***
— Привет, Сара, прости, что не приехала на место преступления. Утром у нас было ежемесячное собрание в центральном управлении, — Никте врывается в участок с портфелем на плече и стаканом в руке. Она оглядывает помещение, и Алдер видит, как ее брови хмурятся, когда взгляд останавливается на пустом стуле рядом со столом. — Что, Рыжей нету? — Изучает какой-то другой проект, — говорит Сара, переводя взгляд с экрана компьютера на стол. — У ее есть другие проекты? — спрашивает Никте, подходя к столу детектива. — По всей видимости, — отвечает женщина. — Ты не кажешься уверенной в этом. Сара фыркает. — По телефону она звучала очень нервно, словно что-то скрывала. — Возможно, она была чем-то занята. Да ладно тебе, Сара, я думала, что ты начинаешь относиться к ней лучше, — упрекает Никте. — Да, но я не могу побороть ощущение, что она действует за моей спиной. — Это из-за того, что она что-то сделала или из-за твоей неуверенности? — Не знаю, — Сара на мгновение кладет голову на руку, уже чувствуя приближение мигрени. Она еще не приняла свою суточную дозу кофеина. В этом она привыкла полагаться на Талли и, честно говоря, она не была уверена, в какой момент началась эта зависимость. — Что ж, полагаю, покажет только время. На каком этапе мы сейчас по новому делу? Сара встает из-за стола и подходит к доске расследований. — Артур Блейн, мужчина, тридцать шесть лет, был застрелен сегодня утром в переулке по дороге на работу. Ни кошелька, ни телефона при себе не имел. В соседней кофейне его опознали, говорят, что он приходил каждый день и брал один и тот же напиток. — Ограбление пошло не по плану? — спрашивает Никте. — Выглядит все именно так. Наши осматривают территорию в поисках записей с камер наблюдения. Надеюсь, какая-нибудь из них зафиксировала нужное нам лицо. — Отлично. Ладно, похоже, у тебя все под контролем. Я пойду поговорю с Петрой, — Никте направляется в кабинет капитана. — Прямо сейчас? — спрашивает Сара с ухмылкой на лице. Никте оборачивается и вздыхает. — Я спалилась, да? Алдер лишь улыбается.***
Талли мчится в участок с двумя стаканами в руках. Ее волосы взлохмачены, а лицо красное. Выглядит так, словно она бежала всю дорогу. Сара берет один из кофе. — Ого, где пожар? Кстати, спасибо за кофе. — Нет проблем. Извини, я просто потеряла счет времени, — Крейвен кладет вещи на стул и поворачивается к доске. Сару удивляет ее ответ, потому что, обычно, когда она благодарит Талли за кофе, та отвечает «всегда пожалуйста». — Что я пропустила? — Почти все дело. У нас ограбление, которое пошло не по плану. Имеем кадры с камер наблюдения, на которых видно, как убийца заталкивает жертву в переулок, а затем, спустя несколько минут, выходит. Его сейчас приведут. — О, ладно, — Талли кусает губу, выглядя так, словно что-то обдумывает. Ее лицо успело побледнеть от напряжения или, по крайней мере, Сара думает, что это напряжение. Зато девушка больше не задыхается. Так что, вполне вероятно, что это что-то другое. — Ты в порядке? Выглядишь так, словно увидела привидение, — говорит женщина. Крейвен поворачивается, чтобы посмотреть на нее. — Да. Да, я в порядке, — она делает паузу, а ее рот открыт, словно она хочет сказать больше. — Знаешь, я тут подумала, что хочу посидеть над своим вторым проектом. Я находилась посреди исследования, когда поняла, который час. — О, — Сара удивлена. За шесть месяцев совместной работы Талли не пропустила еще ни одного дела. Обычно она оставалась сверхурочно, неустанно работая с Сарой, пока они не привлекут убийцу к ответственности. — Все хорошо? — спрашивает Крейвен, всматриваясь в лицо женщины. — Да, конечно, — говорит Сара. — Увидимся завтра? — Разумеется, — Талли подхватывает свои вещи со стула и направляется в том же направлении, откуда пришла. Прошло всего три минуты с тех пор, как она пришла, а уже уходит. — Это была Талли? — спрашивает Никте, входя в кабинет. — Да, ты не успела, — Сара скрещивает руки на груди, все еще глядя в сторону лифта, хотя двери за девушкой давно уже закрылись. — Вау, разве она пропускала новое дело хоть раз? — спрашивает Никте. — Не припомню такого, — отвечает Сара, а в ее голосе звучат подозрительные нотки. — Это не умаляет твоего недоверия к ней, не так ли? — Нет, — утвердительно говорит Сара. Наконец, она поворачивается к Никте. — Значит, нашего подозреваемого уже привезли? — Да, он в коробке. — Отлично, — Сара берет папку со стола и идет к комнатам для допросов, стремясь отвлечься от чрезмерно тщательного анализа странного поведения Крейвен.***
— Так, что думаешь? — Талли спрашивает Раэль. Они сидят у Крейвен дома посреди гостиной, каждая держит в руках бокал вина. Точнее, сидит Раэль. Талли же расхаживает около дивана туда-сюда. — Я думаю, тебе не следовало заниматься этим делом. — Да, я знаю, Рэй. Я знала это, когда шла в библиотеку, но не смогла удержаться. — Если ты знала, что не должна заниматься этим делом, то зачем занялась? Что ты надеялась найти? — Я не знаю. Алдер сказала, что не знает, по какой причине ее родители стали мишенью, и, наверное, я надеялась, что если найду ответ, возможно, это принесет ей немного покоя? — Я думаю, покой ей приносит то, что она попыталась выбросить это дело из головы. Из того, что ты мне рассказала, если ты узнаешь, почему они стали мишенью, она начнет охоту на того, кто это сделал. Разве она не говорила, что прекратила расследование, чтобы не слететь с катушек? — Говорила. И что же мне делать? Забыть о том, что я нашла? — Талли ковыряет кутикулу. Вино совершенно не успокаивает ее нервозность. Раэль делает паузу, отводя взгляд от подруги, и размышляет. — Насколько ты уверена, что этот подонок Херст — Камарилья? — По шкале от одного до десяти? Наверное, десять, — отвечает девушка. — У тебя есть доказательства? — Через три дня после того, как его выпустили из колонии для несовершеннолетних, Камарилья совершила первое убийство. Они продолжались до тех пор, пока Херста не посадили, что было десять лет назад. Его закрыли за причинение вреда животным. Он убивал их, перерезая горло и удаляя голосовые связки. Угадай, как Камарилья убивает своих жертв? — Черт, ладно. — Я понимаю, что это все еще косвенно, но слишком много сходства и совпадений. — Тал, я думаю, ты должна сказать ей, — говорит Раэль. Талли стонет и садится на диван, закрывая лицо руками. — Я думала, ты хочешь рассказать ей! — восклицает Раэль. — Я хочу. Просто не знаю, как. Она так разозлится на меня, — скулит Крейвен. — Ага, тебе стоило подумать об этом до того, как ты сунула свой нос, куда не следует, — ругается Раэль. — Что, ты тоже злишься на меня? — Талли выглядит обеспокоенной. — Нет, Талс. Я просто беспокоюсь о тебе, только и всего, — вздыхает Раэль.***
— Детектив Алдер? Мы можем поговорить наедине? Сара поднимает обеспокоенный взгляд, отрываясь от документов. Во-первых, Талли использовала в обращении не только ее фамилию, но и звание. А во-вторых, она просит конфиденциальности. — Конечной, Крейвен, — отвечает женщина, осматривая Талли с ног до головы. — Пойдем в конференц-зал. Сара встает из-за стола и слышит, как девушка следует за ней. — О чем ты хотела поговорить? — спрашивает она, закрывая за ними дверь. — Гм, — Талли заламывает руки и начинает ходить по помещению. — Ты знаешь человека по имени Альбан Херст? Сара выглядит ошеломленной. — Знаю — это слишком преуменьшено. Он жил в моем районе, в нескольких кварталах от моего дома. А что? — она даже представить себе не может, как ее старый сосед относится к нервозности Талли. — Ты помнишь, когда он пропал? — Да, ему было около тринадцати, а мне одиннадцать. И снова, а что? — Сара чувствует нарастающее раздражение. — Ты знаешь, куда он отправился? — Вроде бы в колонию для несовершеннолетних. — Почему твой отец взялся за это дело? Сара удивлена этим вопросом. Откуда Талли все это известно? — Он сказал, что это его долг. Альбан всегда задирал меня и мою сестру, пугал нас. Он хотел убедиться, что мальчика осудят по заслугам. — Ты знаешь, что с ним случилось? — Крейвен! Прекрати задавать вопросы и просто скажи, что тебя так беспокоит, — восклицает Сара. — Я думаю, что Альбан Херст и есть Камарилья, — выпаливает Талли. Сара отшатывается. Как Крейвен вообще узнала об Альбане Херсте? Она копалась в прошлом Сары? Что заставляет ее думать, что это он убил ее родителей? Однако все, что она может сказать, это: — Что? Талли вздыхает. — Что ж, я просматривала дела твоих родителей, пытаясь выяснить причину, по которой они стали мишенью, — Сара закипает, готовая начать кричать, но Талли продолжает: — И я нашла дело, где твой отец судил несовершеннолетнего Альбана Херста за убийство животных. При том, что обычно он рассматривал дела для отдела по борьбе с преступностью белых воротничков. Это показалось неуместным и важным, поэтому я изучила больше информации о Херсте. — Ты копалась в деле моих родителей? Крейвен, я же говорила тебе… — Я помню. Накричи на меня через минуту. Я почти закончила. Судья и присяжные посадили Херста в тюрьму за то, что он перерезал горло животным и удалял их голосовые связки. Его освободили, когда ему было восемнадцать, — она делает паузу для сохранения интриги. — Первое убийство Камарильи произошло через три дня после его освобождения. Саре очень сложно переварить эту информацию. Ее разум и тело переполняют чувства гнева, предательства, боли и печали. Она смотрит в пространство перед собой, разинув рот. Талли же использует момент ее молчания, как возможность закончить. — Затем, десять лет назад его снова посадили в тюрьму и убийства Камарильи прекратились. Сара поднимает взгляд на Талли и понимает, что ее лицо — открытая книга, отображающая все, что она чувствует. Когда она встречается с ней взглядом, видит, как глаза Талли расширяются от шока и страха. Она никогда не видела Сару такой беззащитной. — Ты изучала дела моих родителей, когда я четко и прямо сказала тебе, что это должно остаться между нами. Что это расследование чуть не уничтожило меня, — голос Сары сначала тихий, но постепенно повышается. — Я знаю, но посмотри, что я нашла… — Крейвен! Ты уничтожила мое доверие и перешла границы. Я сказала тебе, что не хочу заниматься этим делом, а ты все равно полезла в него? — Что ты хотела, чтобы я сделала, Алдер? — голос Талли тоже повышается. — Чтобы я не рассказывала тебе этого всего? — Я бы предпочла, чтобы ты сделала то, о чем я попросила, то есть, не влезала, — твердо отвечает Сара. — Значит, ты не собираешься ничего делать с тем, что я тебе рассказала? — Я не могу, Крейвен, — женщина чувствует, что ее голос ломается. Она не может снова ринуться в омут с головой. Не может вновь открыть ящик Пандоры. — Но, что, если я права? — голос Талли стихает и становится мягче. — Талли, — в голосе Сары слышится резкость, — мы закончили. Все. А теперь, пожалуйста, уходи, — она указывает на дверь, отказываясь встречаться с девушкой взглядом. — Но… — Сара качает головой, все еще не желая встречаться с умоляющими глазами Талли. Крейвен срывается с места и уносится прочь, хлопая дверью. Когда она уходит, Сара позволяет слезам, которые все это время угрожали сорваться из-под ресниц, течь по щекам. Она прерывисто дышит, когда рыдания прорываются наружу.***
Несмотря на голоса в голове, умоляющие ее не делать этого, Сара прокручивает в голове все доводы Талли. После нескольких часов слез и страданий, в спокойствии, которое всегда настигает ее после нервного срыва, она получает доступ к полицейским записям Альбана Херста. Начав копать, она не может остановиться. Никте находит ее спящей на диване в комнате отдыха с толстенной папкой, полной распечатанных записей, на животе. — Сара? Ну и видок у тебя. Ты здесь всю ночь торчала, что ли? — Никте кладет руку на ее плечо. Женщина резко вскакивает, моментально сожалея об этом решении, когда чувствует, как печет спина и шея. Она вертит головой в разные стороны, пытаясь унять боль. — Да, похоже на то. — Чего? Мы раскрыли дело. Что ты делала? — Никте садится за высокий стол, к Саре лицом, полным обеспокоенности. — Новая зацепка по Камарилье, — Алдер протягивает ей папку. Никте смотрит на нее, а затем берет папку и вглядывается в ее содержимое. — Сара, я думала, ты бросила это дело много лет назад. Ты все еще занимаешься расследованием? Алдер встает с дивана и подходит к кофеварке, наливая себе кружку кофе. — Я бросила и ничего не расследовала, — она поворачивается к Никте, прислонившись к стойке. — По крайней мере, до тех пор, пока Крейвен не взяла на себя обязательство возобновить расследование. Она принесла мне это прошлым вечером, — Сара указывает на папку. Никте вновь опускает взгляд вниз, продолжая читать. — Думаешь, она права? Думаешь, этот парень и есть Камарилья? — Возможно, в этом есть доля здравого смысла. Единственная проблема в том, что веских доказательств не так много. Ни ДНК, ни отпечатков пальцев. Очевидно, он научился осторожности. — А как же оружие? Могла бы ты проверить совпадения? Были обнаружены какие-нибудь частицы в ранах? — Да, мы могли бы проверить это, чтобы убедиться, что это одно и то же оружие. Или, как минимум, из одного и того же материала. Я добуду доказательства из первого дела против Херста. — Окей, — Никте вновь смотрит на папку. — Твой отец посадил этого парня. Могло ли это быть личным, а не профессиональным? — Не знаю, Никте. — А что думает Талли? — Не знаю, я попросила ее уйти, — жестко отвечает Сара. — На ночь или..? — Навсегда, — Никте выглядит удивленной этим ответом. — Она подорвала мое доверие, Никте. Она изучала это дело, хотя знала, что в прошлый раз оно чуть не уничтожило меня. Я не могу оставить рядом с собой человека, который не способен уважать мои границы. Никте ничего не говорит, лишь тихо глядит в папку. — Здесь написано, что его посадили. Ты знаешь, когда его выпустят? — Нет. А что? — Давай предположим, что это личное. Если он пронюхает, что ты снова ковыряешься в этом… — Никте замолкает. — Я беспокоюсь и хочу быть уверенной, что он не несет опасности, а сидит там, где ему положено, то есть, за решеткой. Сара выходит из комнаты отдыха и направляется к своему столу, садясь за компьютер. — Дерьмо. — Что? — Его освободили неделю назад. Он вышел. — Мы могли бы взять его, — говорит Никте. — На основании чего? Косвенных улик? Его сестра — лучший адвокат Бостона. Он выйдет отсюда менее чем через час, и мы ничего не сможем сделать. — Но мы должны что-то сделать, Сара. Что, если он узнает, что ты расследуешь его дела, и нападет на тебя? — Откуда он может это узнать? — Ты просмотрела его публичные записи, оставила след. А Рыжая? Как она узнала о нем? — Она проверила стенограммы моих родителей в канцелярии суда. — То есть, получается, она тоже получила доступ к публичным записям и оставила след. Камарилья связан с влиятельными людьми. Он с легкостью может узнать об этом, цепочка сработает налажено. В этот момент раздается телефонный звонок, и Сара бледнеет. Ее сердце разгоняется до мили в минуту, она ощущает, как дрожит рука, которой она снимает трубку. — Детектив Алдер, — дрожащим голосом отвечает она. Диспетчер не облегчает ее беспокойства. У молодой девушки перерезано горло и удалены голосовые связки. Она на автомате повторяет адрес. Когда женщина вешает трубку, Никте выжидающе смотрит на нее. — Они нашла труп. Молодая женщина, — повторяет она пустым голосом. — Перерезанное горло? Сара кивает. — Блять, — Никте смотрит в потолок, пытаясь сдержать слезы. Внутренности Сары завязываются в тугой узел, то ли от беспокойства, то ли от недосыпа. Она не уверена.***
Страх не отпускает Алдер до тех пор, пока она не увидит тело. Она буквально чувствует, как на нее накатывает огромная волна облегчения, за которой следует новая волна беспокойства, когда женщина вспоминает, что Камарилья вернулся и снова убивает. Она надевает латексные перчатки и приступает к осмотру места преступления. Резкий крик отвлекает ее внимание, заставляя повернуться на звук, чтобы увидеть Талли Крейвен, стоящую за желтой лентой, с рукой, зажимающей рот, и слезами на глазах. Сара быстро приближается к ней. Несмотря на свою злость, она рада, что девушка жива и здорова. — Крейвен? Ты знаешь ее? — она кладет руку на плечо Талли, но та отмахивается и убегает. Ее рвет в ближайшие кусты, и Сара спешит следом. Одной рукой она проводит по спине Талли вверх-вниз, а другой держит ее волосы. — Прости, — хрипит Талли. Она выпрямляется, выглядя бледной и потрясенной. — Это ерунда, — Сара протягивает ей носовой платок. — Спасибо, — Талли вытирает лицо и делает глубокий вдох. — Давай присядем, — Алдер ведет ее к скамейке посреди парка. — Ее зовут Глори Моффет. Мы вместе росли на территории комплекса, были лучшими друзьями и практически неразлучными. Мы даже ушли вместе. Сара кивает. — Соболезную твоей утрате. Ты мало говорила о сообществе. Может быть, это кто-то из прошлого пытался заставить ее замолчать, прежде чем она могла бы рассказать о культе? — Нет, это невозможно. Глори была самой милой, самой нежной душой. Так что, точно нет. Да, есть причина, по которой культ все еще существует. И да, это действительно секта, но, — Талли делает паузу, — я не думаю, что они совершают преступления. Худшее, в чем их можно обвинить — промывание мозгов. Это вредительство, но не незаконное. Сара снова кивает. — Как ты узнала? — Я прочитала, что Херста освободили, поэтому начала прослушивать полицейскую радиочастоту. Я боялась, что снова начнет происходить нечто подобное, что он снова начнет убивать. Но я даже предположить не могла, что это будет она. — Крейвен, я не думаю, что это случайность или совпадение. Я считаю, это угроза, — осторожно говорит Сара. — Он угрожает мне? Убив подругу моего детства? — Талли выглядит испуганной. — Он говорит, что знает тебя. Знает твое прошлое. Что и он тебя изучил, — объясняет женщина. — Как он вообще узнал, что я изучала его дела? — У Камарильи есть друзья в высших эшелонах власти. Ты получила доступ к общедоступным записям, чтобы узнать о нем, и он каким-то образом пронюхал об этом. — И что мне теперь делать? — Заляг на дно. Мы пришлем к тебе полицейский наряд. — А что насчет участка? Разве там не будет безопаснее? — спрашивает Талли. Сара вздыхает. — Крейвен, может быть, у меня и было время подумать, но мое решение остается прежним. Я не могу работать с человеком, который не уважает мои границы. Талли смотрит вниз, ее глаза наполняются слезами, но она кивает. — Даже, если я была права? — тихо спрашивает она. Руки Сары сжимаются в кулаки. — Это ничего не меняет. — Тебе было бы лучше, если бы ты ничего не знала? — Нет, но посмотри, что происходит, когда ты начинаешь копать? — Алдер указывает на место преступления. Она сожалеет об этих словах, как только они слетают с ее губ. Талли выглядит ошеломленной. Слезы, которые стояли в ее глазах, теперь свободно текут по щекам. Она резко встает и уходит, обхватив себя руками. — Талли! — кричит вдогонку Сара, но девушка не останавливается. Женщина дает себе мгновение, чтобы успокоиться, а затем достает телефон. — Это детектив Алдер, номер жетона ноль-два-один-девять-девять. Я хотела бы запросить защиту для Талли Крейвен.***
— Частицы совпадают. Он использовал одно и то же оружие во время всех убийств. А также, частицы оружия совпадают с частицами, найденными в одной из его жертв-животных, проходящих по делу твоего отца. Похоже, он пробовал разное оружие, прежде чем нашел то, что ему больше по душе. Все, что нам нужно сейчас сделать — найти его оружие, и он не отвертится, — говорит Никте, положив трубку. — Да, но это будет проблематично. Он призрак, — отвечает Сара, сидя за своим столом. — Проблематично найти его? — спрашивает Никте. — Ни телефонов, ни кредитных карт, ни банковских счетов. Адреса, которые он предоставил в тюрьме, вообще не существуют. — А как же его сестра? Мог ли он остаться с ней? — Они не ладили. Я сомневаюсь, что он связывался с ней. Но мы можем узнать, — отвечает Алдер, чувствуя накатывающую усталость.***
Кара Брандт — одна из самых молодых и расчетливых людей, которых Сара когда-либо встречала. Она думала о ней так, когда они были детьми, и думает сейчас, глядя на нее через стол. Взгляд ее голубых глаз острый, словно кинжал, ровные светлые волосы только дополняют ледяную внешность, которая вселяет страх в сердца большинства прокуроров. — Вы знаете, почему вы здесь, мисс Брандт? — спрашивает Сара. — У меня есть догадки, — отвечает женщина. — Не хотите поделиться ими, — Алдер приподнимает бровь. — Не особо, — классический адвокат, не желающий раскрывать свои карты. Сара позволяет молчанию затянуться. Ей следовало бы поднажать, но она не хочет уступать. Они смотрят друг другу в глаза несколько долгих мгновений. Наконец, Кара сдается. — Я тебя помню. Ты всегда была чертовски упрямой и самодовольной святошей. Я должна была знать, что ты вырастешь и станешь полицейским. — Я тоже тебя помню. Всегда должна была оставить последнее слово за собой, всегда находила лазейку, чтобы избежать неприятностей, всегда была готова спровоцировать заварушку. Я всегда знала, что ты станешь юристом. — Интересно, ты так пренебрежительно отзываешься об адвокатах. Я думала, ты будешь немного больше восхищаться профессией своих покойных родителей. Сара не позволяет этим словам задеть ее. — Кто сказал, что я говорила пренебрежительно? — Хм, — Кара разглаживает юбку. — Я знаю, что ты ищешь Альби, но я не смогу тебе помочь. — Почему же? — Я понятия не имею, где он. Он не звонит и не пишет, — говорит Кара. — А если бы позвонил или написал, ты бы сказала мне об этом? Кара не отвечает на вопрос. По крайней мере, прямо. — В последний раз я разговаривала с ним в день, когда его приговорили. Это было десять лет назад. — Ты знаешь, куда он мог бы пойти? Где мог остановиться? — Сара пытается выведать хоть что-то. — Нет, я никогда не понимала его и не могла предугадать, что он сделает в тот или иной момент, — говорит женщина. — Ты, похоже, не сильно удивлена, что мы его ищем. Ты даже не спросила у меня, по какой причине. — Детектив Алдер, я знаю, кем является мой брат. С тех самых пор, как он убил свое первое животное. Мне не нужно спрашивать, чтобы знать причину, — говорит она. — Ты защищала его десять лет назад. Почему я должна поверить, что ты ничего о нем не слышала сейчас? — Он мой младший брат, детектив. Называй это семейным долгом, если угодно. К тому же, уверена, что ты меня понимаешь. Кстати, как Лиз? Сара игнорирует вопрос. — Позвони мне, если он объявится, — она протягивает Каре визитную карточку. Брандт хладнокровно улыбается, и Алдер ни на секунду не верит, что женщина сделает так, как она просит.***
— Итак? — спрашивает Никте, когда Сара возвращается после того, как провела Кару Брандт к лифту. — Она ничего не знает. Ну, или не хочет этим делиться, — Сара сидит на краю своего стола лицом к доске. — Черт, — ругается Никте. — Вскрытие провели? — спрашивает Алдер. — Да, но оно не дает нам ничего нового. — Черт, — теперь настает очередь Сары ругаться. Никте вздыхает. — Ну, мы разослали ориентировки на него, плюс присматриваем за его сестрой. Я не знаю, что еще мы можем сделать. — Думаю, теперь это игра в ожидание, — Сара щиплет переносицу. Никте бросает на нее уставший взгляд, озадаченно хмуря брови. — Тебе нужно пойти домой. Отдохнуть. — Нет. Пока он на свободе, я не могу. — Сара, тебе нужно поспать. — Я не могу, Никте, — говорит Алдер, а в ее голосе сквозит разочарование. — Тогда прими что-нибудь. Ацетаминофен*, мелатонин** или что-то еще… — разглагольствования Никте прерывает звонок телефона Сары. Она поднимает трубку. — Детектив Алдер слушает. — Сара? — напряженный голос Талли заставляет ее замолчать. Девушка никогда ранее не называла ее по имени. — Крейвен, что случилось? — спрашивает Сара. — Можешь приехать? Мне очень страшно, — голос Талли дрожит. — А как насчет твоей охраны? — Пожалуйста, ты нужна мне, — голос Талли повышается, кажется, от отчаянья. — Ладно, хорошо. Я выезжаю, — Сара вешает трубку и роется в ящике стола в поисках ключей. — Это была Рыжая? — спрашивает Никте. — Да, она попросила приехать к ней. — Ясно, — голос Никте звучит подозрительно. — Ты выглядишь обеспокоенной. — Что-то не так было в ее голосе. И в том, что она сказала. Оно звучало как-то неправильно, — говорит Сара. — Мне пойти с тобой? — спрашивает Батан. Сара делает паузу, задумавшись на мгновение. — Нет, — решает она. — Я поеду одна. Я уверена, что она просто напугана всей этой ситуацией. — Хорошо. Перезвони мне потом, чтобы я знала, что ты в порядке, — настаивает Никте. — Договорились.***
Охрана, которая должна была находиться возле многоквартирного дома Талли, нигде не наблюдается. Сара думает о том, чтобы позвонить диспетчеру и спросить, кто приказал им покинуть дежурство, но понимает, что более насущной проблемой сейчас является безопасность Крейвен, потому направляется внутрь здания. Уже в лифте она отправляет Никте короткое сообщение: «Приезжай», а затем мчится к пентхаусу Талли и стучит в дверь. Ей никто не отвечает. Через минуту Алдер стучит еще раз, но ей снова ответом лишь тишина. Она стучит в третий раз. — Крейвен? Это детектив Алдер, — она слышит движение по ту сторону двери, приглушенные голоса и тихий треск, потому инстинктивно кладет правую руку на кобуру, готовясь выхватить оружие. — Крейвен? — Заходи! — наконец, раздается приглушенный ответ. Сара осторожно поворачивает дверную ручку, медленно толкая дверь. Она делает два шага вперед, выглядывая из-за двери. Талли стоит посреди гостиной, лицом к прихожей. Ее глаза широко раскрыты, а на лице дорожки от слез, хотя в данный момент она не плачет. Ее спина напряжена и выпрямлена, а руки прижаты к бокам. Каштановые волосы зачесаны за плечи, обнажая изогнутый нож, вонзившийся в кожу на шее, прямо над голосовыми связками. Альбан Херст стоит позади нее, склонив голову вперед и маниакально ухмыляясь. — Сара Алдер, — протягивает он. — Я так рад, что ты смогла присоединиться к нашей небольшой вечеринке. Когда ее взгляд останавливается на ноже у горла Талли, Сара молниеносно выхватывает свое оружие, направляя его в голову Альбана Херста. — Ах, ах, ах — бормочет он. — Сделаешь это, и моя рука дернется. Он сильнее давит на горло Талли, заставляя девушку всхлипнуть. Сердце Сары колотится в груди, и она уверена, что руки дрожали бы, если бы она не сжимала оружие столь крепко. — Чего ты хочешь? — рычит она. — Просто поболтать. В последний раз это было очень давно, — он растягивает слова. — О чем ты хочешь поговорить? — О чем же еще? О твоих родителях, конечно же. Такие милые люди, какой позор. — Позор? — спрашивает Сара, притворяясь, будто ничего не понимаени. — Ну, возможно, мне стыдно за твою мать, — лицо Херста морщится от отвращения. — Твой отец меня никогда особо не заботил. — Что с ними случилось? — голос Сары кажется хриплым, будто она кричала, по меньшей мере, несколько дней. — Ну, мне позвонили, я получил платеж и сделал то, что у меня получается лучше всего, — говорит Херст так, словно зачитывает руководство по пользованию бытовой вещью. — Знаешь, я слышал, что он прощупывал многих профессионалов. Таких, как я. Я был единственным, кто ответил на звонок. Мне заплатили, чтобы я отомстил, — он звучит невероятно радостным, словно ребенок, получивший подарок на Рождество. — Ты исповедуешься? — спрашивает Алдер. Она пытается сглотнуть желчь, подступающую к горлу, когда Херст так бессердечно разглагольствует об убийстве ее родителей. — О, Сара, Сара, Сара, — насмехается Альбан. — Перестань притворяться, будто мы играем на твоих условиях. Мы оба знаем, что ты позволишь мне уйти без единой царапины. — С чего ты взял? — Потому, что ты хочешь знать, кто заказал убийство. И потому, что ты хочешь спасти свою драгоценную рыжеволосую журналистку, — он поворачивает голову к Талли и нежно проводит рукой по ее волосам. Талли вздрагивает и закрывает глаза, скривив губы от отвращения. — Так, как же тогда все пойдет? — Сара надеется, что он оступится и даст ей какую-то возможность действовать. — Мы пойдем отсюда пешком. Талли даст мне ключи от своей машины и телефон, и как только я уеду в закат, я напишу тебе имя человека, который заказал убийство. — Зачем ты вообще сегодня пришел сюда? Зачем ставить себя в такое положение? — выпаливает Крейвен, пугая Херста. Он улыбается ей со злобным блеском в глазах. — Мне нравится играть с едой, прежде чем съесть ее, — шепчет он, уткнувшись носом в ее волосы. Сара видит, как на лице Талли появляется ярость, ровно за секунду до того, как она откидывает голову назад, ломая Херсту нос, и отбегает на несколько шагов. Он отшатывается, пятясь, и тянется рукой к носу, а затем вспоминает, что должен делать. Он снова идет к Талли, но Сара трижды стреляет ему в грудь, прежде чем он успевает добраться до девушки. Глаза Сары широко распахиваются, когда она понимает, что только что сделала. Она действовала на чистом инстинкте, когда Херст бросился на Талли, но теперь она осознает последствия. Если он умрет, она может никогда не узнать, кто хотел смерти ее родителей. Она падает на колени рядом с распростертым телом Херста, оказывая давление на его грудь в тщетной попытке остановить кровотечение. — Нет, нет, нет, — плачет она. — Пожалуйста, — с ее губ срывается мольба. Талли падает на колени позади нее и кладет руку на плечо женщины. — Не умирай, Херст. Кто это сделал? Кто заказал убийство моих родителей? — спрашивает она. Даже в своей агонии Альбан сумасшедше улыбается. Его губы залиты кровью, а взор затуманен. — Ты никогда до него не доберешься, — говорит он, прежде чем его голова откидывается набок, а из тела вытекает жизнь. — Нет! — кричит Сара. Она лихорадочно начинает проводить сердечно-легочную реанимацию, хотя логически понимает, что он мертв. Она чувствует, как рука Тэлли дергает ее за плечо, отталкивая от Херста. А потом рыдания сотрясают ее тело. Она снова падает на колени и попадает в ожидающие объятия Талли. Крейвен крепко обнимает ее, уткнувшись головой в изгиб шеи. Сара слабо слышит, как люди ломятся в дверь позади нее и выкрикивают приказы. Она слышит отклики раций и шорох ботинок вокруг себя, но не понимает, что происходит. Все, что она может сейчас — это плакать, уткнувшись в плечо Талли.***
Сара и Талли сидят сзади в машине скорой помощи, припаркованной возле квартиры девушки. Они обе завернуты в одеяла, а у Талли на шее повязка. — Прости, — говорит Талли. Алдер переводит на нее взгляд. — За все. Я не должна была в этом копаться. Я перешла черту. Это было эгоистично и неправильно с моей стороны. Я ранила твои чувства и предала доверие, и безумно сожалею об этом. Сара впервые за более чем двадцать четыре часа улыбается. — Спасибо. — И я сожалею о том, как все вышло с Херстом. — Не думаю, что это твоя вина. — Действительно? Я изучала документы по его делам, чем привлекла внимание. А потом, когда он оказался в наших руках, я решила сыграть в героя, и ты потеряла все шансы найти того, кому были неугодны твои родители. Сара вздыхает, глядя на дорогу и размышляя. — Знаешь, я действительно злюсь, что ты влезла в это дело и вскрыла мои старые раны. Но если бы ты не начала копать, я бы не нашла Камарилью. Я бы не покончила с ним, что означало бы, что он все еще разгуливает на свободе, ожидая следующего приказа. Я все равно найду человека, который заказал моих родителей. И знаешь, что? — она переводит взгляд на Талли. — Я хочу, чтобы ты была рядом, когда я это сделаю. — Правда? — глаза Крейвен блестят, а на лице отчетливо отражается надежда. Сара улыбается и кивает. — Значит ли это, что ты меня прощаешь? — робко спрашивает девушка. Алдер смотрит в сторону, обдумывая свой ответ. — Пока нет. Мне все еще нужно время. — Хорошо, — говорит Талли. Какое-то время они сидят плеч о плеч в тишине. — Ты, Сара Алдер, колоссальная идиотка, — объявляет Никте, подходя к машине скорой помощи. — Что я уже сделала? — спрашивает Сара. — Ты полезла туда одна! Почему не дождалась подкрепления? — спрашивает Никте. — Безопасность Крейвен была под угрозой, у меня не было времени ждать, — отвечает Алдер. — Слушай, я знаю, что тебе нравится быть героем и спасателем, но в следующий раз дождись подкрепления. Серьезно, ты доведешь меня до инфаркта, — Никте качает головой. — Хорошо, хорошо, — примирительно поднимает руки Сара. От дальнейших нареканий ее спасает мобильный телефон. — Детектив Алдер слушает, — отвечает она. — Перестань копаться в деле, — произносит искаженный голос. Он явно передается через определенное программное обеспечение, позволяя маскировать настоящий голос. — Кто это? Талли с Никте переводят на женщину встревоженные взгляды, и она ставит телефон на громкую связь. — Это не имеет совершенно никакого значения. Все, что тебе нужно знать, это тот факт, что ты должна прекратить расследование. Если не сделаешь этого, подвергнешь риску себя и всех, кто тебе дорог. Взгляд Сары устремляется сначала на Талли, потом на Никте. — Это угроза? — Не угроза, а предупреждение, — раздается ответ, прежде чем на том конце линии раздаются короткие гудки. Пояснения, в которых вы, скорее всего, в этой главе не нуждаетесь: *Ацетаминофен — там запутаться можно во всех пояснениях, поэтому держите вам своими словами: опуская лишние слова, это не наркотическое средство против головной боли. Расслабляет мозг, в общем. **Мелатонин — а это, собственно, гормон сна. Собственно, медицинский препарат имеет идентичное название с природным гормоном, вырабатывающимся в организме. То есть, если есть недостаток природного или он блокируется из-за повышенного стресса, например, как в случае Сары, рекомендуется употреблять медицинский синтезированный гормон. Он имеет то же действие, что и вышеупомянутый ацетаминофен.