Новые родители для Марка

Проснулся Марк с ужасающей головной болью, как будто после веселой вечеринки с кучей алкоголя. Последнее что он помнил о вчерашнем дне — как они с Мари забавлялись на диване, а потом… кажется пошли куда-то. Но куда? Он еле продрал глаза, попытался оглядеться вокруг, но так и не понял где он оказался. Светлые стены с какими-то рисунками, окошки маленькие, почти под потолком, но дающие довольно много света. Перед глазами — белая деревянная решетка, над головой — какие-то игрушки. Марк попытался потереть лоб, но с трудом поднял руку: все тело было будто обессилевшим и чужим. Лоб толком потереть так и не удалось — на руках оказались какие-то атласные варежки с оборками. «Что, черт побери, происходит?» — МАРИИИИ!!!! — что есть мочи заорал Марк и тут же пожалел об этом: от громкого возгласа его будто ударили чугунной сковородкой по голове. К тому же во рту все пересохло и крик получился весьма хриплым. Однако, это сработало. Он услышал топот ног по лестнице и звук открываемой двери. В комнату вошла Мари, а за ней… этот придурок, Алехандро — ее недоделанный брательник. — Ооо, проснулся наш Марки! — пропела Мари, применяя полученные на мамских каналах ютуба познания, — как ты себя чувствуешь, малыш? — Что здесь происходит, мать вашу!? — Марк озлобленно смотрел на них своими пронзительными зелеными глазами. Он сделал попытку встать и вылезти из кроватки (а лежал он именно в подобии детской кроватки для взрослых), но мышцы не слушались, и сил хватило только кое-как подняться на коленки. Алехандро торжествовал. Наконец-то! Этот противный мальчишка, который доставал и бесил его все школьные годы, в его власти. — Ложись, ложись, милый, — проговорил он снисходительно, — ты так плохо себя вел, что мы решили, что тебе нужно немного… перевоспитания? — он взглянул на сестру, — да, Мари? — Вы. Ебанутые. Маньяки, — с яростью прошипел Марк, попытавшись вцепиться в решетки кровати, однако слабые руки в атласных варежках соскользнули вниз, — чем вы меня накачали? Вы хоть знаете, кто мой отец? Он поднимет всех на уши, меня скоро найдут! А вас — посадят! — было забавно наблюдать, как Марк говорит свысока, одетый в детское боди, носочки, антицарапки и шапочку с ушками котенка. — Ути-пути, какие мы злые! На ближайшее время твоим папой буду я, привыкай, — с явным наслаждением произнес Алехандро, — от твоего поведения зависит, строгим папой я буду или добреньким. А Мари — мамочкой, хотя вряд ли она будет сильно строгой, не смотря на все дерьмо, что ты ей сделал. Усек? — Иди на хуй, придурок. Выпустите меня! — истошно заорал Марк. Голос — это было единственное, что оставалось таким же сильным, как и раньше. Избалованный и истеричный юноша был склонен к вспышкам гнева. Не получая желаемого, он легко впадал в ярость, швырял и ломал все, что попадалось под руку. И сейчас Марка крайне бесило, что он не может в полной мере владеть своим телом, чтоб разнести тут все к чертовой матери и набить морду этому школьному отщепенцу. — Сыночек, если ты будешь так орать, тебя будут ждать наказания. — Пошел ты! — А сейчас нам надо сделать еще одно важное дело, чтоб ты в полной мере почувствовал себя малышом! — проговорила Мари. Она была странно и неожиданно возбуждена видом Марка в этом милом детском наряде, потому что, несмотря ни на что, она все еще была в него влюблена. Решетка кроватки опустилась и Мари подошла к парню с каким-то странным пухлым предметом в руках. — Марки, какой подгузник выберешь? Смотри, тут котенок, а тут машинка! — Подгузник? Вы точно долбанутые на всю бошку! Себе надень! — Ладно, раз малыш капризничает, выберу сама… думаю, с котенком пойдет! Помоги мне, братик… ой, то есть папочка… — Вы не посмеете ЭТО надеть на меня! Я взрослый! — почему-то мысль быть облаченным в памперс особенно бесила красавца. — Забудь, Марки. Ты больше не взрослый. Ты наш очаровательный малыш, которому требуется воспитание, а малыши ходят в памперсах! — с усмешкой поговорил Алехандро. Вдвоем они ловко расстегнули боди, слегка приподняв задницу Марка, и подпихнули под нее толстенный памперс. Мари, покраснев, задержала взгляд на члене Марка… размер был что надо. Но пока Марк был на миорелаксантах эрекции ждать не приходилось. Щедро смазав член, яички и дырочку в попе детским маслом и присыпав присыпкой, она расправила верхнюю часть памперса и застегнула все крепкими липучками. Не удержавшись, она слегка пощупала пухлый подгузник между ног Марка. Сверху вновь было застегнуло боди. — Извращенцы…— процедил Марк, — я всегда знал, что вы ненормальные. — Мамочка! Малыш что-то много болтает! А ну-ка, иди сюда! — Алехандро взял большую соску, и воткнул ее Марку в рот, плотно затянув на затылке ремешок, так что получилось что-то вроде кляпа. Слюна наполнила рот юноши и он был вынужден сглатывать ее, делая сосущие движения. — Ты только посмотри, Мари, как мы хорошо сосем сосочку! — Какая прелесть! Как он мило чмокает губками! — восхищенно произнесла Мари. Марку казалось, что еще секунда — и он просто взорвется от переполнявшей его и не находящей выхода ярости. — Наш Марки в своем первом подгузнике! С первой соской! Этот момент надо запечатлеть! — Алехандро взял фотоаппарат и сделал несколько снимков во всех ракурсах. Марк выглядел и вправду мило: из под шапочки с кошачьими ушками выбивались темные волнистые волосы, под детским боди торчал пышный подгузник, на ручках — варежки, на ножках - теплые пинеточки, во рту — соска. Сведенные к переносице брови. Зеленые глазищи плещут злобу. Алехандро открыл ноутбук, нажал несколько кнопок. Нагнулся, приблизился к самому лицу Марка: — А теперь слушай внимательно, малыш. Эти фотографии уже на моем ноуте. Сейчас ты позвонишь своему отцу и правдоподобно объяснишь, что уехал… не знаю куда, наври что-нибудь. Скажешь, что устал от школы. Если ты что-то вякнешь… сию секунду эти фотки полетят на рассылку в фейсбуке твоим друзьям, родным и родителям. Понял? Марк чуть заметно кивнул. В этот момент он горько пожалел о том, что его отец был таким добрым. Марку было можно все. И его желание посреди школьного года внезапно куда-то сорваться, потому что он «устал от учебы» не вызвало бы вопросов. Эта сладкая вседозволенность всегда нравилась Марку, а теперь он задумался — а может, родителям просто нет дела до него? — Звони, — Алехандро поднес смартфон к его уху и вытащил изо рта юноши соску. Длинные гудки… и вдруг мужской приятный баритон ответил: — Сынок, привет, мне сейчас некогда, перезвони… — Это важно, пап! Тяжкий вздох. — Говори, быстрее! Сколько? — Да я не про деньги… пап, передай маме, я сейчас в эээ… в Тайланде. Я уехал отдыхать. Устал от школы! Мне срочно нужны каникулы! Хочу какое-то время пожить там, потом может… Молчание. — Хорошо, деньги нужны? — Я же сказал, пока есть… — Все, мне некогда. Отдыхай. Длинные гудки. Алехандро и Мари переглянулись. Все оказалось гораздо проще, чем они думали. Им даже стало немного жаль Марка, ведь отец даже не поинтересовался, надолго ли он уехал и где остановился. — Суки вы, — прошипел Марк. Мари и Алехандро оставили это замечание без ответа. — Марки, ты наверное голоден? — нежно спросила Мари. — Какая разница! — злобно проронил он, однако живот предательски заурчал. — Я сделаю сейчас очень вкусную, сладкую, жиденькую манную кашку… — Я ничего не буду! Марк решительно отказался от еды, и намеревался держать голодовку как можно дольше. Однако, юноша не привык к таким самоистязаниям и уже через пару часов сдался: — Ладно, поем. — Вот и умница, вот и замечательно! Мари пошла за кашей, которая была… « черт! В детской бутылочке!» — Откроем ротик! Марк хотел и тут поспорить, но чувствовал, что сил сопротивляться уже не было, да и голод был так силен, что он только послушно открыл рот. Мари положила его голову себе на на колени, вставила соску в рот, и Марк довольно зачмокал, прикрыв глаза, всасывая сладкую и очень вкусную кашку. Мари нежно поглаживала его во время еды и чувствовала, что от этой картины ее трусики становятся все более влажными. К концу бутылочки девушка заметила, что Марк уже задремал и приоткрыл рот, так что немного каши вылилось, перепачкав подбородок и губки. Марк спал с приоткрытым ртом, его ресницы были мокрыми от тщательно сдерживаемых слез, которые все же вырвались наружу. Не сдержавшись, Мари крепко поцеловала спящего юношу в пухлые нежные и сладкие после каши губы. Он не проснулся: в еде было подмешано снотворное, а помимо этого — мочегонное. Ведь новым родителям очень хотелось, чтобы упрямый малыш научился использовать подгузник по назначению.