Бронированный

Имир не знала, сколько времени прошло и была ли вообще жива. На протяжении всего пребывания с Зиком она спала. Казалось, само её тело хотело оставаться в состоянии, похожем на сон. Иногда она просыпалась, и проходило либо несколько часов, либо несколько дней. Но сны никогда не прекращались. Нет, не сны, а воспоминания. Воспоминания Марселя. Он составлял ей компанию как мог, показывая кусочки своей жизни, да и кем был в целом. Он показал ей всё это. Энни швырнула её на землю, и Райнер, стоящий в стороне, засмеялся. — Я же говорил, что она победит тебя! — Я просто разминался! — крикнула она в ответ и ухмыльнулась. Она встала на ноги. — Ладно, давай сно… Райнер засмеялся ещё громче, когда её снова сбили с ног. — Ладно, раз так, то иди сюда и сам дерись с ней! — крикнула она. — А можно просто обойтись без драки? — пробормотал Бертольд, который сидел рядом с Райнером и листал книгу. — Берт, мы же воины, и поэтому должны драться, — сказал Райнер, забрав книгу и подняв её вне досягаемости Бертольда. Но тот, чей рост был выше Райнера даже в юном возрасте, встал и вернул книгу себе. — Не знаю, почему я подумал, что это сработает, — вздохнул Райнер. — Эй, то, что ты не умеешь читать, вовсе не означает, что тебе дозволено отбирать у него вещи! — крикнула со стороны Имир, поддразнивая его. — Я читаю вполне отлично! Или нарываешься на драку? — спросил Райнер. — Так давай! — сказала Имир, колотя себя в грудь, как горилла. Она и Райнер бросились друг к другу… Имир сидела в столовой перед тарелкой супа. — Хотя бы на вкус лучше, чем на вид, — сказал Райнер, скорчив гримасу. — Но всё равно противно. — Ну, придётся есть, что дают, — пожала плечами Имир. — Давайте просто возьмём и украдём весь хлеб, — предложил Райнер. — Но он придумал это первый, — сказал Бертольд, взглянув на другого мальчика, чьи карманы были полны хлеба. Имир ощутила легкий укол вины за то, что не села с собственным братом. — Сюда, хрю-хрю-хрю, — прошептал Райнер, одновременно хихикая. — Эй, а в этом супе есть свинина? Будет ли это тогда считаться каннибализмом? Бертольда и Энни тоже позабавили эти слова. — Ну чего вы, ребята. Я уже поговорил с ним о том, чтобы он перестал вас задирать. Он сказал, что больше не будет, — встала на защиту своего брата Имир. — Поэтому и вам не надо его обижать и называть свиньёй. — А как мы ещё должны называть его с таким именем, как Порко? — спросила Энни. Имир вздохнула. Когда-нибудь она покажет, какой её брат на самом деле. Но сейчас она… Стояла в стороне и смотрела, как Зик разговаривал с Бертольдом. Зик, как и всегда, выглядел спокойно, что не нельзя было сказать о Бертольде, который, казалось, вот-вот заплачет у неё на глазах. Зик легонько погладил его по голове, прежде чем удалиться. — Как думаете, что он ему сказал? — прошептала она. Энни пожала плечами, а Райнер уже бежал к нему. Энни и Имир пошли следом. — Эй, что случилось? Что он тебе сказал? — спросил Райнер, тряся Бертольда. — Берт, скажи что-нибудь! Ты меня пугаешь. — Она умерла, — тихо сказал Бертольд с мёртвым взглядом в глазах. — Моя мама умерла. — П-подожди, ты серьёзно? — спросил Райнер с расширенными глазами. — Чума оказалась сильнее. Она умерла. Глаза Имир расширились, а сердце пропустило удар. Она знала, что в отличие от остальных, Бертольд пришёл из фермерского района на другой стороне Марли. Именно там появилась чума, у которой, конечно, было более длинное и причудливое название, но оно всё никак не вспоминалось. — Мне… Мне очень жаль, — ничего другого ей в голову не пришло. — Это я виноват, — сказал Бертольд. — Работай я усерднее, ей могли бы дать лекарство вовремя. Это моя вина, я никчёмный. Имир вздрогнула, поскольку ожидала, что он будет кричать и плакать, как обычно и реагировали люди, когда узнавали о смерти близких, а не оставаться спокойным. Он ушёл в себя, словно улитка в раковину. Мальчик не кричал, не плакал, лишь что-то шептал с несчастным выражением в глазах. — Ладно, давай войдём внутрь, — сказал Райнер, обняв Бертольда одной рукой. Имир не могла вымолвить и слова. Она же лидер, и поэтому должна сказать поддерживающие слова, но не знала какие именно. Она ничего не произнесла, когда они возвращались в казармы. Ничего не произнесла, когда Бертольд зарыдал на плече Райнера. Только тихо сидела рядом с ними. Она… — Несправедливо! — выпалил Порко с красным лицом. — Тебе нельзя быть их другом! — Почему нельзя?! — возразила Имир. — Я могу не только с тобой разговаривать! — Даже с этой тупой полукровкой? — Никто здесь не марлиец, — сказала Имир. — И по этой же причине мы здесь и находимся. — Но остальные из нас хотя бы чистокровные элдийцы! — крикнул Порко. — Кровь не определяет человека как личность! И вообще, ты первый начал издеваться над ним! — Но потом его друг поиздевался надо мной в ответ! — Кто?! Бертольд?! Но он ведь даже мухи не обидит. — Он кое-что сказал мне, — лицо Порко стало ещё краснее. — Этого я простить не могу. — И что он сказал? — НЕВАЖНО! — закричал Порко. — Он из отдалённого района, и поэтому может быть переносчиком болезни. — Его бы не впустили, будь он болен, — огрызнулась Имир. — Хватит так относиться к ним! — Отлично! Тогда иди поговори со своими новыми друзьями! А обо мне забудь! — крикнул Порко, сорвавшись с места. Имир смотрела вслед своему брату, желая позвать его обратно. Она протянула руку… — Поздравляю, — сказал Зик. — Вы окончательные кандидаты для наших титанов. Имир оглянулась на своих друзей. Порко посмотрел в ответ и ухмыльнулся, что принесло ей облегчение, ведь последние месяцы они разговаривали редко. Райнер выглядел нервным, но воодушевлённым. В Энни, как и всегда, никаких эмоций не наблюдалось. Бертольд же выглядел нервным, в чём тоже не было ничего удивительного. Кольт и Пик шептались друг с другом, но о чём именно Имир не разобрала. — Каких титанов вы хотите? — спросил Райнер. — Лично я хочу быть Колоссальным! Тогда никто не посмеет игнорировать или обижать меня! — А можно быть Женской особью, если ты мальчик? — спросил Кольт. — Просто хочу быть таким же быстрым, как она. — Перевозчик быстрее будет, — сказала Пик, скорчив гримасу. — Но всё равно не хочу его. Нет желания ползать вокруг да около. — А я точно получу Бронированного! — хвастался Порко. — Лучшего кандидата на него, чем я, просто нет! — Хотелось бы Атакующего, — сказала Имир. — Звучит круто! — Берт, а ты какого хочешь? — спросил Райнер, подталкивая его локтем. — Не знаю, я просто хочу выжить. Бертольд изменился с тех пор, как его мать умерла несколько месяцев назад. Имир обратилась к нему… Райнер закричал и ударил кулаком стену, по его щекам потекли слёзы. Имир испуганно отскочила назад. — В-вах, эй, что случилось? — Он же сказал, что вернётся сегодня! — крикнул Райнер, пнув стену. — Сказал же, что вернётся! — Он? Кто он? — спросила Имир. — Его отец, — тихо ответил Бертольд, осторожно оттаскивая Райнера от стены. — Уверен, он придёт в следующем месяце. Порой путь занимает длительное время… Имир вспомнила, что Порко говорил о Браунах. Мать, мол, переспала с влиятельным марлийским мужчиной, обманом втянув его в это. Тот стыдился своей «семьи», и поэтому бросил её. — Почему я недостаточно хорош? — спросил дрожащий Райнер. — Неужели я ещё не достоин?! — Забудь о нём, — сказала Энни. — Раз хочешь отца, то можешь провести время с моим. — Нет, должен быть только он, — сказал Райнер. — Если докажу, что чего-то стою, он обязательно придёт домой. Тогда я буду его сыном, а не тупым полукровкой. Я должен получить титана. Должен! — И ты получишь, обещаю, — сказала Имир, опустившись к нему на колени. — Я об этом позабочусь, — она похлопала его по плечу… — Не знал, что так боишься ворон, — хихикнула Имир, которая тащила охапку дров к их лагерю. — Н-не боюсь! — запротестовал Бертольд с покрасневшими щеками. — Просто у меня дома была поговорка: «Встретишь птицу с перьями чёрными — готовься к несчастьям и раздорам». Это дурная примета! — Я не верю в приметы, — сказала Имир, ударив его кулаком по руке. — А всё-таки стоит. Не повезло ведь тебе жить с таким братом, как Порко. Ой, извини! — быстро добавил он. — Всё нормально. Я знаю, что он наговорил тебе гадостей, — сказала Имир. — Да. Что я грязный, сплошной переносчик болезней и должен просто сдохнуть, как моя мама, пока не заразил кого-нибудь. Глаза Имир расширились. Она хорошенько пнёт Порко, как только увидит его снова! А ведь казалось, что все уже уладили свои разногласия… Ну что ж, это она и сделает первым делом, когда вернётся домой. — Мы уже обошли периметр, — крикнул со стороны Райнер, заприметив их. — Титанов нет! Энни увела их отсюда. — Всегда пожалуйста, — произнесла Энни, смотря, как потрескивает маленький костерок. — Бертольд, кстати, птиц боится, — засмеялась Имир. — Да Бертольд вообще всего боится, — сказала Энни. — Эй! Я не боюсь птиц! И всего тоже! Только ворон! И их я не боюсь, скорее считаю, что эти птицы вестники несчастий! — Чего, это же ерунда, — захохотал Райнер. — Вот я вижу ворон почти каждый день, но несчастья почему-то не сыплются мне на голову. — Они вестники несчастий, — Бертольд всё ещё упрямился, вопреки тому, что отвёл взгляд. — В общем, сколько нам ещё добираться до стен? — спросил Райнер, сделав шаг вперёд. — А то заколебался спать на земле… И будто реагируя на его замечание, земля под ним внезапно загрохотала, а затем из неё вышло нечто. Нечто с огромной, ужасающей головой и костлявыми руками. — Титан! —крикнул Бертольд, застыв на месте. Энни оглянулась, и её глаза расширились от ужаса. Появившийся титан сбил с ног Райнера. Сердце Имир забилось в ускоренном ритме. Она и не думала, что титаны спят в земле! Райнер, чьи глаза были полны страха, быстро встал на ноги, но титан тут же потянулся вперёд. — НЕТ! — закричала Имир, бросив дрова и кинувшись к Райнеру. — Марсель! — крикнул Бертольд. — РАЙНЕР! — Имир оттолкнула его в сторону. Но это привело к тому, что титан схватил и поднял в воздух уже её. Имир оглянулась на своих друзей со слезами на глазах. Она не хотела умирать! Не хотела умирать! Извиниться перед Порко, снова увидеть других — всё это больше никогда не получится сделать. Хотя бы эти трое будут в безопасности. Последнее, что Имир услышала перед тем, как сомкнулись челюсти титана, — это крик Райнера. Она ощутила короткий укол боли, а после… Ничего. — Прости! — закричала сквозь слёзы Имир. — Прости! — Не надо, — из темноты отозвался слегка расплывчатый силуэт темноволосого мальчика, что, как всегда, находился вне досягаемости. — Ты ведь спасла их. — Я не заслуживаю второй жизни! — крикнула Имир. — Ненавидь меня! Почему ты не ненавидишь меня?! — Ты их спасла, — ответил силуэт Марселя. — И благодаря тебе я могу защищать их ещё какое-то время… Имир кричала, рвала на себе волосы. В обмен на её жизнь чистосердечному, смелому, отзывчивому мальчику пришлось умереть… — Проснись, — сказал Марсель, став ещё расплывчатее. Проснись. — Проснись! Имир резко выпрямилась. — Хистория? — Извини, нет, — сказала Пик, разрезая её путы ногтями. — Тебе надо вставать сейчас же. — Марсель… — произнесла Имир, по щекам которой продолжали течь слёзы. — Я его убила… — Да, убила, — сказала Пик. — Но тебе надо бежать, иначе тоже умрёшь. Верёвки, что привязывали Имир к дереву, лопнули. — Чего и заслуживаю. Пик дала ей пощёчину. — Зик устал ждать, и поэтому послал за остальными. Тебе как можно скорее надо бежать и возвращаться за стены. Если что, он сейчас на прогулке, а я притворюсь, что меня не было рядом, когда ты убегала. — Что… — Тебя съедят! — крикнула Пик. — Умрёшь! Ты же обещала своей крошечной девушке, что снова с ней увидишься, но ты не сдержишь данное слово, если будешь съедена Галлиардом! Беги! Найди других! Имир наконец-то начала просыпаться. Точно, Хистория, ей же надо снова увидеть Хисторию. — Разве ты не идёшь со мной? — Не могу, — Пик покачала головой. — Со мной всё буде в порядке. Он не станет меня подозревать. Найди других и предупреди их, что ему надоело ждать. — П-постой… — УХОДИ! — грозно выкрикнула Пик, словно это сказала не она, а её титан. Она до крови укусила запястье Имир, та закричала и оттолкнула её. — Вот же сука! — Уходи! Используй своего титана! — сказала Пик с размазанной по лицу кровью. — А! Чёрт, точно! Извини. — Просто уходи! ПРОСТО УХОДИ! Имир впилась пальцами в новую рану и откинула голову, когда сила хлынула через неё. Недолго думая, она направилась обратно к стене Роза, обратно к лишённому свободы и переполненному ложью месту. Обратно к Хистории. *** — Почти добрались! — крикнул Марко. — Чёрт, слышишь выстрелы? — Да, значит, уже началось, — сказал Бертольд. — Райнер, прости, но тебе надо бежать быстрее. Бронированный зарычал, словно говоря, что он и так старается. — Думаю, разведчики уже там, — сказал Марко. Райнер резко остановился в нескольких метрах у часовни. — А теперь идём, — Райнер высвободился из титана. — Уверен? — спросил Бертольд. — Разве тебе не нужно сначала отдохнуть? — Нет времени. Если Хистория всё-таки унаследовала Прародителя, то разведчикам понадобится наша помощь. — Райнер, кто мы сейчас? Солдаты или воины? — спросил Бертольд. Райнер посмотрел ему прямо в глаза. — Вообще без понятия. Троица зашла в часовню и спустились вниз через потайную дверь, которую уже открыли разведчики. Марко помчался через странный кристальный зал, но остановился, когда заметил, что Райнер и Бертольд резко встали позади него. Оба застыли с обескураженными взглядами и прикрывали часть своих запястий. — Р-разве это не то же, когда ты… — Да, — сказал Райнер, стиснув зубы. — Будем надеяться, что ещё не поздно спасать Хисторию от нашей судьбы. Он побежал на звук выстрелов, а Бертольд и Марко последовали за ним. — И что будем делать? — спросил Марко. — Звучит так, словно там ведётся довольно ожесточённая перестрелка, — сказал Райнер. — И похоже, разведчикам не помешал бы щит. Большой бронированный щит. Армин стиснул зубы. Бой оказался труднее, чем он ожидал. Тридцать пять врагов во многом перевешивали их число, и даже если дымовое прикрытие помогало, бой всё равно оставался ближним. — Бог, если ты правда есть, твоя помощь ой как бы не помешала, — пробормотал Конни, выпустив ещё пару дымовых снарядов из сигнальной ракеты. — НАЗАД! — крикнул Жан, когда поток пуль чуть не задел двоих. Он бросился вперёд, хотя понимал, что не успеет, поскольку противник уже перезаряжал пистолет. — КОННИ! АРМИН! — он услышал биение своего сердца. Постойте. Это не его сердце. Бронированный с рёвом ворвался в комнату и кинулся к Армину и Конни. Ранее смертоносные пули безвредно отскочили от брони. — ЧТО ЗА ХЕРНЯ?! — вскрикнул Конни. — Эй, — сказал Бертольд. — Ребята, как вы? — Вы вернулись за нами?! — воскликнул Армин. — Ага. — Райнер сказал, что будет использовать себя в качестве щита. Таким образом, ребята, вы сможете идти дальше, пока он разбирается с этими придурками, — сказал Марко, когда Бертольд спрыгнул с плеча Райнера. Глаза Жана чуть не вылезли из орбит. — МАРКО?! На уголках глаз Марко выступили слёзы. — Жан! — Извините, но воссоединение пока придётся отложить, — сказал Бертольд. — Извините. — Нет, всё нормально, — сказал Марко. — Хорошо, — Бертольд повернулся к полю битвы. — Давайте найдём остальных и… Но парня сбила с ног Ханджи, которая врезалась в него с радостным визгом. — ВЫ ВЕРНУЛИСЬ! — З-здрасьте, ай… — выдал Бертольд. — Райнер! — воскликнула Ханджи, запрыгнув к нему на плечо. — Ты ж мой большой, прекрасный, мускулистый, бронированный ангел-красавчик! — Ханджи! — крикнул Леви. — Что за чертовщина тут творится?! — К нам пришло подкрепление! — радостно отозвалась Ханджи. — Я останусь с Райнером и помогу ему. Остальные из вас, найдите Эрена и Хисторию! Бертольд, эта пещера вроде-как достаточно просторная для твоего титана, если возникнет в нём необходимость, ну, или хотя бы для его половины. — Ладно, — сказал Бертольд, увидев, как Райнер схватил вооружённого человека в воздухе, которого затем раздавил в ладони. — Райнер, удачи. И н-не… Райнер нежно погладил Бертольда пальцем по голове. — Хорошо, я тоже буду осторожен, — кивнул Бертольд. — Й-И-И-ИХОУ! — заликовала Ханджи, когда Райнер ринулся в бой. — МОБЛИТ, СМОТРИ! СМОТРИ НА МЕНЯ! СМОТРИ, ЧТО Я ДЕЛАЮ! Леви опустился рядом с Бертольдом, из-за чего тот подпрыгнул от неожиданности. — Так вы сейчас на нашей стороне? — Д-да, вроде-как, — ответил Бертольд. — Сойдёт, — вздохнул Леви. — Кенни здесь нет, наверняка находится чуть дальше отсюда. Ханджи и Райнер точно разберутся с нашими противниками? — Д-да. — Хорошо, тогда идём, — сказал Леви. — Все! Прячьтесь за Райнером и при возможности продолжайте продвигаться вперёд! — он оглянулся на Бертольда через плечо, прежде чем двинуться с места. — Вы вернулись. — Ага, — произнёс Бертольд, которому было неуютно от такого внимания. — Мы вернулись. — ЙАХУ-У-У-У! — воскликнула Ханджи, когда сразила ещё одного бойца. Райнер схватил ещё двоих и швырнул их насмерть. — Минус двадцать три! Так ещё мы почти на месте! Вот вам, гады! На моей стороне большой титан! — её глаза засияли. — На моей стороне большой титан… Ещё несколько пуль отскочили от брони, также не причинив вреда. Против Райнера у вооружённых не было шансов, как и возможности сбежать от Ханджи. В целом разведчики выигрывали. — Нет, не уйдёшь! — крикнула Ханджи, буквально отрезав противнику путь к отступлению. Райнер врезался плечом в колонну, раздавив другого своим весом. Двое на удивление отлично сработались, хотя Райнер всё же предпочёл бы Бертольда, так как Ханджи имела привычку без предупреждения делать всё, что заблагорассудится. Он задался вопросом, не чувствовал ли то же Бертольд по отношению к нему. Отбросив эти мысли, Райнер прикрыл разведчиков, которые уже начали продвигаться вперёд. Даже Микаса использовала его как опорную точку вместо того, чтобы напасть. Правда, Бертольда нигде не было видно… — ЙАХУ-У-У-У! — это был не крик Ханджи. Райнер узнал по голосу Кенни Потрошителя. — Саша! — крикнул Конни. — О нет… — пролепетала она, когда Кенни прицелился в… Послышался лязг, и пуля отскочила, от чего Кенни выругался. — Опять ты?! — А? А! Я жива! — воскликнула Саша, прежде чем вскрикнуть и отпрыгнуть, увидев взгляд Бронированного. — О-о, точно, Райнер! Я и забыла, что это Вы. И-извините, — она взглянула на его предплечье, которое её и спасло. — Б-благодарю… — Ты в порядке? — спросила Ханджи. — Проклятье, кажется, заявился сам босс. — С ним сражусь я, — сказал Леви. — Ханджи, Браун, разберитесь с оставшимися. Все остальные, помогите им при необходимости. Кенни мой. — Так точно! — сказала Саша. — Эй, Райнер, могу я кое о чём попросить? Поднимите меня как можно выше, ведь мне нужен хороший обзор. И ещё, пожалуйста, не дайте мне умереть… — она подняла лук. — Офигеть, да с вами в сто раз проще! — воскликнул Конни, пригнувшись за спину Райнера, чтобы избежать новых выстрелов. — Э-эм, капитан Леви? — сказал Бертольд. — Что? — цыкнул Леви. — Э-эм, е-е-если Хистория Рейсс уже стала титаном, р-разрешите мне пойти одному. Я с-с-способен разобраться с ним за считанные секунды. В случае, если Эрена больше нет, в-вы уже ничего не сможете сделать, но я да, сэр… — съёжившись под взглядом Леви, пролепетал Бертольд. — Сделаешь, разрешаю, — сказал Леви. — Микаса! В случае чего помоги ему добиться успеха! — А, — Бертольд был не в восторге от такого расклада. — О-о, это умно! Раз уж все надежды потеряны, остаётся только подорвать их к чертям собачьим! — сказала Ханджи. — Я, конечно, надеюсь, что их ещё можно спасти, но увидеть само действие было бы круто… Бронированный зарычал на неё, говоря ей сосредоточиться. — Ладно, ладно. Давай найдём моего помощника! — Ханджи спрыгнула с головы Бронированного. Райнер на всякий случай не сводил с неё глаз. И правильно, что не сводил. Он не успел защитить Ханджи от раны в плечо, которую нанёс якорь снаряжения противника, но зато получилось спасти её от удара в колонну. Она всё равно получит боль и ранения, но хотя бы менее серьёзные. — ХАНДЖИ! — крикнул Моблит. Райнер не бросился в погоню, когда оставшиеся бойцы спасались бегством, и с капающей с рук кровью осторожно опустил Ханджи на землю. — Ты её спас, — сказал ошеломлённо выглядевший Леви. Бронированный тихо зарычал, смотря на отступающих бойцов. — Ещё успеем поймать, — сказал Леви. — Но сначала мы должны оказать помощь Ханджи. — Т-ты спас её, — выговорил Моблит, глядя на Райнера со слезами на глазах. — Е-если бы не ты, она могла бы погибнуть от удара… — Выглядишь тревожнее обычного, — сказала Микаса, смотря на Бертольда. — Разве ты этого не чувствуешь? А, ну да. Скорее всего, нет, ведь ты… Не такая, как я. — А что ты чувствуешь? — спросил Армин. — Титан, построивший это место, вложил в него свою волю. Оно словно давит на меня, — вздрогнув, ответил Бертольд. — И хочет подчинить своей воле. — Но ты же можешь побороть её, да? — сказал Армин. — Да, но это всё равно неприятно… Марко похлопал его по плечу. — Всё нормально, мы скоро выберемся отсюда. — Не верится, что он оказался жив! — прошептала Саша. — Не верится, что он подружился с Райнером и Бертольдом, — прошептал Конни в ответ. — Микаса, осмотри этот завал. Нам надо расчистить его, чтобы Райнер смог пройти, — скомандовал Леви, прежде чем повернуться к Бертольду. — На что именно похоже это чувство? — Будто что-то давит на меня, и кто-то шепчет на ухо, — ответил Бертольд. — С-слов разобрать не могу, но клянусь, что что-то слышу. — Я тоже слышу, хотя это никак на меня не действует, — сказал Леви. — Я ощущаю чьё-то присутствие, но оно никак не мешает. — Капитан, там, возможно, есть какой-то проход, — сказала Микаса, смотря на плохо закрытую дыру. — Тогда идём дальше, — сказал Леви после того, как отправил Ханджи в безопасное место. — Далеко они точно не ушли. Вдруг Бертольд, схватившись за голову, со сдавленным криком пошатнулся в сторону. — Что такое? В чём дело? — спросил Марко. Бронированный тоже остановился, мотая головой и рыча. — Теперь больно… — выговорил Бертольд. — Очень больно… — Чем дальше мы продвигаемся, тем сильнее оно становится, — сказал Леви. — Тоже это чувствую, — тихо произнесла Микаса. — Не иди дальше. Если вдруг отрубишься или потеряешь контроль, ничем помочь тебе не сможем, — обратился Леви к Райнеру. — Жди нас в пещере, где был бой. Бертольд, ты же пойдёшь чуть дальше. Это место словно какой-то лабиринт, только с помощью тебя можно определить, на правильном ли мы пути. — Ладно, — дрожащим голосом сказал Бертольд. — Р-Райнер, я вернусь. Бронированный зарычал в ответ, на этот раз громче, но не сдвинулся с места. Вопреки тому, что Райнер понимал причину, почему не может идти дальше, он всё равно не сбросил форму титана, поскольку не хотел рисковать. Внезапно появился свет. — СТОЯТЬ! — крикнул Бертольд. — Это титан, — сказал Леви. — Эрен! — закричала Микаса, бросившись вперёд… — Нет, это не он, — остановил её Бертольд. — К-когда кто-то из Девяти превращается рядом, мы это ощущаем. Но там не один из нас… — его глаза расширилась. — А что-то другое. Находясь на пределе, Бронированный предупреждающе взревел. Райнер тоже это почувствовал: там явно было что-то другое. — Он большой, — сказал Бертольд. — Н-невероятно большой… — Армин, Моблит, скорее вытащите Ханджи наружу! — приказал Леви. — Райнер, выведи их на поверхность и жди там. — Можешь сказать, жив ли Эрен? — потребовала Микаса. — Это не так устроено, извини… Райнер снова зарычал, неприятное чувство словно хотело буквально разорвать его изнутри. Он подхватил Ханджи, Армина и Моблита. — И ещё, — добавил Леви. — Уходи из этого прохода, и при этом убедись, что тебя никто не преследует. Мы пойдём другим путём. Райнер бросил на Бертольда последний взгляд, прежде чем ударить кулаком по стене пещеры. Хватило шести раз, чтобы запечатать выход. И единственное, что напоминало о присутствии Бронированного, — это его отдаляющиеся шаги. — Пошлите, — сказал Леви. — Жан, какой-то парень, чьего имени я не знаю, помогите Бертольду. — Со мной всё нормально, — сказал Бертольд. Но он соврал и на самом деле ощущал неимоверную головную боль, а каждый нерв его тела буквально говорил бежать отсюда как можно скорее. — Он там, — указал он. — Надо поспешить, ведь слишком долгое превращение не сулит ничего хорошего. Это почти то же, что и с матерью Конни. Если неправильно принять инъекцию или быть несовместимым с ней, твой титан выйдет не совсем нормальным. — И насколько он, по-твоему, большой? — спросил Леви. — Больше моего, — ответил Бертольд. — Намного больше… — Что за чёрт! — крикнул Конни, когда группа ворвалась в главный зал. Хистория отчаянно пыталась освободить прикованного Эрена, пока перед ними формировался огромный титан, от которого исходил жар. В голову Леви, который уставился на открывшуюся сцену, ударило осознание: титан был ещё не полного размера. Микаса поймала Хисторию, когда ту отбросило назад. — Цела? — спросила она. — Дай мне ключи! — сказал Бертольд. — Рядом с Эреном слишком жарко. Он ещё не горит только из-за того, что является титаном! — он взял ключи у Хистории и направился к Эрену. Чёрт, да тут достаточно много скважин. Сразу нужный ключ не подберёшь. — Пусть он съест меня, — слабо произнёс Эрен, когда ощутил хватку на руке. Причём горячую. Очень горячую… — Не думаю, что это хорошая идея, — сказал Бертольд. Один замок открыт, осталось три. — Подожди… — сказал Эрен, оглянувшись на него. — Ты?! — Можешь, пожалуйста, не шевелиться? — попросил Бертольд. Сосредоточиться на крошечной замочной скважине с головной болью и так было сложно. Осталось два. — Зачем… Зачем ты здесь?! Ты с Рейссом что ли?! — Будь так, то зачем мне тебе помогать? — Да не знаю я! Ты очень, очень странный! — С другой стороны, тебя можно прямо здесь и оставить, — пробормотал Бертольд. Остался последний. — Райнер тоже тут? — Угу. Все мы. Эрен прищурился, когда жар начал усиливаться. — Ты должен уйти. — Что? — Не умирай ради меня. Не хочу, чтобы кто-то вроде тебя жертвовал своей жизнью ради моей… Открылся последний замок, и Бертольд потащил Эрена к остальным. — Я его освободил. — Бертольд! — воскликнула Хистория. — Ты живой! — Почему она больше рада видеть его, чем нас? — пробормотал Жан. — Всё это место сейчас рухнет! — воскликнула Саша. Микаса повернулась к Бертольду. — Ну же, сделай что-нибудь! — Я-я… Н-не могу… — Потому что боишься?! — крикнула Микаса. — Нет, тупая ты сука! Не понимаешь, что моё превращение поджарит всех вас, что ли?! — выпалил Бертольд. — И-извини… Волна головокружения снова захлестнула его, и дабы удержаться на ногах, он прижался к стене. — С тобой всё нормально?! — воскликнула Хистория. — Просто охрененно, честное слово! — крикнул Бертольд с закрытыми глазами. Казалось, что его голова вот-вот взорвётся. А вдруг, такое правда возможно?! Ну, теперь появилась ещё одна причина для беспокойства. Хистория со слезами на глазах взяла его руку. — Прости, вы же с Райнером пришли за мной, да? — И Марко, — сказал Бертольд. — Но да… — Тупые засранцы, — сказала Хистория, обняв его. — Я ведь не хотела, чтобы кто-нибудь из вас умирал вместе со мной. — … Мы что, начали разбрасываться ругательствами в один и тот же день? Вопреки происходящему, Хистория засмеялась. — Похоже на то. Бертольд едва слушал, как Эрен ныл о своей бесполезности. Единственным его желанием в тот момент было прекратить эту невыносимую боль. И тут взгляд упал на маленькую капсулу, что лежала на полу. Броня. Он начал тосковать по Райнеру. Точно, броня. — Что ты собрался делать, чёрт побери? — спросил Конни, когда Бертольд кинулся к капсуле. — Эрен! — крикнул Бертольд. — Используй её! Она прибавит тебе силы! — он узнал бы эту капсулу где угодно. — И довериться тебе?! — воскликнул Эрен. Бертольд уставился на него. — Минуту назад ты ныл о своей бесполезности, а как только появился шанс сделать хоть что-то, ты отказался от него только потому, что предложил его я?! — он ничего не мог с собой поделать и, вопреки головной боли, расхохотался. Парень понимал, что все пялились на него, но в тот момент это его не заботило. Совершенно. А ещё ему не хотелось умирать вместе с Эреном блин Йегером. — Никогда не видел его таким, — сказал Конни с расширенными глазами. — Хотя, Эрен, ты и вправду бесполезен, — сказал Бертольд, продолжая хохотать. — Я сам виноват, что тут оказался. А ведь мог убраться отсюда давным-давно, но нет, пришёл всё-таки за тобой! И из всех людей именно за тобой! Да ты причина половины моих проблем! — Не смей с ним так разговаривать! — огрызнулась Микаса. — Микаса, просто заткнись, — Бертольд вытер глаза. — Всем насрать, что ты готова целовать землю, по которой ходит Эрен. Буду разговаривать с ним так, как захочу! Эрен, полная ты бестолочь! Я предлагаю тебе выход, так что подумай башкой, проглоти свою гордость и возьми её наконец! — Мне нравится этот Бертольд, — сказал Конни. — Твой выбор, — Бертольд кинул капсулу в руки Эрена. — Просто надеюсь, что моя могила не будет рядом с твоей. Он пошатнулся и тут же упал, боль в голове стала ещё невыносимее. Хистория опустилась рядом с ним. Всё тело болело, а мир вокруг вращался. Шёпот что-то от него хотел, но чего именно было непонятно. Однако таинственный голос не намеревался сдаваться настолько, что заглушил Хистроию, которая что-то говорила Бертольду. И тут он услышал рёв титана. Эрен? Он понадеялся, что Райнер справится без него. Выйдя наружу, Райнер тут же бросился прочь от часовни и, приготовившись к худшему, прижал Ханджи, Моблита и Армина как можно ближе к себе с надеждой, что этого будет достаточно для их защиты. Земля начала разрываться и проваливаться, из неё выходил пар. Райнер перепрыгивал через огромные трещины, унося своих пассажиров в безопасное место. Бертольд, надо вернуться за Бертольдом… Он рухнул на землю из-за полной мощи взрыва, что ударил сзади, но, не растерявшись, прикрыл остальных своим телом. — Райнер! — крикнул Армин. — Ты цел?! Райнер отпустил их, поняв, что они вне радиуса взрыва. — Бронированный пресс, — сонно сказала Ханджи, прижимаясь лицом к упомянутому бронированного прессу. — Командир отряда, Вы целы?! — спросил Моблит. — Да… А что, собственно, происходит? Четверо в ужасе смотрели, как титан громадных размеров выползал из земли, словно жук. Он был огромным, даже намного больше Бертольда. Так вот от чего пришло это неприятное чувство. — Э-это же не ваш друг, да? — спросил Моблит с расширенными глазами. — Точно нет, — ответил Армин за Райнера. — А… Что-то другое. *** Лёгкие Имир уже горели от напряжения, когда та бежала вовсю прыть, но мысль о преследующем Зике не давала ей останавливаться. Главное, просто убраться отсюда. Главное, сделать так, чтобы Порко никогда не стал титаном… Вообще, тот факт, что у Марселя был брат, пронзил её сердце, словно удар мечом. Казалось, что Порко тот ещё придурок, но Марсель явно очень заботился о нём. Она видела воспоминания, как братья лазали по деревьям, плескались в реке, росли вместе. У Имир же не было никаких родных. Интересно, а если бы девушку тогда не выбрали, имелись бы у неё таковые? Хотя, скорее она бы просто умерла на улице. Имир также узнала больше о прошлом Райнера и Бертольда. Как бы она ни хотела этого признавать, но вся её враждебность к ним полностью исчезла. Естественно, что Райнер оказался из тех людей, которые стыдятся своей крови. Насколько она поняла, марлийская кровь имела огромное значение. Имир уже и так вдоволь насмотрелась на то, как лорды из внутренних земель презирали крестьян. Кто ж знал, что эта ненависть ещё не худшее по сравнению с тем, что она видела в воспоминаниях? Девушка почти никогда не разговаривала с Энни, когда та ещё была рядом, но сейчас желание найти её, со всех ног броситься и обнять переполняло душу до краёв. И вправду, у Марселя довольно необычные лучшие друзья: мальчик, над которым издевались, тихий мальчик и нелюдимая девочка. Но это ещё не всё. Она ощущала связь и с Пик, а не просто благодарность за спасение. Даже тогда Пик была довольно странноватым человеком, но от этого Марсель не стал любить её меньше. А несколько месяцев перед отъездом из дома очень много значили для семерых, ведь в это время их дружба была крепче как никогда. Конечно, выяснилось, что Порко втайне ещё вёл себя как придурок, но просто сама мысль о том времени грела её душу, даже если ей не довелось его застать. Кольта она никогда не встречала, но всё равно знала, что он был чем-то средним между Райнером и Бертольдом: заботливый «брат», но в то же время довольно неловкий и рассеянный. Однажды он засунул голову под каркас своей кровати по предложению Марселя, которому вдруг стало интересно, поместится ли она. Ответ в итоге не заставил себя долго ждать: голова застряла. Зик тогда был в ярости, но Кольт посмеялся над этой ситуацией, как и остальные. Девушка также увидела в воспоминаниях двух детей, которые постоянно бегали вокруг: двоюродная сестра Райнера и младший брат Кольта, и оба старались подражать своим родственникам. Габи и Фалько, вот как их звали. Несмотря на более юный возраст, группа приняла ребятишек, и в итоге те получили ещё шесть братьев и сестёр. Эти девять детей были так близки, даже если отличались друг от друга. Она видела, как несла Фалько и Габи на своих… Нет, на плечах Марселя. Видела, как Габи хвасталась тем, что Энни научит её секретной технике, которой та очень гордилась. Видела, как перевязывала Фалько колено, когда тот умудрился его поцарапать. Мальчик хоть и вёл себя как плакса, её это ни капельки не раздражало. Он имел застенчивый и более чувствительный характер, чем Габи, у которой энергии было хоть отбавляй. Имир также видела, как застукала Порко, читающим им сказку на ночь; тот потом так стушевался, когда заметил, что она стояла рядом. Таким уж он был. Хоть и жестокий снаружи, но зато добрый внутри. Он даже не осмелился убить жуков, которые забрались в дом, и вместо этого выпустил их на улицу. Имир любила всех и каждого, стала лидером и взяла обязанность их защищать, несмотря ни на что. Она знала их лучше, чем себя. Знала, как Райнер любил рано вставать, поскольку хотел посмотреть на рассвет, который приносил ему умиротворение. Знала, как Бертольду нравилось застилать всем постели по утрам, благодаря чему чувствовал себя полезным. Знала, как Энни частенько пела, когда думала, что никого нет рядом, хотя на самом деле воины тайком её подслушивали. Знала, как Пик нравилось брать бездомных котят и щенят, которых затем прятала у себя под койкой. Знала, как Кольту нравилось шить и вязать, чему была очень удивлена, а зимой он даже вязал всем шарфы и шапки. Знала, как Энни тайком любила надевать юбки и быть хорошенькой, хотя пинала любого, кто называл её такой. Имир видела, как нашла под койкой Бертольда альбом для рисования, тот потом чуть не сгорел от смущения, когда все похвалили его способности. Знала, как Пик боялась темноты и не нравилось спать одной. Знала, как Райнер довольно хорошо умел готовить, чему тоже удивилась. И также знала, как Порко боялся, что в итоге станет всем противен, хотя сам грубо к ним обращался. Мальчик всего лишь хотел, чтобы его любили и уважали. Он довольно недальновидный, но вовсе не плохой человек, который просто стремится быть любимым. По какой-то причине мать предпочитала её ему, что сказалось на его самооценке. Вот почему он выбрал Райнера, первого человека с более низкой самооценкой, чем его собственная, как объект для издевательств. Имир уже начала задаваться вопросом, где она сама, а где Марсель, воспоминания которого были запутаннее, чем её собственные. Его жизнь не построили на лжи, сам он не думал, что лучше бы не появлялся на этот свет. А для всех Марсель был золотым ребёнком и замечательным лидером. Проще говоря, полная противоположность Имир. Девушка так и не поняла, почему Райнер и Бертольд не возненавидели её. Как видно, в жизни обоих Марсель был кем-то невероятно особенным, но они всё равно не испытывали к ней неприязнь. Бертольд признался, что его чуть не вырвало, когда впервые увидел её титана, но вовсе не от ненависти. И она сама видела, с какой болью те смотрели на её титана. Теперь она всегда будет напоминать двоим их потерю. Из-за чрезмерного любопытства какая-то её часть очень хотела остаться, чтобы встретиться с Порко, увидеть его собственными глазами. Но она понимала, что это ни к чему хорошему не приведёт. Даже Марсель не позволял ей воплотить эту идею, одновременно убеждая, что это как раз-таки ради блага Порко. Он просто не хотел, чтобы его брат становился титаном-оборотнем. Она не винила Марселя за это, поскольку сама не пожелала бы такой участи Хистории. По какой-то причине Марсель убрал все препятствия к своим воспоминаниям. Раньше он показывал всё понемногу, а порой вообще ничего. А теперь она узнала основные детали его жизни, имела представление об отношениях, которые он сформировал до ухода из Марли, его прошлые цели и мечты. Он позволил увидеть всё, и Имир поняла почему. Всё-таки одна схожесть между ними есть: они живут ради жизни тех, кого любят. Она понимала, что её связь с Марселем ненормальна. В каком-то смысле ему удалось остаться со своими старыми друзьями, поскольку его часть живёт и в ней самой. Настолько сильно мальчик хотел их защитить. Он хотел от неё то, что начал: защищать своих друзей до самого горького конца. Но о чём Марсель больше всего сожалел, так это о том, что больше никогда не сможет извиниться перед Порко за то, что оттолкнул его, восстановить их разрушенные отношения. Имир гадала, как бы Порко отреагировал на то, почему его брат склонил чашу весов в пользу Райнера, что бы это не означало. Наверняка он бы пришёл в ярость, но прошло столько времени, поэтому должен понять. Однако Порко никогда этого не узнает, ведь Марсель умер пять лет тому назад. Имир поклялась когда-нибудь встретиться с Порко лицом к лицу, сказать ему всё, чего Марсель так и не смог сказать. Поклялась защищать друзей, которых он оставил, что бы с ней ни случилось, ведь и так была должна ему во всех смыслах. Мало того, что он дал второй шанс на жизнь, так ещё выручал её в любой ситуации. Жаль, что она не была знакома с ним при жизни. Однако у девушки есть вопросы, на которые могли ответить только Райнер, Бертольд и Энни. Ещё одна причина их найти, ведь Имир не нравилось оставаться в неведении насчёт каких-либо дел. Боже, пусть они будут живы. Они нужны ей живыми. Стоит ли отыскать Энни? Попытаться освободить её? Или лучше сначала найти других? Убьют ли её, если поймают? Столько всего неизвестного. Риск был огромен, но она должна справиться, несмотря ни на что, ведь на неё рассчитывали люди. Такое давление ей вовсе не по душе, становиться каким-нибудь героем она уж точно не хотела. Но что поделать с тем, что она человек, движимый эмоциями? Даже если Имир не имела тех чувств, что были у Марселя, по отношению к Райнеру и Бертольду, она всё равно хотела их спасти. Ей даже начал нравиться Райнер Браун, правда, она в этом никому напрямую не признается, даже Хистории. Хотя, эта связь начала формироваться ещё с момента их первой встречи, так как в те времена они частенько присутствовали в жизни друг друга. С Бертольдом у них каким-то волшебным образовалась дружба, причём довольно крепкая, что она просто не хотела его отпускать. Сколько же издёвок пришлось сказать перед тем, как это свершилось. И с чего это вдруг она стала такой сентиментальной, что начала верить в силу дружбы или подобную ерунду? Ей даже почти стыдно за себя, но просто взять и сдаться никак нельзя. По сравнению с прошлой жизнью, полной одиночества и построенной на лжи, теперешняя была, естественно, намного лучше, ведь Имир окружали такие замечательные люди, сформировавшие с ней связь чисто на искренности. А если Райнер всё-таки умер, она найдёт его могилу, выкопает её и выбьет из этого придурка всё дерьмо. И в принципе, ему лучше не погибать у неё на глазах: дорого расплачиваться придётся. Четверо же обещали друг другу обязательно выжить и снова встретится. Но вся загвоздка в том, что Имир всё не могла понять, о какой четвёрке шла речь: о ней, Хистории, Райнере и Бертольде или же о Райнере, Энни, Бертольде и Марселе.