***
— Талли, я так рада, что ты, наконец, закончила свою книгу и можешь попрощаться с этим партнерством. Этот детектив отнимает у тебя столько времени и энергии. В смысле, ни одна из твоих прошлых книг не занимала столько времени, ты всегда заканчивала рукопись довольно быстро, — провозглашает книжный агент Талли, Робин Рейнольдс за кружкой кофе. — Я бы не сказала, что она отнимает у меня время. Она не заставляет меня находиться там, — девушка елозит чайный пакетик по собственной чашке. — Полтора года. Остальные твои книги занимали, самое большее, восемь месяцев, — продолжает Робин, игнорируя ее слова, словно они вообще не были сказаны. — Разве это плохо? Многие авторы вообще публикуют по одной книге в год, особенно журналисты-расследователи, — возражает Талли. — Эти авторы старые и пресыщенные. Ты молода, у тебя вся карьера впереди. Настало время извлечь выгоду из своей популярности, но для этого нужно как можно больше публиковаться. Собственно, потому-то издательство и просит, чтобы после вашего следующего дела, ты разорвала сотрудничество с детективом Алдер. Челюсть Крейвен отвисает. — А они вообще могут такое требовать? — Они не могут заставить тебя разорвать партнерство, но когда ты выдвигала идею этой книги, ты, также, предлагала и другие, в публикации которых они заинтересованы. И ни одна из тех книг не имеет никакого отношения к Полицейскому Управлению Бостона. — Да, но я могу разделиться свое время, понимаешь? По-прежнему расследовать дела с Алдер и, при этом, писать новые книги. — Талли, ты уже извлекла максимальную пользу из этого партнерства, достигла своей цели, пора двигаться дальше, — успокаивающе говорит Робин, хотя ее беспокойство кажется Талли не очень искренним. — Я просто не хочу оставлять ее одну, ясно? У нас сложились хорошие отношения, мы отлично сработались. Я хорошо знаю, что если уйду, другого партнера она уже не примет, — объясняет свою нерешительность Крейвен. — Отношения, говоришь? — спрашивает Робин, изогнув бровь. — Стоп, что? Не в том смысле, — девушка ощущает, как предательский румянец заливает ее щеки. — Конечно, не в том, — дразнит агент. Талли вздыхает. — Ты невозможна. — А если серьезно, похоже, ты привязалась. — Не привязалась, — шепчет Крейвен. — Просто влюбилась. — Я не вижу разницы между этими двумя понятиями, — бросает вызов Робин. Талли вновь вздыхает, понимая, что ей не выиграть этот спор.***
— Ты собираешься? — тихо спрашивает Алдер. Талли поворачивается к ней. — А? — Разорвать наше партнерство? — Сара выглядит хладнокровно и собрано, но Талли клянется, что слышит в ее голосе тревогу. — Пока не знаю, — отвечает девушка. Она и вправду не знает. Она не хочет, но не уверена, что имеет выбор. — Хм, — неопределенно отвечает Алдер, разглядывая собственные колени. — В любом случае, после этого мне позвонила ты и попросила встретиться с тобой в отеле. — В отеле? Зачем мне просить с тобой встречи в отеле? — детектив звучит встревоженно. — Я знаю! Говорю то, что помню, — Талли поднимает руки вверх, словно бы защищаясь. Когда она двигает правой рукой, наручники издают противный лязг и рука Алдер тоже дергается. Женщина хмурит брови. — Подожди! Все верно. Ты права. Я вспомнила. Я позвонила тебе и попросила встретиться со мной именно там. Когда ты пришла, я отвела тебя в комнату, а потом… — детектив замолкает. — А потом? — подталкивает Крейвен. Ее брови взмывают вверх, и она понимает, что ждет от женщины продолжения с какой-то странной надеждой. — Труп! Мы прибыли туда, чтобы осмотреть труп, — восклицает Сара. — О, ясно! Теперь все более понятно, — говорит Талли.***
— Наша жертва — Джон Доу*. У него не было с собой ни кошелька, ни телефона, и, как видите, кончики его пальцев обожжены, так что, отпечатков у нас тоже нет. Одиночное огнестрельное ранение в затылок, — говорит Никте. — А как же комната? — спрашивает Сара, натягивая латексные перчатки и обходя помещение по периметру. — Заплатил наличными под именем Рик Блейн. Алдер закатывает глаза. — Кто это? — спрашивает Талли. Сара смотрит на нее с примесью удивления и неверия. — Рик Блейн? Касабланка? Пожалуйста, скажи мне, что ты смотрела «Касабланку». — Прости! Мы не особо часто смотрели фильмы на территории общины. А когда я ушла, все свободное время посвятила изучению поп-культуры. Сара проклинает себя за то, что забыла об этом нюансе. Конечно, Талли не смотрела «Касабланку». Она снова обращает внимание на жертву, лежащую ничком на кровати. — Похоже, ему разнесло большую часть лица. Рамсхорн, как думаешь, сможешь сопоставить стоматологические записи? Сцилла поднимает взгляд, отрываясь от создания пометок в своем блокноте. — Пока не уверена. Смогу сказать точно, когда его доставят в лабораторию. — Окей, как скоро будешь знать? Я не хочу тебя торопить, но мы мало что можем сделать без установления личности, — объясняет Сара. Сцилла на мгновение задумывается, вероятно, мысленно просматривая свое расписание на день, а затем отвечает: — Если меня больше не вызовут на очередное место преступления, то к концу дня у меня будет для тебя точный ответ. — Спасибо, доктор Рамсхорн, — говорит Сара. — Итак, возвращаясь к имеющимся данным, соседи по гостинице слышали выстрел около семи часов утра, но, конечно, никто ничего не видел. Мы проверяем отель и близлежащие предприятия на наличие камер наблюдения, на случай, если убийца засветился сам или засветил свою машину. Талли пристально вглядывается в тело, что-то изучая. — Что это? — спрашивает она, указывая на карман брюк жертвы. Сцилла использует пинцет и достает кусок конверта. На нем нет адреса, но осталось нечто похожее на штрих-код почтового отделения и коряво нацарапанные слова. — Хороший улов, Крейвен. Теперь нам хотя бы есть чем заняться, пока его личность не будет установлена. — Эй! А как насчет изучения камер наблюдения? — жалуется Никте. Сара закатывает глаза, берет у Сциллы конверт и кладет его в пакет для улик.***
— Б-Уж тысяча семьсот тридцать, — повторяет Талли содержание нацарапанной надписи, которую они обнаружили на конверте. — Мы выяснили тогда, что это значит? — Я не уверена, — качает головой Сара, расстроенная тем, что ее воспоминания столь нечеткие. Она понятия не имеет, где они, когда были похищены и придет ли за ними кто-нибудь. И в дополнение к тому, что они скованы одними наручниками на двоих и заперты в клетке, отсутствие воспоминаний, ставит их в еще более затруднительное положение. Наступает пауза, поскольку ни одной из них не удается вспомнить что-либо еще. — Как думаешь, сколько мы здесь пробыли? — Ну, я слегка проголодалась, но не голодна, так что, вряд ли мы здесь больше четырех-пяти часов, — рассуждает Сара. — Интересно, почему нас запихнули в такую маленькую клетку? Почему бы не оставить нас, например, в какой-то комнате? — Легче транспортировать? Так им удобнее просто погрузить клетку в грузовик, не продолжая пичкать нас снотворным. — Думаешь, они собираются нас перевезти? — Понятия не имею. Я просто пытаюсь разобраться в происходящем и строю различные теории, — говорит Сара. Она поднимает руку, чтобы потереть лоб, и упирается локтем в колено. — Надеюсь, перевозить нас все же не станут, ибо чем чаще они будут это делать, тем труднее будет нас найти. — Закусочная «У Бабушки», в семнадцать тридцать! — восклицает Крейвен. — Прости. Я только что вспомнила.***
— Как думаешь, что значит эта надпись? — спрашивает Талли, сидя на столе Алдер. — Ну, семнадцать тридцать может быть военным временем.** Может быть, эта записка о назначенной встрече в пять тридцать вечера? Детектив стоит перед доской, скрестив руки на груди. — Кто использует военное время в США? — Бывшие военные, некоторые копы, федеральные агентства, — перечисляет Алдер, делая на доске пометку о возможной встрече. — Итак, у нас есть время. Вполне вероятно, что вторая часть записки — это место. — «Уж» может быть «ужином». А первая буква, возможно, какая-то закусочная? — гадает Талли. — Давай сначала пообедаем. Я займусь поиском, — Алдер садится за свой стол. Талли продолжает сидеть на том же месте, но женщина, кажется, не возражает против того, что они находятся слишком близко друг к другу. По спине Крейвен пробегают мурашки при мысли о том, что Сара могла бы наслаждаться ее близостью. В помещение входит Никте. — Итак, мне удалось кое-что найти. Камера на заправке через дорогу засняла темный седан последней модели, выезжающий со стоянки. Я проверила эту машину, она оказалась украденной. Я пытаюсь отследить ее по кадрам с разных камер наблюдения, но на это нужно время. Вам удалось расшифровать записку? — Мы выяснили, что в ней идет речь о встрече. Алдер пытается найти место этой встречи. — Я нашла закусочную «Берг», но она находится на другом конце города от отеля. Еще одна и последняя закусочная с буквой «Б» в названии — это закусочная «У Бабушки». Она находится, примерно, в двух милях от места преступления. — Я отправлю наряд в закусочную Берга, чтобы проверить этот вариант. Вы двое, отправляйтесь к Бабушке, — Никте хватается за телефон, лежащий на столе, чтобы раздать указания патрульным.***
— Есть что-то? — Никте подходит к столу Сары, решив взять передышку от просмотра камер наблюдения. — Официантка узнала нашу жертву по описанию. Она сказала, что вчера в пять тридцать вечера он встречался с каким-то странным парнем. Оба мужчины расплатились наличными, поэтому у них нет возможности помочь нам установить их личности. Но она сейчас помогает составить портреты. По крайней мере, у нас будет фоторобот жертвы и того, с кем он встречался. — Она знает, о чем они говорили? — Нет, они общались шепотом и замолкали всякий раз, когда она к ним приближалась. Но девушка говорит, что их беседа выглядела так, словно они ссорятся. — Хм, — говорит Никте, изучая доску расследований. В этот момент звонит настольный телефон Сары, и она тут же снимает трубку. — Детектив Алдер. Талли входит в помещение с двумя чашками кофе в руках. Одну она опускает на стол Сары, получая в ответ благодарную улыбку. — Привет, Ник, как продвигаются твои поиски? — спрашивает Крейвен, подходя к ней. — Тщательно. Мне хочется начать рвать на себе волосы. Два часа. За два часа мне удалось отследить всего полмили движения этой чертовой машины. Если не меньше. — В любом случае, оно того стоит, — обещает Талли. — Да, я очень на это надеюсь, Рыжая, — женщина делает паузу. — Кстати, я слышала, что твоя книга совсем скоро увидит мир. Поздравляю! — Спасибо! Она появится на прилавках уже завтра, — девушка не может сдержать просочившегося в голос беспокойства из-за возможного окончания партнерства с Алдер. — Почему ты грустишь? — спрашивает Никте. — Все нормально. Просто издательство хочет, чтобы я прекратила работать с вами. Типа, чтобы у меня было больше времени на большее количество книг. Алдер на мгновение оживляется, но тут же переключает свое внимание на телефонный звонок. — Черт, без тебя здесь уже никогда не будет, как прежде, Рыжая. Тебе серьезно нужно это сделать? Талли вздыхает. — Я не знаю. Алдер сбрасывает вызов и кладет телефон обратно. — Это была Рамсхорн. Она говорит, что не может сопоставить стоматологические записи, слишком много повреждений. Но она попробует что-то сделать с обожженными кончиками пальцев. Что-то вроде регидратации тканей. Собственно, на текущий момент мы все еще не имеем имени нашей жертвы. — Хорошо, что мы можем сделать сейчас? — спрашивает Талли. — Ну, мы проверим наброски через распознавания лиц. Посмотрим, авось, что-то где-то и проскочит. Рамсхорн сказала, что к вечеру у нее должны быть готовы отпечатки. Если они нам ничего не дадут, она обыщет тело и поищет еще что-нибудь, что могло бы помочь нам идентифицировать его. — Думаю, мне стоит вернуться к просмотру камер, — говорит Никте. Она выходит из помещения, но Алдер едва ли обращает на это свое внимание. Она все время смотрит на Талли, словно та может исчезнуть, если женщина хотя бы моргнет. Талли отводит взгляд от доски, когда замечает, как Сара смотрит на нее. — Что? — Ты собиралась рассказать мне? О том, что покидаешь нас? Или я узнала бы эту информацию из вторых уст, как говорится? Например, от Петры? — женщина кажется злой и обиженной, хотя, больше расстроенной. Талли не ожидала этого разговора, и ей хочется отмотать время вспять, чтобы проявить большую осторожность, когда был поднят данный вопрос. Ее первоначальный план состоял в том, чтобы обсудить ситуацию в каком-нибудь тихом месте и наедине, но буквально только что ей удалось все испортить. Девушка вздыхает, проводя рукой по волосам. — Я сама узнала об этом только утром. К тому же, еще не факт, что я уйду. Издательство хочет, чтобы я ушла, дабы у меня было больше времени писать. Алдер кивает, тяжело сглатывая. Она выглядит грустной, чего Талли совершенно не ожидала. Она ждала от Сары легкого шока или, может быть, облегчения, но никак не грусти. — Алдер, если я соберусь уйти, я скажу тебе. — Обещаешь? — Конечно, — тут же отвечает девушка. Детектив вновь поворачивается к доске и, в очередной раз, цепляется взглядом за записку. — Хотелось бы, чтобы на этом конверте был адрес. Талли присоединяется к ней у доски и тоже принимается изучать скудный клочок бумажки, прежде чем замечает штрих-код на конверте. — Возможно, он здесь есть. — Что ты имеешь в виду? — Эти решетки или, иными словами, штрих-коды почтовые службы используют для кодирования адресов. Я была так занята попыткой расшифровать надпись, что забыла об этом упомянуть. — Значит, если мы передадим конверт почтовой службе, они смогут расшифровать нам адрес? — спрашивает Сара, снимая конверт с доски. — Да, — отвечает с ухмылкой Талли.***
— Ты не помнишь, удалось ли нам узнать адрес? — спрашивает Крейвен. — Нет. Все, что было до этого, становится более ясным, но остальное пока очень туманно и отрывисто, — отвечает женщина. — Да, у меня тоже, — кивает Талли. — Что за запирающий механизм на двери? — Алдер вновь переключает внимание на их нынешнюю ситуацию. Талли изучает замок, вертя его в руке. — Кодовый замок. — Типа, как сейфовые? — Ага, — девушка продолжает изучать механизм. — Думаю, я смогу вскрыть его, — говорит она. — Серьезно? Ты умеешь взламывать кодовые замки? — спрашивает Алдер, выглядя довольно впечатленной. — Да. Как-то раз я брала интервью у слесаря, она рассказала мне, как это делается. — Крейвен, твои скрытые таланты не перестают меня удивлять. Талли широко улыбается от комплимента и хватается за возможность произвести на Сару впечатление. — Что ж, я могу попробовать? — Начинай. — Хорошо, нам нужно немного сместиться, чтобы я могла слышать звук замка, — девушка шаркает коленями, останавливаясь лицом к металлической решетке. Алдер сдвигается позади нее, оказываясь прямо за спиной. Талли чувствует ее дыхание на своей шее и грудь, прижатую к спине. Что ж, это будет очень отвлекать.***
— На каком этапе мы находимся по делу Джона Доу? — спрашивает Петра, выходя из кабинета и снимая очки, в которых обычно читает. — Он больше не Джона Доу. Рамсхорн удалось восстановить отпечатки пальцев. Мы, наконец-то, смогли установить его личность. Нашу жертву зовут Джек Сигер. Он бывший военный. Водитель грузовика из Нью-Йоркской компании, — говорит Никте. — Что он делал в Бостоне? — спрашивает Петра. — В транспортной компании сказали, что вчера днем ему заказали доставку в Бостон. Он должен был привезти груз, а затем вернуться, но, судя по всему, что-то пошло не по плану. — Он выполнил заказ? — Да, я говорила с заказчиком. Он сказал, что Сигер очень нервничал и все время поглядывал на заднюю часть грузовика. — Он что-то нелегально провез? — Вполне возможно. Мы как раз ищем грузовик. Петра, наконец, отводит взгляд от Никте и оглядывает помещение. — Где Алдер и Крейвен? — Я не знаю. Я занималась просмотром камер наблюдения, когда они ушли. От них нет вестей уже несколько часов, — Батан хмурит брови. Она проверяет свой мобильный, чтобы убедиться, что от Талли с Сарой не было ни звонков, ни сообщений. — Хм, дай мне знать, если они объявятся, — Петра делает паузу. — Ты нашла что-то на камерах? — Нет. Я потеряла автомобиль, когда он въехал в жилой район. Я отправила туда патруль, который сейчас проверяет местность, но машина уже может быть где угодно.***
— Есть! — Талли дергает замок и срывает его с двери клетки. Это заняло у нее больше времени, чем девушка рассчитывала, потому что каждый раз, когда она двигала правой рукой, Алдер ерзала за ее спиной, отвлекая. Тело женщины прижималось слишком близко к Талли. Ее дыхание, ее запах — все это не помогало сосредоточиться от слова совсем. Наконец, Крейвен толкает дверь и выползает наружу, Сара лезет прямиком за ней. Она неуклюже встает, мускулы болят после столь долгого пребывания в тесном пространстве. Талли вытягивает руки над головой, на мгновение забывая, что они с детективом скреплены наручниками. Это движение притягивает Алдер ближе, она спотыкается, едва ли не падая вперед и прижимаясь лицом к спине девушки. Талли слышит ее вздох возле своего уха, и это заставляет ее лицо гореть, а живот сжиматься от желания. — Прости, — бормочет она и снова опускает руки. Сара ничего не отвечает. Она просто отступает назад, потирая правое запястье в попытке успокоить раздражение, вызванное наручниками, пока Талли осматривает их новую локацию. Все, что ей было видно до этого — стена из шлакоблоков. Теперь ей видны еще три такие же стены и металлическая дверь с маленьким окошком. — Хочешь посмотреть, что за этим окном? — спрашивает она, в этот раз пытаясь не забывать о том, что их руки сцеплены. Если они с Алдер и дальше будут так сталкиваться, Талли не выдержит этого испытания. Хотя, учитывая их нынешнее затруднительное положение, возможно, она выбрала не лучшее время для таких мыслей. Сара кивает, и они в унисон движутся к двери. Талли выглядывает в окошко под разными углами, пытаясь увидеть как можно больше пространства за ним. Утолив свое любопытство, она отступает, позволяя выглянуть и детективу. — Похоже, там есть еще помещения, похожие на это. Вероятно, содержат в плену и других людей. — Думаешь, они в таких же клетках, как и мы? — спрашивает Крейвен. — Возможно. Думаю, нам стоит остаться на месте, вдруг мы увидим кого-нибудь через другие окна. — Или увидим патруль из наших похитителей. — Если они будут идти, нам лучше пригнуться. Нас не просто так посадили в эту клетку. Сомневаюсь, что они обрадуются, узнав, что мы из нее выбрались. Какое-то время они сидят молча, ожидая хоть чего-нибудь. Талли использует этот момент, как возможность спросить то, что ее беспокоило. — Почему раньше ты казалась такой расстроенной? Когда я сказала, что могу уйти? Мне казалось, тебе не нужен напарник. Алдер отводит от окна ошеломленный взгляд и смотрит прямиком на девушку, а затем потупляет его в пол, не в силах выдержать изучающего любопытства в глазах Талли. — Возможно, я не нуждаюсь в напарнике, но я привыкла к ней. Мне нравится, что ты рядом, Крейвен. Ты не только делаешь бесценный вклад в мои дела, но и приносишь много радости в трудную работу. Думаю, я пока не готова попрощаться с этим. Талли снова удивляется. Она знает, что Алдер теперь гораздо мягче и более открыта, по сравнению с тем временем, когда они только начинали работать вместе, но услышать, как женщина говорит, что ей нравится, когда Талли рядом, вызывает улыбку. Сара поднимает голову, чтобы вновь встретиться с взглядом девушки. Та продолжает мягко улыбаться. — Ну, пока тебе и не нужно этого делать. Детектив улыбается в ответ, а затем снова поворачивается к окну, улавливая за ним движение. Талли видит какую-то размытую фигуру, прежде чем Сара тянет ее вниз, заставляя пригнуться. — Я узнаю его, — шепчет женщина. — Откуда? — шепчет в ответ Талли. Сара делает паузу, ее глаза бегают туда-сюда, пока она пытается вспомнить. — Дом! Мы были в почтовой службе, они дали нам адрес. Это был дом. Помнишь? Талли на мгновение задумывается, когда ей в голову приходит образ черного седана последней модели, который был припаркован у ветхой арендованной недвижимости в захудалом районе. — Да. Седан на подъездной дорожке был тем самым, который пыталась отследить Никте. Алдер кивает. — А лицо этого человека — последнее, что я помню, прежде чем потерять сознание. Мы вошли в дом, осмотрелись. Я помню, как услышала шум, а потом… — Я почувствовала острую боль в шее, и все померкло, — говорит Талли, прикладывая свободную руку к шее в том месте, где помнила резкую боль. — Я помню, как услышала твой крик, обернулась, увидела его лицо, — Сара делает паузу, — а потом темнота. — Ну, полагаю, мы восстановили всю хронологию событий, — говорит Крейвен. Они вспомнили все до того момента, пока их не усыпили. — Должно быть, мы присутствовали при их операции, — заключает Алдер. — Какой операции? — Не знаю, — качает головой женщина. — Ты помнишь что-нибудь о доме? — Немного. Он был грязным и скудно обставленным. — Да, не похоже, честно говоря, чтобы в нем кто-то жил. — Тогда для чего они его использовали? — Промежуточная остановка? Укрытие? — Хм, — мычит девушка, размышляя. — Что бы они там не прятали, должно быть, это было незаконно. Зачем прилагать столько усилий, чтобы стереть личность человека, если тебе нечего скрывать? — Зачем? — спрашивает Алдер. — Ну, давай подумаем. Итак, нам известно, что наша жертва должна была быть в том доме, судя по тому, что он написал записку и вложил в конверт с его адресом. Получается, днем он пошел на встречу с мужчиной, которого мы встретили в доме, затем ему позвонили и сказали, что он должен встретиться со странным парнем в закусочной «У Бабушки», а мужчина из дома либо подслушал, либо увидел, как он пишет записку. — Значит, этот человек из дома последовал за ним в закусочную, а потом в отель? Зачем ему встреча? — Ну, нас похитили, когда мы к ним нагрянули посреди какого-то дела. Может, этот чувак подумал, что наша жертва сдала его. Что, если встреча была с представителями правоохранительных органов? Это объяснило бы, почему время было военным и, почему человек из дома решил, что должен убить его. — Верно. Но мы все еще не знаем, что это была за операция. — И это тоже верно, — Алдер звучит такой же озадаченной, как и Талли.***
— Мы нашли грузовик, но он был пуст. Ничего, кроме пустых ящиков, которые загораживали всю его заднюю половину, — говорит Никте, стоя в дверях кабинета Петры. — А что насчет Алдер и Крейвен? Они объявились? — спрашивает Петра. — Неа. Я пыталась отследить их телефоны, но они либо выключены, либо разряжены. Я начинаю сильно волноваться. — Над чем они работали? — Петра встает из-за стола и следует за Никте в кабинет Сары. — Я не знаю. В то время у нас была только эта записка, — Батан снимает записку с доски. — Хм, адреса нет, — говорит Петра, изучая клочок бумаги. — Что они искали и что вез контрабандой Джек Сигер? — На эти вопросы ответить могу я, — раздается за их спинами. Женщины синхронно поворачиваются лицом ко входу. — Специальный агент Роберт Хенсон, ФБР, — мужчина показывает значок. Он указывает на один из набросков на доске. — Я думаю, вы ищите меня. — Вы знаете, чем занимался Джек Сигер? — Да, когда вы сделали запрос на его отпечатки, я получил уведомление. Он был замешан в торговле людьми в целях сексуальной эксплуатации. Переправлял девушек по стране. — Он был под прикрытием? — Да, я обратил его на нашу сторону пару месяцев назад. Мы пытались разоблачить торговлю людьми, — объясняет агент Хенсон. — Насколько вы были близки к успеху? — спрашивает Петра. Никте снова изучает конверт. — Практически на завершающей стадии. Он позвонил мне вчера и сказал, что хочет поделиться новой информацией. Когда мы встретились, он сказал, что ему удалось опознать босса и он знает, где его найти. Я попросил его назвать имя или адрес, но он сказал, что слишком напуган, думал, что за ним следят. Хотел затаиться на несколько дней. Он собирался уехать из города сегодняшним утром, а затем передать мне информацию, как только окажется на безопасном расстоянии. — И вы не предложили ему никакой защиты? — Предложил, но он отказался. Считал, что это только подтвердит подозрения его хвоста. Возможно, мне стоило настоять, учитывая, что произошло. — Петра, ты знаешь, что означает этот штрих-код? — спрашивает Батан, протягивая ей конверт. — Нет, а что? — Ну, поскольку это было нашей единственной уликой на тот момент, я подумала, вдруг Талли с Сарой смогли выяснить что-то, используя этот конверт. — У вас кто-то пропал? — спрашивает Хенсон. — Да, один из моих детективов и ее напарница, гражданский консультант. Мы не получали от них известий несколько часов. — Я позвоню в почтовую службу, посмотрим, смогут ли они нам чем-нибудь помочь. И дополнительно наберу диспетчерскую и попрошу отследить машину Сары, — Никте подходит к своему столу и хватается за телефон. — Я могу что-то сделать, чтобы помочь вам найти их? — Расскажите мне, какая информация у вас имеется.***
— Что нам делать? Мы не можем просто сидеть здесь, — говорит Талли. — Ну, я не думаю, что у нас есть варианты. Эти стены из шлакоблока, нам не удастся проломить их. В полу есть только одно маленькое вентиляционное отверстие и сток. И то, и то слишком мало, чтобы мы могли там пролезть. — Что насчет замка на двери? Можем попытаться вскрыть его? Сара переводит взгляд на замок, который ранее не замечала, поскольку была слишком занята, выглядывая в окно. — Я могу попытаться, да. У тебя есть заколка для волос или скрепка? — Ого, детектив Алдер, я даже и подумать не могла, что вы на такое способны, — Талли звучит изумленно, но с долей озорства. Она достает несколько заколок из волос и протягивает их Саре. Пряди, которые удерживались ими ранее, падают на лицо, и Сара восхищается редким зрелищем распущенных волос Талли. Но на комментарий женщина лишь закатывает глаза. — Элизабет научила меня, когда мы были подростками. Когда мы были младше, мы влезали в заброшенные здания и участки. Она использовала их для практики рисования. Алдер начинает ковыряться в замке. Она немного подзабыла, как это делается, но основы взлома на задворках памяти остались. Она продевает пару невидимок, прежде чем замок, наконец, поддается. — Да! — говорит Талли, готовясь выйти за дверь. — Подожди, — командует Сара, протягивая руку, чтобы остановить ее. — Здесь могут быть камеры. Мы же не хотим предупреждать их о нашем побеге. — Тогда, что нам делать? Ждать? — спрашивает Талли. Ее голос высокий и напряженный, отражающий нетерпение. — В данный момент, да. Мы понятия не имеем, сколько людей охраняют это здание. Может быть, в коридоре всего один человек, а, может, с ним работают еще с двадцать. Мы не знаем наверняка. Крейвен разочарованно вздыхает. — Мне не нравится находиться в ловушке. — Мне тоже, — говорит Сара. Она хватает девушку за руку, успокаивающе сжимая.***
— Адрес, который нам дала почтовая служба, определенно был какой-то промежуточной станцией. В подвале были всевозможные клетки, предположительно использовавшиеся для содержания девушек в плену. Диспетчер дала мне GPS-данные автомобиля Сары. Они точно приезжали по этому адресу, но затем машину отогнали и бросили в порту. Мы проверяем отпечатки, волосы, волокна, все, что можем. — Кто снял дом? — спрашивает Петра. — Кто-то должен был оплатить счет. — Подставная корпорация, — отвечает Никте. — Чем она занимается? — спрашивает Беллвезер. — Я позвоню и все узнаю, — говорит агент Хенсон, уже держа телефон у уха. — Мне это не нравится, — произносит Батан. В данный момент она полное воплощение стресса и паники. Ее плечи напряжены, а на лице отражается беспокойство. — Я знаю, мне тоже, — мягко говорит Петра, поднимая руку, чтобы круговыми движениями в успокаивающем жесте погладить спину Никте. — Мы вернем их. Женщина вздыхает. — Надеюсь. — Хорошо, похоже, у них есть еще две точки в этом районе. Одна — сдаваемый в аренду дом, а вторая — старая психиатрическая клиника. Она была закрыта, а недвижимость сдана в аренду несколько месяцев назад, — агент Хенсон возвращается в кабинет с листком бумаги в руке. — У меня есть адреса. С какого вы хотите начать?***
— Что это такое? — спрашивает Талли. Сара тоже это слышит. — Я не знаю. Что-то происходит. — Кто-то вышел? — Или кто-то нашел нас, — говорит Алдер, вставая, чтобы посмотреть в окно. Ее взору открывается лишь пустой коридор. — Не знаю, хочу ли я питать надежду, — произносит Талли. Сара продолжает смотреть в окно. Она видит дверь в конце помещения, именно оттуда доносится шум. Внезапно мужчина, которого они видели ранее, появляется в поле зрения, мчась по коридору. Она видит Батан через закрывающийся дверной проем, затем появляется еще один сержант. Они преследуют мужчину. Очевидно, тот надеется сбежать. Сара делает быстрый расчет в уме и принимает решение за доли секунды. Она выкручивает заколки, отпирая дверь, и изо всех сил распахивает ее, ударяя мужчину по лбу, от чего тот теряет сознание. Никте подбегает и направляет на него пистолет, на случай, если он не вырубился полностью. — Привет, Сара, — говорит Батан, когда Алдер и Крейвен выходят из своей камеры. — Очень кстати. Она переводит взгляд на их руки. — Вы скованы одними наручниками на двоих?***
— Когда Джек Сигер встретился с агентом Хенсоном, ваш коридорный таракан, Антон Бенсон понял, что ему жопа. Он убил Сигера, надеясь завершить всю операцию до того, как копы найдут его, но вы двое разрушили все надежды и прервали его на самом интересном моменте, — рассказывает Никте, глядя на Сару с Талли. — Как вы нашли нас? — спрашивает Сара, держа в руках чашку кофе. На дворе было уже утро, их спасли около трех часов ночи, и обеим понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя, прежде чем вернуться в участок. — Выследили арендаторов. Выяснили, какая еще недвижимость сдавалась им в аренду, а остальное вы знаете и сами, — отвечает Батан. — Спасибо. Не знаю, что было бы, если бы вы нас не нашли, — говорит Талли. — Что будет с девочками, которых продавали? И есть ли там еще грузовики? — Да. Агент Хенсон пытается отследить их. Что касается девочек, то, как мы уже и сказали, их вернут по домам, в семьи, — объясняет Петра. — Из других новостей, благодаря вам двоим я ввожу новое правило. Никто никуда не уходит, перед этим не поставив в известность, куда направляется. Я не хочу, чтобы еще кто-то исчез во время моей смены, — ругается Петра. Сара смотрит себе под ноги. Она знает, что Никте не станет выполнять этот приказ. — Приятного вечера, Сара. Игра начинается. — Сержант Батан, куда вы собираетесь улизнуть во время смены? — строго спрашивает Петра. Никте краснеет. — Никуда, мэм, — она нервно покашливает. Талли ловит взгляд Сары и приподнимает одну бровь, ухмыляясь. Алдер ухмыляется в ответ, пытаясь не рассмеяться. Девушка наклоняет голову, молча прося пойти куда-нибудь в более уединенное место. Сара кивает, и они уходят в комнату отдыха. — Спасибо Богине за Никте, да? — говорит Талли. — Ну не знаю, думаю, мы и сами смогли бы выбраться, — улыбается детектив. — Честно говоря, я даже немного рада, что нам не пришлось пытаться, — Крейвен опускает глаза. — Было довольно трудно что-либо делать, пока наши руки были буквально сцеплены. — Да, трудно, — уступает Сара, краснея. — Тем не менее, если уж мне и довелось быть к кому-то пристегнутой, я рада, что это была ты, — говорит девушка, но тут же, кажется, сожалеет о своих словах. Алдер приподнимает бровь и не может сдержать ухмылку, которая появляется на ее лице, когда Талли начинает яростно краснеть и заикаться. — Я имела в виду… Я хотела сказать… — Все в порядке, Крейвен. Я понимаю, что ты имела в виду. Между прочим, я тоже рада, что была прикована именно к тебе. Если бы это была Никте, я не уверена, что мы бы выжили. Талли смеется, и Сара восхищается этим зрелищем. Она рада видеть, как к девушке возвращается ее привычная радость после стольких часов стресса. — И еще. Я знаю, что ты, скорее всего, не особо можешь на это повлиять, но, — Сара делает паузу, — я надеюсь, что ты останешься. Здесь. Я хочу, чтобы ты и дальше была моим напарником. Талли ничего не отвечает, она просто таращится на Сару во все глаза. Взгляд ее блестит, а губы растягиваются в улыбке. Их разговор прерывает мобильный Крейвен. Она впадает в панику, как только видит номер вызывающего абонента и быстро отворачивается, чтобы ответить. — Да? — говорит она. — Да, извини, я была, — девушка делает паузу, — связана весь день и ночь. Сара смеется над ее каламбуром. Она инстинктивно переводит взгляд на свое запястье, теребя повязку, которая прикрывает следы от наручников. — Да ладно? Замечательно! — тон Талли сменяется с тревожного на возбужденный, и женщина склоняет голову, пытаясь понять, что же произошло. — Оу… — Крейвен поворачивается к ней, снова нервничая. Сара хмурит брови. — Они хотят, чтобы я написала что? Нет, нет, нет, она будет рвать и метать… Девушка убирает телефон от уха, глядя на экран, прежде чем приложить обратно. — Робин? — пытается она, а затем опускает мобильный и сует в карман, кусая губу. — Что такое? — обеспокоенно спрашивает Алдер. — Хорошая новость в том, что они не хотят, чтобы я прекращала наше с тобой сотрудничество, — начинает Талли. — Плохая заключается в том, что они хотят, чтобы следующей книгой я написала биографию. Саре не нравится, куда все идет. — Оу, — тянет она. — Твою, — заканчивает Крейвен. Выражение лица детектива теряет былое веселье. — О, нет. Ни за что. — Я понимаю. И мне это тоже не нравится, но посмотри на плюсы! Ты только что говорила, что не хочешь потерять меня, как своего напарника! — Да, вместо этого я просто потеряю свое достоинство. Можешь себе представить, сколько насмешек я получу, когда об этом станет известно? Я уже получила гору критики за то, что являюсь одним из объектов твоего исследования. Можешь ли ты хоть на секундочку представить, что будет, когда они узнают, что теперь я вообще единственный объект? — Что ты хочешь, чтобы я сделала? Книгу буквально сметают с полок. Робин говорит, издательство уже предсказывает, что это будет бестселлером. Людям нравится эта история, поэтому они хотят узнать о тебе больше, — подчеркивает Талли. Сара вздыхает. — Ты не можешь написать о ком-то другом? О Петре, например? Она же капитан. — Издательству нужна книга о тебе. И только о тебе. Сара снова вздыхает и щиплет переносицу. — Ладно, — хмыкает она. Талли визжит, и Алдер знает девушку достаточно хорошо, чтобы понять, что ее вот-вот втянут в объятия. Но это все равно не подготавливает детектива к ним. Крейвен налетает на нее и обнимает за шею, притягивая к себе. Руки Сары обвивают талию девушки, а сама она тает в этих объятиях. Они покачиваются вдвоем в течение нескольких долгих моментов. — Сара? — Да, Талли? — Я рада, что мы не погибли. Алдер обнимает ее крепче. — Я тоже. Пояснения: *Джон Доу — жертву обозначили так, поскольку существовал такой персонаж, чью личность было невозможно установить. **Военное время — в Штатах время измеряется по 12 часов, а не, как у нас в 24. У них это 12 часов по полудню и 12 часов до полудня. Так что, у них нет 17:30 и тд и тп.