***
— Он ни с кем не встречался. По крайней мере, мне об этом известно не было, — говорит Элли, ассистентка убитого. — Как долго вы работали на мистера Маки? — спрашивает Сара, делая заметки в блокноте. — Два года. Я начала работать на него, чтобы оплатить художественное образование. Он всегда подбадривал меня, хвалил работы, когда я набиралась смелости и показывала их ему, — Элли смотрит на свои колени, на которых лежит скомканная салфетка. — Вы знали о каких-либо проблемах, которые могли быть у мистера Маки? Ему никто в последнее время не угрожал? — продолжает расспрашивать Алдер. — Нет, ничего такого не было, — Элли делает паузу. — Хотя, в последнее время он казался довольно напряженным, но так и не сказал мне, что случилось. Сара отрывает взгляд от блокнота и хмурит брови. — Вам это не показалось странным? Обычно он рассказывал вам, если что-то шло не так? — Обычно, да. Он всегда доверял мне, будь то личные или профессиональные вопросы, — объясняет Элли. — Хм, — неопределенно мычит Сара и делает пометку в своем блокноте. — А как насчет открытия новой галереи? — спрашивает Талли. — Может быть, он собирался встретиться с кем-то там? — Честно говоря, я не знаю, — Элли выглядит так, словно пытается что-то вспомнить. — Извините, что я не могу вам помочь. — Не говорите так. Вы очень помогли. Любая информация, которой вы можете с нами поделиться, это уже огромная помощь, — утешает девушку Талли. Она протягивает руку и кладет на предплечье Элли, которая поднимает на Крейвен благодарный взгляд. Сара чувствует, как мягкая улыбка растягивает ее губы при виде этого зрелища. — Кажется, от нервничал при одной мысли, что пойдет на открытие. Когда я спросила его, почему, он ответил, что боится увидеть призраков, но я так и не поняла, что это значит. — Кто-то из его прошлого? — мягко спрашивает Сара. — По всей видимости, да. — Прошу прощения, что мне приходится задавать вам этот вопрос, но где вы были прошлой ночью между одиннадцатью и двенадцатью часами? — О, нет, все в порядке. Я понимаю. Вы должны делать свою работу, — успокаивает Элли. — Он дал мне выходной на вечер, я пошла на вечеринку к своему другу. Сара делает пометку. — Когда вы приехали и уехали? — Я приехала туда около семи, вроде бы, а уехала в час, — она делает паузу, пытаясь точно вспомнить. — В час, кажется. Или около того. В общем, где-то после полуночи. Сара улыбается девушке. — Спасибо, что уделили нам время.***
— Никте, дай мне список гостей, приглашенных на завтрашнее открытие галереи Хауфмана. Наша жертва боялась кого-то, кто должен быть в их числе, — командует Сара, входя в помещение. — Принято. Дай мне пару минут, — Батан берет трубку, чтобы сделать несколько звонков. — И? Нам придется пойти на открытие этой галереи? Мы будем работать под прикрытием? — Талли звучит очень взволнованной. — Нет, если мы сможем найти другие зацепки. Мы просмотрим список гостей и попробуем найти возможных подозреваемых, прежде чем прибегнуть к этому варианту, — отвечает Сара, замечая, как Талли резко сдувается. — Отлично, сейчас пришлют списки, — говорит Никте, кладя трубку. — Вау, так быстро, — восклицает Крейвен. — Галерея не больших масштабов, художники новые, так что, это не самое грандиозное событие года в мире искусства, — объясняет Сара. — Окей, я пока начну проверять имена и посмотрю, есть ли какая-либо связь с нашей жертвой, — Никте не отрывается от экрана компьютера, изучая список. — Опа, я узнаю одного. Еще один скупщик подделок. Он и Маки соперничали в течение многих лет. Когда я обсуждала это дело со своей знакомой из Вайс, она предупредила, что он может быть подозреваемым. — Почему? То, что они соперничают, не обязательно означает, что этот парень хотел смерти Маки, — Сара подходит к Никте и встает позади ее стола, глядя на фотографию подозреваемого через плечо женщины. Талли тоже становится любопытно, и она подходит к Саре. — Да, но, видимо, между ними была вражда. Три месяца назад Маки увел у этого парня, Виндера крупнейшего клиента, продав ему такие же подделки за полцены. — Это смешно, какие деньги он там зарабатывал, продавая свои подделки так дешево? — спрашивает Талли. — Видишь ли, в Вайс считают, что Маки хотел украсть бизнес Виндера. Он не заботился о том, сколько мог поиметь за свои картины, он хотел надуть его, — объясняет Никте. — Вызови его, — приказывает Сара.***
Талли возвращается с обеденного перерыва с презентами. Она опускает стакан латте с половинкой ванили на стол Сары, а себе оставляет мокко. Алдер стоит у доски расследований. Она оборачивается, когда слышит приближение девушки. — Спасибо, — кивает она в сторону кофе. — Всегда пожалуйста, — отвечает Талли с улыбкой. — Что удалось узнать по поводу Виндера? — Это не он. На открытие он не придет, поскольку его даже в стране нет. Он находится в Европе, последние два месяца пытается заняться новым бизнесом. — Значит, выходит, что он не тот призрак, которого Маки боялся и надеялся избежать, — кажется, Талли сдувается. — Не тот, — Сара возвращается к изучению доски. — Есть еще какие-то зацепки по списку гостей? — Да там есть несколько светских людей и пара политиков, но чего-то особо примечательного пока не выпало. — Кое-что все же выпало, — говорит Никте, входя в помещение. — Эй, Рыжая, а мой кофе где? — спрашивает она. Талли тут же краснеет. — Извини, Никте, в следующий раз обязательно возьму. — И так каждый раз, — притворно обиженно качает головой женщина. — Никте, что там? — подталкивает Сара. — А, точно. Вот, Хелен Грейвс, она работает в Вайс. Я попросила ее пробежаться взглядом по списку гостей, кое-кто привлек ее внимание. Давай, Грейвс, — жестом приглашает Никте. — Эмиль Моро, посол Франции. Ходят слухи, что он годами скупал у Маки подделки. Пока Маки не узнал, что он перепродает картины, как оригиналы по возвращению во Францию. — Значит, он был честным фальсификатором? — спрашивает Сара насмешливым тоном. — По крайней мере, этим он был известен. Он никогда не заявлял, что продает оригинальные картины, и никогда не терпел, если кто-то заявлял, что его картины — настоящие. Они поссорились, и с тех пор Маки больше ни разу ничего не продавал Моро. По крайней мере, до нескольких дней назад. Согласно данным от нашего источника, ранее на этой неделе он продал Моро картину. Говорят, что Моро тут же перепродал ее кому-то во Франции. — А у него было время прилететь во Францию, чтобы совершить продажу? — спрашивает Талли. — Ему это и не нужно было. Наш источник подслушал, как он разговаривал по телефону, когда выходил из отеля Маки. Продажа была совершена в телефонном режиме, а доставку он пообещал по возвращению, — объясняет Грейвс. — Почему Калифорнийский университет следит за Моро? — спрашивает Сара. — Мы пытались возбудить дело против Моро в течение многих лет, но его дипломатическая неприкосновенность усложняет ситуацию. Мы пытаемся собрать все возможные доказательства. — Так, вы считаете, что Моро убил Маки, чтобы завершить сделку? — Алдер звучит неубежденной. — Нет, но он бы с легкостью убил его, чтобы защитить свою репутацию. Когда несколько лет назад они поссорились, Маки пригрозил, что расскажет всем клиентам Моро, что картины, которые он продавал им, были пустышками, если он еще хоть раз продаст одну из его подделок.***
— Что я делаю здесь на рассвете? — скулит Элизабет. — Лиз, сейчас десять утра, — говорит Никте. — Это одно и то же, — отмахивается Элизабет. — Сари, что я здесь делаю? — Наш главный подозреваемый имеет дипломатическую неприкосновенность, поэтому мы не можем привлечь его против его воли и не можем предъявить какие-либо обвинения. Наша лаборатория обнаружила отпечатки пальцев на стакане, принадлежащие гостю Маки, и нам нужно получить отпечатки пальцев Моро, чтобы убедиться, что они совпадают. — Эмиль Моро? Французский дипломат? Какое это имеет отношение ко мне? — спрашивает Элизабет, потирая глаза. — У тебя есть приглашение на открытие галереи. И это открытие — прекрасная возможность получить отпечатки пальцев Моро. Нужно будет украсть стакан и передать его в лабораторию. — О, так значит, тебе нужна моя помощь, — Элизабет, кажется, внезапно просыпается, выглядя очень самодовольной. Сара улыбается с притворной сладостью. — Неа, не помощь, только твое приглашение. Я пойду вместо тебя. — О, нет, плохая идея. Этот трюк не работал со средней школы. Ты ни за что не сойдешь за меня. — Элизабет, кто-то должен быть там, чтобы снять отпечатки. А у тебя нет прав обращаться с уликами. Поэтому мне придется пойти вместо тебя, — уточняет Сара. — А у Талли? Талли оживляется при звуке ее имени. — О, богиня, — говорит Никте. — Крейвен? Что ты имеешь в виду? Элизабет закатывает глаза. Возможно, на обращение к Талли по фамилии. — Она имеет право обращаться с уликами, верно? Сара делает паузу, точно зная, к чему ведет сестра. — Полагаю. Но… — Никаких но. Талли, отменяй свои планы. Похоже, сегодня вечером ты все же будешь моей «плюс один». Девушка краснеет, беспомощно глядя на Сару. Алдер щиплет переносицу. — Элизабет, ни одна из вас не является копом. Мы не можем допустить, чтобы вы двое работали под прикрытием. — Технически отказы и контракты, которые я подписала, позволяют мне работать под прикрытием от имени полиции. Я просто не смогу подать в суд, если мне будет больно, — вмешивается Талли. — Крейвен, ты не помогаешь. — Вы с Никте можете сидеть снаружи в фургоне или еще где-нибудь, и присматривать за нами, пока мы не получим образец. А затем Талли сможет незаметно выйти, пока я буду наслаждаться остатком вечера. Или Талли может доставить вам образец, а затем присоединиться ко мне в галерее, чтобы насладиться вечером вместе со мной. — Сара, — начинает Никте с предупреждением в тоне. — Не называй меня Сарой. Это ужасная идея, — жалуется она. — Это не ужасно, — говорит Никте. — Не здоровски, но я не могу не согласиться с Лиз, ты не сможешь притвориться ею. И раз уж ты не сможешь быть там, Талли — наш лучший вариант. Глаза Сары вспыхивают гневом, когда она понимает, что проиграла. Она делает глубокий вдох и поворачивается к Талли. — Что ты думаешь по этому поводу? Талли делает паузу, словно тщательно подбирает слова. Она смотрит на Сару, потом на Элизабет, после на Никте, и не может заставить себя снова посмотреть на Сару, когда отвечает: — Я думаю, что нам сейчас очень необходимы отпечатки его пальцев, а то, что ты попытаешься выдать себя за свою сестру, может вызвать больше подозрений, чем то, что я буду сопровождать ее. На этот раз плечи Сары опускаются в покорном смирении. — Хорошо, — хмыкает она. — Никте, начинай подготовку операции под прикрытием. Отдав приказы, она уходит в уборную. — Алдер, — зовет Талли, собираясь последовать за ней. Но женщина поднимает руку, не оглядываясь и тем самым показывая, что ей нужно личное пространство. — Не беспокойся о ней, она пошла зализывать раны. Сари ненавидит, когда я добиваюсь своего, — говорит Элизабет, вставая позади Талли. Крейвен поворачивается к женщине лицом. — Ты делаешь это только для того, чтобы поиздеваться над ней? Ты могла бы взять ее в качестве своей «плюс один». — И весь вечер отбиваться от кучи чудаков, просящих секс втроем? Нет, спасибо, — Элизабет выглядит справедливо возмущенной. — Вполне вероятно, что нам все равно придется от них отбиваться, — рассуждает Талли. — Не спорю, — соглашается женщина. — Но, по крайней мере, я смогу отвлечься от этих засранцев на красивую, очаровательную женщину, — Элизабет кладет палец под подбородок Талли, слегка приподнимая ее голову. — И отвечая на твой вопрос, — она перемещает руку на щеку девушки, — нет, я не веду тебя на свидание только для того, чтобы поиздеваться над Сарой. Я нахожу тебя очень привлекательной и хочу только твоей компании. Талли растворяется в прикосновении. — Правда? Это все, чего ты желаешь? — губы девушки расплываются в ухмылке. Элизабет глубоко смеется, и Талли чувствует, как внизу ее живота растекается желание. — Оставь эту мысль на потом, дорогая.***
Талли сидит за столом Никте, лишь в пол уха слушая информацию, которую ей объясняют. Женщина заканчивает свою речь и проверяет, насколько Крейвен поняла ее. — Есть вопросы? — Да. Почему ты боишься Элизабет? И почему ты называешь ее Лиз, когда Алдер обращается к ней по полному имени? — спрашивает она. — Я имела в виду сегодняшнюю операцию, Рыжая, — равнодушно говорит Никте. — О, тогда нет, никаких вопросов не имеется. Никте на мгновение задумывается, глядя на девушку. — Я не боюсь Лиз, скорее, просто опасаюсь ее. Когда я рассталась с Сарой, она примчалась в город и устроила в участке громадную сцену. Тогда они, полагаю, больше общались. Сара, наверное, рассказала ей о разрыве. По сути, Лиз угрожала убить меня. Ей удалось нанести мне парочку тумаков, прежде чем Сара смогла оттащить ее от меня. А потом она вернулась через несколько дней, выслушала мою версию истории и извинилась. Ну, за то, что угрожала моей жизни. Но с тех пор я ловлю себя на том, что хожу рядом с ней на носочках. Талли глубоко вздыхает. — Теперь все понятно, — она качает головой, пытаясь обдумать полученную информацию. — Что касается имени… Когда она пришла извиняться, сказала мне называть ее Лиз. Никто не называет ее полным именем. Единственными людьми, которые могли это делать, были родители. Я задала ей тот же вопрос, что и ты мне, а она ответила, что Сара стала называть ее так, когда родителей не стало. Она считает, что это был способ Сары взять на себя родительскую роль. — Хм, — неопределенно отвечает девушка. — Думаю, тебе лучше спросить Сару напрямую, чтобы узнать наверняка, — заключает Батан. — Да, наверное, — Талли поворачивается к ней, кладя руку на предплечье женщины. — Спасибо, что ответила на мои вопросы. — Пожалуйста, Рыжая. Ты же знаешь, я не могу устоять против твоих больших глаз, — усмехается Никте, демонстрируя ямочки. Талли отражает ее улыбку, сверкая своими ямочками в ответ. — Хэй, Талс, у меня есть для тебя пять вариантов. Было бы больше, но ты предупредила меня всего за два часа, — Эбигейл Беллвезер буквально вплывает в участок, держа в руках пакеты с одеждой, которые бросает на стул Талли. Крейвен практически визжит. — Эбс, ты лучшая! Большое спасибо, — она крепко обнимает сестру. Эбигейл смеется. — Пожалуйста, Талс. А теперь, прошу, отпусти меня, пока мои ребра не начали трещать. — Ой, прости, — Талли тут же отступает и начинает рассматривать содержимое пакетов, что-то вспоминая. — Ты принесла… — Косметику, что ли? Конечно! За кого ты меня принимаешь? — младшая из Беллвезеров вынимает довольно увесистую косметичку из своей массивной сумочки. — Потрясающе! — Крейвен подхватывает пакеты. — Никте, мы будем в уборной, если кому-то понадобимся. А затем девушки спешат подготовить Талли к вечеру.***
— Итак, если передатчик перестанет работать, а связь пропадет, что ты будешь делать? — спрашивает Сара сестру. Женщина фыркает и вздыхает. — Позвоню, как только это будет безопасно, — бубнит она. — Что ты будешь делать, если тебя заставят вернуть стакан? — спрашивает Сара. — Выйду как можно скорее. Если нам удастся заполучить улики, будет здорово, но самое главное — это наша безопасность, — Элизабет кладет голову на руки. — А если ты потеряешь Крейвен из виду? — Позвоню, как только это будет безопасно, — снова бубнит женщина. — А что, если… — Сари, перестань приставать ко мне. Мы имеем дело с гончими за искусством, а не с мафией, — резко бросает Элизабет. Она встает со стула, который обычно занимает Талли, и проводит рукой по волосам. — Все будет хорошо. Сара встает из-за стола лицом к сестре и спиной ко входу. — Элизабет… — договорить она не успевает. Никте замечает Талли, идущую к ним. — Лиз, тебе повезло. — Да, — медленно кивает женщина, выглядывая из-за плеча Сары. Алдер оборачивается, чтобы увидеть, на что глазеет ее сестра и Никте, и едва ли не теряет на пол челюсть. Талли входит в помещение под руку с Эбигейл. На ней изумрудное платье без рукавов с глубоким декольте, практически до талии. Бронзовый декоративный пояс отлично гармонирует с ее волосами. Медные локоны, обычно собранные косами наполовину вверх, наполовину вниз, ниспадают мягкими прядями на плечи. Эбигейл нанесла больше макияжа, чем обычно делает Талли, сделав смоки-айс глаз и разбавив его темно-фиолетовой помадой. Сара бессильна оторвать взгляд от каждого дюйма ее тела, особенно от бледной кожи и накрашенных, очень соблазнительных губ. Когда она, наконец, встречается взглядом с Талли, замечает, что девушка смотрит на нее с мягкой улыбкой на лице и румянцем на щеках. Элизабет обходит сестру, чтобы встать напротив Крейвен. — Выглядишь просто божественно, дорогая, — говорит она, убирая руки Эбигейл от Талли. — Я почти хочу забить болт на эту галерею. Мягкий румянец Талли превращается в глубокий красный. Она застенчиво хихикает и потупляет взгляд в пол. Кровь Сары закипает, а сама она пытается прочистить горло. — Элизабет, — предупреждает она. — Я сказала почти, Сари. Не волнуйся, я приняла задание, — женщина шутливо отдает часть. Никте хихикает. — Ладно, давайте устроим им шоу на гастролях.***
За несколько минут до этого Никте забирает Эбигейл на прогулку. Она утверждает, что это необходимо для того, чтобы убедиться, что Лиз знает, где находятся все выходы, но Сара подозревает, что она тайно пыталась дать им с Талли несколько минут наедине в фургоне. Сара прикрепляет микрофон к платью Талли. Она пытается вести себя уважительно, но это сложно, когда каждый рывок ткани обнажает все больше кожи. Все еще больше усложняется тем фактом, что она может чувствовать на себе взгляд Талли, изучающий выражение ее лица. По крайней мере, чувствуется это именно так. Она даже представить себе не может, какие мысли роятся сейчас в рыжеволосой голове. Закончив, она разглаживает ткань платья Талли, и снова встречается с ней взглядом. — Ну как? — Отлично, — рассеянно отвечает девушка. Она поджимает губы, по-видимому, пытаясь сдержать поток вопросов. — Что? — Что что? — переспрашивает Крейвен. Сара вздыхает, чувствуя себя разочарованной всем этим испытанием. — Я знаю, что ты хочешь меня о чем-то спросить. Так что, задавай свои вопросы и покончим с этим. — Ты согласна с происходящим? Я имею в виду, что понимаю твое недовольство таким поворотом событий, но ты злишься на меня? Потому, что ты выглядишь рассерженной. Выражение лица Алдер смягчается. — Я не злюсь на тебя. Просто… — она делает паузу, отводя взгляд, чтобы собраться с мыслями. — Лиз, как всегда, задевает меня за живое. Я думаю, что братья и сестры всегда лучше всех знают, на какие кнопки нужно нажать. По правде говоря, Сара не уверена, почему эта ситуация так беспокоит ее. Проделки Элизабет всегда раздражали ее, но замешательство и тревога по поводу Талли в новинку. — На какие кнопки она нажимает? — спрашивает девушка. — Моя потребность в контроле. Мой страх перед ее безрассудством. Я могла бы продолжать до бесконечности, — говорит Сара с застенчивым смешком. — Ммм, — соглашается Талли. — Но ты будешь в порядке этим вечером, верно? Мне бы не хотелось думать, что ты беспокоишься о нас. — Крейвен, я волнуюсь всякий раз, когда она пропадает из поля моего зрения. Этот вечер ничем не будет отличаться от любого другого. По крайней мере, сегодня я буду хотя бы слышать ее, — Сара указывает на оборудование в фургоне. — Кстати, это напомнило мне, что нам нужно проверить твой микрофон, — она надевает наушники и регулирует громкость. — Хорошо, попробуем. — Тест. Раз, два. Ты меня понимаешь? — спрашивает Талли. — Четко и ясно, — отвечает Сара. На мгновение она задерживает взгляд на Талли, не желая отпускать ее туда. Она никогда не признается в этом, но беспокоится не меньше, когда девушка тоже пропадает из поля ее зрения. Внезапно двери фургона распахиваются, напугав их. — Ой, мы что-то прервали? — дразнит Никте. — Нет, — в один голос отвечают Сара с Талли. Элизабет подходит к Никте сзади и улыбается Крейвен. — Готова, ангел? — Настолько, насколько могу быть, — отвечает девушка. Она берет руку Никте и выходит из фургона, бросая последний взгляд через плечо и ободряюще улыбаясь Саре. Алдер пытается вернуть улыбку, но ей кажется, что это больше похоже на оскал. Никте забирается в фургон, закрывая за собой двери. — Я тебе сейчас не завидую. — Боже, спасибо, — невозмутимо говорит Сара. — Тебе придется всю ночь слушать, как твоя сестра флиртует с Талли. Я имею в виду, а если они начнут целоваться в уборной или того хуже? — Никте, пожалуйста, — руки женщины сжимаются в кулаки. — Я просто говорю, что это возможно, — Батан вскидывает руки, защищаясь. — Давай просто сосредоточимся на нашей цели. У Грейвс не было, случайно, идей, как очаровать мсье Моро? — Тебе нужно будет как-то заняться с Талли французским. Держу пари, ей это понравится. Интересно, научилась ли Элизабет говорить по-французски? — Почему я вообще взяла тебя с собой на задание? — Нет, думаю, не научилась. Сара вздыхает. — Ну, будем надеяться, что природного обаяния моей сестры будет достаточно.***
— Итак, как долго ты работаешь с Сари? — Сара слышит, как Элизабет спрашивает Талли. — Где-то около полутора лет, — отвечает девушка. — Я работаю над книгой об их отделе убийств. — Ого, больше года? У тебя уже должно быть достаточно материала. Ты все еще пишешь? — Да, основную часть рукописи я фактически закончила. На самом деле, крайний срок сдачи работы уже почти подошел. — Вау, не могу поверить, что она никогда не рассказывала мне о тебе, — Элизабет кажется удивленной. Сара злится, потому что сестра определенно услышала бы о Талли, если бы хоть раз взяла трубку или спросила о жизни Сары. — Она, наверное, боялась. Думала, что я сделаю ход. — А почему бы ей бояться? Грудь Сары сдавливает. Она не уверена, почему, но боится того, что Элизабет собирается сказать дальше. — Она ненавидит, когда я знакомлюсь с кем-то из ее близкого круга. Это доводит ее до отчаяния. Сара с облегчением вздыхает. — Хотя, как по мне, из-за сегодняшнего вечера она расстроена особенно. Я не видела ее такой напряженной с тех пор, как разбила мотоцикл. — Разбила? — пауза. — Мотоцикл? — голос Талли становится выше. — Тебе это нравится? — бормочет Элизабет глубоким и соблазнительным тоном. Сара вонзает ногти в ладони, сжимая челюсти. Кажется, в этот момент мимо них проходит официант с напитками. — О, спасибо, — сладкий голос Талли снова успокаивает Сару. — Расслабься, Сара, она не собирается набрасываться на Рыжую в первые десять минут, — дразнит Никте. — По тому, как она смотрела на нее в участке, я думала, она прижмет ее к ближайшей стене. — По тому, как ты на нее смотрела, я думала, ты приткнешь ее к тому столу, который так любишь, — возражает Батан. Женщина смотрит на напарницу, чувствуя себя застигнутой врасплох. К сожалению, эта мысль приходила в голову и ей. Они возвращаются к прослушиванию, когда голос Элизабет прерывается. — Отлично, я вижу нашу жертву, но он не один. Нам придется подождать, пока все рассосутся. — Как думаешь, это вообще возможно? Кажется, к нему там целая очередь выстроилась. — Oui, c'est un homme très populaire*, — говорит Элизабет. — Это раунд, — взвизгивает Никте. Сара толкает ее в плечо. Несмотря на самодовольный возглас Батан, Саре удается услышать, как сглатывает Талли. — Ты говоришь по-французски? — пищит она. — Да это всего лишь один из моих многочисленных талантов, — Алдер слышит ухмылку в тоне своей сестры и закатывает глаза. — Это было чертовски простое предложение, — жалуется Сара. — Но на Талли оно сработало, — добавляет Никте и морщится, когда ее снова толкают. — На чьей ты стороне? — Я нейтралитет, окей? Просто констатирую факты. — Окей, думаю, нам тоже нужно стать в очередь, — приходит в себя Талли. — Похоже, ты права, — отвечает Элизабет.***
Талли в раю. Или в аду. Она не совсем уверена, какой вариант лучше описывает происходящее. Элизабет очаровательна. На ней черный блейзер, застегивающийся на одну пуговицу на талии, и ничего под ним. Между лацканами соблазнительно тянется длинное серебряное колье. Ее зеленые глаза блестят в слабом свете галереи. Мускусные древесные духи, которыми она пользуется, опьяняют, и в сочетании с рукой, которая отказывается отрываться от бедра Талли, доводят до головокружения. Не помогает и то, что Элизабет постоянно наклоняется и шепчет ей на ухо сплетни о гостях. Ее волосы касаются кожи Талли, а запах оказывает подавляющее влияние. Они ходят по галерее, любуясь произведениями искусства и разговаривая с друзьями и клиентами Элизабет. Может быть, это своего рода чистилище. Между раем и адом. Потому, что все это кажется почти правильным, но что-то не так. Талли ловит себя на том, что задумывается, что бы она чувствовала, если бы смотрела в голубые глаза, а не зеленые. Эта мысль ошеломляет ее. Конечно, она всегда считала детектива привлекательной, но никогда не думала о ней с какой-то романтической точки зрения. Однако теперь, когда эта мысль пришла ей в голову, это все, о чем она может думать. — Оу, похоже, он собирается танцевать, — с их места среди толпы Элизабет замечает, как Моро направляется на танцпол. — Хочешь потанцевать, дорогая? — она протягивает Крейвен руку. — Да, с удовольствием, — отвечает девушка, затаив дыхание. Она следует за Элизабет на танцпол. — Я не знала, что на открытиях галерей обустраивают танцплощадки. Элизабет одной рукой держит ладонь Талли, а второй — обвивает ее талию, притягивая ближе к себе. Крейвен чувствует, как у нее перехватывает дыхание. — Обычно нет. Нам просто повезло, — ухмыляется женщина, притягивая ее еще ближе к своему телу. — И как мы возьмем отпечатки его пальцев во время танца? — спрашивает Талли, меняя тему. — Ты заметила, как он раздавал визитки направо и налево, вынимая их из серебряного футляра? — Да. — Ну, я подумала, что попробую потанцевать с ним и достать этот футляр. — То есть, залезешь к нему в карман? Разве это не воровство? — Он просто потеряет его на какое-то время, пока мы снимем отпечатки, — озорно улыбается женщина. Они скользят по танцполу, Элизабет при каждом удобном случае ловит его взгляд и кокетливо улыбается. Время от времени, когда Моро смотрит на них, она кусает Талли за ухо или проводит губами по ее шее. Крейвен не может сдержать вздохов, которые ускользают от нее. Наконец, Моро подходит к ним. — Не возражаете, если я украду вашу партнершу? — спрашивает он Талли. — Вовсе нет, — она бросает ему милую улыбку и отходит, благодарная за передышку от поддразниваний Элизабет. Они тесно танцуют в течение нескольких минут. Насколько Талли слышит, они говорят по-французски. Элизабет дразнит его так же сильно, как дразнила Талли, и девушка восхищается ее гладкой, соблазнительной уверенностью. Песня заканчивается, и Элизабет неторопливо возвращается к ней. — Достала то, что нам нужно? — спрашивает Крейвен. — Ага. А теперь… — она вторгается в личное пространство девушки, слегка проводя пальцем по ее боку и покусывая зубами мочку уха, — Теперь, когда мы завершили нашу миссию, не хочешь оказаться где-нибудь в более уединенном месте?***
— Ага, хорошо, спасибо, — заканчивает разговор Никте, выглядя почти обиженной. Во время беседы она ненадолго убирает телефон от уха, чтобы взглянуть на его экран, и бледнеет. — Что такое? — спрашивает Сара. — Это был наш технарь. Она только что закончила просматривать записи с камер наблюдения в отеле. Я попросила ее проверить все камеры, которые у них были, поэтому ей понадобилось столько времени. Она наткнулась на знакомого человека и позвонила, чтобы узнать, что я об этом думаю, — Никте показывает Саре экран своего телефона. — Она сначала подумала, что это ты. Там, на экране Никте, нечеткое изображение Элизабет Алдер, крадущейся через черный ход отеля, в котором был убит Билл Маки. Ее зеленые глаза смотрят прямо в камеру. — Это что? — в коммуникаторах слышен треск, который сменяется ровными помехами. — Что случилось с микрофонами? — спрашивает в панике Сара, перегруженная новой информацией. — Им крышка, должно быть, их сорвали. — Давай внутрь, — Сара пристегивает пистолет к ремню и выбегает из фургона. В ее венах бурлит адреналин.***
Спина Талли ударяется о стену, выбивая дыхание из ее груди. Она смутно слышит глухой стук какого-то предмета об пол у ног, но слишком занята, чтобы посмотреть, что же там упало. Элизабет снова целует ее, вся переполненная безудержным желанием и настойчивостью. Ее руки мнут платье Талли, поднимая его вверх по бедрам к талии. Губы женщины отрываются от ее собственных, перемещаясь на шею. Она осыпает нежную кожу горячими, влажными поцелуями, время от времени покусывая и успокаивая укусы языком. Талли стонет, когда Элизабет посасывает бьющуюся в такт пульсу венку. Она не может поверить, что делает это. Целуется с кем-то посреди общественной уборной, когда в любой момент кто-то может зайти к ним. Она чувствует себя пьяной, и, возможно, действительно немного навеселе, поскольку выпила два бокала шампанского с тех пор, как они вошли в галерею. Дверь открывается, что выводит Талли из ступора. Она пытается удержаться за раковину, когда Элизабет оттаскивают от нее. — Сари, что ты делаешь? — словно из-под толщи воды слышит она возмущенный вопрос Лиз. Крейвен удивленно поднимает глаза и встречает стальной гневный взгляд Алдер. В своем изумлении она почти не замечает, как взгляд Сары скользит по ее растрепанному платью и останавливается на шее, которая, должно быть, полностью покрыта засосами. — Элизабет Алдер, вы арестованы за убийство Билла Маки. Вы имеете право хранить молчание… — голос Алдер звучит строго и властно, когда она зачитывает женщине ее права. Талли наблюдает, как она надевает наручники на запястья Элизабет, замечая, как та вздрагивает. Скорее всего, потому что Алдер слишком туго их закрепляет. — Что? — спрашивает Лиз, явно находясь в когнитивном диссонансе от такого поворота событий. Никте подходит и встает прямиком перед Талли, кладя руку на ее плечо. — Ты в порядке? — спрашивает она. — Да, я в порядке. В чем дело? — спрашивает девушка. — По дороге расскажем. Пошли, — они следуют за женщинами к выходу.***
— Какого черта, Сара? — Элизабет взрывается, как только Сара входит в комнату для допросов. — Я знаю, что ты всегда защищаешь своих друзей, но арестовать меня, чтобы не дать кого-то трахнуть? Это немного экстремально. Даже для тебя. Подожди, это ты защищаешь или ревнуешь? Сара ерзает. — Да? Серьезно? Ты приревновала, потому что Талли Крейвен целовалась с твоей сестрой! — восклицает она. — Элизабет, — шипит Сара. — Она нас слышит. — Пусть слышит, мне все равно. — Послушай, я затащила тебя сюда не для того, чтобы помешать вам с Крейвен, — Сара швыряет на стол папку, открывая ее и демонстрируя Элизабет стоп-кадр с камеры видеонаблюдения, на котором видно, как она входит в отель. — Тебе нужно кое-что объяснить. — Что это? — невинно спрашивает женщина. — Не притворяйся дурой, Лиз. Мы обе знаем, что у тебя это очень плохо получается. На этой записи с камеры наблюдения ты находишься в отеле Маки за час до того, как он был убит. — А вдруг я была там в гостях у кого-то другого? Отель большой. — У нас есть образцы волос и волокон из комнаты, где он был убит. На что ты готова поспорить, что мы найдем одну из твоих длинных прядей среди них? Элизабет вздыхает. — Хорошо. Я была там. Довольна? — она скрещивает руки на груди. — Что ты там делала? — У меня была деловая встреча. — Деловая встреча? По какому поводу? — спрашивает Сара, изображая удивление. — О, прекрати эти игры, Сара. Ты знаешь, по какому. Я продавала поддельные картины. Или, по крайней мере, пыталась, — Элизабет подходит к столу и садится на один из стульев. — Я думала, ты не продаешь подделки. Только оригиналы, — повторяет Сара сказанное ранее сестрой. — Мне нужны были деньги, — тихо признается женщина. Сара немного смягчается после этих слов. Она садится за стол напротив сестры и протягивает ей руку. — Почему ты не пришла ко мне? — ее голос становится мягче, чем был до этого момента. — Стыдно просить денег у старшей сестры. Сара закатывает глаза. — Я старше тебя всего на три минуты. — Ага, но это никогда не мешало тебе командовать мною. Послушай, искусство не приносит постоянного дохода, о чем очень услужливо мне напоминал папа каждый раз, когда я возвращалась домой из колледжа. Время от времени я продаю подделки, чтобы сводить концы с концами. — А как насчет бюджета? — О, не могла бы ты перестать быть моей мамочкой хотя бы на пять минут? — восклицает Элизабет. — Прости, — Сара откидывается на спинку стула. — Что произошло на встрече? — Он отказался покупать картины, — отвечает женщина. — Почему? — Сказал, что уходит из бизнеса. Его слишком часто подставляли такие жадные ублюдки, как Моро, поэтому он решил начать все заново, — объясняет Лиз. — Что было потом? — Ничего особенного. Я пыталась изменить его мнение, уговорить, но он стоял на своем. Я уехала, примерно, в двадцать два сорок пять, взяла такси и поехала к другу. Чек за такси в моей сумочке у тебя дома. — К какому другу ты поехала? — Сара принимается делать заметки в блокноте, который принесла с собой. — Это имеет значение? — спрашивает женщина. — Нам нужно подтвердить твое алиби, Элизабет. Лиз вздыхает, избегая взгляда сестры. — Сантос. — Серьезно? Снова? Лиз, — начинает лекцию Сара. — Да-да, поэтому я и не хотела тебе говорить. Слушай, это была всего одна ночь, мне просто нужно было где-то переночевать, — Элизабет вскидывает руки, защищаясь. Детектив вздыхает, щелкая ручкой. — Я дам распоряжение привезти твою сумочку и попрошу подтвердить алиби. — Мы закончили? — спрашивает Лиз. — Еще один вопрос. Почему ты не рассказала мне в самом начале? — Мне было стыдно и страшно. Когда я узнала, что его убили, сразу было ясно, как это будет выглядеть со стороны. Как думаешь, почему я пришла в участок? Я хотела посмотреть, как вы расследуете дело. Когда сегодняшним утром я узнала, что ты охотишься на Моро, это показалось мне отличным шансом скрыть свою встречу с Маки. Я воспользовалась им. — Так, значит, ты собиралась свалить из города, даже не встретившись со мной, если бы Маки не был убит? Женщина не отвечает. Сара встает и выходит из комнаты, оставив Элизабет сидеть, обхватив голову руками. — Сара! — кричит Никте из-за ее спины. Она поворачивается, чтобы взглянуть на Батан, избегая выглядывающей из-за ее плеча Талли. — Что? — рычит она. — Пришли результаты отпечатков пальцев, — Никте машет папкой. — Довольно быстро. — Да, я попросила ускорить экспертизу. Отпечатки не совпадают ни с отпечатками Элизабет, ни с отпечатками Моро. Благодаря ее умению воровать, нам удалось проверить и то, и то сразу. — Нам все равно нужно подтвердить ее алиби. Если она ушла в то время, которое назвала, тогда она чиста. Выстрелы были слышны в двадцать два тридцать. — Я отправлю машину к твоему дому, — говорит Никте, проходя мимо Сары к своему столу. — Значит, если ее алиби подтвердится, Элизабет свободна? — спрашивает Талли. Алдер, наконец, смотрит на нее. Впервые с тех пор, как ворвалась в уборную и прервала двух женщин. Волосы Талли менее растрепаны, но платье помято, а шея усеяна красными отметинами. Сара чувствует, как при виде этого зрелища ее руки сжимаются в кулаки от гнева. — Нет. Она только что призналась в продаже поддельных картин. Она арестована. — В попытке продажи, — поправляет Крейвен. — Она призналась, что продавала их в прошлом. Этого достаточно, чтобы продержать ее под арестом двадцать четыре часа, — Сара разворачивается и идет к своему столу. — Ты решила арестовать собственную сестру? — недоверчиво спрашивает Талли. Женщина поворачивает к ней голову. — Я не выбираю, к кому применять закон, а к кому — нет, Крейвен. Я должна делать свою работу, — кричит она. Талли выглядит ошеломленной. Ее глаза наполняются слезами, и она спешит отвести взгляд от широко распахнутых злых глаз Сары, чей голос тут же смягчается. — Крейвен… Но девушка уже на пол пути к уборной. Алдер вздыхает и щиплет переносицу. Это была чертовски длинная ночь.***
— Хм, — неопределенно говорит Никте, сидя за своим столом. — Что? — нетерпеливо спрашивает Сара, не отводя взгляда от доски расследований. — Когда отпечатки пальцев Элизабет и Моро не совпали, я попросила лабораторию расширить поиск. Подключить другие общественные организации, собирающие в свою базу отпечатки. Этот поиск закончился только что, и у нас есть совпадение со студенткой Бостонского Университета. — Студентка? Кто? — Сара подходит и встает позади Никте, заглядывая через ее плечо. — Элеонора Барнс, — говорит женщина, хотя Алдер уже и сама читает результаты. — Ассистентка? Она сказала, что ее не было с ним в ту ночь. Сказала, что пошла на вечеринку к другу домой. — Либо эти отпечатки были оставлены ранее, либо… — Она лжет, — заканчивает Сара.***
— Почему я снова здесь? — устало спрашивает Элизабет. — Кто был в номере в тот вечер, когда ты приезжала к Маки? — требовательно спрашивает Сара. — Маки и его помощница. Элли, кажется, — отвечает женщина так, словно это очевидно. — Значит, ассистентка была там? — Да, она и впустила меня. А что? — нетерпеливо спрашивает Лиз. Сара не отвечает на ее вопрос. — Ты сможешь засвидетельствовать это в суде? — Конечно? — ответ сестры больше похож на вопрос. — Хорошо, тогда ты свободна, — детектив открывает дверь комнаты для допросов. — И что, ты не собираешься арестовывать меня за продажу подделок? В этот момент в дверной проем с любопытством заглядывает Талли. — Я говорила с окружным прокурором, попросила снять обвинения в обмен на твое сотрудничество и помощь в этом деле. Он согласился, — поясняет Сара. — Правда? — спрашивает Лиз. — Правда, — отвечает женщина. На лице Элизабет расцветает широкая улыбка, и она мчится через всю комнату, обвивая руками шею сестры. — Спасибо, — повторяет она, постоянно целуя женщину в щеку. — Ты лучшая! Сара нетерпеливо отталкивает ее. — Да, да. Ты можешь отблагодарить меня, оставаясь здесь до суда. — Без проблем, — ухмыляясь, отвечает Лиз. А затем с широкой ухмылкой она поворачивается к Талли, которая все еще стоит в дверях. Сара чувствует, как все ее тело напрягается. — Что скажешь, ангел? Продолжим то, что было так грубо прервано ранее? — Разве ты не должна пойти домой с сестрой? — спрашивает девушка, переводя нервный взгляд с Элизабет на Сару. — Она сказала оставаться в городе, а не у нее дома. Талли смотрит на детектива, ища подтверждения этому заявлению. — Это так. Она не под домашним арестом, — натянуто отвечает Алдер. — Хорошо, — соглашается Крейвен, протягивая Элизабет руку. — Пойдем. Саре кажется, что ее сейчас стошнит.***
Следующим утром Сара отрывает взгляд от бумаг, чтобы взглянуть на сестру, садящуюся на стул Талли. — Что? — спрашивает женщина. Детектив не отвечает, возвращаясь к документам, над которыми работала. — Итак, ты поймала убийцу? — пытается заговорить Лиз. — Ммм, — мычит Сара, не поднимая глаз. — Ассистентка созналась? — снова пытается Элизабет. — Ммм, — повторяет детектив. Женщина раздраженно фыркает. — Я не спала с ней, ясно, да? Сара поднимает на нее широко раскрытые от шока глаза. — Поверь мне, я пыталась. Но она мне отказала. Сказала, что быть с твоей сестрой-близнецом слишком странно, — Элизабет выглядит разочарованной. — Так что, я спала в гостевой спальне. Детектив вновь возвращается к документам, чувствуя себя намного спокойнее. — Как жаль, ведь она действительно горяча. Сара поднимает папку и бьет сестру по голове. Лиз смеется, прежде чем снова стать серьезной. — Эй, прости, — она делает паузу. — За то, что не планировала встретиться с тобой по приезду в город. Просто мне очень сложно возвращаться домой. В тот дом. Я не знаю, как ты там живешь. — Я понимаю. Мне тоже поначалу было тяжело. Но чем дольше я оставалась там, тем больше собственных воспоминаний строила, и это помогло справиться, привыкнуть, — какое-то время Сара смотрит на нее изучающим взглядом. — Это единственная причина, по которой ты избегаешь встреч со мной? Элизабет долго не отвечает. — Я ценю то, как ты заботишься обо мне, как защищаешь меня и то, что помогла снять обвинения. Но я скучаю по сестре. Такое ощущение, что большую часть времени ты моя мать. Сара вздыхает, теребя ручку. — Я знаю. Прости, Лиз. Я всегда чувствовала вес ответственности. А после того, как родителей не стало, я просто хотела быть уверенной, что не потеряю еще и тебя. Мне казалось, что моя задача — заботиться о тебе. — Я могу позаботиться о себе, Сари. Детектив бросает на нее взгляд, полный скептицизма. — Могу! — настаивает Лиз. — Поверю, когда увижу собственными глазами, — говорит Сара. — Увидишь, — обещает женщина. — Я все-таки останусь с тобой до суда. — Отлично, — отвечает Сара, возвращаясь к работе над документами. — Хорошо, тогда увидимся дома, Сари, — она встает со стула Талли, но прежде чем уйти, наклоняется и целует сестру в волосы. Как только Элизабет уходит, Крейвен плюхается на тот же стул. — Привет, — говорит она. — Привет, — словно попугай, вторит Сара, не отрываясь от бумаг. — Так это была ассистентка? — спрашивает Талли. — Да, он собирался уволить ее, когда решил начать заново. Сказал, что помощник ему больше не нужен. Элли сказала, что не смогла совладать со стрессом и гневном, которые испытала из-за потери работы, и сорвалась. Девушка кивает. Несколько минут они обе молчат. — Ты злишься на меня? — с тревогой в голосе спрашивает Крейвен. Сара приостанавливает работу над документами, откладывая ручку. — Нет, — отвечает она. — А ты на меня? — Нет, — Алдер не верит ей. — Ну, я злилась. Сначала. Думала, что ты арестовываешь Элизабет назло. Но потом я поняла, как это будет выглядеть, если ты позволишь своей сестре совершать преступления. — Да, выглядело бы это отстойно. Я не могу позволить себе совершать ошибки, особенно, когда на меня давят из управления. Я хотела освободить ее, но для этого нужно было пройти через соответствующие инстанции. Талли кивает, с внезапным интересом изучая собственные руки, прежде чем резко вскинуть голову. — Мы не… — она обрывает себя. — Я знаю. Девушка выглядит удивленной. — Она сказала мне. — О, — отвечает Крейвен. Сара набирается смелости, чтобы спросить. — Почему ты этого не сделала? Какое-то время Талли молчит. — Это было слишком странно. Я имею в виду, она похожа на тебя. Это казалось, — она делает паузу, — неправильным. Сара кивает. Крейвен думает, что встречаться с ней было бы неправильно. Это не должно ощущаться, словно нож в сердце, но почему именно на это оно и похоже. — Понятно, — говорит она, не встречаясь с Талли взглядом. — О, нет. Не так, — заикается девушка, кладя руку на предплечье женщины. Алдер чувствует тепло ее ладони в том месте, где она касается кожи, и ей кажется, будто это участок тела горит. — Прозвучало не так. Я не это имела в виду. — А что ты тогда имела в виду? — Сара закатывает глаза. — Я имела в виду, — начинает Талли, но останавливается. — Это было так правильно, пока я не встретила ее зеленые глаза и вспомнила, что это она. А не ты, — она не произносит этих слов, но Алдер может поклясться, что слышит их. — Вот, почему мне это казалось неправильным. — Потому, что это была она, — повторяет женщина. Талли кивает. Они смотрят друг другу в глаза. Сара ищет правду, а Талли — понимания. Она хватается за руку, которую Крейвен удерживает на ее предплечье, и сжимает, молча показывая, что понимает. Девушка сжимает в ответ. Пояснения: *Oui, c'est un homme très populaire. — Да, он очень популярный человек.