьи Роуз». Парень кивнул: - Единственный, кого я запомнил. Только был не уверен, как пишется. - Боже... Что ты наделал? Солгал полиции! А тебя же, наверное, ищут. «Майкл» на мгновение замер и уронил руку с ложкой себе на бедро. Он посмотрел на Кастиэля каким-то совершенно новым и страшным взглядом: - В том-то и дело. Думаю, «Я» не хотел бы, чтобы меня искали. - Что ты говоришь? Почему? - Я не помню ничего, Кас. Кроме ощущения, что есть какая-то большая беда, в которой виноват я – он говорил медленно, но так весомо, что Кастиэлю становилось физически тяжелее от каждого слова. – Я думаю, что выехал на ту встречку, потому что убегал. Я думаю, я кого-то убил. - Нет! Не может быть! – прохрипел Кастиэль. - Почему? – взгляд парня просто прожигал дыру в груди Новака. – Скажи! Кастиэль чувствовал себя рыбой, выброшенной из воды и судорожно пытался ухватиться хоть за какую-нибудь мысль, кроме «Ты не можешь быть плохим!». - Так я и думал, - ответил на его молчание «Майкл» и сунул баночку с недоеденным пудингом ему обратно в руки. - Но ведь наверняка ты не знаешь. Парень отвернулся к окну: - Док сказал, эта херня проходит. Вот и узнаю. Теперь если хочешь уйти – я пойму, - его голос явственно дрогнул. – Ты и так слишком много времени потерял со мной. - Никуда я не уйду. Это всё какой-то бред, - Кастиэль потёр кулаком глаз и встал с кушетки. Он поставил пудинг на свой столик и начал молча мерять палату шагами, надеясь хоть как-то уложить всё в голове. «Майкл» не сводил с него напряженного взгляда. - Ну вот что. Ты, конечно, здорово всё усложнил своей ложью, но это поправимо. Когда начнёшь вспоминать что-то, скажешь, что запаниковал или правда думал, что тебя так зовут. Ничего. Я уверен, что ты никакой не убийца, но теперь, наверное, поддержу тебя в том, что пока лучше полиции не говорить, что ты солгал. Потом придумаем что-то вместе. - Зачем ты вовлекаешь в это себя? Это – моё дерьмо. - Затем, что я в тебя врезался. Я не вызвал скорую, а схватил тебя в охапку и этим чуть не убил. Может и память ты потерял из-за меня. Так что как хочешь, а «дерьмо» – наше, а не твоё. До выяснения обстоятельств, ты – Майкл Догласс. Я – ничего не знаю. Ничего не изменилось. Майкл смотрел на него, поджав губы. Его брови были сдвинуты, но Новак спокойно выдержал его пристальный взгляд, давая понять, что не передумает и уходить не собирается. А потом вспомнил и зажмурился: - Господи! Меня сегодня выписывают! Как же невовремя! Парень опустил глаза: - Вот и хорошо. - Ничего не хорошо. Ничего! Даже не думай, я выясню, когда у них тут приемные часы, и завтра же буду тут снова, ты меня понял? Я привезу тебе телефон и дам свой номер, я... - Эй, - перебил его Майкл, как будто Новак сейчас был тем, кто нуждался в успокоении, - Спасибо. Ты просто... Спасибо. - Всё будет нормально, Майкл. Я обещаю! – с жаром сказал Кастиэль. Майкл снова отвернулся и сдавленно угукнул. Кастиэль мгновенно понял причину перемены его настроения: - Когда тебя будут ставить на ноги? Говорили? - Да, завтра в час. -Новак кивнул: — Значит, завтра в час я буду здесь, - он потянулся тронуть плечо парня, но увидел на нём иссиня-чёрный отпечаток своих пальцев и отдёрнул руку. – Всё будет... нормально. *** - Ты всегда был ходячей катастрофой, Кастиэль. Я даже не удивлен. - Рад оправдать твои ожидания. - В основном я жду, что когда-нибудь мне больше не придется разгребать твой бардак, - голос Закари звучал холодно, почти формально. Кастиэль подумал, что, если бы сейчас кто-нибудь услышал их разговор со стороны - не смог бы допустить и мысли, что это беседа родных братьев. - Ты даже не удосужился узнать в больнице, как я. - Зато я УДОСУЖИЛСЯ узнать обстоятельства аварии и связался с нашими адвокатами. А твоя колымага даже на ходу, так что я знал, что ты в порядке. Забрал её со штрафстоянки полиции. Они уже описали её. - А байк?! Ты видел байк? На нём есть номер? - Да на кой мне твой байк? Ты не слышишь меня? Я решал за тебя твои проблемы, пока ты отлёживал бока. - Себя-то хоть не обманывай. Ты беспокоился только о репутации фирмы отца. - А лучше бы о ней беспокоился ты. Я слышал, тот паршивец, которого ты не объехал - очнулся? Ты говорил с ним? Сколько он хочет из нас выкачать? - Господи, Закари. Не могу поверить, что мы - родственники. - Я тоже, Кастиэль, я тоже. Приведи себя в порядок до завтра. В двенадцать совет директоров, после побеседуем. - Меня не будет. - А ну, повтори? - Меня не будет. Я поеду в больницу к этому...Майклу. - Ты хочешь надавить на него, чтобы отказался от претензий? - Я хочу поддержать его, когда он будет впервые вставать на ноги. От повисшей паузы, казалось, вибрирует воздух. Закари был далеко, но Кастиэль в деталях представлял, как бегают его злые, по-рыбьи бесцветные глаза. - Ты понимаешь, насколько смешон с этой своей юродивой добротой? - Что ж ты не смеёшься? - процедил сквозь зубы Кастиэль и положил трубку. Приехав на ранчо, Кастиэль помялся на пороге дома, но только снял со стены ключи и пошёл в свой импровизированный офис недалеко от конюшен. Здесь было довольно прохладно, и он устроился на узкой софе прямо в плаще. Долго лежал так, скрестив на груди руки, и слушал ржание лошадей. Какое-то время, он отмахивался от чувства вины, что не справился о делах ранчо и от стыда, что не смог заставить себя ночевать в доме, а потом провалился в сон. Во сне он брёл по пустынной дороге, одетый в какие-то грязные лохмотья и изнывал от жажды. Он искал признаки хоть какого-то жилья вокруг, но всё было пустынно, лишь на горизонте, впереди по дороге, виднелась крошечная тёмная точка. Кастиэль присмотрелся и увидел, что точка быстро росла. Становилась всё больше и больше, пока не оформилась в силуэт. На него мчался мотоциклист. И вдруг время замедлилось. Сквозь плотный, как стекло, воздух, Кастиэль смог рассмотреть ездока. Он был без шлема, его волосы отдавали рыжиной. На светло-медной коже частой россыпью пролегли веснушки. Его красивое молодое лицо было полно силы и жизни. Новак понимал, что через пару мгновений парень пролетит мимо него и скроется из виду. - Стой! – прохрипел он и зашёлся кашлем, - Стой! Поравнявшись с ним, мотоциклист повернул голову. Кастиэль пытался крикнуть, но голос не слушался его. - Ка-ак? Ка-ак тебя зовут? – еле слышно шептал он, выбиваясь из сил, но в глазах парня промелькнуло понимание. Время снова начало ускоряться. - Как?! Губы парня начали растягиваться в улыбке. Уже проносясь мимо, в последнее мгновение, когда Кастиэль мог ещё слышать его, едва слышно за звуком ревущего мотора, парень прокричал: - ...и... *** - Здравствуй, Майкл. - Это - не то, о чём ты подумал, - улыбнулся Майкл, непроизвольно сотрясаясь от разогревающего массажа ног, который проводил ему дородный медбрат. - Мне нравится твой настрой. Как провёл ночь? Майкл наморщил нос: - Удручающе. На ночь они забирают пульт от телека. - Тебе нужно спать. - Мне нужно как-то не умереть от скуки, но... - Добрый день, мистер Догласс, - доктор говорил приветливо, но атмосфера в комнате мгновенно стала гнетущей, потому что сразу за ним медсёстры вкатили высокий подъёмник и внесли ходунки. - Чудно, у вас и поддержка есть, здравствуйте, мистер Новак. Медбрат наскоро закончил массаж и начал продевать ремни от ходунков под ноги и руки Майкла. - Пришли почти все ваши анализы, мистер Догласс, - перебирая листы в папке, сказал доктор, - Что сказать, вы крепкий малый. Молодость и огромное количество алкоголя в крови, видно, тоже сыграли в вашу пользу. - То есть я был ещё и в стельку? – упавшим голосом спросил Майкл и Кастиэль почувствовал, что сию секунду готов разорвать доктора напополам. Но тот, видно, и сам понял ошибку, потому что заговорил извиняющимся тоном: - Ну не в стельку точно. Но выпили изрядно накануне. Забудьте сейчас об этом, сосредоточимся на текущих задачах. Готовы? Майкл быстро посмотрел на Кастиэля и вздохнул: - Да. Медбрат привёл в движение подъёмник и Майкл в неестественной, напряжённой позе завис над кушеткой. Его аккуратно стали опускать к ходункам, освобождая ноги от ремней. Стопы коснулись земли, парень неловко качнулся, хотя был ещё не полностью отстёгнут, и схватил рукой ходунки. - Не торопитесь, мистер Догласс. У вас только одна полностью функционирующая рука, переносите вес постепенно. У Кастиэля ухало в ушах. Он онемело, будто впервые, смотрел на хрупкое тело парня, его покатые плечи, на то, как он крупно дрожал от напряжения, стараясь устоять и сердце Новака сжалось. Парень сильно качнулся вперёд, тут же поддержанный сзади под плечи медбратом. - Спокойно, - прокомментировал доктор, - Ищите равновесие, не забывайте дышать. - Ноги... Я не... Не помню, как... - тихо, но отчаянно залепетал Майкл, до белоты сжимая рукой поручень ходунков. - А вы хотели сразу спринт бежать? Не всё сразу. Моторная память у вас есть, найдёте движение. Пока просто стойте и пробуйте выпрямиться полностью. Майкл зашатался ещё больше, явно готовый сдаться. Кастиэль забыл приличия и подскочил со своего кресла, встал прямо перед ходунками и заглянул в испуганные зелёные глаза. - Майкл, смотри на меня, - Майкл заставил себя поднять голову и стал качаться чуть меньше. – Молодчина. Вот так. Ты сможешь. Парень молча засопел, его ноги заметно дрожали. Кастиэль отчётливо понимал, что силы Майкла на исходе. Но остаться без победы для него сейчас было бы страшным ударом. Он облизал пересохшие губы, и, неотрывно глядя в глаза Майклу, продолжил: - Вот так. У тебя уже получается. Посмотри на меня, ты сможешь. Повтори. - Смогу, - тишайший шёпот, но Кастиэль разобрал каждый звук. - Да, сможешь. Майкл сделал глубокий вдох и стал медленно выпрямляться. Он вздрагивал и покачивался, Новаку казалось, будто он в ускоренной сьёмке смтрит, как растёт деревце. Наконец Майкл полностью распрямился и, не дыша, застыл. В палате стало очень тихо. «Молодец! Какой ты молодец!» - кричал внутри себя Кастиэль. Периферическим зрением он увидел, как рука Майкла ослабила хватку и вовсе соскользнула с поручня. Доктор одним быстрым движением убрал ходунки в сторону. - Вы стоите, мистер Догласс! Самостоятельно. Майкл судорожно выдохнул и едва заметно улыбнулся. У Кастиэля защипало глаза. - Отлично, - напряжённо сказал доктор, - а теперь будем ложи... Майкл качнулся вперёд, будто падая, но в последний момент переместил ногу и здоровой рукой крепко обхватил Кастиэля за шею. - Я смог! – сказал он срывающимся голосом в самое ухо Новака, - я буду ходить! - Будете бегать, - тоном довольного творца заключил доктор и кивнул медбрату, призывая помочь пациенту. Кастиэлю перестало хватать воздуха. Сердце резко защемило, в горле стоял ком, тело одеревенело. Внезапно электрические светильники на потолке и даже солнечные лучи, пробивающиеся сквозь жалюзи, показались ему невыносимо яркими. - Ты молодец. Молодец. Я сейчас, – Новак бросился из палаты. Он понимал, что оставить Майкла в такой момент – просто нелепо, но само тело несло его прочь. Туда, где он мог дышать. Коридоры больницы ходили перед глазами ходуном, повороты были бесконечны и при каждом шаге все больше становились похожими на застенки монастыря. Никто за ним не гнался. Никто просто не мог гнаться. Он взрослый. Настоятель давно умер. Воздуха! Воздуха! - Ты в порядке, приятель? Взгляд Кастиэля метался. Он уже на улице. И прямо сейчас до чёртиков пугает какого- то краснолицего парня, курящего около входной двери. Вдох – ничего, вакуум. Вдох. Вдох. Кастиэль слабой рукой приложил два пальца ко рту и дважды постучал по губам, умоляюще глядя на незнакомца. - Сигарету? Сейчас... Как только дым наполнил лёгкие Кастиэля, его начало отпускать. Ноги подогнулись, и он осел на ступеньки. В голове ещё гудело, но всё же он дышал. Следил за потоком едкого дыма, который выдыхал и тут же судорожно затягивался снова. Кастиэль все ещё очень явственно ощущал тонкий запах пота, перемешанный с резкостью лекарственных растворов, горячее дыхание, объятие, в котором был весь вес худенького тела, гипс, больно давящий на ребра сзади. - Спасибо, - наконец выдавил он, не глядя на своего спасителя. - Случилось что? - Жизнь.