Проект «Непревзойденный»

      Хватка постепенно начала ослабевать, пока совсем не исчезла. Мужчина перед Се Лянем почти всем отличался от того мальчика, которого учёный слабо, но помнил. Те же тёмные волосы; взгляд, полный восхищения — Се Лянь никогда не понимал, почему он был направлен именно на него. Он помнил этого милого, но очень одинокого мальчика, который стал для тогда ещё подростка Се Ляня чем-то вроде отдушины — для своего возраста он был очень умным и сообразительным. Они познакомились одним дождливым днём, когда Се Лянь спешил домой, а маленький Сань Лан лежал на сырой земле где-то за домами. Если бы Се Лянь тогда пошёл не той дорогой, короткой, страшно представить, что могло в итоге случиться.       Несколько детей постарше избивали лежащего на земле ребенка, не пренебрегая ударами ног. При этом они не заботились, куда именно их наносить: будь то голова, живот или голые израненные ноги. Тогда Се Лянь на секунду впал в ступор, находясь в шоке от детской жестокости. В тот момент казалось, будто Сань Лан уже потерял сознание, а его руки, которые пытались защитить голову от новой порции ударов, еле держались.       Когда Се Лянь подбежал к ребятам, те сразу же разбежались по сторонам, и парень даже не попытался догнать их — его пугало состояние ребёнка на земле, так как тот не шевелился и не подавал признаков жизни. Но, стоило ему наклониться, он заметил — грудь ребёнка вздымалась, а значит, он был жив. Се Ляню сложно было вспоминать об этом — тогда он действительно испугался, что Сань Лан может умереть у него на руках. Пока родителей не было дома, Се Лянь отвел ребёнка к себе, обработал ссадины и более глубокие ранки — всё это время тот не сводил с подростка глаз.       С тех пор и началась их дружба. Несмотря на разницу в восемь лет, казалось, их не разделяли эти цифры. Сань Лан прекрасно говорил, читал и был очень сообразительным для своих десяти лет — вот только каллиграфия у него получалась из рук вон плохо.       После смерти родителей Сань Лан жил в приюте. Многие дети оттуда же издевались над ним из-за его особенности — разность цвета глаз. Гетерохромия считалась у других дурным знаком. Но Се Ляню казалось, что это было самой прекрасной исключительной чертой в этом невероятно сильном ребенке.       Сань Лан всегда давал отпор своим обидчикам, но чаще всего они превосходили его и по численности, и по возрасту. За те несколько лет, что они дружили, Се Лянь успел понять: этот ребёнок был очень добрым в глубине души — его ожесточили обстоятельства и тяжёлая жизнь; пришлось слишком рано повзрослеть.       Когда жизнь Се Ляня в один миг изменилась — мама внезапно покинула их с отцом — было принято решение переехать из старого дома и даже родного города, так как всё напоминало о ней; о моментах, где их семья была счастливой и ещё… целой. Буквально за несколько дней они с отцом собрали всё необходимое и уехали в съëмную квартиру, находящуюся как можно дальше от их прежней. Се Лянь толком не помнил их переезд — его разум тогда находился словно вне реальности. Будто жизнь стала безвкусной, а эмоции покинули его.       Тогда он даже не успел попрощаться с Сань Ланом, да и состояние не позволяло ему это сделать — он был ходячим трупом, отключившим все чувства и эмоции. Можно сказать, что в те времена он потерял не только мать, но и близкого его сердцу друга. Спустя несколько месяцев мысли Се Ляня в итоге вернулись к Сань Лану, в груди что-то болезненно сжалось: что если его опять бьют, а Се Ляня больше нет рядом, чтобы защитить его.       Сейчас тот Сань Лан вырос — теперь он возвышался над Се Лянем, его плечи стали шире, а взгляд ожесточился. В голове мужчины сразу пронеслись два вопроса: сколько ему пришлось пережить после его отъезда и что он делает здесь?       — Сань Лан, это правда ты?       Се Лянь всматривался в знакомые черты лица, пытаясь найти подтверждение своей догадке.       Губы Сань Лана еле заметно приподнялись в подобии улыбки, а хватка с шеи полностью исчезла — теперь эти руки придерживали Се Ляня, дабы тот не сполз по стенке из-за своих дрожащих ног.       — Да, я, — его голос на последнем слове резко опустился до шепота, а глаза стали смотреть куда угодно, но только не на Се Ляня.       Мужчина тогда подумал, что Сань Лан будто стыдился самого себя — в детстве он был ужасно неуверенным в себе, считал себя уродом; недостойным общаться с таким прекрасным человеком, как Се Лянь. Сам Се Лянь же постоянно убеждал его в обратном.       Кажется, это не изменилось.       — Но почему? — спросил мужчина, не открывая взгляд от своего друга детства. — Как ты здесь оказался?       Сань Лан нахмурился, не торопясь отвечать на вопрос. Се Лянь видел, как быстро сменяются эмоции на его бледном лице.        «Неестественно бледном», — подумал про себя юноша.       — Гэгэ, — неуверенно произнёс Сань Лан спустя какое-то время, — ты действительно ничего не знаешь?       — Не знаю о чëм?       — Об экспериментах.       В глазах Се Ляня плескалось недоумение. Он кинул быстрый взгляд в сторону Ши Цинсюаня, но сразу же понял, что его друг сейчас был не в том состоянии, чтобы участвовать в беседе. Молодой человек снова обернулся к Сань Лану.       — Это лаборатория, Сань Лан, здесь постоянно проводят эксперименты. Испытывают лекарства, оборудование…       — Я говорю не об этом, — перебил его черноволосый юноша.       — Тогда о чëм же?       Сань Лан выдержал долгую паузу, внимательно смотря на Се Ляня, словно пытаясь найти ответы на свои вопросы на его лице. В конце концов, он, тяжело вздохнув, выдал:       — Я говорю об экспериментах над людьми.       Глаза Се Ляня расширились, и он резко втянул в себя воздух. Он хотел было задать вопрос, как совсем рядом с ними послышался пронзительный крик, а потом в проёме коридора, с противным звуком ломающихся костей, рухнуло тело. Человек — ну или кто бы то ни был — не подавал никаких признаков жизни, а его конечности были вывернуты под неестественным углом. Рядом испуганно вскрикнул Цинсюань, сдерживаясь из последних сил, чтобы не закричать в голос от ужаса.       Сань Лан же стоял совершенно спокойно, лишь немного загородив Се Ляня своим телом. Из-за угла вышла высокая тёмная фигура, двигающаяся с удивительной легкостью. У мужчины был цвет глаз, который Се Лянь прежде никогда не видел — жёлтые, они напоминали жидкое золото. Также у него были тёмные волосы, собранные в высокий хвост на макушке. Аура этого человека была угрожающей, почти смертоносной — он лишь на мгновение пробежал взглядом по учёным, а потом переместился на третьего из них, вопросительно приподнимая бровь.       — Какого черта они ещë живы, Хуа Чэн? — от голоса незнакомца у Цинсюаня по всему телу пробежали мурашки, и он испуганно вжался в стену. Се Лянь не шевелился.       — Они ничего не знают и не имеют к этому никакого отношения, — просто ответил Хуа Чэн, встречаясь с мужчиной взглядом.       Ответ последнему, казалось, не особо понравился — он сильнее нахмурился и уже было двинулся в сторону испуганного до полусмерти Цинсюаня, как рука Хуа Чэна преградила ему путь.       — Это они тебе так сказали? — с насмешкой поинтересовался тот, бросая в сторону исследователей презрительный взгляд.       Хуа Чэн тяжело вздохнул — его тело ломило от препаратов, а голова нещадно болела. Исходя из этого, можно было понять, что спорить с этим упёртым человеком ему хотелось в последнюю очередь.       — Они нам не враги, Сюань, — мужчина насмешливо фыркнул, — поверь мне, без них мы не выберемся отсюда.       Рука Хуа Чэна была отброшена, а взгляд Сюаня почернел — он приходил в ярость всё больше с каждой секундой. Конечно, знать, что могут сделать эти двое в приступе злости, никому не хотелось.       — Ты совсем голову потерял, Хуа Чэн? — Сюань повысил голос, — они те, благодаря кому мы оказались здесь, ты этого не понимаешь? Их надо уничтожить, как и всë здесь.       Они ничем не отличаются от других.       Се Лянь немного отошёл от стены, на которую облокачивался, ближе подходя к дрожащему Ши Цинсюаню. Тот испуганно схватил его за руку, прижимая еë к своей груди, — сердце билось с бешеной скоростью. Цинсюань с опаской поглядывал на двух ссорящихся мужчин, медленно двигаясь к выходу.       — Давай уйдём, пока они не видят нас, — как только последнее слово слетело с его губ, оба резко повернули к ним головы, прекращая свой спор.       — Двинешься, и я вырублю тебя, — слова подействовали — двое застыли на месте, не смея даже вздохнуть.       Как они могли услышать их? Цинсюань говорил шепотом, находясь в миллиметре от уха Се Ляня; за голосами ссоры этого просто не могло быть слышно. Словно прочитав немой вопрос у учёных на лице, Хуа Чэн решил объяснить.       — Наш слух гораздо острее, чем у обычных людей.       — О-обычных людей?       Сюань, молчавший до этого, улыбнулся, но улыбка эта не предвещала ничего хорошо.       Он слегка наклонил голову в бок, всматриваясь в лицо Цинсюаня.       — Не делай вид, что понятия не имеешь, что это значит.       — Я-я правда н-не знаю! — Цинсюань отрицательно замотал головой, находясь на грани истерики, но всё равно пытаясь рационально мыслить.       Он и правда не мог понять, на что этот мужчина намекает.       — Мы понятия не имели обо всём, что здесь происходило, — Се Лянь решил посмотреть на Хуа Чэна — тот неотрывно смотрел в ответ и внимательно слушал. Он не выглядел злым или раздражённым, скорее очень уставшим, — Сань Лан, наша работа — создавать препараты от болезней и продавать их, не более.       — Они нам не друзья, придурок, — снова обратив свой взгляд на Хуа Чэна, прошипел мужчина.       Хуа Чэн еле заметно кивнул и положил руку на плечо Сюаня, сжав его.       — Хэ Сюань, они нам и не враги. Без них мы отсюда не выберемся, ты, дубина.       Хэ Сюань молчал. Его губы скривились, брови нахмурились, а ладони сжались в кулаки — всё выдавало в нём злость и напряжённость, но руку Хуа Чэна он не сбросил — словно выжидал, когда сможет взять эмоции под контроль. Се Ляню на долю секунды показалось, что сейчас они снова начнут кричать друг на друга, но, спустя некоторое время, Хэ Сюань вздохнул и кивнул.       — Хорошо, но мне это не нравится, Хуа Чэн.       Мужчина в красном не выглядел обиженным или злым. Он что-то сказал другому, но Се Лянь и Цинсюань не смогли расслышать, что именно — губы Хуа Чэна едва приоткрылись. Однако, чтобы это ни было, это подействовало на Сюаня.       С правой стороны — там, где расходится коридор — послышался ещё один пронзительный крик, но на этот раз Се Лянь был уверен, что это был человек. Вопли сопровождались звуками ударов, словно что-то очень тяжёлое врезалось в металлический шкаф с множеством склянок и бутылок. Се Лянь рефлекторно дернулся в сторону звука, но Хуа Чэн преградил ему путь, встав прямо перед ним. Не сказав ни слова, он лишь покачал головой, давая понять, что не стоит делать этого в одиночку.       — Там может быть опасно, гэгэ. Нам повезло остаться в здравом уме, но другие обезумели и не понимают, что творят, — Се Ляню хотелось поподробнее спросить про «других» и о том, как они стали такими, но понимал, что сейчас не время и не место — потом, когда они выберутся отсюда.       Се Лянь не стал противиться, вместе с Ши Цинсюанем идя строго за спинами Хуа Чэна и Хэ Сюаня. С произношения последних слов Цинсюань больше и словом не обмолвился — он сильно дрожал, обнимая себя руками и боязливо оглядываясь по сторонам. Его ноги еле шевелились, из-за чего ему приходилось облокачиваться о стену, чтобы хоть как-то передвигаться. Се Лянь, отстав от двух мужчин впереди, подошёл к другу; аккуратно, почти ласково приобнял Ши Цинсюаня за плечи. Не услышав позади себя шагов, Хуа Чэн и Хэ Сюань обернулись, и последний выглядел максимально раздражённым всем происходящим:       — Шевелись, припадочный, — в два шага он достиг Цинсюаня, который, почувствовав убийственную ауру, исходящую от Хэ Сюаня, вжался в стену ещё больше.       — Господин Хэ, пожалуйста, не нужно, — остановил его Се Лянь, вставая на защиту друга, — он очень напуган всем происходящим, это естественная реакция человека на стресс.       Хэ Сюань остановился, всматриваясь в макушку, выглядывающую из-за спины учёного, но отвечать не спешил. Его порядком бесило всё, что происходило сейчас. Цинсюань, немного осмелев, выглянул из-за своего укрытия, с опаской поглядывая на возвышающегося перед ним человека.       — Будешь вытворять такое — умрёшь, — его взор был устремлён только на Цинсюаня, который, несмотря на страх, свой взгляд не отводил.       — Я п-понимаю, — прошептал Ши Цинсюань, выходя из-за спины Се Ляня.       Хэ Сюань сделал рывок вперёд, хватая мужчину за руку и заводя себе за спину. Цинсюань от неожиданности пискнул, но вырываться не стал.       — Держись рядом и тебя никто не тронет, — учёный быстро кивнул. — Только не смей отставать.       — Х-хорошо.       Се Лянь настороженно посмотрел на Хуа Чэна, мысленно спрашивая у него, всё ли хорошо. Но тот встревоженным не выглядел, его взгляд, наоборот, выражал некую заинтересованность, а ответом Се Ляню послужила лишь успокаивающая улыбка. После этого они двинулись в сторону, с которой доносились крики. Звук исходил из маленькой комнаты в самом начале коридора; дверь была выдернута с петель и валялась рядом, а на полу виднелись свежие пятна крови. Крик стих — из тёмного небольшого помещения доносились лишь хлюпающие звуки и что-то, напоминающее рычание голодной собаки. Учёные напряглись — что бы в той комнате ни было, человек уже мертв, а тот, кто его убил, находился прямо там.       Заходить туда было сродни самоубийству, а закрыть дверь не представлялось возможным — она была сломана на две части и лежала рядом. Вдруг какие-либо звуки исчезли, и послышались шаркающие шаги, которые направлялись прямо к ним. Бежать не было смысла — кто знает, сколько существ, подобных убийце, могли поджидать их рядом. Хуа Чэн и Хэ Сюань заметно напряглись, не сводя взгляд с дверного проёма. Они уже было приготовились к нападению, как из темноты вышел человек. Еле перебирая ноги, он походил скорее на зомби из фильмов, чем на того же Хуа Чэна. Не успело это существо выйти за пределы комнаты, как Хэ Сюань с Хуа Чэном рванули вперёд, хватая его за руки. Послышался отвратительный хруст, а следом и чавкающий звук — каждый дёрнул конечность на себя, и руки в одно мгновение отделились от тела. Существо не издало ни звука — сделало два шага, и его ноги подкосились; рухнуло на пол без каких-либо признаков жизни.       Се Лянь заметно побледнел, почти сразу отворачиваясь от отвратительного зрелища, а Цинсюань готов был замертво упасть прямо рядом с этим существом. Если бы не Се Лянь, который заставил его перестать смотреть на это, так бы, вероятно, и случилось.       — Цинсюань, не смотри. Прошу, отвернись, — прошептал мужчина, беря лицо друга в ладони и поворачивая его голову на себя.       Тело Ши Цинсюаня снова начала бить крупная дрожь, а глаза увлажнились — он до сих пор находился в состоянии, в котором не мог понять: сон это или явь, потому что-то подобное не могло случиться с ним, правда? Он столько лет работает здесь вместе с Се Лянем, и в этом месте он чувствовал себя в абсолютной безопасности.       — Почему о-они такие? — спросил он дрожащим голосом.       У Се Ляня не нашлось ответа — его глаза были наполнены грустью, и тогда Цинсюань понял, что его друга одолевают те же чувства, что и его самого.       — Вы действительно ни черта не знаете? — решился нарушить тишину Хэ Сюань.       — По-моему, это было понятно с самого начала, придурок, — с самодовольным выражением лица протянул Хуа Чэн.       Он отбросил руку в сторону, брезгливо морщась, а потом подошёл к Се Ляню, одарив того улыбкой. Плечи Се Ляня заметно расслабились, а глаза потеплели — с Хуа Чэном он словно снова оказывался в том беззаботном времени, когда его семья ещё не была разрушена трагедией, а самой большой проблемой было успеть подготовиться к тестам. Он скучал по этому чувству, скучал по Сань Лану.       — Заткнись, — ответил на колкость Хэ Сюань, но в его голосе не было и нотки злости. Его раздражённость, что была очевидна и заметна несколько минут назад, стала потихоньку исчезать, а напряжённые черты лица — разглаживаться.       Посмотрев на изувеченное тело, все присутствующие задались вопросом — сколько ещё подобных могло здесь находиться? Им повезло с тем, который был слишком слаб, чтобы причинить серьёзный вред. Но ведь здесь могут находиться те, кто сильнее и опаснее.       — Нам нужно найти выход, — решил напомнить Хуа Чэн, осматривая коридор на наличие других существ, — гэгэ, куда нам идти?       Се Лянь, до этого находящийся в некой прострации, встряхнул головой, отгоняя лишние мысли, и посмотрел на Цинсюаня:       — Дверь, через которую мы зашли, скорее всего, заблокирована, — предположил Се Лянь.       Ши Цинсюань кивнул, подтверждая слова друга. Когда его тело ещё нормально функционировало, он смог уловить момент, когда послышался щелчок закрывания двери, но был слишком напуган дальнейшими событиями, чтобы сообщить об этом.       — Она закрылась почти сразу, как мы вошли, — вдруг выдал Цинсюань.       Се Лянь нахмурился, пытаясь понять, каким путём им теперь идти. Он никогда не был в этом отделе, так же как и Цинсюань, но знает, что, чисто на всякий случай, здесь должно быть больше одного выхода. Этим этажом руководила Лин Вэнь, возможно, она могла бы им помочь, но как с ней сейчас связаться — неизвестно. Нижний этаж не проводит связь, поэтому в кабинетах есть передатчики, с помощью который можно было связаться с другими отделами.       — Нам нужно попасть в кабинет Лин Вэнь, — решился Се Лянь, осматривая коридор и выискивая дверь в кабинет главы, — оттуда можно связаться с другими учёными…       Мужчины сразу насторожились — возможно, Се Лянь и Цинсюань добились их доверия, но другим они верить не спешили, также как и надеяться на их помощь.       — … или поискать запасной выход на случай чрезвычайно ситуации. В кабинетах обычно висит план этажей, — поспешил успокоить их Се Лянь, поднимая руки в примирительном жесте.       — Гэгэ знает, где находится этот кабинет?       Се Лянь покачал головой.        — А ты?       Цинсюаню пришлось повторить жест друга — они находились здесь впервые, так как им было строго запрещено заходить на эту территорию, а они никогда не смели ослушаться.       — Мы можем пройти через комнату экспериментов, обычно эти ублюдки приходили с левого крыла, — предложил Хуа Чэн, посматривая в сторону огромной металлической двери.       Другого выхода не было, поэтому они двинулись прямо к ней. Двери, подобные этим, стояли по всей лаборатории. Их можно было открыть с помощью специальных ID-карточек разных уровней, но, к их счастью, им это не понадобилось. Одна из дверей была вырвана с корнем, а другая то закрывалась, то снова открывалась, издавая при этом противный скрежет.       Четверо направились в так называемую «экспериментаторскую» — место, о котором говорил Хуа Чэн, и их «дом» уже почти десять лет. Когда они прошли через сломанные двери, взору Се Ляня предстала страшная картина: само помещение было огромных размеров; высокие полотки с громоздкими трубами наверху.       Ноги ступили на металлический мост, проходящий через всю комнату, расширяясь к середине — там был установлен прозрачный купол, начинающийся с пола и продолжаясь до самого потолка. По обе стороны от него находились какие-то клетки, но не обычные — они выглядели как большие капсулы со стеклянными стенами зеленоватого оттенка. Многие из них были разбиты, некоторые целы, но внутри можно было рассмотреть силуэты людей, чьи позы были неестественны. Выгнутые тела, казалось, молили о помощи.       Се Лянь поëжился.       Даже не зная всю ситуацию, он понимал, что совсем недавно Хэ Сюань и Хуа Чэн находились в точно таких же клетках.       — Что здесь происходило? — с замиранием сердца спросил мужчина, в глубине души боясь услышать горькую правду.       — Этот проект называется «Непревзойденный», — начал Хуа Чэн, — в этой лаборатории было около тридцати особей, ранее бывших обычными людьми.       Сердце Се Ляня сжалось — он прекрасно понимал, к чему всё шло.       — Нас с Сюанем привезли сюда ещё детьми, вместе с нами было ещё около двух десятков таких же подростков. До этого каждый из нас жил в одном приюте, пока в один день не приехал человек.       Учëные задержали дыхание, вслушиваясь в каждое слово. Сколько же пришлось пережить беззащитным детям в этих капсулах, и кто посмел совершить подобное с живым существом? В глубине души Се Лянь догадывался, но признавать не хотел. Неужели за всем этим стоит Цзюнь У?       — Директору приюта сказали, что забирают нас в специальный детский центр для сирот, в котором будет проходить программа обучения. Некая школа, где мы будем и жить, и учиться одновременно. Руководство приюта тогда не предало особое значение всему этому — мы были для них обузой, нас было много, а денег на содержание государство выплачивало мало, — а потому они даже не удосужились узнать про эту школу поподробнее, просто отдав нас, — продолжил за Хуа Чэна Хэ Сюань: — нас посадили в автобус, окна которого не пропускали даже солнечный свет — тогда мы и поняли, что едем совсем не в школу, но ничего сделать не могли. Многие из нас были до смерти напуганы; плакали и пытались выбить руками окна, но всё было без толку. Мы были слабыми детьми. Пару самых буйных убили прямо в автобусе, а после такого, очевидно, никто не смел издавать ни звука.       Се Лянь сжал кулаки настолько сильно, что ногти впились в ладонь. Губы заметно дрожали, но он не мог позволить себе заплакать. Цинсюань тоже еле сдерживал слëзы. Часто моргая, он пытался прогнать это наваждение.       А Хуа Чэн продолжил:       — По приезде нас сразу поместили в эти капсулы со словами, что это наш новый дом. Нас переодели в одинаковую одежду, меняя только цвет верха, чтобы можно было различать. Первые дни нас не трогали, и это даже можно было назвать жизнью — нас хорошо кормили, с нами хорошо обращались и проверяли наши показатели каждый день. После того, как наш вес достиг нормальной для детского возраста отметки, они стали проводить эксперименты.       Се Лянь решился уточнить, всë ещё находясь в шоковом состоянии:       — Вам не объяснили причину всего этого? Почему… почему дети?       Хуа Чэн попытался улыбнуться, но улыбка не коснулась глаз — на его лице залегла тень, и было видно, как трудно ему даётся произносить каждое слово. Хэ Сюань же выглядел рассерженным, но было ясно — им обоим было больно тревожить детские раны, которые будут с ними всю оставшуюся жизнь, но уже в виде шрамов.       — Их целью было создать неуязвимое существо. Мы должны были превосходить обычных людей по всем показателям: слух, зрение, сила и скорость. Они накачивали нас препаратами: иногда это были уколы, иногда таблетки, реже — порошок в еде. У них не было чётких инструкций, как наше тело могло себя повести после принятия, они всё делали на свой страх и риск. Некоторые из нас погибли, потому что тела не выдержали нагрузки, и из тридцати число сократилось до двадцати. Однако тех, кто умирал, заменяли другими. Находили новых детей из детских домов и, в итоге, число испытуемых достигло... Примерно сотни. Так проходили года. Это был нескончаемый ад. Заканчивался один эксперимент — и тут же начинался другой. Их не останавливало ничего: ни мольбы о пощаде, ни крики агонии, которые стали здесь привычным делом. У многих отрезали руки и ноги, ломали кости, рвали мышцы и сухожилия. Это была самая настоящая пытка. В какой-то момент они принесли новый препарат и решили протестировать его на нас. Эта доза стала роковой — мы понятия не имеем, что было в составе, и как он должен был повлиять на наш организм, но все взбесились, а схожесть их с людьми стала ещё более расплывчатой. Некоторые от безумия бились головой о стекло, пока не разбивали головы и не умирали, другие начинали пожирать самих себя. Всё вышло из-под контроля и, в какой-то момент, стëкла начали ломаться — это был идеальный момент для побега. Так как мы всё осознавали, то решили воспользоваться паникой и сломали стены своих камер. К счастью или сожалению, на нас препарат никак не повлиял, оставляя после себя лишь небольшую головную боль.       — Отсюда такая раздражённость?.. — спросил Цинсюань, поглядывая на Хэ Сюаня.       Хуа Чэн усмехнулся — намёк был очень явным, и это не укрылось от Сюаня.       — Нет, он всегда раздражён.       Со стороны Хэ Сюаня послышался рык, из-за чего Цинсюань спрятался за спиной Се Ляня.       — Значит, вы единственные, кто остался в здравом уме? — поинтересовался учёный.       Хуа Чэн кивнул.       — Мы единственные, ставшие Непревзойденными — как они нас называли, — но они не смогли совладать с тем, что сами и сотворили.       — А как вам удалось разбить стëкла камер? Может ли быть такое, что этот препарат повысил вашу физическую силу?       Се Лянь подошёл к одной из разбитых капсул: толщина стекла была около тридцати сантиметров, а на самом материале не было явных царапин — обычному человеку было не под силу заставить такое даже просто треснуть.       — На самом деле мы всегда могли его разбить, — признался Хэ Сюань, — но также и не могли этого сделать, так как нас бы сразу оглушили, а наша тайна была бы раскрыта. Оставалось только ждать удобного момента.       — Но он же мог никогда и не наступить, — Се Лянь знал, что на простое стечение обстоятельств надеяться в такой ситуации было нельзя.       Хуа Чэн с Хэ Сюанем переглянулись.       — Да, но у нас не было другого выхода.       Стало тяжело, и не столько физически, сколько морально — от осознания того, что всё это творилось буквально под их носом. Се Лянь, наверно, никогда не сможет спокойно спать. Цзюнь У всегда казался ему примером благородства и честности; он даже сравнивал его с небожителем, который помогает людям и делает всё ради их благополучия.       Что же он за человек тогда на самом деле? И кто из корпорации ещё был замешан? Однозначно, Лин Вэнь — она буквально управляет этим отделом. Се Лянь обнял себя за плечи, стараясь отгородиться от этой ужасной энергетики, которая окружала его со всех сторон. Ему казалось, что он слышит крики и вопли людей, которым недавно вкололи очередной препарат, и они медленно умирали от его воздействия. Как маленькие дети плачут из-за страха, пока люди в белых халатах дают неизвестную таблетку, в итоге разрывающую их изнутри.       — Гэгэ, — голос послышался совсем рядом, — ты в порядке? Тебе плохо?       Се Лянь и не заметил, что почти полностью облокотился на Хуа Чэна, который поддержал его за талию. Глаза Цинсюаня горели беспокойством. Он попытался увереннее встать на ноги, но головокружение не давало ему выпрямиться.       — Мне жаль, что… всё это произошло с вами, — вымолвил мужчина, пытаясь справиться с внезапной тошнотой.       — Раз вы говорите, что ничего не знали, то в произошедшем нет вашей вины.        Се Лянь был удивлён, услышав подобное от Хэ Сюаня, ведь в его голосе слышалась искренность.        — Это место охранялось слишком хорошо, и ни один учёный, не относящийся к проекту, сюда бы не попал. Они бы не допустили.       — Он прав, не стоит корить себя, — голос Хуа Чэна успокаивал, и вдруг Се Ляню стало стыдно.       Он совсем упустил свои эмоции из-под контроля, хотя лично самого ужасного не видел, а мужчины перед ним пережили ад, но всё равно вели себя спокойно, пытаясь мыслить рационально.       Нужно взять себя в руки.       Ещë одна попытка увереннее встать на ноги увенчалась успехом, поэтому, поблагодарив Хуа Чэна за помощь, Се Лянь поправил свой халат и выдохнул, тем самым выравнивая дыхание. Как только он открыл глаза и пришёл в себя, то заметил отсутствие четвёртого члена их команды.       — Цинсюань?! — ужас снова одолевал его. — Цинсюань, где ты?       — Куда он мог уйти? Он буквально минуту назад стоял рядом со мной, — раздражённо прошипел Хэ Сюань, передвигаясь через зал и направляясь в открытую дверь.       — Гэгэ, не волнуйся, он не мог далеко уйти, да и никаких криков не слышно, значит, он в порядке…       — Се Лянь! — крик Цинсюаня разбивает все надежды учёного. Глаза Се Ляня расширяются, и он невольно пытается поймать взгляд Хуа Чэна.       Они срываются на бег, направляясь в ту сторону, с которой доносился крик. В конце светлого коридора виднеется приоткрытая дверь, в проёме которой, облокотившись на косяк, стоял Хэ Сюань.       — Цинсюань? Что произошло? — на бегу кричит Се Лянь, огибая фигуру Сюаня и ища друга. Тот сидит на полу рядом с уже знакомой женщиной.       Лин Вэнь.       — Что с ней? — Се Лянь опустился на пол с другой стороны, пытаясь нащупать пульс на запястье.       — Никаких видимых повреждений нет, но она не приходит в себя, — Цинсюань слегка бьет еë по щекам, но никакого эффекта это не даёт. — Се Лянь, поищи где-нибудь нашатырный спирт, я думаю, он может быть здесь.       Вскочив с пола, Се Лянь начал открывать все ящики и шкафы, которые видел: куча бумаг, файлов и разных препаратов были всем, что он находил. Взгляды на эти прозрачные колбы вызывали холодок по спине — возможно, что-то из них было причиной смерти многих подопытных, а что-то совсем недавно мучило Хуа Чэна. Се Ляню удалось перебороть дрожь в руках и, отодвинув ненужное в сторону, он увидел знакомую ему баночку — нашатырный спирт. Но гораздо больше его привлекла почти новая упаковка бутылочек, и этикетка… показалась Се Ляню до боли знакомой.       Сердце пропустило удар.       Название на этикетке подтвердило его опасения — этот препарат изготавливал он сам, совсем недавно, с мыслью, что это может быть новым прорывом в борьбе с раком. Цзюнь У тогда похвалил Се Ляня и его команду, а первую партию забрал, толком не сказав, в какую больницу он их отвезет.       Глаза Се Ляня увлажнились, и он сдержался, чтобы не издать всхлип. Он создавал то, что мучило людей, а не лечило. В голове пронеслась мысль, что Цзюнь У должен был заплатить за всё; за то, что калечил людей руками ни в чëм неповинных и незнающих работников, которые свято верили в чистоту его помыслов и искренне желали помочь.       Как он будет смотреть в глаза Сань Лану? Как признается ему, что это он создал что-то столь разрушающее?       Сморгнув слëзы, мужчина всё же потянулся за спиртом, игнорируя трясущиеся руки.       — Есть! — достав склянку с самого дальнего угла, он быстро снял защитную крышку и поднёс к Лин Вэнь.       Женщина сначала не реагировала, но потом резко дернулась и начала медленно открывать глаза. Первое, что она увидела, были Хуа Чэн и Хэ Сюань, отчего её глаза от ужаса расширились, и она попыталась отползти как можно дальше. Эти двое же никак не отреагировали на её попытки, лишь улыбались, но эти улыбки не предвещали ничего хорошего. Они выглядели как хищники, которые наконец-то загнали в угол свою жертву. Женщина начала судорожно вставать с пола, но из-за дрожи снова падала обратно. Испуганный её поведением Цинсюань отпустил её руку и отодвинулся дальше, не зная, что можно от неë ожидать.       Не успел Се Лянь сказать и пару слов, как Лин Вэнь оказалась прижата к стене, пока её ноги болтались в воздухе — Хуа Чэн крепко держал её за шею одной рукой, сжимая пальцы всё сильнее и сильнее.       — Сань Лан? Что…       — Неужели мы удостоились чести встретить тебя не через стекло, за которым ты обычно пряталась, — Хуа Чэн произносил эту фразу медленно, нарочно растягивая слова.       — Т-так не должно было получиться, — прохрипела Лин Вэнь, — в-ыы не должны б-были выбраться.       — Как досадно, что иногда всё идёт не так, как ты хочешь, — Хэ Сюань стал медленно надвигаться на учёную, пока та, судорожно цепляясь за сдерживающие её руки, пыталась ослабить хватку.       — Стойте, пожалуйста! — Се Лянь встал прямо напротив Хэ Сюаня, и тому пришлось остановиться. Он недовольно посмотрел на мужчину, сжимая губы. Хуа Чэн же свою хватку не ослабил, всматриваясь в лицо учëной — её кожа покраснела от нехватки воздуха, а рот раскрылся в безмолвном крике. Это вызвало у мужчины дьявольскую улыбку.       — Гэгэ, эта женщина мучала нас, придумывая все эти препараты. Она — причина того, кем мы стали, — слова больно резанули Се Ляня прямо по сердцу.       Если бы ты знал, Сань Лан, — пронеслось в голове у Се Ляня, — ты бы не захотел больше знать меня.       — Это не она их создавала, а я, — собрав всю свою смелость, Се Лянь поднял глаза на мужчину перед собой, всматриваясь в них, — препараты, которыми вас мучили, создал я.       — Что?.. — голос Хуа Чэна, казалось, потерял все эмоции, а рука, сдавливающая горло Лин Вэнь, исчезла, и женщина рухнула на пол, хватая ртом воздух, — но, гэгэ, ты же не мог…       Он не сумел закончить предложение. Даже Хэ Сюань утратил весь свой настрой и совершенно потерял интерес к женщине на полу, обратив всё внимание на Се Ляня.       — Я не знал, что они будут использовать их на вас, — продолжил учёный, — я занимаюсь разработкой лекарства от последней стадии рака, я живу ради этого! Я свято верил, что все мои препараты идут на помощь тяжелобольным людям, я не знал... Клянусь, я не знал, что они моими руками мучают вас.       В конце голос Се Ляня сорвался, и ему пришлось опереться на рядом стоящий шкаф, чтобы не упасть. Ши Цинсюань сидел на полу, по очереди переводя взгляд с каждого, находящегося в комнате, на другого, уже теряя чувство реальности. Он сжимал в руках ткань халата, пытаясь скрыть дрожь, которая снова атаковала его тело — он даже почти привык к этому чувству.       — Тогда за что ты себя винишь? — начал Хэ Сюань, пока Хуа Чэн продолжал неотрывно смотреть на Се Ляня. — Вини того, кто за этим стоит.       Слова мужчины звучали вполне логично, но Се Лянь, в силу своего характера, не мог уложить у себя в голове факт непрямого, но участия во всём этом. Он боялся поднять глаза и посмотреть на Хуа Чэна, который так и стоял посередине комнаты, не шевелясь с момента признания учёного.       Что он увидит, когда поднимет голову? Гнев? Презрение? Ненависть? Чтобы из этого не увидел Се Лянь, он не сможет просто забыть об этом. Как и Хуа Чэн. Цинсюань молча наблюдал за картиной перед ним, Лин Вэнь тяжело дышала рядом, а Хэ Сюань каким-то нечитаемым взглядом смотрел на Хуа Чэна, но, после нескольких секунд абсолютной тишины, повернул голову в сторону женщины. Угрожающий и полный ненависти взгляд прожигал учёную насквозь, и, даже не поднимая головы, она всем своим нутром почувствовала, что настала её очередь. Цинсюань заметил это. Как только Сюань рванул вперёд, намереваясь переломать женщине шею, он двинулся в сторону, преграждая тем самым путь.       — Господин Хэ, не убивайте её, она единственная знает, как можно выбраться из этого корпуса, — причина показалась Хэ Сюаню весомой, поэтому, кивнув, он оставил свою месть на потом, хоть его губы и недовольно скривились.       — Д-долго они будут так стоять? - решился всë-таки задать вопрос Цинсюань, поглядывая из-за плеча Хэ Сюаня на пару мужчин. Их губы шевелились, но слов было не разобрать; казалось, их совершенно не интересует происходящие. Ши Цинсюаню их атмосфера казалась романтичной, но Сюань его взглядов не разделял, поэтому с громким вздохом встал с пола, намереваясь прервать их.       — Я верю, что ты не хотел этого, гэгэ. Прошу, не вини себя, — донеслись до Сюаня обрывки разговора.       На губах Се Ляня появилась облегчённая улыбка, а руки, до этого сминающие белый халат, наконец расслабились. Что они говорили всё это время известно было лишь им, но в итоге оба казались умиротворëнными.       Слишком спокойными для ситуации, в которой они находились.       — Может, полюбуетесь друг другом, когда мы выберемся из этой дыры? Мне всё это уже осточертело, — не выдержал Хэ Сюань, — она скоро снова потеряет сознание или вообще помрет, а мы так и не узнали у неё, как выбраться. Получим информацию, и я её добью.       Се Лянь вздрогнул. Реальность снова навалилась на него тяжелым грузом осознания, где он находится. На секунду он словно перенëсся в другой мир и совсем перестал замечать опасности, окружавшие их.       — Господин Хэ, не нужно еë убивать, она предстанет пред судом и понесёт наказание. Разве от её смерти будет толк?       — Да, — без промедлений ответ тот. — Я совершу свою маленькую месть.       Се Лянь покачал головой — он пытался подбирать правильные слова, так как успел узнать, насколько мужчина перед ним был вспыльчивым.       — Одно мгновение, и для неё всё закончится, а вы будете жить с этим. Но, попав под суд, она будет нести своё наказание всю оставшуюся жизнь. Разве это не более правильный выбор?       Эти слова заставили мужчину задуматься. Если бы у него были силы, то он с удовольствием поспорил бы с ученым, но его тело было вымотано; он устал как физически, так и морально. Поэтому, решив не стоять на своём, Хэ Сюань кивнул, отходя в сторону и пропуская Се Ляня к Лин Вэнь, которая едва находилась в сознании.       — Лин Вэнь, скажите нам, как выбраться отсюда. Основная дверь заблокирована, здесь должен быть запасной выход, — Се Лянь специально говорил медленно, чтобы учëная могла уловить суть. На её шее стали проявляться кровавые подтëки, а глаза не прекращали слезиться.       Женщине с трудом удалось повернуть голову в сторону Се Ляня. Она истекала кровью и сомневалась, что вообще сможет выжить. За спиной молодого исследователя виднелись две фигуры, которые в любую минуту готовы были броситься на неё и сломать хребет, даже не моргнув глазом. Один испепелял её таким ненавистным взглядом, что она невольно сглотнула, второй же внешне выглядел спокойным, но внутреннее чутье подсказывало ей, что он ещё опаснее, чем первый. Женщина сделала вывод, что лучше не сопротивляться, иначе её шансы на выживание упадут до нуля.       Лин Вэнь кивнула.       — Вам надо спешить. Когда узнают о случившемся, включится система самоуничтожения лаборатории.       Сзади послышались нецензурные слова, но Се Лянь даже не стал вникать в них.        Система самоуничтожения. Все они, рано или поздно, взлетят на воздух. В лучшем случае они успеют выбраться к тому моменту, а если всё же нет…       Подошедший Хэ Сюань присел рядом с Лин Вэнь, которая от страха дёрнулась в сторону, и схватил её за халат, приподнимая над полом. Женщина пискнула от страха и зажмурилась, готовая уже проститься с жизнью.       — Как еë отключить? — в его голосе слышались стальные нотки.       Глаза Лин Вэнь начали закатываться. Хэ Сюаню пришлось встряхнуть её, чтобы она пришла в себя, но было видно — ещё немного, и она потеряет сознание.       Се Лянь всё это время сидел на полу, не отрывая взгляда от представшей перед ним картиной. Он считал Лин Вэнь очень умной и благородной женщиной, она очаровывала его свои трудолюбием — иногда она засиживалась до самой ночи, но при этом всегда была учтива и вежлива, хоть было и видно, как она вымотана.       — Гэгэ, встань с пола, — подошедший сзади Хуа Чэн помог Се Ляню подняться, а учёный даже не посмел противиться.       Лин Вэнь начала говорить:       — Ситуации бывают разные, поэтому на крайний случай было создано устройство, обесточивающее систему самоуничтожения. Существуют две кнопки, которые находятся в разных частях лаборатории; в главных кабинетах корпусов D и F. Чтобы остановить отсчёт до запуска взрыва, нужно нажать их одновременно — тогда система аннулируется. Но сделать это нужно очень быстро — после включения системы у вас будет пятнадцать минут, или это место взлетит на воздух, — голос Лин Вэнь становился всё тише. — Газ… Первая стадия... включается через десять минут… У-усыпляю…       Глаза женщины закатились, и она завалилась набок, потеряв сознание.       — Чертовски вовремя, — Хуа Чэн закрыл глаза, потирая переносицу. От всей этой информации начинала болеть голова.       Цинсюань, сидевший до этого в углу, стал подниматься со своего места. Дрожь прошла, а его лицо снова было абсолютно спокойным, словно несколько минут назад он не был на грани нервного срыва.       — И когда включится эта система?       — «Внимание! Обнаружена угроза безопасности! Повторяю! Угроза безопасности. Уровень опасности: красный. Начинается отсчёт до самоуничтожения: пятнадцать минут!».       — Вот и ответ, — все краски покинули лицо Се Ляня, и он мог лишь всматриваться, как некогда хорошо освещённый коридор стремительно темнеет. Лампы одна за одной тухнут, и тогда Се Лянь понимает:       — Они обесточили всю лабораторию, — слова, произнесённые в такой мёртвой тишине, кажутся криком в пустоту.       — Если это так, то двери, работающие от электричества, больше не заперты? — Хуа Чэн поглядывал на сломанную дверь, которая ранее постоянно закрывалась и открывалась. Теперь же она не двигалась.       Лицо Се Ляня озарилось улыбкой. Как же он мог забыть?       — Ты совершенно прав, Сань Лан! Мы можем выйти тем же путем, что и пришли сюда! Только… нам нужно спешить. Лин Вэнь упомянула газ, и я не думаю, что это сулит нам что-то хорошее. Нужно разделиться.       Все кивнули. Это был единственный вариант — кнопки находились в противоположных сторонах, и если они выйдут отсюда одновременно, то должны будут добраться до места назначения в приблизительно одно и то же время.       Так и было решено: Се Лянь отправлялся с Хуа Чэном в блок F, а Цинсюань и Хэ Сюань в блок D, — по расчётам, дорога должна была занять у них от силы минут семь, если не возникнет никаких непредвиденных обстоятельств.       Хэ Сюань и Хуа Чэн закрыли дверь в кабинет Лин Вэнь, чтобы хоть как-то обезопасить еë, а сами двинулись наверх, молясь о том, чтобы они всë-таки успели.