Новые родители для Марка

Может это утро и было добрым для кого-то, но точно не для Марка. Он открыл глаза, вспоминая вчерашнее и надеясь, что все это дурной сон. Однако первое, что он увидел — были игрушки над головой. Вот черт, это никакой не сон. Он реально в плену у ущемленных долбанутых на голову изгоев! Ярость захлестнула парня. Вот бы сейчас взять и сорвать эту штуку! Он поднял руку, но слабость в теле была все та же, что и вчера. Мари сидела тут же комнате и читала книгу. Услышав, что Марк зашевелился, подскочила к нему: — Доброе утро, сладкий! Как спалось? — Хуево. Шутка затянулась! Отпустите меня, блядь! У меня тренировки по футболу и мне нельзя их пропускать! — Марк был в бешенстве. Тут в комнату вошел Алехандро: — Так-так-так… Слышу, наш малыш опять говорит плохие слова… — Это слова для взрослых злых дяденек, а не для таких сладких карапузов! — добавила Мари. — Да пошли вы! — огрызнулся Марк, — психи! — Каждый раз, когда Марки ругается, мы будем давать ему в ротик сосочку, — издевательски-ласково проговорил Алехандро, — так и отучимся постепенно. Сосочка ооочень успокаивает маленьких болтунов! Он вновь всунул в рот Марка большую соску-кляп, застегнув на затылке, и тому оставалось лишь только мычать и старательно сосать. Но, надо сказать, сосательные движения и правда успокаивали… видимо, это было что-то подсознательное, из раннего детства. — Сейчас проверим нашему капризуле подгузник! — Мари пощупала Марка между ножек и удивленно воскликнула, — папочка, смотри, а мы мокрые! Марк совсем забыл о том, что он еще и в подгузнике. Но от слов Мари его прошиб холодный пот… но почему мокрый? Недержанием он не страдал. — Пойдем на пеленальник, солнышко, — позвал его «папочка». Но упрямый Марк надулся и наотрез отказался вылезать из кроватки. «Не хватало еще позориться перед ними». — Марки, давай поменяем подгузник на сухой, а потом покушаем! Я приготовила такооой вкусный завтрак! — попыталась по-хорошему уговорить его Мари, — кашку с ягодами, омлетик, какао! Булочек напекла! Поскольку мать часто и подолгу отсутствовала, Мари пришлось научиться готовить. И делала девушка это изумительно. Марк был голоден, в животе у него заурчало, но он решил вновь устроить забастовку. Демонстративно отвернулся к стене. Алехандро знал, что рано или поздно парень сдастся, поэтому предупредил, что Марк может лежать мокрый и голодный сколько угодно, а они будут время от времени заходить к нему и проверять. Звякнули ключи в замке и Марк остался один. Он снова сделал попытку выбраться из кроватки (хотя смысла в этом не было, так как железная дверь была заперта, а окна с решетками были под самым потолком) и вновь понял, что без посторонней помощи ему трудно даже встать на ноги. Время тянулось медленно и про Марка все будто забыли. На его глаза навернулись слезы. Родители его и не ищут, даже не заподозрили ничего, уехал и уехал, даже не уточнили, куда. Друзьям тоже все равно, где он. Постоянно вокруг него были толпы народа, все хотели общаться, девки вешались на шею, а были ли среди них действительно близкие друзья? Были ли у него вообще друзья? Парень жил в постоянной суматохе и веселье, а теперь в тишине и одиночестве все эти мысли так и лезли в голову. Помимо грустных мыслей становилось тяжелее чисто физически. Мокрый памперс был не слишком приятен к коже и она начала пощипывать и чесаться. А еще дико хотелось есть. Он вспомнил, как заснул вчера на коленях у Мари с бутылочкой во рту. Он никогда бы не признался себе, но было в этом что-то приятное. А что еще хуже - он снова захотел писать. В этот самый момент в комнату вошел Алехандро. — Ну что малыш, готов переодеться и позавтракать? Но Марк решил держаться до конца и решительно помотал головой. Алехандро уговаривать не стал, лишь равнодушно пожал плечами: — Ну и сиди. Зайду попозже. Давление на мочевой пузырь становилось все более нестерпимым. Ослабленные лекарством мышцы были уже не в состоянии выдерживать его и Марк в конце концов сдался и расслабился. Он тут же мощно напрудил в и без того влажный подгузник. Одновременно из глаз полились слезы от такого позорного фиаско. От голода уже кружилась голова. Благо, в этот момент в комнату вошла Мари. Увидев плачущего Марка в тяжеленном мокром подгузнике, такого беспомощного, сердце у нее сжалось от жалости: — Ну-ну, Марки… сейчас мамочка и папочка тебе помогут. Нужно просто не упрямиться, быть послушным мальчиком и тогда все у нас будет хо-ро-шо. Вместе с братом они помогли Марку вылезти из кроватки и перелечь на пеленальник. — Ох, как много мы написали! — Алехандро выбросил тяжеленный переполненный памперс в ведро, — умница, Марки! Делаешь успехи. Как же в этот момент Марку хотелось дать ему по роже. Или хотя бы высказать все, все, что он думает… Вот только соску изо рта у Марка по-прежнему не вытаскивали, дабы не услышать новые потоки ругани в свой адрес. Поэтому ему оставалось только обиженно сопеть и злобно поглядывать на своих мучителей. Мари умело обтерла покрасневшую и раздраженную кожу влажными салфетками, густо намазала детским кремом, подсунула под попу малыша чистый толстый подгузник и хорошенько закрепила его липучками. Сверху застегнула кнопки боди. Все это Алехандро снимал на видео и фоткал, чтобы отправить «бабушке и дедушке нашего Марки» ( так брат и сестра называли пару спонсоров из Южной Каролины). — Вот наш мальчик и готов покушать! — провозглосила Мари с любовью и умилением глядя на Марка. Марк надеялся, что его отведут сейчас на кухню или в столовую, но не тут-то было. Кормить собирались его тут же, в этой комнате, усадив в высокий стул. Алехандро вынул пустышку у него изо рта, но Марк на сей раз помалкивал. Уж очень ему не хотелось снова часами сидеть с резиной во рту. Мари повязала ему слюнявчик. — Это обязательно? — устало спросил Марк, едва сдерживаясь чтоб снова не покрыть этих психов отборным матом. — Марк! Ты малыш! А малыши кушают именно так! — ответил терпеливо Алехандро. Мари принесла поднос с аппетитной кашей, пышным омлетиком и какао… налитым в детскую бутылочку. От голода у Марка скрутило желудок. — Откроем ротик! — Мари зачерпнула ложку каши и поднесла ко рту Марка. — Я и сам могу поесть! — огрызнулся он. — Марки! — строго сказал «папочка», — ну не расстраивай маму своим непослушанием. Она старалась, готовила! Или ты кушаешь так, как хороший мальчик или опять сидишь голодный с пустышкой во рту! Эта перспектива так напугала Марка, что он замолчал и стал покорно открывать рот, поглощая еду. После всего ему принесли еще булочки с джемом и оголодавший Марк съел и их. Отношения с едой у Марка были сложные. С детства ему не позволяли налегать на выпечку, мать вообще падала в обморок при виде чего-либо с сахаром и глютеном, сидя на вечных диетах, а вот Марк очень любил булочки, фаст-фуд и тортики. Он вспомнил с какой брезгливостью и разочарованием отец смотрел на него, когда тот после каникул набрал пару кило. Занятия спортом требовали строгой диеты. Разочаровывать папу он не хотел. Однако, иногда срывался и позорно брал себе в макавто какой-нибудь бургер и десерт и терзался потом угрызениями совести, тренируясь в два раза больше. Сейчас же он был так подавлен и голоден, а выпечка Мари была такая вкусная, на натуральном масле и сахаре, а не на сахарозаменителях и протеиновой муке, что ему было все равно. В любом случае ответственность сейчас лежала не на нем. Заключенные же едят, что дадут, верно? Было очень странно признать тот факт, что впервые за долгое время он наелся вкусных «неправильных» блюд без какого-либо чувства вины. И это было невероятно приятное ощущение. Запив все это какао, тоже с большим количеством сахара и сливок (и, надо сказать, невероятно вкусным), Марк почувствовал себя лучше. Он подумал и понял, что пока бесполезно применять грубую силу и решил действовать хитростью: — Можно вопрос? — Если спросишь как вежливый мальчик, то можно, — с подозрением ответил Алехандро. — Вы скоро меня отсюда выпустите?! — Из комнаты или из дома? — И то, и то! — О выходе из дома можешь пока даже не мечтать, выйдешь, когда мы поймем, что перевоспитание пошло тебе на пользу. А выход из комнаты зависит от тебя. Если мы увидим, что ты хорошо себя ведешь и слушаешься, то разрешим погулять по дому, а может быть… и погулять во дворе. Кстати, если планируешь побег — имей ввиду. Как только твоя нога вступит за территорию нашего участка, все эти чудесные видео и фото станут достоянием общественности. Марк насупился и тяжело дышал, глядя исподлобья. В этот момент он действительно был похож на обиженного ребёнка. — Когда вы перестанете меня пичкать этой дрянью? Я даже ходить нормально не могу! Мышцы как вата! — А куда тебе ходить, малыш? Мама и папа тебе помогут, а еще ты можешь попробовать… ползать. Для улицы у нас есть колясочка! И снова все зависит от твоего поведения — чем больше сопротивления и споров, тем меньше свободы. Просто расслабься и выполняй правила. Мари добавила: — Марки, мы сами не хотим, чтоб ты был пленником! Мы хотим быть семьей! Марк больше не делал попыток ругаться, но внутренне не сдался. Он найдет способ удалить фото и сбежать! Наверное. В любом случае, если он будет отсутствовать больше месяца, его начнут искать. Наверное. Вдруг он вспомнил , как он в прошлом году зависал на Санторини с одним типом… два месяца пролетели в каком-то бешеном марафоне: вечеринки, наркота, алкоголь, девочки… и мальчики, черт, и мальчики. И только через два месяца родители забеспокоились о его отсутствии, отец за шкирку отволок его в рехаб, переживая только о том, что он пропустил слишком много тренировок. В команде смотрели косо, но он смог восстановить свою форму. Обещал не пропускать больше и вот опять. Но на сей раз его вины в этом нет, он всего лишь жертва. После еды Марка выпустили из кроватки на пол. Алехандро ушел, а развлекать мальчика осталась Мари. Она натянула ему на ноги милые уютные носочки с зайчиками, и стала показывать комнату: — Смотри, Марки… тут игрушки, — она указала на стеллаж, на полках которого стояли машинки, конструкторы, мягкие игрушки, — тут у нас книжечки…, — на одной из полок стояли детские книжки, — а вот тут — уголок для творчества… В углу стоял столик со стульчиком, на котором лежали альбомы, карандаши, фломастеры, пластилин и все остальное, чтобы можно делать разные поделки и аппликации. — У нас есть и телевизор, но тебе можно смотреть только мультики. Включить? Марк отрицательно помотал головой. Сопротивляться он не будет, но и идти на поводу у психов и в вступать в их дебильную игру не будет тоже. Он сидел на одном месте у кроватки, подобрав к себе коленки и обхватив их руками с чрезвычайно обиженным видом. — Хорошо, Марки…— я все тебе показала, я пойду… а ты можешь позаниматься чем хочешь. Тут есть кнопочка — она показала на стену, — нажмешь, мы услышим и придем. Она наклонилась и прошептала ему на ушко: — Если захочешь пи-пи — делай в памперс! А если захочешь ка-ка — тоже. — Что!? — глаза Марка наполнились ужасом. Он надеялся, что хотя бы до этого не дойдет, — здесь что, нет туалета? — Милый, — повторила Мари с интонациями терпеливой, но уставшей мамочки, — малыши делают делишки в памперс! Запомни это, солнышко! Марк только хотел высказать все, что он об этом думает, как вспомнил, что опять получит пустышку-кляп в рот и прикусил язык. Мари ушла, оставив его одного. А между тем, проблема назревала нешуточная: Марку и правда сильно захотелось в туалет по-большому. Но он решил, что будет терпеть сколько угодно, но ни за что не сделает этого в памперс, как маленький беспомощный младенец! К сожалению или к счастью, он и не догадывался, что в его какао заботливые родители подмешали изрядную порцию слабительного.